Экспорт контрреволюции: может ли Россия возглавить консервативный крестовый поход?
Фото РИА Новости
Новый поворот кремлевской политики напоминает попытку продажи несуществующего актива

Призрак бродит по Европе, призрак путинизма. Все ультраправые силы старого континента объединились в священном порыве и аплодируют неоконсервативной риторике, которая доносится из Москвы. Лидер французского «Национального фронта» Марин Ле Пен и руководитель Британской национальной партии евродепутат Ник Гриффин, голландский ультраправый политик Гирт Вилдерс и лидер итальянского «Национального фронта» Адриано Тильгер — всех их объединяет антисемитизм, ксенофобия, нелюбовь к Евросоюзу и симпатии к «традиционным ценностям», которые проповедует российский президент. «Норвежский стрелок» Андреас Брейвик говорил в своем манифесте, опубликованном накануне терактов в Осло, что больше всего хотел бы встретиться с двумя людьми: с папой римским (тогда это еще был консерватор Бенедикт XVI) и Владимиром Путиным.

За океаном также раздаются слова поддержки. Американский журнал The Nation провел расследование того, как консервативный разворот в России, направленный против геев, абортов и сексуальных свобод, был поддержан и даже отчасти проспонсирован христианскими фундаменталистами из США — теми самыми, которые собирали у нас концертные залы в 1990-х и с сектами которых РПЦ потом так долго боролась. По сведениями журнала, фундаменталистские активисты и проповедники получают в Москве самый теплый прием — и в свою очередь председатель Отдела внешних церковных связей Московского патриархата митрополит Иларион известен своими контактами с консервативными деятелями и фондами в Вашингтоне и Далласе, от Джорджа Буша-младшего и нефтяного магната Джерри Фуллинвиндера до ультраконсервативного Фонда Брэдли, который финансирует в Москве благотворительный Фонд Григория Богослова и мероприятия наподобие «Дня семьи».

По сути, в мире складывается неоконсервативный интернационал, объединяющий американских евангелистов и радикальных исламистов, европейских неофашистов и православных традиционалистов, «союз баптистов и хиджаба», как пишет политолог Клиффорд Боб в недавно изданной в Кембридже книге «Глобальные правые и столкновение в мировой политике». Религии различны, но повестка дня у этих сил практически идентична: упадок нравственности, религиозное воспитание, семья и школа, гомосексуализм, аборты, право на оружие.

В этом новом Коминтерне фигура Путина является одной из ключевых: лидер ядерной державы, провозгласивший крестовый поход за утверждение традиционной морали.

Каждый вкладывает в эту фигуру что-то свое: для неофашистов это мечта о возрождении белой расы, для исламистов — альтернатива гегемонии США, а для европейского обывателя за кружкой пива фотографии Путина верхом, с карабином, во флотском бушлате или в шлеме военного летчика проецируют образ силы, которой так недостает европейской политике эпохи постмодерна. В эпоху затяжного экономического кризиса, упадка лидерства США и усталости среднего избирателя от мягкотелых либералов и блеклых технократов появляется запрос на силовую риторику, простые решения и традиционные ценности. Как заметил недавно политолог Александр Морозов о «путинском Коминтерне», «его галера оказалась в верхней воде. Просто потому что сильно упала вода в шлюзах».

Но здесь есть одна проблема, и заключается она в том, что «консервативный поворот» Путина ничего и никого не представляет, кроме ситуативной политтехнологии власти, осуществленной для подавления гражданского протеста в 2012-2013 годах и легитимации новых репрессивных законов. Никаких «консервативных ценностей» внутри России сегодня нет: после распада СССР страна угодила в нормативный провал, в котором наблюдается дефицит социального капитала, доверия и пресловутых «скреп». Общество живет в условиях тотальной  атомизации, классической социальной аномии по Дюркгейму — распада ценностей и норм, обеспечивающих общественный порядок.

Ценности и скрепы гораздо проще найти за пределами родины.

Хотите христианской морали? Добро пожаловать в США, в «библейский пояс» от Канзаса и Техаса до Оклахомы и Флориды, в заповедники евангелистов-республиканцев, куда так любит ездить митрополит Иларион. Хотите традиционного народного духа? Добро пожаловать в Баварию, где люди по праздникам, да и в будни носят кожаные штаны и шерстяные куртки, украшают рога коров венками, говорят на баварском диалекте и поколениями голосуют за Христианско-социальный союз. Устали от толерантности? Добро пожаловать в гости к Талибану, где гомосексуалистов и неверных жен побивают камнями, а памятники чужих религий расстреливают из орудий, как статуи Будды IV века в Бамианской долине недалеко от Кабула. В этих вотчинах консерватизма традиционные ценности действительно укоренены. А Россия (за исключением Северного Кавказа) по этим меркам страна прямо-таки либертарианская, где молодые люди теряют девственность задолго до брака, где одни из самых высоких в мире уровни абортов, разводов и сексуальных связей, где процветают алкоголизм и наркомания и общество давно с этим смирилось, где родители в рекордных количествах бросают детей, а старикам советуют «почаще заглядывать в паспорт» — о каком консерватизме и каких традициях можем мы говорить? Нынешняя Россия структурно не способна экспортировать ценности, это пространство распада ценностей и голого прагматизма, так что речь идет о банальной разводке, продаже несуществующего актива. В отличие от Советского Союза, который десятилетиями создавал глобальную альтернативу и успешно экспортировал образ будущего, Россия пытается торговать мифическим прошлым — но у нас уже нет ни ресурсов, ни привлекательности, ни кредита доверия, которым пользовался СССР.

И точно таким же блефом является проецирование образа «сильной руки».

Может быть, он еще и может впечатлить европейского обывателя, замученного бюрократами, безработицей и нашествием  мигрантов в соседнем квартале. Но мы-то, живущие с этой рукой уже 14 лет, знаем, что она не может ни остановить воровство и коррупцию, ни обуздать аппетиты соседей по кооперативу «Озеро», ни даже разрулить ситуации в Белоруссии и Украине — а только залить их нашими деньгами, соответственно $5 млрд и $15 млрд, которые уже, как понятно, ушли в песок. Это сила напоказ и навынос, как зимняя Олимпиада в субтропиках, как фотосессия на охоте в Туве, но не та сила, что способна удержать Россию и изменить мир. Россия уже не та, что полтора века назад была жандармом Европы; экспорт контрреволюции — химера, страшилка для неврастеников. По Европе бродит всего лишь призрак, который, как известно, исчезает с третьим криком петуха.
 
Автор: Сергей Медведев