Это случилось 10 сентября — сотрудники милиции задержали четверых подозреваемых в громком убийстве студента из Индии, совершенном два года назад. Один из задержанных — 22-летний Андрей Баранов — после пяти с половиной часов, проведенных в 76-м отделе милиции, неожиданно выпрыгнул из окна четвертого этажа и разбился насмерть. Несмотря на то, что при этом присутствовали милиционеры и следователи городской прокуратуры, до сих пор родители Баранова ни от кого не могут добиться ответа на вопрос: как и почему погиб их сын? Корреспондент «МК» в Питере» встретился с людьми, чей единственный сын так и не вернулся из отдела милиции.

«Будет тебе порнография в камере с черными!»

Рано утром 10 сентября Андрей Баранов сидел на диване в родительской квартире и целовался с любимой девушкой. В дверь позвонили. Когда родители открыли, в квартире сразу стало тесно: на пороге оказался десяток людей в форме.

— Они пришли делать обыск: сказали, что по поводу какого-то индийского студента, убитого в 2006 году, — вспоминает мать погибшего Ольга Баранова. — Обыск вели очень странно. Сначала изъяли все наши фотографии и принялись просматривать их, приговаривая: «Здесь их нет, здесь тоже…» Потом увидели мою подшивку газеты «Ваш тайный советник» и буквально взбесились! Мол, вы понимаете, что ваш сын хранит дома — это же листовки! Еще они залезли в шкаф с одеждой и начали спрашивать: а почему у него все рубашки в клеточку? А почему у него куртка запрещенной фирмы? Мы вообще не понимали, что происходит…

Больше всего родителей удивила история с перочинным ножом, который лежал возле компьютера. Любое холодное оружие должно было вызвать интерес милиционеров. Но, по словам Ольги, они лишь бросили на него беглый взгляд и громко вслух произнесли: «Это не тот нож».

— По-моему, так они нужный нож и не нашли. Потом подошли к сыну и зачем-то пригрозили: «Будет тебе порнография в камере с черными!» После этих слов я стала названивать адвокату…

Родители утверждают: ни тогда, ни потом им так никто и не сказал, подозреваемый ли их сын, обвиняемый, и почему вообще его забрали в милицию. Барановы, конечно, беспокоились, но страха не было: в конце концов, что может случиться с человеком в отделе милиции в присутствии адвоката? Они не знали, что видят своего Андрея в последний раз.

Адвокат в шоке

Все, что сегодня достоверно известно родителям Андрея Баранова о смерти сына, умещается в один абзац.

Следователи и милиционеры о чем-то беседовали с Андреем пять с половиной часов. Адвоката, которая все это время находилась в отделе милиции, к подзащитному так и не допустили — якобы сославшись на то, что свободных помещений для их разговора нет, да и вообще происходящее не является допросом. Около половины седьмого вечера адвокат услышала в коридоре крики, но туда ее тоже не пустили. Ожидание продлилось почти два часа, после чего адвоката, наконец, выпустили из здания 76-го отдела милиции. Место падения Андрея было огорожено фанерными листами — тела своего подзащитного она так и не увидела.

Следователя Андрея Петрова, который сейчас проводит служебную проверку инцидента, на место происшествия вызвали около 9 часов вечера. Все это время родители сидели дома у телефона в неведении: они договорились с адвокатом, что она позвонит, как только переговорит с Андреем. В начале десятого мать не выдержала и сама позвонила адвокату.

— У нее был такой странный голос — как будто она была в глубоком шоке, — вспоминает Ольга Баранова. — Сначала она что-то пробормотала. Потом спросила: «Неужели вам до сих пор не позвонили из милиции?» Наконец она выдавила из себя, что Андрей мертв.

Хотел сбежать?

В этой истории много странностей. Первая — почему адвоката так и не пустили к подзащитному? Вторая — две версии произошедшего, которые вообще ничего не объясняют. Сначала в 76-м отделе Барановым рассказали одну: их сына якобы конвоировали к адвокату, как вдруг он сорвался с места и выпрыгнул в открытое окно коридора. «Наверное, он сбежать хотел», — бесстрастно добавили на том конце провода.

— Я не знаю, в чем таком провинился мой сын, но он совершенно точно не был дураком! — возмущается отец. — Не могла ему в голову прийти мысль, что, прыгнув с 4-го этажа головой на асфальт, он сможет сбежать!

На следующий день, по словам родителей, следователь Петров поведал Барановым вторую версию: якобы произошло все уже не в коридоре, а в том самом кабинете, где Андрея опрашивали сотрудники правоохранительных органов — молодой человек просто подошел к окну, открыл его, встал ногой на подоконник и сиганул вниз. Причем милиционеры еще пытались удержать его за штаны, но не смогли.

— Когда я это услышал, не выдержал и сказал Петрову: «А может, они ему и помогли упасть? Что это за бред — целая орава милиционеров не успела одного пацана от окна оттащить?!» Тут Петров и выпалил: «Что вы на меня, я их тоже не оправдываю, я их и так полночи на алкогольную экспертизу возил!» Мы опешили: выходит, милиционеры были пьяные?! А потом следователь нам зачем-то еще такую фразу сказал: «Если бы вашего сына опрашивали сотрудники 76-го отдела, я бы сразу уголовное дело завел, но его опрашивали следователи городской прокуратуры...»

В морге странности продолжились

— Когда мы попросили хотя бы взглянуть на тело — нам все не верилось, что наш сын умер, — сотрудники морга замахали руками: никто вам его не покажет, даже не выдумывайте! И вообще он сейчас на вскрытии!

Когда родители, получив разрешение на захоронение, приехали в морг во второй раз, отцу все же разрешили посмотреть на тело сына. То, что он увидел, вызвало новые вопросы.

— Андрей был как тряпичная кукла — все кости раздроблены, от лица вообще ничего не осталось, — с трудом произносит Анатолий Баранов. — И знаете, что меня поразило? Что все тело у него было разбито, а руки — почти целые. Но ведь человек, падая лицом вниз, инстинктивно закрылся бы руками, ведь так? Он что, был без сознания, когда падал?

Тем временем один из сотрудников морга задал матери Баранова ошеломляющий вопрос.

— Он спросил как бы невзначай: «Так что там случилось все-таки?» Я опешила: ведь они провели вскрытие — это они должны были нам на этот вопрос ответить! Кстати, акт о вскрытии нам до сих пор не показали — говорят, что никакого акта еще нет. Как же так? Ведь вскрытие было еще 11 сентября!

Добило Барановых свидетельство о смерти сына, в котором написано, что Андрей стал жертвой несчастного случая при неизвестных обстоятельствах.

— Понимаете, они все твердили нам, что Андрей выпрыгнул из окна сам — значит, это было самоубийство, а не несчастный случай! И что это за «неизвестные обстоятельства», если полно свидетелей?

Несчастный случай при неизвестных обстоятельствах — это стандартная «морговая» формулировка, чтобы человека можно было побыстрее захоронить. Но Барановы уверены: этой стандартной формулировкой сотрудники морга просто прикрыли милиционеров.

«Вы по поводу вчерашнего летуна?»

После отчаянных и бесплодных попыток получить объяснения правоохранительных органов у Барановых появилась своя собственная версия случившегося.

— Андрей был очень вспыльчив, это правда. В прошлом году он избил наркоторговца, который пытался подсунуть его двоюродному брату какую-то отраву — за это Андрею дали 2 года условно, — признает отец. — Он не умел терпеть. Возможно, когда на него начали давить в отделении, он полез в драку — а милиционеры, пытаясь его усмирить, случайно попали дубинкой в висок. Не хочется думать, что его специально убили... И вот, чтобы скрыть этот факт, инсценировали прыжок из окна. Поэтому Андрей и не закрывался руками, когда падал, — он был уже мертв. По этой причине и акт о вскрытии нам не дают…

Мы связались со следователем Андреем Петровым. Он явно не хотел разговаривать.

— Я, между прочим, могу вам ничего и не говорить! Проверка закончится в ближайшие дни. Пока никаких уголовных дел в отношении милиционеров не возбуждено. Вскрытие? Вскрытие проводилось, но я не буду вас по этому поводу информировать…

— Но это было самоубийство или…?

— Да.

На этом разговор был закончен. Родители в самоубийство, конечно, не верят. У Андрея только-только появилась хорошая работа, любимая девушка, он начал работу над дипломом. Для Барановых все однозначно: они отдали милиционерам «для беседы» живого сына, а обратно получили мертвого. Вместо извинений и объяснений они слышат только одно: «Вы по вчерашнему летуну? Звоните через 2–3 дня». Что бы ни сказали им следователи по окончании проверки — они этому уже не поверят.

Алиса Берковская