За ушедшей год, это уже четвертое резонансное убийство кавказцами местных ребят.
В саратовском баре "Канзасе", от руки жителя Кабардино-Балкарии Артура Накова погиб саратовский парень Денис Анохин. Его убийца, как и убийца Кирилла Буркова, тоже молод – ему всего 23 – и горяч и тоже орудовал ножом. А Денису было 27 лет, и ножа у него, разумеется, не было… В результате потасовки в кафе "Империя" на трассе близ Пугачева Саратовской области 19-летний кавказец забил до смерти 32-летнего соперника, местного жителя. И нацонец, уроженец Чечни Беслан Мудаев убил в драке местного жителя Пугачева Николая Вешнякова. По версии следствия, подсудимый нанес оппоненту не менее пяти ударов ножом…
Свои комментарии о происходящем в городе нам дали лица чье мнение нам более интересно, чем официальные лица следствия или ограниченные толерантной цензурой местные чиновники.
 
Министр-председатель комитета общественных связей и национальной политики Саратовской области Борис Шинчук: "У преступления национальность одна – преступник":
– Являются ли убийства с участием кавказской молодежи, которые происходят в Саратове, проявлением некой общей тенденции в межнациональных отношениях или это отдельные криминальные случаи, которые не имеют никакого отношения к национальной проблеме?
– Ни в коем случае нельзя сводить это к национальной проблеме. Ничего национального в ней нет, это просто традиционная пьянка. Это были самые строгие дни Рождественского поста. Нормальные люди в это время были где? В театре, дома, в семье и вообще постились, а не были погружены в злостную пьянку, которая заканчивается всегда дракой и поножовщиной. Если бы парни были нормальные оба, они бы не оказались пьяные в этом заведении.
– В целом по стране сегодня есть сложности в отношениях русских и кавказцев или все благополучно?
– Это не конфликт культуры разных народов, это конфликт бескультурья. И то, что происходит, происходит от недостатка культуры в обществе. И касается это всех сторон. Но то, что кавказская молодежь временами ведет себя вызывающе, это факт. И один из важных импульсов дал президент Чечни, заговорив о кодексе поведения чеченца. Ведь дело в том, что ни у одного кавказского народа в его традициях, национальных и религиозных, нет этого. Нет у них ни стрельбы на улицах, ни танцевания лезгинки на улицах и площадях городов. Нет и никогда не было! Поэтому и обращаются к этому кодексу, чтобы направить мозги в другие рамки.
Настоятель храма в честь иконы Божией Матери "Утоли моя печали" игумен Нектарий (Морозов). В прошлом журналист федеральных изданий, игумен Нектарий неоднократно бывал в Чечне во время боевых действий, много писал и продолжает писать о проблеме национальных отношений и федеральной политике в этой сфере.
– Чтобы о таких случаях судить, нужно просто посмотреть, насколько часто они повторяются. А повторяются они регулярно, и так же регулярно об этом заходит речь.
Кавказский менталитет проявляется в том, что в какой-то бытовой пустяковой ситуации, в ссоре из-за мелочи, из-за того, что кто-то на кого-то косо посмотрел или что-то сказал, они считают возможным достать из кармана нож или травматическое оружие и нанести своему обидчику травмы, порой несовместимые с жизнью. И это происходит постоянно, новостные ленты пестрят такого рода сообщениями. При этом мы не видим сообщений о том, что молодые люди из России тоже взяли и зарезали какого-нибудь представителя Чечни, Ингушетии или Кабардино-Балкарии. Если такие случаи бывают, то все-таки гораздо реже.
Для людей, живущих в России, это не самый традиционный способ выяснения отношений. Поэтому можно говорить о том, что проблема налицо.
Совершенно очевидно, что сегодня диаспора – чеченская, ингушская или дагестанская – в России может оказать гораздо большую помощь своему представителю, попавшему в такую ситуацию, нежели русскому человеку оказывает его собственная власть…"
И мы зачастую видим, что люди, подобные преступления совершающие, если они родом с Северного Кавказа, каким-то образом уходят от ответственности. И это тоже не может не наводить на горькие размышления.
Атаман Саратовской станицы Астраханского казачьего войска Илья Майоров: "Мы наблюдаем бездействие правоохранительных органов"
– Илья, как вам кажется, почему такое стало возможным в Саратове? Есть ли этому какое-то системное объяснение?
– Мы наблюдаем пересечение в центре города двух культур. Одна из них – с ножом, другая без ножа. Молодые люди с Кавказа без ножа не ходят, соответственно при конфликте всегда его используют. Причем многие из них живут довольно праздно. Я посмотрел данные по этому парню – человек приехал здесь учиться, потом бросил, нигде не работает. Чем он занимается? Он же на что-то живет, ходит в ночные клубы. Родители посылают ему деньги для того, чтобы он просто бездельничал в Саратове?
Наши ребята, которые посещают заведения на проспекте Кирова, с ножом не ходят, они привыкли выяснять отношения больше на словах, нежели с помощью физического воздействия. Вот и получается труп на проспекте.
– Вы говорите о столкновении культур, но ведь кавказская культура появилась в нашей области не вчера и даже не позавчера. Но еще лет десять назад ничего подобного не было, по крайней мере, не в таком количестве…
– Одна культура была здесь постоянно, другая приехала, и когда ее стало много, соответственно конфликтов стало больше. Накопилась критическая масса. Если брать Советский Союз, то за этим у нас следили правоохранительные органы. Шаг влево и до свидания – домой, в аул или еще куда-нибудь. Или у нас – в лагеря. Работала профилактическая система. Сейчас этого сдерживающего фактора нет. Мы наблюдаем абсолютное бездействие правоохранительных органов и отсутствие работы на профилактику. Вопрос о переделе территории, о "поволжском халифате" и о том, что Поволжье может отойти от России, сейчас начинает подниматься даже больше, чем в 90-е годы. В Татарстане он буквально висит в воздухе.
Президент ассоциации национальных культурных объединений Саратовской области Салман Мусаев: "Мы этот поступок презираем!".