Роман Силантьев, современный историк. Родился 15 сентября 1977 года в Москве, окончил МГУ, защитил кандидатскую диссертацию по теме истории ислама в России. Работая в Межрелигиозном Совете РФ, выпустил книгу «Новейшая история исламского сообщества России», после чего был вынужден уйти из Совета, так как, по его собственным словам: «Никакого желания сидеть за одним столом с муфтием Равилем Гайнутдином у меня не осталось». Ныне Силантьев – директор Правозащитного центра Всемирного Русского Собора.
- Роман, как родилась эта книга, что послужило толчком для ее создания?
- Тематика новейшей истории религиозных общин России вообще достаточно интересна. Но если одни ее направления изучены хорошо – как, например, история Русской православной церкви, иудейского, католического и буддийского сообщества, то ислам почему-то выпал из поля зрения исследователей. Не было даже приблизительно известно, сколько живет в России мусульман. Где они составляют большинство населения, а где их число незначительно? Какие мусульманские лидеры имеют авторитет, а какие нет? Имеют ли перспективы политические партии на мусульманской основе? Всё это рождало огромное количество спекуляций, а тема оказалась богато мифологизирована. В особенности это касалось численности мусульман – здесь озвучивались порой самые невероятные цифры, превышающие реальную численность мусульман от 2 до 5 раз.
«По-хорошему ваххабиты не понимают»
- Как можно сейчас оценить численное соотношение в России приверженцев традиционного ислама и ваххабитов?
- «Чистых» ваххабитов не более двух процентов от общего числа мусульман в стране. Другое дело, что сейчас в России идёт процесс подмены традиционного ислама «модернизированным» в русле ваххабизма. Люди зачастую следуют идеологемам ваххабизма, будучи уверенными, что исповедуют традиционный ислам.
- Эта тенденция характерна для всей территории России, или есть некие «очаги» распространения ваххабизма?
- Распространение интенсивно идёт по всей России. На Северном Кавказе, сильнее всего пострадавшем от ваххабитов, к нему относятся с большей осторожностью, но тем не менее... Прежде крупные ваххабитские анклавы были в Дагестане, Чечне и Карачаево-Черкесии. Теперь они появились в Кабардино-Балкарии и в Ставропольском крае. Налицо расползание ваххабитской заразы с территории Чечни на весь Северный Кавказ, и даже на руссконаселенное Ставрополье. Я видел ваххабитские очаги на Сахалине, в Башкирии и Оренбуржье, в городах Ямало-Ненецкого округа, в Санкт-Петербурге, Томске, Омске, Чите и Петропавловске-Камчатском. Во Владивостоке ваххабиты в 2001 году объявили джихад местной мэрии, а в Вологде годом позднее стали составлять «черные списки» неугодных чиновников. В Мордовии и Пензенской области появились целые ваххабитские села, а в Олонецком районе Карелии они попытались обложить данью православные приходы.
- Оправдана ли политика задабривания ваххабитов, попытки умиротворить их денежными подачками?
- По-хорошему ваххабиты не понимают – это факт, непризнание которого многим стоило жизни. Любые попытки идти к ним навстречу воспринимаются как проявление слабости. Им дают поблажки, принимают их условия – тут же выдвигаются новые, более жесткие условия. Ваххабиты считаются только с сильными.
- Как тогда бороться?
- Бороться крайне сложно, а в условиях демократического общества – в принципе невозможно. Эффективна лишь действенная профилактика, а ею поздно заниматься, причем что в России, что в Австралии. Время упущено. Кстати, сейчас под ваххабизмом понимается не конкретная и четко выраженная религиозная идея, а совокупность идеологий исламского происхождения, проповедующих крайнюю нетерпимость к инаковерующим и инакомыслящим. И оправдывающих их убийство. Проще говоря, традиционные мусульмане уживаются с представителями иных исповеданий, а ваххабиты – нет, хотя при определенных обстоятельствах и для тактической выгоды согласны их терпеть короткое время.
«Российская умма начинает мутировать»
- Почему на Вас ополчился традиционный исламский деятель Равиль Гайнутдин?
- Спорный вопрос, можно ли считать «традиционным» исламского деятеля, открыто восхваляющего чуждое для нашей страны религиозное течение – тот самый пресловутый ваххабизм? Он открыто его защищает, заявляя: «Ваххабизм основан на учении Корана и Сунны Пророка. А учение ислама против любого терроризма и насилия, требует любить ближнего, распространять мир и любовь между народами. Поэтому ставить знак равенства между ваххабизмом и терроризмом – это попытка разделить мусульманскую умму на своих и на чужих». И соратники у муфтия соответствующие – Верховный муфтий Азиатской части России Нафигулла Аширов, большой поклонник талибов и террористической организации «Хизб ут-Тахрир». По мнению прокуратуры, давшей официальное предупреждение Аширову, им: «…пропагандируются идеи и идеология партии «Хизб ут-Тахрир», а, следовательно, идея создания Халифата в России, и, используя свой авторитет, Нафигулла Аширов пропагандирует идеи сопротивления «незаконным» (с его точки зрения), действиям исполнительной и судебной властей Российской Федерации». Другие сподвижники Гайнутдина так же хороши: Мухаммад Биджиев по кличке «Карачай», бывший заместитель покойного Зелимхана Яндарбиева, и саратовский имам Мукаддас Бибарсов, чьи взгляды близки к «непримиримым».
А вот в других мусульманских центрах России столь трепетного отношения к ваххабизму почему-то не отмечается. Не любит ваххабитов ни верховный муфтий Центрального духовного управления мусульман России Талгат Таджуддин, ни его коллеги – муфтии республик Северного Кавказа.
- Ваше заключение: каково ныне состояние исламского сообщества России?
- Это состояние глубочайшего кризиса. И нет никаких оснований полагать, что из этого кризиса наметились пути выхода. Самое печальное, что российская умма начинает мутировать. Раньше чётко различались традиционные и нетрадиционные мусульмане, сейчас же граница между ними стирается. Ваххабиты пытались вооружённым путём насадить свои взгляды – не удалось. Тогда они сменили тактику, установив контроль над большей частью исламских СМИ, значительной частью издательств. Большая часть литературы на исламскую тематику переведена на русский язык и растиражирована саудовскими и кувейтскими проваххабитскими фондами. В особенности это касается дешевых доступных брошюр, излагающих основы ислама. Призывы к несоблюдению законов неисламских государств – вот наиболее безобидные цитаты из них. В свою очередь, литература традиционного ислама издаётся крошечными тиражами в Татарстане и Дагестане.
Исламское образование также в кризисе: уровень образования низкий, выпускников мало. Зато ВУЗов в полтора раза больше, чем у православных.
«Нового Косова не избежать»
- Вы исследовали ситуацию с исламским сообществом в России, а как обстоят дела в Крыму? Ситуация там требует отдельного исследования?
- Крым – уже не территория России, да и исламское сообщество в Крыму сильно отличается от российского. Вообще исламское сообщество Украины развивалось по другому направлению, ситуация там более запущенная. Наши исламские лидеры относительно предсказуемы и лояльны властям, в Крыму же этого не наблюдается. За умы крымских мусульман сейчас ведут яростную борьбу пантюркистские идеологи из Турции и ваххабитские проповедники из Саудовской Аравии. И как только одна из этих моделей одержит верх, а очевидно, что больше шансов имеют ваххабиты, – нового Косова не избежать. Ведь умеренного ислама на полуострове почти не осталось. Как и в целом на Украине.
- Сейчас вы директор Правозащитного Центра Всемирного Русского Собора. Чем конкретно занимается Центр?
- Нашим приоритетом является защита прав простых людей вне зависимости от национальности и вероисповедания. К сожалению, большинство существующих в России правозащитных структур проблемы обычных граждан не интересуют.
хорошо
