В преддверии судебного заседания, которое состоится в Ростове в среду, 20 июня, Сергей Аракчеев, в угоду криминальному режиму Рамзана Кадырова по сфальсифицированным доказательствам обвиненный в совершении военных преступлений, рассказал корреспонденту dpni.org о своем взгляде на ход судебного разбирательства и перспективах рассмотрения своего дела:

- 20 числа в 14:30 начнется судебное заседание, в ходе которого мы выскажем свои возражения на действия председательствующего. Кроме того, нами будет подано ходатайство о допросе медицинского эксперта. Им станет специалист, профессор судебной медицины, который может дать пояснения, как необходимо производить экспертизу. Также он расскажет, обоснованы ли были выводы, сделанные экспертизами, которые находятся в материалах дела.

- Перед этим вам удалось настоять на том, чтобы судом был допрошен специалист по взрывотехнике…

- Это был специалист высочайшего уровня, проводивший свою работу и в Беслане, и в Норд-Осте, и на Тверской. Он пояснил, что из абсолютно необоснованной экспертизы взрывотехники, находящейся в материалах уголовного дела, и тех выводов, к которым пришел специалист, производивший первую экспертизу (кстати, на тот момент, стаж работы того специалиста составлял всего три месяца), невозможно было вообще получить какие-то выводы. Далее. Судья в течение трех дней отказывал нам в допросе высококлассного эксперта по взрывотехнике. Скорее всего, он испытывал наши намерения: будем ли мы настаивать, или остановимся на полпути. В конце концов, судья понял, что не стоит нарушать закон, а необходимо следовать нормальной позиции рассмотрения судебного процесса. Не знаю, как у нас получится с медицинским экспертом – это наиболее важная деталь в принципе. Это сравнимо, наверное, вообще со всеми показаниями в уголовном деле. Потому что, специалист, проводивший экспертизу, пользовался пуговичным зондом, что крайне запрещено – ведь вскрытие не производилось, тела пролежали четыре месяца в земле, успели разложиться. А пуговичным зондом можно сделать как новые дырки, так и повредить старые повреждения на теле.

- Показания специалиста-взрывотехника как-то повлияли на ход процесса?

- Судья все-таки дал нам допросить эксперта в рамках заданных ему вопросов в заключении, которое он давал по этому делу. Всего нами было задано два вопроса: "Можно ли при отсутствии размеров и материалов исследованных поверхностей заявить с уверенностью, что имел место взрыв, и что произошел подрыв определенного взрывчатого вещества?". На что нами были получены ответы, что это невозможно. Таких данных в экспертизе нет. В то же время судья нам не дал допросить по экспертизе. То есть получается так: у меня, как у обвиняемого, есть множество вопросов по специальным познаниям, но я не могу их никому задать. И судья говорит о том, что обсуждать эти экспертизы якобы нельзя, то есть пытается сохранить доказательства нашей вины, которые на данный момент находятся в материалах дела. Уточню: суд занимается не поиском истины, а исключительно сохранением имеющихся доказательств.

- Учитывая такой ход судебного процесса, какой приговор вы ожидаете?

- Это очень сложный вопрос. Я скажу так: если судить объективно (32 свидетельских показания, плюс журнал выхода машин, плюс результаты баллистических экспертиз, плюс приказ командира полка о направлении меня на инженерную разведку), то будет видно, что у меня есть серьезное алиби, доказательство моей невиновности. Ну и плюс два оправдательных вердикта, вынесенных судом присяжных. Я думаю, что это должно как-то повлиять на дальнейший приговор, который будет вынесен по нашему делу.

- Уже вынесен приговор по "делу Ульмана". Не считаете, что с вами могут поступить также, как и с капитаном ГРУ?

- Знаете, путать мое уголовное дело с "делом Ульмана" не стоит. У Эдуарда Ульмана, к которому я очень тепло отношусь, дело очень серьезное и носит абсолютно эксклюзивный характер, под него специально пишутся законы. В то же время, ситуация складывается так, что наше дело идет "попутчиком" "дела Ульмана", становится своеобразным прицепом. Так что все зависит от того, какие будут планы у Кремля – либо одних обвинить, и других оправдать, либо, как по заказу – обвинять всех. Если из Верховного суда или вышестоящей администрации придет распоряжение "Осудить!", то, вы знаете, у нас в стране осудят любого.

Беседовал Илья Макаров