У меня в Твери живет теща. За месяц до выборов ей пришлось самой себе отключить дверной звонок. Вынудила старуха-агитаторша, которая с Нового года по март пела всему дому песню про медведей. Последней каплей тещиного терпения стала анкета, которую агитаторша предлагала заполнить: "Какие качества вам нравятся/не нравятся в нашем кандидате". Варианты ответа: "умный", "смелый", "решительный", "осторожный", "красивый" и далее по возрастающей. Теперь, когда являешься к теще в гости, приходится звонить на мобильник.

- Любовь Юрьевна, зачем?

- Да не могу больше!

Вернувшись с тещиных блинов домой, я включил телевизор и увидел там старуху-агитаторшу. Ведущий рассказывал, что за последние 8 лет доходы населения растут со скоростью бамбука. Моя рука потянулась к пульту. Я вспомнил недавнюю командировку в село Шереметьево Хабаровского края, где средняя зарплата составляет 1-1,5 тысячи рублей. Экран телевизора погас.

Потом я открыл газету и тоже увидел тень старухи-агитаторши. Из газеты я узнал, что нацпроекты, будто "кремлевские таблетки", чудесным образом исцеляют страну от всех недугов и вот-вот вылечат окончательно. Газета спикировала в угол. Я вспомнил, как недавно был в Псковской области и своими глазами наблюдал "оптимизацию образовательной сферы". За год в регионе закрыли 116 школ, дети в сельской местности вынуждены преодолевать по 60 километров в день, чтобы стать более-менее грамотными, зато на федеральном уровне "псковский опыт" считается передовым.

Потом я сел в машину и поехал по работе в Калужскую область. Голос старухи-агитаторши раздавался из радиоприемника. Он вещал, что следующему поколению россиян повезло: им достанется в наследство великая, суверенная и конкурентоспособная страна. Я посмотрел на федеральную трассу, которая прятала под капотом моей машины колдобину за колдобиной, и выключил радио.

В Калужской области я видел город Мещовск, где старшеклассницы зарабатывают тем, что продают свое тело дачникам. Этот промысел стал уже почти нормальным для местного общественного мнения. Если девушке удалось продать себя на все лето, она считает, что ей повезло. До Москвы от города Мещовска 250 километров.

Мне надоело внимать всем этим аудио-, видео- и печатным старухам, которые пытаются меня убедить, что страна - это не то, что я вижу. Я уже ищу ножницы, чтобы отрубить все свои дверные звонки. Я вижу в окнах дома напротив все больше достойных людей, которые давно это сделали. Не их вина, что в данных исторических условиях это единственная приемлемая гражданская позиция. Наверное, кто-то там, за дверями, продолжает нажимать на кнопки - нам плевать. Если б было хоть сто грамм надежды, что пришли люди, которые действительно хотят узнать, довольны ли мы тем, что происходит в нашем доме, мы бы открыли. Но мы точно знаем: за порогом - старуха-агитаторша. Измордованная жизнью, с пенсией в четыре тысячи рублей и квартплатой в две с половиной. Ходить по квартирам и рассказывать, в какой великой стране они живут, стало для таких, как она, последней альтернативой попрошайничеству.

Те, кто вынудил нас вырубить дверные звонки, решили, что им будет удобнее нами управлять, если мы впадем в общественный анабиоз. Если будем пахать, бухать и терпеть - причем не во имя чего-то, а просто так.

Ложь бывает искусная. Ложь бывает красивая. Ложь бывает во спасение. Старухи-агитаторши врут непрофессионально, уродливо и на погибель. Это ложь, которая расширяет полосу отчуждения между государством и гражданами. Не прошло и 20 лет с тех пор, как такая же ложь убила великую страну, и вот мы снова радостно шагаем в 1991 год. Да, ради стабильности. Да, ради "устойчивого пути развития". Мы выбрали столько стабильности - почему же нам так грустно?!

Во всем мире добропорядочные граждане могут много чего стерпеть и простить. Но ни в одной стране мира люди не могут смириться с тем, что якобы ни на что не способны, что от нас ничего не зависит. Рано или поздно мы заявим о себе.

- А ты проголосовал за великое будущее России?!

- Проголосовал, бабушка, проголосовал. На вот, возьми сто рублей, купи себе молока с хлебом.