Человек бросил камень в полицейского, и у того образовался синяк. Или, хуже того, он бросил бутылку с зажигательной смесью с еще более драматическими последствиями. Кто этот человек - преступник или борец за свободу?

В истории всех революций и национально-освободительных движений акты гражданского неповиновения или даже насилия по отношению к действующей власти легитимизировались задним числом. Вчерашний хулиган и экстремист после победы получал орден, а его гонитель-полицейский в лучшем случае попадал под амнистию.

То есть если вы, допустим, судья и перед вами предстает подобный нарушитель общественного спокойствия, то вы ему скажете: "Молодой человек, приходите после революции, и я вас оправдаю. А пока что вы ранили полицейского при исполнении и тем самым совершили преступление, предусмотренное такой-то статьей. Извольте в тюрьму. При всем к вам сочувствии, ничего не могу поделать, так как у нас правовое государство".

В последней фразе и зарыта собака. Для того чтобы оправдать бунтовщика, вовсе не нужно ждать революции, если речь идет о неправовом государстве.

Поэтому мятежники более не ограничены правилом не прибегать к насилию... Для них любая государственная сила становится незаконной. Они вправе рассматривать государственные силовые структуры как силы противника и могут использовать против них любые средства... соблюдая лишь те ограничения, которые обязаны соблюдать государства в войнах друг с другом".

Это не из Ленина, а из лекции профессора юриспруденции Оксфордского университета Тони Оноре по теме "Уголовное право и права человека". То есть в вопросе, законно или незаконно, морально или не морально швыряться камнями на улицах и площадях неправового государства, следует учитывать вовсе не уголовный кодекс, а Женевскую конвенцию.

Той же логикой руководствуется Всеобщая декларация прав человека, признавая право на "восстание против тирании и угнетения... в качестве последнего средства".

Обосновывая новый российский закон об ответственности за выступления против власти, Путин ссылается на практику европейских стран. Умный европеец в ответ на это скажет: "В Европе действует правовое государство, у вас же, г-н Путин, такого нет. Поэтому к вашей стране относиться нужно не так, как, скажем, к Италии, где бунтовать против власти не следует, а как, допустим, к Китаю, где это большая доблесть".

На вчерашний день под стражей находилось 22 человека, обвиненных в нарушении общественного порядка. Сегодня их число, возможно, увеличится. Возможно, против них найдутся какие-то доказательства. Пропагандисты режима будут снова утверждать, что все делается по европейским стандартам.

Вопрос: как отнестись к этим людям. Можно привести множество аргументов, почему драться с ОМОНом в данном контексте, возможно, и не стоило, по множеству тактических, политических и иных прагматических причин. Но осуждать их с моральной точки зрения или отказать им в их законном "праве на восстание" автоматически означало бы признать правомерность нелегитимной власти.

Удальцов вчера сказал, что освобождение этих людей должно стать первым требованием протеста. Он прав - и морально, и тактически. "Восстания против тирании" хотелось бы избежать, если она исчезнет иным способом, но от права на него "в качестве последнего средства" отказываться не стоит. Не исключено, что им еще придется воспользоваться.

Александр Гольдфарб