Я прежде всего хотел бы обратить внимание, что прошлое выступление содержало позитивную ноту. Олег Максимович сказал, что 92% школьников хотят быть чиновниками и депутатами. Раньше такой же процент хотел быть бандитами и валютными проститутками. То есть в школьной среде снизилась доля популярности хотя бы валютных проституток, что уже хорошо; что касается нынешних чиновников, то, боюсь, они ближе к бандитам, чем к проституткам - по крайней мере, по выполняемой ими функции.доля валютных проституток резко снизилась в популярности у школьников.

Я как раз думаю, что у нас чиновники ближе к бандитам. По крайней мере функцию они выполняют ту же. Что касается темы нашего заседания - мы переживаем сейчас два разных кризиса: мировой и российский. То, что мировой кризис немножко влияет на нас - и эта часть официальной пропаганды действительно соответствует действительности, не должно закрывать от нас того, что эти кризисы принципиально различные.

Мировой кризис - это изменение устройства человеческого общества. Есть конечно кризис капитализма как экономики, основанной на кредите, и кризис основанной на глобальных спекуляциях финансовой системы, и т.д., и т.п., но в основе лежит кризис управления - вещь значительно более глубокая, более фундаментальная, связанная с тремя проблемами.

Первая проблема - произошёл информационный взрыв. Управляющие системы не справляются с колоссальным ростом объёма информации и колоссальным ростом количеством людей, которые задумаются на абстрактные темы. Причем, поскольку люди задумываются об этом впервые, они задумываются об этом непрофессионально, они задумываются глупо, они делаяют ошибки. Но попробуйте убедить неграмотного или полуграмотного человека в ошибочности того, до чего он дошёл своим умом! В прошлый раз такое было во время изобретения книгопечатания, кончилось Реформацией, религиозными войнами. И затем Вестфальскимой миросистемой, положившим основу из которой вышло современнымое государство.

Вторая проблема порождена массовым распространением компьютеров. Что такое компьютер? Он берёт на себя функции логического мышления. Как калькуляторы взяли на себя функции арифметических расчетов, компьютер берёт на себя функции логического мышления. Это значит, что соревнование людей внутри человеческого общества и внутри коллективов, а также и коллективов между собой идёт по принципу всё в меньшей степени на основес использованияем способностей к формальной логике, и всё в большей степени на основе способностей к творчеству. Мы все себя чувствуем очень творческими людьми, нам это очень лестно слышать, но не будем забывать, что творческий человек по определению (статистические данные на эту тему есть) обладает значительно менее устойчивой психикой, чем обычный средний человек. Поэтому не существует никаких способов управления коллективами, состоящими из творческих людей. Просто не существует способа гармонизации творческих инициативных людей в массовых масштабах.

Соответственно система управления, не способная справиться с решением этой задачи, «сыплется», на глазах теряет эффективность.

Наконец, третья проблема связана с глобализацией, главная сторона которой - превращениее. Что такое глобализация? Впервые технологии формирования сознания встали общедоступным и массовым видом бизнеса. Это означает, что, если ранее человечество на протяжении всей своей истории занималось трансформацией окружающего мира, то теперь оно все в большей степени переориентируется на трансформацию самого себя.

В результате с одной стороны, мы имеем резкое снижение потребностей в знании как таковом, потому что раньше, когда человек менял окружающий мир, ему и нужно было понимать, как он устроен. Теперь человек меняет самого себя, и знать, как устроен окружающий мир, ему надо уже намного меньше в общем-то. Результат этого - кризис знания - и во всех странах, кризис науки, который идет - во всех странах. По другим причинам, чем у нас, но результаты тоже очень печальные.

Второе следствие распространения технологий, основанных на формировании сознания, - падение эффективности системы управления, поневоле использующей их, из-за неприспособленности к ним. В результате система управления не приспособлена к технологиям управления, основанным на формировании сознания. Она программирует и зомбирует сама себя, она утрачивает связь с реальностью, подрывает эффективность традиционных институтов демократии, которые перестают работать не только в неприспособленных к ним странах, в которые их пытаются экспортировать, но и в местах их традиционного использования. отсюда происходит разрушение традиционной демократии в её традиционных формах, потому что эти механизмы перестают работать.

На этом фоне этого управленческого кризиса проблемы с финансовой системой, в общем-то, выглядят вполне себе вегетариански. Потому что понятно, что с одной стороны, нельзя сознательно менять финансовую систему, потому что она изначально выстроена под интересы Соединённых Штатов, которые автоматически блокируют и будут блокировать любые ее масштабные сознательные изменения, потому что для них любое изменение созданной ими системы означает прямые убытки. С другой стороны, США одновременно являются главным регулятором глобальных рынков и главным же их участником. Получается играющий судья - и это противоречие реализует себя в полный рост.

США блокируют любые осмысленные решения, потому что это для них прямой убыток, и кончится тем, что назревшие изменения мировой финансовой архитектуры будут носить неосмысленный, стихийный, хаотический характер, - и, значит, будут болезненными.

Главная мысль, которую я хочу всем этим описанием текущих процессов выразить, заключается в том, чтобы донести, что возможности сознательного развития человечества ограничены, и сегодня значительно более ограничены, чем 20 лет назад. Собственно, и сейчас не тот момент, когда об этих возможностяхом вообще имеет смысл вспоминать.

Вторая причина, что нынешняя депрессия, в которую мы вошли, началась кризисом американской ипотеки еще летом 2006 года - я не оговорился, именно 2006 года; вы правы, это было очень давно - летом 2006 года, это было очень давно... Понятно, что она вызвана глобальной монополизацией и, выражаясь марксистским языком, кризисом перепроизводства, правда, прежде всего очень специфической продукции - информационной и управленческой, а не обычной.

Загнивающий глобальный монополизм всегда ломается массовым распространением новыхи технологий, - более дешевых и общедоступных. Звучит прекрасно, все радуются и предвкушают, но не стоит забывать, что во-первых такое преодоление монополизма - всегда чудовищное социальное потрясение. Кроме того, во-вторых, что значит общедоступные технологии?

Это значит, что каждая страна сможет пользоваться ими и производить широкий круг необходимых товаров и услуг. Звучит прекрасно - если забыть оборотную сторону этой медали: резкое снижение потребности в мировом разделении труда. Зачем торговать, когда каждый сможет со вполне удовлетворительной эффективностью производить нужные ему товары и услуги? Таким образом если произойдёт определенная сегментация и регионализация мира, выражаясь традиционным языком. Финансовая система станет поливалютной - разделится на несколько валютных зон, будут крупные региональные рынки, ну и, может быть, роль денег как символа, инструмента богатства, успеха и развития будут играть технологии, в том числе управления, а роль денег существенно снизится.

Понятно, что на пути ко всему этому и в процессе всего этого нас ждут очень серьёзные социальные и политические катаклизмы и убытки, потому что Россия всё-таки, несмотря на все наши бедствия, относится к более обеспеченной части мира, и соответственно любое выравнивание богатства будет идти в том числе и за наш счёт.

Теперь о нашем, российском кризисе. Меня страшно умиляет наша интеллигенция, потому что я слышу умные разговоры про экономику в осознанном возрасте уже 24 года подряд. Я просто сидел и считал. 24 года подряд очень умные люди говорят одно и то же: система управления принимает нерациональные решения. И 24 года подряд умные люди не устают этому удивляться. Как они не устают этому удивляться, не могу себе представить...

Вопреки их недовольству я хочу объяснить, что наша система государственного управления является одной из высочайших по эффективности в мире. Когда мы обвиняем наше государство в неэффективности, мы просто расписываемся в непонимании его сути. У него просто другая мотивация: она у него просто другая. Мы все по инерции говорим, что нужно повышать эффективность производства, вот нужно снижать дифференциацию доходов, нужно делать, чтобы люди как-то получше жили и вообще жили.

А вот подумайте: зачем надо, чтобы люди жили?..

Подход к нашему государству на основе гипотезы с той точки зрения, что оно призвано следовать какому-то общественному благу, каким-то общественным интересам, попросту неадекватен. Наше государство создавалось 20 лет назад не для общественного блага, а для личного обогащения тех, кто его создавал и из кого оно состоит, а все остальные люди воспринимаются им, - может быть, неосознанно, - просто как биомасса, подлежащая переработке в личное благосостояние, в виллы на Сардинии, особняки в Лондоне, отдых в Куршавеле и прочее. Смысл всех российских реформ, начавшихся в 1987 году, потому что оно создавалось в начале реформ, а демократические реформы начались в 1987 году... Я разговаривал с людьми, которые писали эти законы о предприятиях, о прочем... Смысл был предельно прост: в том, чтобы освободить бюрократию от всякого внешнего контроля и дать ей богатство. И для многих это было - точка. Это было вполне осмысленное решение.

Потому что были созданы три взаимосвязанные механизма, сделано три вещи. Это не глупость. Были сделаны кооперативы, чтобы можно было забирать материальные ресурсы у государства и позволяли их продавать по коммерческой цене, были сделаны товарно-сырьевые биржи, чтобы паковать эти ресурсы в крупные партии товаров, и была сделана внешняя торговля, чтобы можно было выкидывалать их на Запад и она давала правящей бюрократии нормальные по ее представлениям деньги. Всё.

В результате этих реформ, которые шли непросто, с отклонениями, с частными реваншами здравого смысла (как, например, полугодовая работа Примакова - Геращенко - Маслюкова), общем, подводя итог, можно сказать, что в 2000-е годы, потому что до этого были некоторые колебания магистральной линии...

Но в 2000-е годы, действительно, была создана качественно новая, еще невиданная в нашем обществе государственность, которой не было даже в кошмарные в 1990-е годы. Коррупция, по поводу которой мы все так все дружно негодуем, является подлинной основой существующего государственного строя. Нравится нам это или не нравится, но это так - и, соответственно, борьба с коррупцией сегодня является конституционным преступлением, подрывом основ конституционного строя.

С практической точки зрения, любое ведение финансового контроля разрушает благосостояние правящего класса и поэтому сейчас невозможно. То, что и мир, и Россия находятся сейчас в кризисе - что это означает операционально? Это означает, что мы сейчас находимся в состоянии депрессии, пусть даже большой, - не страшно. - и миру и России. Ничего сложного. Лекарство известно: депрессия лечится путём замещения государственным спросом сжимающегося коммерческого спроса. Если это делать последовательно, грамотно, совмещая увеличение государственного спроса с комплексной модернизацией экономики, - и тогда действительно, как говорил уважаемый академик Ивантер, экономика восстановится быстро: год-два, а может быть, и раньше. Минус два или плюс пять - четыре месяца, четыре года - это детали.

Однако для того, чтобы проводить эту политику в России, надо ограничить произвол монополий и, главное, ограничить коррупцию, - то есть, по сути дела, изменить политическое устройство. После этого можно будет вводить протекционизм, разумный протекционизм, примерно на уровне Евросоюза; без этого в условиях сегодняшней глобальной конкуренции развивать производство будет невозможно. Кроме того, необходимо будет за этим протекционизмом модернизировать инфраструктуру и можно будет обеспечивать минимальную социальную поддержку, - хотя бы прожиточный минимум.

Но все это можно делать лишь при условии ограничения коррупции, то есть опять же при условии изменения политического строя. Понятно, что государство этого делать не будет - и развитие России пойдет по-другому.

Что у нас получится сейчас? Российская экономика временно стабилизировалась; с ноября она лежит на своеобразной «полочке». Проблема в том, что полочка заканчивается, потому что полочка эта временная: как и в 1993 году, она достигнута за счёт интенсивного проедания оборотных средств, которые, по оценкам, должны закончиться в целом в конце марта. Да, это оценки; но, даже если эти оборотные средства по расчётам должны закончить проедать в марте, по оценкам, прикидкам... Да, расчёты - это громкое слово. Ну, значит закончим проедать эти средства в конце апреля. Значит, в мае начнётся новый виток спада.

Поскольку наше государство реагирует на социальные трудности, а не на экономические, то очнется оно где-нибудь в сентябре, и подымется вторая волна раздачи денег. Эта раздача денег будет по сути бесконтрольна, потому что, если раздавать их с должным контролем, то чиновничество почувствует себя ограбленным: где ж тут мой интерес. Соответственно, будет новая волна девальвации - ну, не сразу, а по мере ускоренного проедания международных резервов, до конца 2010 годаи т.д. А относительно замечательной программы антикризисных мер правительства ограничусь двумя замечаниямияи.

Первое: словосочетание «программа мер» - это не по-русски. И люди, которые ставят такой заголовок, тем самым расписываются в откровенно пренебрежительном отношении к этому документу... Они грамотные люди, они уже расписываются в отношении к этому документу.

Второе: в программе написано, что у нас на 2009 год запланирован спад ВВП в 2,2%. Мы можем обсуждать, правильный этот прогноз или неправильный. Я бы хотел, чтобы Виктор Викторович был прав. Но в бюджете 2009 года заложен экономический спад при минимально возможном дефляторе 10% в минимум 11,5%. При минимальном дефляторе 10% (он минимальный, потому что надо учитывать монополизацию экономики) в бюджет 2009 года заложено 11,5% - в пять раз больше. Соответственно, вот цена этим программам. Вот как их разработчики относятся к этим документам. Потому что это документ - фиктивно-демонстративный: «Нате, порассуждайте, отвлекитесь от проблем, а мы пока сделаем наши дела». Про финансовый контроль там нет ни слова. Там сказано, что в банках введен не контроль, а администрация. То, что его нет у клиентов этих банков, получающих госпомощь, - это мелочи жизни, которые никого не волнуют. И про контроль за монополиями там сказана одна фраза, правда длинная, на две с половиной строчки, которая никого ни к чему, разумеется, не обязывает.

Михаил Делягин