Главные среднеазиатские ресурсы – это нефть и газ. Например, запасы газа в Туркмении могут оказаться сопоставимыми с российскими, хотя многие эксперты, особенно российские, высказывают большие сомнения по этому поводу. Но как бы то ни было, запасы энергоносителей в Средней Азии весьма существенны, а значит, конкуренция за эти ресурсы будет лишь обостряться. Думаю, если бы американцы справились с Ираном, и Туркменбаши был бы еще жив, следующей «демократизируемой» страной стал бы Туркменистан. Впрочем, не исключено, что его очередь рано или поздно наступит. - Почему Запад практически не уделял правозащитного внимания явно тоталитарному Туркменистану?

- Ниязов выдерживал достаточно взвешенную внешнеполитическую позицию. Он максимально дистанцировался от СНГ, постоянно вел достаточно прохладную и независимую политику в отношении России, одновременно поддерживая отношения с западными партнерами. Ниязов старался быть нейтральным, чтобы его страну на время оставили в покое.

Но теперь президентом стал Бердымухамедов. И борьба за туркменский газ и альтернативные пути его доставки обострилась. Помимо западного направления, например, обсуждаются возможности прокладки газопровода в Персидский залив через Иран. Этот проект лоббирует Тегеран. Но иранское направление очень сильно завязано на политическую конъюнктуру. В первую очередь на отношения Ирана с американцами.

Экономически Туркмении выгодно тесно сотрудничать с Ираном, учитывая возможность выхода к незамерзающим портам на южном направлении. Возможно, даже значительно выгоднее, чем с Россией. Однако обострение американо-иранских отношений тормозит реализацию соответствующих проектов. Если когда-нибудь отношения нормализуются, строительство нефте- и газопроводов через территорию Ирана может пойти быстрее.

Сегодня среднеазиатские режимы опасаются слишком тесных отношений с Ираном, потому что эта страна находится в зоне нестабильности. Если Америка начнет войну, все совместные проекты пойдут прахом. Но, если американцы когда-нибудь возьмут Иран под свой контроль, среднеазиаты могут серьёзно переориентироваться в южном направлении.

- Получается, России нормализация отношений Ирана с Америкой не выгодна?

- В известной степени. Чем больше они там друг с другом спорят, тем больше у них поводов искать союза с Россией. В случае урегулирования конфликтов наша страна может остаться в одиночестве. Вообще, чем больше различных «линий конкуренции», тем легче между ними лавировать. Лучше всех это делают сегодня китайцы.

Мир сегодня стал сложным и многоцветным. Строгое деление на капиталистический и социалистический, восточный и западный лагерь исчезло. Политика должна быть многосторонней, и нам в ней стоит играть сложный набор игр, исходя из своих базовых интересов.

- Каковы базовые интересы американцев?

- Альтернативная доставка нефтегазового богатства через Среднюю Азию в Западную Европу, а затем и в США. Это не только новое топливо для западной экономики. Это и возможность ослабить Россию, а заодно и лишить доступа к среднеазиатскому топливу Китай, возможно, Индию, всё активнее конкурирующих с западным миром. В том числе, ради этого и проводилась цепь «оранжевых» революций. Был создан простирающийся с запада на восток коридор лояльных Америке государств - Молдавия, Украина, Грузия, Азербайджан (правда, здесь «цветной» сценарий не был реализован до конца, но результаты попытки всё равно есть). Дестабилизация Средней Азии началась с Киргизии как самого слабого элемента в системе. Эту страну рассматривали как базу для расшатывания всего региона.

В принципе план достаточно стройный и логичный. Другое дело, что в Средней Азии американцы применили неправильную тактику. Им казалось, что все уже у них в руках, но на самом деле они недостаточно учли здешнюю специфику и стали действовать достаточно топорно и грубо. В результате в Киргизии их постигла неудача, а в Узбекистане и вовсе полный провал. Среднеазиатские президенты почли за благо, по крайней мере, на время прибиться к России. А с приостановкой американского сценария по наращиванию своего влияния слегка забуксовала и разработка трубопроводных проектов.

- Но Баку-Тбилиси-Джейхан заработал.

- Не в полную силу. Явно переоцененными в 90-х годах прошлого века оказались запасы Азербайджана. Сейчас многие, в том числе западные компании, пересматривают свои прогнозы. Даже ведутся разговоры, не сократить ли в Азербайджане свое участие вообще.

Есть и второй фактор. Казахстан очень стеснен в маневре, поскольку союзничает с нашей страной. Поэтому позиция Назарбаева по трубопроводным проектам в обход России достаточно взвешенная, что в данном случае играет нам на руку. Казахстан пока не поставляет в Баку столько нефти, сколько планировалось. Идут только танкерные поставки, при том, что у Казахстана нет полноценных танкерных терминалов. Такой терминал построен в Атырау, но одного его будет недостаточно.

Так что в любом случае в ближайшем будущем слишком больших поставок нефти из Казахстана не предвидится. Пока Баку-Тбилиси-Джейхан остается политическим проектом. Многое здесь будет зависеть от активности американцев. Будут ли они давить на Среднюю Азию или нет? И если будут, то с умом или, как и раньше, топорно и неумело?

Внешняя политика при Буше заключалась в том, чтобы принуждать другие страны к установлению такого режима, который хотела американская администрация. США настаивали на смене глав государств, а это крайне серьезно для местных элит. Россия в данном отношении кардинально отличается от американцев. Мы говорим: у себя в стране вы можете делать все, что хотите, нам важнее внешние договоренности, которые вы должны выполнять. Может быть, мы вас даже поддержим во внутренней политике. Это серьёзное различие. Америка сейчас крайне идеологизирована и уверена в своей правоте. Россия придерживается более гибкой и взвешенной точки зрения. Это её преимущество.

- Какие перспективы имеет Россия в Туркмении?

- Режим Бердымухамедова не настолько прочен, как режим Ниязова. Очевидно, что в туркменских элитах есть люди, которые стремятся на него влиять. Недавно он посадил в тюрьму человека, который привел его к власти, что говорит о сильных конфликтах и противоречиях в туркменском истеблишменте. Не факт, что Бердымухамедов сможет удерживать стабильность в стране, если поругается еще и с Россией. Конечно, наша страна не граничит по суше с Туркменией и прямого влияния на ситуацию там оказывать не может. Но, тем не менее, в Туркменистане еще остаются русские, есть традиционные связи и некоторое влияние на часть туркменской элиты, есть знание обстановки. К тому же туркменская оппозиция в случае чего может переместиться из Европы в Россию и действовать уже отсюда. Причём более эффективно. Так что Туркменистану сегодня нет смысла ругаться с Россией.

- Ресурсов российского влияния хватает, чтобы заблокировать строительство транскаспийского газопровода?

- Так или иначе, нам пока удается убедить страны Средней Азии не строить нефте- и газопроводы в Азербайджан. Среднеазиаты, хотят они этого или не хотят, вынуждены учитывать точку зрения нашей страны. И чем грубее будут вести себя американцы в Центральной Азии, тем меньше перспектив у трубопроводов в обход России. В то же время, нам также надо проявлять достаточную настойчивость в сочетании с предоставлением преференций. Одного пряника или одного кнута здесь будет мало. Нужно гармоничное сочетание.

- Американцы рано или поздно должны научиться на своих ошибках.

- Должны, но пока учатся с трудом. Мы привыкли почти обожествлять западные элиты, считая их нереально мудрыми. Однако они всего лишь люди. Скажем в 90-е, их явно распирало от банального тщеславия по поводу победы в холодной войне. На базе этого тщеславия, кстати, и взросли ошибки бушевской администрации. Советские политические деятели тоже были совсем не дураки. Чем закончилось их правление, мы знаем. Но в принципе, если в США демократы победят республиканцев, они могут изменить внешнюю политику, сделав ее более гибкой и умной.

- Еще один активный игрок в Центральной Азии - это Китай.

- Китайская проблема становится все актуальнее. Средняя Азия с каждым годом все больше превращается в поле конкуренции между Россией и Китаем. После распада Союза китайцы долгое время выдерживали паузу, не решаясь начать экспансию на постсоветское пространство. Они не чувствовали себя в Средней Азии своими. Это обусловлено исторически - все среднеазиатские народы в дороссийский период имели негативный опыт столкновения с китайской империей. А потому у них существуют серьезные опасения по поводу китайской угрозы.

Но сейчас Китай понял: в Средней Азии работать можно и нужно. К сожалению, понял он это, в том числе, из-за неумелой и недостаточно активной политики России в этом регионе. Некоторое время после распада СССР Пекин по инерции продолжал воспринимать Среднюю Азию, как естественную вотчину российских интересов. Мы не воспользовались этой заминкой, и теперь Китай понял, что это общее поле для игры. Он играет на наших разногласиях с американцами, мол, мы с вами союзники в противостоянии США, поэтому вы не должны мешать нам работать в этом регионе. Но на самом деле конкуренция с китайцами может оказаться более жесткой, нежели с американцами, хотя и будет протекать в скрытых формах.

Иными словами, китайская проблема куда более сложная, чем американская. Поэтому ее решение должно быть более изобретательным. Здесь нам в первую очередь нужна тонкая закулисная политика. Суть ее должна сводиться к тому, чтобы показать среднеазиатам, что в сотрудничестве с китайцами не стоит заходить слишком далеко. Мы и американцы не придем всем своим народом жить на вашу территорию. А несколько десятков миллионов китайцев вслед за строительством трубопровода могут явиться. Учитывая слабость всех среднеазиатских режимов и демографическую, финансовую, военную мощь Китая, этот сценарий представляется весьма вероятным.

Пока Китай имеет только экономическое влияние, но в отличие от американцев и европейцев китайцы достаточно терпеливы и могут ждать десятилетиями. В первую очередь они собираются получить доступ к нефти и газу. Потому что китайская промышленность бурно развивается, а внутренними запасами энергоносителей она не обеспечена.

В Средней Азии также имеются огромные залежи руд и металлов. А это очень важно для развития высоких технологий, для той же военной техники. Причем многие рудные месторождения сейчас не разрабатываются вовсе или находятся в самом плачевном состоянии. Среднеазиаты ориентированы на самые легкие виды бизнеса – нефте- и газодобычу. Поэтому многие предприятия советских времен сегодня в полном развале.

- Россия проявляла интерес к здешним запасам руд?

- Недостаточный. В 90-х отечественный бизнес занимался переделом собственности внутри страны. А вот западные предприниматели были более активны. Известны случаи, когда западные компании покупали рудники и замораживали их – на будущее, а также чтобы контролировать цены на мировом рынке, снизив там конкуренцию. Ведь если бы эти рудники взялись разрабатывать среднеазиаты или русские, можно было бы ожидать выброса на рынок дешевого металла. Так что сегодня руда в Средней Азии разрабатывается, но явно не в таком объеме, как это было в Советском Союзе.

Российские металлургические компании ныне пытаются проникнуть в страны Средней Азии. Но время уже упущено, и их пускают не везде. Когда же можно было взять среднеазиатские месторождения практически голыми руками, наши этим не занимались.

- И теперь этим занимаются китайцы?

- По крайней мере, точно это собираются делать. Даже в богатом урановыми рудами Таджикистане, где есть проблема внутренней нестабильности. Китайцы в отличие от европейцев готовы работать в нестабильных странах. Им плевать на то, соблюдаются там или нет требования к экологии, безопасности труда, права человека и так далее.

Впрочем, это долгосрочные проекты. Сейчас Средняя Азия является суперрынком для продвижения китайского ширпотреба. Китай заполонил рынок своими товарами. Фуры в Среднюю Азию идут бесконечным потоком. Плюс в перспективе этот регион является прекрасным рынком труда, чего, кстати, больше всего и должны опасаться среднеазиаты. К примеру, в относительно благополучном Казахстане наблюдается весьма значительная нехватка рабочих рук. Огромные и богатые ресурсами территории Казахстана населяет всего 15 миллионов человек. То есть, примерно столько же, сколько живёт в одной Москве. Понятно, что в случае чего найдётся немало желающих освоить «пустующие» территории.

- У России могут быть стратегические союзники в Средней Азии из числа внешних игроков?

- Я считаю, что нам надо в первую очередь налаживать контакты с самими среднеазиатскими странами. Китай тактический союзник в плане недопущения в этот регион американцев, европейцев и радикального ислама. Но в дальнейшем ситуация может измениться. Поэтому сотрудничество должно быть достаточно осторожным. Надо обязательно согласовывать свои действия и шаги, надо давать понять китайцам, что без России они в Средней Азии развернуться не смогут. И, кстати, это правда. Гарантии безопасности со стороны России, могут действительно открыть для Китая более широкие перспективы в этом регионе. Наоборот, если Россия займёт антикитайскую позицию в этом вопросе, или полностью уйдёт из региона, среднеазиатские режимы могут испугаться и закрыть двери для китайцев. Или более активно обратиться за гарантиями к Западу, что значительно менее выгодно Китаю.

Сотрудничать с арабскими странами, пожалуй, также надо очень осторожно, поскольку они являются носителями исламского проекта. Чем сильнее ислам в Средней Азии, тем дальше она от России и тем сложнее будет нашим странам находить общий язык. Тем более, что ввиду общей бедности в среднеазиатском регионе создана хорошая почва для исламистских радикальных течений. Это подтверждается реальными данными из региона. Тамошние экстремистские организации наращивают влияние, имеют хорошие связи с талибами и проч. С американцами и европейцами исламисты контактировать не могут. Поэтому они могли бы быть нашими союзниками в вопросе противодействия Западу. Но из-за их «повернутости» на идеологических вопросах, из-за их маниакального, во многом иррационального стремления вытеснить Россию к сотрудничеству они не готовы.

Вообще, Россия и Европа более близки друг другу, чем, например, Россия и Иран или Россия и Китай. Но Европа с нами сотрудничать не хочет, во многом также по иррациональным причинам.

- Роль среднеазиатских энергоносителей будет расти. Можем ли мы удержать объем их прокачки через нашу территорию в процентном отношении? Или все равно придется «подвинуться»?

- Теоретически можем, обновив свои трубопроводные системы. Но при этом надо осознавать, что среднеазиатские правители все равно будут стремиться к независимости. Так что диверсификация поставок обязательно произойдет. Реально приостановить этот процесс может только политическая угроза для местных элит - потери власти или суверенитета. Только это может стать серьезным аргументом, чтобы затормозить диверсификацию экспорта энергоносителей. Если же руководствоваться только экономическими соображениями, то диверсификация неизбежна. Тот же иранский трубопровод гораздо выгоднее, чем российский. В этом смысле особенно рельефно видна ущербность идеологии нынешней российской элиты, зацикленной на экономике. Если руководствоваться только соображения свободного рынка, то Россия неизбежно будет оттеснена на далёкие задворки развитого мира.

- Как нам надо работать со Средней Азией, чтобы, по крайней мере, замедлить этот процесс?

- Во-первых, необходимо актуализировать экономические преференции. Во-вторых… Понимаете, нужно отдавать себе отчет, что мы никогда не сможем обеспечить такие преференции, которые бы полностью компенсировали привлекательность Запада. Поэтому Россия должна демонстрировать собственную авторитетную модель внутреннего устройства. От национальной идеологии нам никуда не уйти, как бы ни пыталась закрыть глаза на этот факт российская элита.

Западная модель сегодня очень привлекательна по всему миру, в том числе для среднеазиатов. Не только по экономическим соображениям, но и в плане идеологии свободного человека, реализации личностного потенциала и т.д. Россия должна предложить миру что-то свое. Поэтому нам рано или поздно придется вернуться к разработке привлекательной идеологической модели. К примеру, она могла бы традиционно базироваться на идее справедливости (в том числе международной) но в новой интерпретации, в обновлённой упаковке. Только этим Россия всегда и могла привлечь другие народы. А здесь не обойтись без религиозной, православной легитимации нашей внутренней модели государственного и общественного устройства. Другой возможный мотив – уважение традиции.

В этом плане я думаю, что для нас идеология во внешней политике может заключаться в том, что мы стоим на стороне более справедливого мироустройства. Мы считаем идею справедливости достаточно важной, не сбрасываем ее со счетов. С другой стороны, мы уважаем традицию. Эти два тезиса могут быть одними из составляющих внешнеполитической доктрины России, которая сделает нас более привлекательными для других стран мира. Для Средней Азии, для Закавказья, да и для многих других стран мира это очень важно, потому что западные проекты не уважают их традиции. Они считают, что их традиции – это отжившее прошлое, от которого надо избавляться, возможно, даже хирургическим путем. Китайцы тоже чужие традиции особо уважать не собираются. Они будут проводить серьезную экспансию. Исламский проект также навязывает только свою традицию: все привести к нормам шариата. По большому счету, все эти проекты не уважают чужих традиций, чужой самобытности. При этом мы не сможем органично реализовывать данную политику, если внутри России не будем придерживаться тех же принципов.

Что-то в этом роде нам всё равно придётся делать, если мы действительно претендуем на роль великой державы и великой цивилизации. Ведь если мы ничем не будем отличаться от Европы и Америки, тогда какой резон с нами сотрудничать? У них все равно больше денег. Копии никогда и нигде не будут цениться дороже оригинала.

Источник