Этот законопроект обнажил непримиримое расхождение между двумя позициями по отношению к трудовой миграции, существующими в современном российском обществе.

         Представители одной позиции исходят из того, что Москва и через 20 лет должна остаться Москвой.

         Представители другой, если исходить из их предложений и аргументов, исходят из необходимости в кратчайшие сроки превратить Москву, да и остальные части России, в некоторый Северный Душанбе.

         Эта позиция при всей своей кажущейся абсурдности основана на четких объективных интересах — потому она, по сути дела, и реализуется. Как говорится, «ничего личного».

         Мотив прост: олигархам нужны не сознающие и защищающие свои права работники, а бесправные и бесплатные рабы.

         Недобросовестным чиновникам — а я хотел бы посмотреть в сегодняшней России на добросовестных — нужны не сознающие свои права граждане, а бесправные и бессловесные рабы.

         Коррупционерам нужно не гражданское общество, противостоящее коррупции, а диаспоры, охотно и эффективно ей пользующиеся — и к тому же благодаря надежности процедуры и укрупненности финансовых потоков снижающие риски коррупционеров.

         Обоснование последовательно осуществляемой все 2000-е году политики, реализующей эти интересы, можно слышать постоянно: мол, в России нет и никогда больше не будет своей рабочей силы.

         Это довольно странно звучит в ситуации, когда полная безработица превышает 8%, частичная — 2% и существует постоянная угроза их дальнейшего роста.

         Апологеты трудовой миграции игнорируют то, что численность рабочей силы в России начала сокращаться лишь с 2007-го, а в серьезных масштабах — с 2008 года. Однако сторонники неконтролируемой миграции, эти вольные или невольные поборники закрепления рабовладельческого строя в России, обосновывали свою политику снижением численности российской рабочей силы и в те годы, когда она росла.

         Но главное, что российская безработица минимум вдвое превышает нормальный, обусловленный структурными причинами уровень. А безработица — это избыток собственной рабочей силы. Лечите ее, учите, организуйте — и Россия из импортера, возможно, станет еще и экспортером рабочей силы, несмотря на все демографические проблемы (классический пример тому — Белоруссия)!

         И здесь дело не в неумении — здесь дело в нежелании. Названным выше хозяевам России — олигархам, бюрократам и коррупционерам — действительно не нужна российская рабочая сила.

         Рабы удобней.

         Многие аргументы официальных лиц вызывают ощущение, что они работают на власти не России, а Таджикистана.

         Например, на круглом столе в Госдуме пришлось услышать, что Россия, оказывается, за счет своих налогоплательщиков должна учить русскому языку будущих гастарбайтеров. При этом пропагандистам этого подхода даже в голову не приходит заняться обучением русскому языку граждан самой России — например, для того, чтобы сдавшие ЕГЭ по русскому языку на 80-100 баллов абитуриенты из некоторых областей Северного Кавказа могли написать хотя бы заявление на прием в московские вузы, пусть даже и с ошибками!

         Напоминаю: ситуация на рынке труда быстро меняется. Под ударами кризиса правительства стран Евросоюза, в отличие от нашего, начали защищать рабочие места в своих странах и не легализовывать, а жестко высылать нелегальных мигрантов. В результате весь этот поток повернул на Россию — уже из Западной Украины, с той самой Галичины к нам едут. В этом есть и позитивные моменты: в некоторых регионах заметно восстановился этнокультурный баланс. Так, например, в Санкт-Петербурге украинцы и молдаване весьма жестко потеснили выходцев из Средней Азии. Единственные, кто сохранил там свои позиции, — это дворники-киргизы, во многом благодаря мудрости киргизского государства, представители которого все собеседования с легальными мигрантами в Россию проводят только по-русски.

         Но в целом трудовая миграция в ее нынешнем виде, закрепляемом предлагаемым законопроектом, — это жесточайший социальный демпинг, это порча рынка труда, это подлинная война на истребление против национальной рабочей силы.

         В связи с этим пора остановить истерический вой о негодяях-русских, этих лентяях и бездельниках, которые злостно не хотят работать за миску супа и жить в коровниках, как трудолюбивые и добросовестные нелегальные мигранты.

         Надо четко фиксировать, что подобные хамские заявления, превращенные заинтересованными лицами едва ли не в стандарт политкорректности, являются разжиганием ненависти на национальной почве, русофобией, клеветой, проявлением расизма и ксенофобии, то есть букетом уголовных преступлений, предусмотренных целым рядом статей Уголовного кодекса, включая и знаменитую 282-ю статью. Подобные преступления должны караться по всей строгости закона — и, думаю, вскоре мы увидим ряд дел против профессиональных русофобов.

Пора осознать, что массовый приток неквалифицированных мигрантов в принципе исключает возможность любой модернизации. До тех пор, пока вместо экскаватора можно будет «пригнать десяток таджиков», — модернизация будет экономически неэффективна и бизнес будет стоять насмерть, но не допустит ее.

         С другой стороны, современные технологии требуют безукоризненного их соблюдения, что невозможно для людей, не способных (не по своей вине, безусловно) даже прочитать инструкцию. Соответственно применение таких технологий будет провоцировать аварии и даже катастрофы.

         Для нормализации ситуации на российском рынке труда надо уравнять в правах людей, находящихся на территории России, прекратить дискриминацию граждан России, в первую очередь русских, по расовому и национальному признакам. В Москве, например, две трети заявок в службу занятости на должность менеджера поступает от китайских торговых фирм и вьетнамских швейных цехов; русских на эти работы не берут в принципе — и эта жесточайшая дискриминация при найме на работу считается нормой! Это преступление воспринимается нашим государством как проявление закона!

         Следующая задача — ограничить коррупцию. Почему дворниками работают мигранты? — потому что граждане России не готовы половину, а то и больше своей зарплаты отдавать в качестве взятки за трудоустройство. Ограничьте коррупцию — и безработные, спивающиеся сегодня от безысходности россияне станут дворниками и строителями.

         Рабочий на конвейере «АвтоВАЗа» до кризиса зарабатывал 10-12 тысяч рублей в месяц. Почему теперь их значительную часть собираются переселять в Тихвин на вагоностроительный завод, который легко может стать для них новым Пикалевым, когда они с удовольствием поедут в Москву — на значительно большие зарплаты московских дворников?

         Кому нужно не пускать в Москву граждан России, заботливо освобождая место для часто даже не говорящих по-русски жителей Средней Азии?

         Правительству?

         «Единой России»?

         Реализация простейших названных мер позволит применить белорусский, а сегодня уже и европейский путь: в приоритетном порядке обеспечивать работой своих граждан. В течение максимум двух лет можно даже в условиях кризиса осуществить структурный маневр, вообще закрыв массовую неквалифицированную миграцию и организовав замещение имеющихся рабочих мест российскими работниками.

         А если на нормальные зарплаты российских работников действительно будет не хватать, в первую очередь обеспечивать привлечение рабочей силы из будущих членов нашего единого государства: Украины, Казахстана, Белоруссии, Молдавии и Туркмении.

         Пора осознать, что в дискуссиях о миграции речь идет не столько об «имидже» и «геополитических интересах» России, сколько о физическом выживании граждан России в кризис.

         Странно напоминать представителям правительства и обладающей конституционным большинством в Госдуме партии о том, что российское государство существует для реализации интересов граждан России, а не интересов якобы чьих-то соотечественников, 60% которых, как было признано на круглом столе в Госдуме, приезжают в Россию, вообще не владея русским языком.

         Если российское государство не удосужится восстановить разумный порядок своих приоритетов и вспомнить, для чего оно существует, — российскому народу придется помочь ему одуматься.

Михаил Делягин, директор Института проблем глобализации