Мигрантофобия – более цивильное название столь страшного явления как «ксенофобия». Но давайте не будем бояться и разберем его суть.

 

Как заявляют эксперты, ксенофобия появляется в обществе, в котором  за небольшой промежуток времени идет стремительное интенсивное увеличение количества мигрантов – обычно, за счет т.н. гастарбайтеров. Если же миграция идет квотированная, и, как выражается известный специалист по Миграционному законодательству депутат Николай Курьянович, «беловоротничковая», то ксенофобии можно и не дождаться. А дождаться можно ее, только если миграция идет именно, как говорит опять же Н.Курьянвоич, «бомжовская» - т.е. неквотированный поток необразованных неквалифицированных гастарбайтеров. Так что всего лишь из-за отсутствия таких простых правил, и на примере Европы это уже доказано, как квотирование и вообще - упорядочение миграционного законодательства, общество такого государства получает целый ряд «болезней»: увеличение преступности, увеличение наркотрафика, религиозный дисбаланс и самое главное – повышается возможность столкновений на межнациональной почве.

 

Коренной народ относится к гастарбайтерам как к людям низшего сорта, это определяется тем, что они выполняют низкооплачиваемую непопулярную работу: дворники, чернорабочие. Вроде бы общество должно устраивать такое положение дел? Но наступает рубеж, когда количество гастарбайтеров – мигрантов, и, причем, чаще всего нелегальных, превышает допустимый уровень и начинается КСЕНОКРАТИЯ (засилье иностранцев). Ксенократия начинается тогда, когда первый коренной житель скажет вслух – «понаехали тут!». Высказывание недовольства числом гастарбайтеров-мигрантов означает включение иммунитета против ксенократии – ксенофобии.

 

 

Тут мы опять возвращаемся к вопросу «беловоротничковой» и «бомжовской» миграции. Не найти путей интеграции в новое общество может как раз продукт «бомжовской» миграции – чернорабочие, дворники – необразованные, низкоинтеллектуальные мигранты.

 

Кстати, по опросам Левады-центра, наиболее «нелюбимые» народы коренным населением России, выстраиваются в следующем порядке. Наибольшее количество отрицательных эмоций - 51% - у опрашиваемых вызывали чеченцы и цыгане, за ними следуют азербайджанцы - 32% и арабы - 22%, далее – таджики, киргизы, узбеки, армяне, евреи.

 

Ксенофобия в России делится на три большие составляющие – кавказофобия, китаефобия, антисемитизм. Если последнее составляющее имеет скорее исторически-культурные корни и в настоящее время его уровень невысок, то первые два – это ответная реакция на миграционный хаос последних 10-15 лет.

 

При увеличении масштабов ксенократии, ксенофобия проходит определенные уровни своего развития, начиная от обычной бытовой неприязни к «понаехавшим», становясь, наконец, флагманом защиты культурно-этнической самоидентификации коренного народа. Причем, проходя эти пути развития, каждый последующий путь не убивает предыдущий - остается каждый. Отсюда мы получаем, что у одних наших граждан ксенофобия определяется первым уровнем - бытовой неприязнью непохожих, не умеющих говорить по-русски и выполняющих черную работу, людей. У других же, обычно у людей общественно активных, принадлежащих к интеллигенции, либо к людям творческих профессий, ксенофобия становится не реакцией отторжения конкретного «нерусского», а способом как раз защиты своей культурно-этнической самоидентификации. То есть способом защиты всего, чего так долго зарабатывал народ – культуры, языка; переходя пути развития своего этноса, и в конце этого развития, становясь НАЦИЕЙ.

 

 

Ксенофобии бояться не нужно – она органична.