Проблемы и перспективы русского национализма.
Прежде чем писать о национализме, надо определить, что именно под ним понимается. Если упростить, то существуют две его трактовки. Узкая: национализм – идеология и политическое течение, провозглашающее свою нацию (народ) высшей ценностью. Широкая: национализм – культурная система, структурирующая такой взгляд на мир, где нация и ее благо становится главным (или одним из главных) критерием оценки любых действий, явной или подразумеваемой отправной точкой любой политической, социальной и культурной активности. В широком понимании национализм фактически тождественен психической и культурной норме, ведь для нормального человека естественно позитивно относиться к своему народу, любить его и исходить из приоритета его интересов. Критика в адрес собственного народа не должна разрушать фундаментально позитивного отношения к нему. Как афористично сформулировали англосаксы: right or wrong - my country. Гиперкритицизм в отношении «своих», стремление их унизить и оплевать – это, по оценкам психологии, очевидный признак психической ущербности и культурной неполноценности.
фото: Александр БатурскийНационализм не просто может сочетаться с любой идеологической доктриной – социалистической, консервативной, либеральной, он в состоянии поглотить, присвоить – полностью или частично - содержание любой из них. Беспрецедентная гибкость и пластичность составляет решающее преимущество национализма по отношению ко всем другим идеологиям, служит фундаментальным залогом его влияния и указывает, в каком направлении лежит преодоление кризиса русского национализма.
Да, современное состояние его можно оценить как кризисное, но с важным уточнением: это кризис развития и роста, а не упадка. Упадок, в котором русский национализм находился в начале нынешнего десятилетия, в общем-то, преодолен, налицо даже незаурядные успехи. О каких успехах идет речь?
Впервые в истории – не постсоветской, а отечественной истории вообще – снизу, из «корней травы» выросло относительно массовое националистическое движение, от власти ничуть не зависимое и на власть нисколько не надеющееся. До сей поры все более или менее видные русские националистические партии – от «черной сотни» до РНЕ Баркашова - критически зависели от власти или были ее порождением.
Фундаментальная заслуга нынешнего движения - избавление от двухвековой «детской болезни» русского национализма: упования на власть и ее националистическую трансформацию. Новое движение сформировалось без участия власти и при ее явном и все более усиливающемся противодействии. В этом смысле русский национализм можно смело назвать гражданским обществом.
Гражданское общество русских националистов – это совокупность националистически настроенных людей и групп, находящихся, благодаря Интернету, в постоянной коммуникации. Конкуренция этих групп, наличие множества идеологических версий и оттенков национализма не отменяют главного – свары и дискуссии идут внутри единого сообщества, а не между разными сообществами. «Русский марш», проводимый в доброй дюжине городов России, стал яркой и наглядной институционализацией националистического сообщества, его общенациональной презентацией.
Сообщество спонтанно выстроилось по сетевому принципу, что адекватно его внутреннему состоянию, внешней социальной ситуации и позволяет гибко реагировать на политику власти. Централизованная иерархическая структура (читай: классическая политическая партия) националистического толка вряд ли смогла бы устоять перед давлением власти. Вероятно, в перспективе это давление будет усиливаться, однако пока существует возможность относительной легальной и публичной деятельности. Как говорил один политик в начале прошлого века, рано браться за оружие…
Ярким примером удачного использования существующих легальных возможностей и одновременно колоссальным успехом националистов последних трех-четырех лет стало формулирование новой общенациональной повестки - мигрантской. Хотя этому изрядно помогли обстоятельства – расовые бунты во Франции и Кондопога – именно русские националисты сыграли на опережение, заявив о проблеме тогда, когда власть от нее еще отмахивалась. Тем самым в их актив можно занести способность стратегического предвидения и умение работать с широкой аудиторией.
За последние двадцать лет это второй случай, когда национализм ощутимо повлиял на общенациональный дискурс. Первый – сформулированный националистами на рубеже 80-х и 90-х годов прошлого века лозунг суверенитета России. Кто, как и с какими целями его использовал – вопрос другой, но сформулировали и внесли в массовое сознание этот мощный лозунг именно националисты.
После Кондопоги Кремль был напуган и поступил так, как всегда в подобных случаях поступала российская власть. С одной стороны, он присвоил националистическую риторику: обнародованные президентом Путиным «антиммигрантские» меры сплагиированы с националистических программ. С другой стороны, власть стерилизовала и выхолостила эти требования и стала давить русский национализм как потенциального политического конкурента.
Конечно, здесь нельзя обойти умолчанием ДПНИ, которому принадлежит решающая заслуга в формулировании иммигрантской повестки. В более широком плане ДПНИ – самое удачное организационное начинание русского национализма последних двадцати лет, наиболее известная националистическая организация современной России и одна из главных точек кристаллизации русского национализма. Такова реальность, как бы кто к ней не относился и какие бы чувства в адрес Александра Белова не испытывал.
К слову, не могу взять в толк, почему недоброжелатели постоянно называют его Беловым-Поткиным? Если это намеки на якобы еврейское происхождение, то они глупы по крайней мере по двум причинам. Во-первых, история национализма показывает, что именно этнические полукровки зачастую оказывались наиболее успешными вождями и идеологами националистических движений. Во-вторых, намек на «еврейство» Белова оскорбителен для самого русского национализма, ведь в этой логике получается, что русские не способны создать даже мало-мальски дееспособной организации, если во главе ее не встанет «инородец».
Вообще популярные в некоторых националистических кругах параноидальные поиски замаскировавшихся «жидов», «полтинников» и прочих «недружественных инородцев» контрпродуктивны прежде всего с точки зрения интересов самого национализма. Русский национализм пока еще не настолько влиятелен и политически перспективен, чтобы «инородцы» попытались проникнуть в него для извлечения политических и материальных выгод, как полагают некоторые националистические конспирологи. Скажите на милость, зачем неглупому и предприимчивому «инородцу» терять время и энергию в компании сильно пьющих и закомплексованных неудачников? А ведь подобных националистов слишком много и зачастую именно они создают представление о движении в целом.
Надо не отталкивать «инородцев» и «полукровок», относясь к ним с заведомым подозрением, а наоборот, предоставить возможность участвовать в движении, что отчасти избавит русский национализм от обвинений в расизме. Хотя еврей, татарин и мордвин никогда не станут русскими, они вполне могут быть русскими националистами. Никакой угрозы чистоте идей и рядов это не несет, поскольку лишь единицы из «инородцев» готовы порвать со своими, присоединившись к русским националистам. Среди симпатизантов лозунга «Россия для русских» подавляющее большинство составляют русские, а также украинцы и белорусы, а вот среди тех, кто относится к нему отрицательно и считает фашистским, абсолютно преобладают этнические нерусские. Симпатии и антипатии запрограммированы, если угодно, на биологическом уровне и ожидать притока «инородцев» в русский национализм, даже окажись он на взлете, не приходится. Скорее они будут противостоять ему изо всех сил.
В чем же состоит кризис русского национализма? В том, что движение приблизилось к пределам возможностей (хотя пока не исчерпало их полностью) узко понятого национализма – национализма как жестко очерченного политического и идеологического течения. Электоральный потолок «жесткого» национализма не превышает 15 %, и практически нет перспективы «пробить» его. В то же время потенциал «мягкого» национализма, национализма как культурной системы составляет от половины до трех четвертей населения страны: около половины граждан России полностью или с некоторыми оговорками поддерживают лозунг «Россия для русских», а для 75 % ценность патриотизма (читай: «мягкого» национализма) одна из ключевых.
Выйти за пределы гетто, в которое загоняют национализм и в котором многим националистам довольно комфортно, можно, лишь кардинально расширив и видоизменив политическую и идеологическую повестку национализма. Хотя иммигрантская проблематика, еще раз повторюсь, была схвачена ДПНИ очень точно, одной лишь этой идеи, одного лишь этого лозунга недостаточно для массовой политической мобилизации и привлечения общенародных симпатий на сторону русских националистов. Иммиграция - важная, но не центральная забота российского общества, для которого на первом месте стоит социальная проблематика. В общественном мнении иммигрантский вопрос составляет лишь фон социальной проблематики, в то время как русские националисты зачастую всецело поглощены им, рассматривая сквозь призму «чурок» все остальное. И тогда они неизбежно остаются на периферии того, что в первую очередь беспокоит русский народ. А беспокоит его дефицит справедливости и свободы.
Значит, надо развернуть националистический дискурс именно в этом направлении. Проще говоря, оставаясь националистами, надо стать еще демократами и социалистами. Это не призыв к союзу с конкретными либеральными или коммунистическими организациями. Хотя при определенных политических обстоятельствах националисты и либералы окажутся по одну стороны баррикады в противостоянии власти, даже это вряд ли сделает их союзниками. Невозможны альянсы с теми, кто не в состоянии выговорить слова «Россия» и «русские», и кто готов пожертвовать интересами и самим существованием русских ради интернационалистских химер.
Однако можно и нужно присвоить и использовать демократические и социальные идеи, демократическую и социальную риторику подобно тому, как коммунисты попытались узурпировать патриотическую риторику, ультралибералы стали осваивать социальную, а Кремль манипулирует и той, и другой. Никаких принципиальных препятствий этому, кроме негибкости и неповоротливости самих националистов, здесь не существует.
Ведь по самой своей сути русский национализм либерален и демократичен. Он либерален, ибо выступает за свободу национальной жизни и свободу личности; он демократичен, ибо выступает от имени большого народа и требует демократизации политической и экономической жизни; он – правозащитное движение, ибо защищает права русского народа. Наконец, русский национализм – это настоящее гражданское общество, которое выросло само, снизу, а не сформировано сверху, по указке Кремля.
В программах, а главное, в лозунгах и агитации русского национализма во главе угла должны стоять конкретные социальные интересы масс русского народа: доступ к здравоохранению, образованию, жилью, свобода мелкому и среднему бизнесу, перераспределение сверхдоходов и проч. Главное содержание русского вопроса – социальное, успех национализма абсолютно невозможен без апелляции к социальным интересам. Вероятно, на знамени националистического движения могла бы быть написана трехчленная формула, лозунг «Нация, Свобода, Справедливость» (в любой последовательности).
Характерно, что пик популярности «Родины» пришелся на время, когда она органично сочетала националистическую и социальную идеологию и риторику. По оценкам социологии, национал-социальный синтез с добавлением толики либеральных идей (гражданские права и свободы) наиболее перспективен в плане влияние на общество.
Особого внимания заслуживает этнически русская мелкая и средняя буржуазия. Ее со всех сторон обложили иноплеменные конкуренты, власть и крупные монополии. Русскому бизнесу нужна свобода развития и справедливые правила игры. В свою очередь он мог бы стать экономической и финансовой базой движения, одной из его социальных основ. Это не просто экстракт из исторического опыта, социология подтверждает, что русские буржуа особенно чувствительны к националистической риторике.
Но прежде чем обращаться к буржуазии и массам народа, надо покончить с откровенно антирусскими идеями вроде «евразийства», благоглупостями вроде «соборности», «катехона» и «русского национал-социализма», распроститься со зряшными и пустыми консервативными иллюзиями о восстановлении монархии и массового воцерковления. Все это безумно далеко от реальных, а не выдуманных русских людей и их нужд. Но другого русского народа у нас нет и не предвидится, значит, надо учиться работать с тем, который имеется. А для начала - перейти с зыбкой почвы фантастических идеологем на твердую почву конкретных социальных интересов.
Конечно, каждый националист может и впредь придерживаться своего символа веры, но те из них, которые хотят всерьез участвовать в политике, а не играть в нее, не могут быть слишком ортодоксальными. И вообще пора задуматься о политике. Настоящая политика начинается тогда, когда недвусмысленно выражают отношение к актуальным политическим событиям, когда формулируют ясные политические цели и последовательно добиваются их осуществления. В этом смысле, за редким исключением, русского национализма в политике нет. Точнее, он присутствует в ней пассивно, в качестве объекта воздействия.
Разве националисты отреагировали политически на галопирующую инфляцию – самую «горячую» проблему современного русского общества? Обсуждений в Интернете и проклятий власти – полно, но нет главного: ясной позиции, выражающей консолидированное мнение хотя бы нескольких националистических организаций, и содержащей следующие пункты: кто виноват, и что националисты предлагают сделать. Да, донести эту позицию до общественного мнения было бы непросто, но ведь и доносить то нечего! Для многих изливаться бессильной злобой в сети и «гонять жида» в собственных рядах куда проще, чем вступить в политическую борьбу.
Еще пример: лишь за несколько дней до парламентских выборов группа националистических организаций выступила с совместным заявлением об отношении к ним. Трудно найти лучшее доказательство политической недееспособности! Формулировать политическую позицию надо не на исходе кампании, когда симпатии и антипатии определились, а на ее старте, дабы хоть как-то повлиять на общественное мнение.
Сейчас начинаются выборы президентские. Формулирование политического отношения к ним технически не представляет непреодолимых трудностей. Хватает образованных и толковых людей, есть средства оперативной коммуникации для обсуждения проекта заявления. Тем более его содержание очень простое: поддерживать кого-то из кандидатов, выдвигать своего, или призвать к бойкоту и почему. Не все согласятся с выработанным отношением? Пусть их! В выигрыше всегда тот, кто проявит инициативу.
Более сложная задача – донести относительно консолидированную националистическую позицию до общества. Здесь и наступает момент истины: готово ли, может ли националистическое сообщество провести широкую кампанию по пропаганде своего отношения к выборам?
Это не просто проверка дееспособности движения, это одновременно главный метод выработки такого движения. Настоящая политика создается только практикой, а не болтовней, пусть даже самой высокой интеллектуальной пробы. Одна конкретная политическая акция, один пикет стоят больше многих часов интеллектуальных дискуссий.
Начальный опыт общенациональных политических кампаний, в общем-то, имеется – «Русский марш». Но эта цель уже достигнута, а предмет для новой кампании искать не надо, он лежит, что называется, перед носом.
Нельзя бежать политики, надо идти навстречу ней, иначе она придет за всеми нами. Россия постепенно, но все более заметно и неотвратимо втягивается в серьезнейший общенациональный кризис. Этот кризис откроет окно возможностей для русского национализма, как впрочем, и для всех других политических сил. Удастся ли запрыгнуть в окно – зависит, конечно, от обстоятельств, но и от самих националистов в не меньшей степени. В любом случае другой такой шанс вряд ли снова представится.
Не надо закрывать глаза и на то, что вероятным исходом кризиса может стать не падение режима, а установление в России диктаторского правления латиноамериканского образца. И главной мишенью диктатуры окажутся не либералы – они ведь с властью одной группы крови, не трусливые и бездарные коммунисты, а националисты. Российская власть последовательно и бескомпромиссно, политически и идеологически, культурно и экзистенциально враждебна русскому национализму как выразителю интересов русского народа.
Игры заканчиваются, господа! Те, кто боятся, пусть лучше уходят сейчас, а те, кто остаются, должны помнить: за спиной – стенка. Впрочем, оттолкнувшись от нее, можно прыгнуть гораздо дальше.
хорошо
