Если просмотреть в интернете некоторые сайты, центральные каналы ТВ, то может сложиться впечатление, что самой опасной, самой экстремистской, самой террористически опасной организацией в России является Движение Против Нелегальной Иммиграции. И это при том, что практически ни одного доказанного примера такой деятельности никто привести не может.  Но всё равно власти упрямо продолжают ставить вину ДПНИ во всех смертных грехах, во всех последних промахах спецслужб. Руководители Движения уже устали доказывать чиновникам, что к гибели, например, «Титаника» они не имеют никакого отношения, что среди новгородских «партизан» нет, и не могло быть членов нашего Движения. Что наша задача не разрушать, не пускать поезда под откос, а создавать Россию, где хозяевами будут не кучка продажных чиновников, а народ, не заезжие жулики, а люди, которые уже много веков живут на этой земле.

У нас в Нижнем Новгороде чиновники ничем не отличаются от других. Для них наше местное отделение также как и везде является одной из ячеек «Аль-Каиды», хотя мы  сейчас в основном занимаемся борьбой против произвола нижегородских чиновников, против произвола правоохранительных органов, но оказывается это и есть – терроризм. Именно поэтому, наверное, нашу деятельность курируют подразделения  с буковкой «Т». После создания нами Службы Общественного Контроля к нам стали поступать жалобы на неправомерные действия (а если проще – на беззаконие) наших местных властей. В последнее время всех больше жалоб поступило на поборы за получение строительных подрядов в муниципальных организациях. Размер откатов в Нижнем Новгороде дошёл до 30% от суммы подряда. И это притом, что деньги надо отдавать ещё до подписания договоров. Это означало только то, что эти 30% мы все переплачиваем за тепло, за воду, за свет и т.д. Дорожники также жаловались, что после таких откатов у них не остаётся средств на качественные материалы, а это одна из причин безобразного состояния многих дорог в Нижнем Новгороде. К нам даже обратились кавказцы, рассказав, что у них также авансом чиновники забрали деньги, правда, ни работы, ни денег они вообще  не увидели. Все, кто обратился к нам сами по известной причине, не хотели напрямую обращаться в соответствующие органы, т.к. по нашим законам они могли пострадать от этих же самых властей ещё раз. Мало, того, что у них вымогали деньги и они их лишились, но вдобавок они могли лишиться ещё и свободы. Мы решили обратиться в соответствующие органы, где попросили разобраться, насколько эти сведения соответствуют действительности. Если честно, надежды на такое расследование у нас практически не было, но мы всё же надеялись.

И наши надежды «оправдались». Координатор ЦС ДПНИ Олег Иванов (один из самых ярких молодёжных лидеров, думаю не только в Нижнем Новгороде) лишился работы по настоятельному совету ФСБ руководителям его организации. Мол, не желательно иметь среди своих сотрудников экстремистов. Это прямое доказательство наличия преследования у нас в России за политические убеждения.  Мною же стали заниматься  федеральные антитеррористы.  Они методично вызывали на беседу всех моих деловых партнёров за последние годы. Работа, безусловно, была проведена большая, и когда на прошлой неделе меня  они пригласили к себе, мне было даже интересно, почему же я стал федеральным террористом, чем же я так заинтересовал именно эти службы.

Я хочу поподробнее остановиться на моих впечатлениях от этого визита.

Здание, которое  мне надо было посетить довольно большое и очень хорошо охраняется. Я ожидал. что у меня на каждом шагу будут спрашивать документы и обыскивать портфель(вдруг там бомба). Но к моему удивлению я свободно прошёл КПП. Наверное, у них сегодня приёмный день для террористов и их пропускают свободно, решил я. В самом здании за столом сидел дежурный милиционер. Он спросил меня, – « Вы куда?»,  « Туда» - ответил я. «Ну тогда проходите» - сказал мне дежурный и пропустил в здание. Как удачно я угадал пароль, подумал я пошёл на экскурсию по зданию. Минут 40 я гулял по коридорам и рассматривал различные достопримечательности. Первое, что я заметил, что существует большая разница между нижегородскими и федеральными службами МВД. У «федеральных» просто хоромы по сравнению с местными. Здесь, например, очень даже просторно, в то время как нижегородский отдел «Т» находится в жалком полуподвальном помещении, в здании, где ещё останавливался Юрий Долгорукий, будучи в командировке в Нижнем.  А в нижегородском районом УВД люди вообще сидят под треснутой лепниной, в каждой момент готовой свалиться им на голову и совершенно в прямом смысле понимают слова из песни, что их служба «и опасна, и трудна».

В конце концов, я узнал, что нужный мне отдел находится на третьем этаже, который я легко нашёл по табличкам – «3 этаж». «2 этаж находится этажом ниже». В самом отделе меня встретили настороженно, мол зачем припёрся. Я уж подумал, что ошибся и сегодня всё же не приемный день. Человек, представившийся зам. начальника отдела  внимательно посмотрел на меня, и я понял - доверия ему не внушаю. Дождавшись прихода молодого человека, который должен был со мной беседовать, он отодвинул подальше от меня свой ноутбук, а затем ещё раз посмотрев на меня, вообще забрал его в другую комнату (я догадался – наверное, часто крадут).

Молодой человек тем временем начал со мной беседу. Из его слов мне стало понятно, что я закоренелый преступник и опасный террорист. Все доказательства у него были собраны в нескольких объёмных коробках. Самый серьёзный мой теракт – это декоративный ремонт без лицензии помещений в нескольких организациях (от которых есть, между прочим,  и грамоты) и даже общественных туалетов. Этим самым я нанёс непоправимый ущерб не только российской, но и мировой экономике. Теперь мне стала ясна причина недавнего биржевого кризиса в США.

На мои попытки объяснить ему, что на эти, а также как и на другие ремонтные работы, который производились моими фирмами, согласно законодательства, согласно многочисленных разъяснений юристов в т.ч. и по центральным каналам ТВ,   лицензия не нужна, он каждый раз доставал мне письмо,  где чиновник, который выдаёт эти лицензии, утверждает об их необходимости. Безусловно, я понимаю этого, чиновника. Если бы я,  например, торговал арбузами, то я тоже бы всем говорил об обязательности ежедневного их потребления.

Во время нашей беседы, длившейся более 4-х часов в кабинет несколько раз заходил зам. начальника нервно поглядывая на меня, но, убедившись в сохранности имущества за своим столом, успокоенный уходил. По окончанию нашего довольно утомительного собеседования, я подписал протокол, где узнал должность моего собеседника. Он оказался Старшим оперуполномоченным и дальше шла аббревиатура состоящая практически из всех букв русского алфавита и нескольких китайских иероглифов. Учитывая его молодой возраст, можно надеяться, что к пенсии он выучит название своей должности.

В кабинете, где проходила беседа, стены были увешаны почётными грамотами. Думаю, что там наверняка были грамоты и за боевые заслуги. И, безусловно, люди которые работают в этом и других подобных ему отделах заслуживают уважение от всех нас. И у меня возникает вопрос к их руководителям, насколько же надо не уважать своих подчинённых, чтобы после всех их заслуг заставить, по сути элиту МВД, заниматься общественными уборными, чтобы превращать их в орудие своей политической возни. Чтобы превращать этих людей в жандармов, ради спокойствия какого то чиновника. Чтобы их руками возродить в России политический сыск. Ведь все прекрасно понимают, что лицензия просто зацепка для устройства политической расправы. Мы прекрасно понимаем, что подобные разработки идут и по другим активистам  ДПНИ.

И когда же власти, наконец, научатся руководствоваться разумом, а не инстинктом страха перед политическими противниками. Если кто уж и страдает ксенофобией, так это наши дорогие чиновники. Действительно, прав был Энгельс, когда говорил, что как только чиновник получает власть, то тут же проявляется миф об его исключительности и неприкасаемости.

Фалин В.Н.