Заседания проходят в зале суда Читинского сельского района, председательствует судья Хилокского районного суда Линейцев Анатолий Куприянович.

Как и ожидалось, абсурдное обвинение, состряпанное прокуратурой по заказу толерастов-русофобов и азербайджанской мафии, разваливается показаниями свидетелей по делу. Даже свидетель обвинения Татьяна Финегина отказалась от своих показаний, данных во время предварительного следствия, заявив, что во время следствия на нее оказывалось давление. Давление на свидетелей оказывали сотрудники прокуратуры и милиции Шилов, Хавкин, Лелеков, Кривошеев.

19 мая 2006 года, через два дня после инцидента в Харагуне, был задержан муж Финегиной. Следователь областной прокуратуры Петр Хавкин, настаивая на нужных следствию показаниях, предупредил Финегину, что если она не будет говорить то, что ждет от нее прокуратура, то мужа из СИЗО не выпустят. На опознании, проводившемся следователями, она указывала на тех, кого ей заранее назвал следователь.

Известно также, что так называемые «потерпевшие» азербайджанцы «опознали» своих обидчиков по низкокачественной видеозаписи сельского схода, выбирая наугад тех, кто им просто не нравился. Потом «опознавать» этих людей следователи заставляли свидетелей.

Татьяна Финегина обращалась с жалобой на то, что на нее оказывается давление, 4 декабря 2006 года в прокуратуру Хилокского района Читинской области и 24 января 2007 года в областную прокуратуру, но никакого ответа на это не получила.

Как она теперь утверждает в суде, азербайджанцы воровали лес, вели себя нагло и вызывающе и фактически сами спровоцировали конфликт с местным населением. Об этом же заявил отец одного обвиняемого Сергей Анатольевич Малютин, многие свидетели говорили то же самое.

22 января подсудимый Фадеев, на показаниях которого в значительной степени основано обвинение, отказался от ранее данных показаний, заявив, что оговаривал своих односельчан под давлением следователя. О дальнейших показаний он отказался, сославшись на 51 статью Конституции РФ.

Свидетельница Елена Коптеева показала, что после появления в селе азербайджанцев началась торговля алкогольным суррогатом и наркотиками. В частности, ее сын приобретал наркотики у азербайджанцев на дискотеке.

Претерпела изменение и позиция «потерпевших». Супруги Шурая и Наби Юсиповы теперь говорят, что никого не видели, т.к. было темно, что ничего у них похищено не было и от своего иска вообще отказались.

Таким образом, показания свидетелей в ходе судебного заседания говорят о том, что виноваты во всем сами непрошенные гости — азербайджанцы, а обвинение строится на фальсификациях и шантаже харагунцев.

Все это, однако, не означает, что для русских парней появилась надежда на благоприятный исход дела. Наша судебная система в последние годы не раз доказывала, что для нее политический заказ важнее свидетельств и даже явного алиби. Дела по обвинению в несовершенных преступлениях русских офицеров, воевавших в Чечне, дело Бориса Миронова, полковника Квачкова и ряд других это подтверждают. Станет ли харагунское дело в этот позорный ряд, пока не ясно.

Суд, по всей вероятности, затянется надолго.