Почему русские националистические организации вмешались в историю гибели Анны Бешновой? Насколько справедливо предположение, что националистам накануне "Русского Марша" просто нужна громкая акция для привлечения изрядно ослабевшего в последний год внимания общественности? Почему профессиональные "антифашисты" взяли тон "сама шлюха виновата"? Существуют ли реальные способы эффективной борьбы с подобными преступлениями, и их профилактики, не попадающие под понятие "разжигания". На эти и другие вопросы "Новые Хроники" попросили ответить одного из инициаторов общественной кампании - Константина Крылова.

Меня всегда поражала стилистика рассуждений наших русоедов — что, условно говоря, либеральных, что, условно говоря, охранителей. Условно говоря, потому что и то и другое самоназвание, имеет мало отношения к реальности: либералы у нас дадут фору любым фашистам, а наши самозваные друзья трона таковы, что с такими друзьями и врагов не надо. Точно так же, нельзя говорить, скажем, о логике или аргументах в их рассуждениях: логика есть систематизированная честность, а мировоззрение этих людей — это, скорее, систематизированная подлость, нечто за пределами добра и зла. Оценивать это можно только эстетически, что-ли. Существует же эстетика безобразного — вот это она самая и есть.

Возьмём, например, дивные рассуждения о том, что проклятые русские националисты, дескать, «пиарятся на деле», «сами его раскрутили», «им нужна громкая акция» и так далее. Некоторые уже дошли до того, что «русские сами девочку и убили», чтобы «обвинить гастарбайтеров» — я такое тоже читал.

Я не понимаю, с какими глазами всё это произносится и пишется. Особенно если учесть, что всё это говорят и пишут в основном те же самые люди, которые бились в коллективном припадке по поводу невинноубиенной таджикской девочки. И, в общем, понятно, чего стоили тогда их конвульсии и лазурная пена на губах. Это был такой же мерзкий спектакль, как и тот, который они разыгрывают сейчас.
Но мы-то люди, а не сволочи. Давайте, наконец, говорить как люди.

Ситуация очень простая. Была девочка. Маленькая русская девочка. Наверное, глупенькая, как все маленькие девочки. Её очень долго мучили, а потом убили. Убийцу не просто не нашли, но и не искали. Так как убийца мог принадлежать к той части населения которую по таким вопросам стараются не беспокоить. Потому что эксплуатация этой части населения — назовём её «приезжими» — экономически эффективна, и потому можно немножко позакрывать глаза на то, как эта часть населения снимает стрессы за счёт другой части населения, экономически менее эффективной.

Да, я это именно так и понимаю. Это так понимают и местные власти. Это мне — лично — местный сотрудник правоохранительных органов, делая усталое лицо человека при исполнении, выговаривал: «ваши действия способствуют напряжённости». Напрягают. Мы их напрягаем, да.

Это при том, что приезжие давно и успешно затерроризировали район, где жила девочка. До такой степени, что люди боятся лишний раз высунуться на улицу. Теперь люди будут бояться водить детей в школу. Я говорил с людьми на сходе, это самые обычные люди, не националисты, политикой не интересуются. Они просто боятся.

Так вот. Русские националисты — это люди, которые, извините за пафос, не могут смотреть на такие вещи спокойно. Просто не могут. Я, например, не могу. У меня недостаточно либерализма, охранительства и прочих ценных политических качеств, чтобы осознать историческую неизбежность и экономическую эффективность насилия над девочкам. Зато у меня есть дети. Дочки. Дальше надо объяснять, или не надо?

Русские националисты — это обычные русские люди, по разным причинам выведенные из обычного для русского человека добродушно-рассеянного состояния. Нам надоело, что нас и наших детей убивают, насилуют, грабят, и так далее. Да и просто — относятся скверно. Это тоже надоело — постоянно чувствовать скотское к себе отношение. А скотское отношение к русским — в «самой типа России» — стало нормой. Эта норма утверждена свыше, поддержана извне и подпитывается изнутри, да. Но мы отказываемся признавать, что это так и надо. Мы не хотим быть жертвами.

Вот почему мы взялись за это дело — а не потому, что кому-то вдруг захотелось «пеариццо».

И это ведь ещё не самое скверное. Дико, что на такие аргументы кто-то ведётся. Есть люди, которые и в самом деле начинают думать, «пиарится» кто-то на каком-то деле или нет. Нормальный человек, сталкиваясь с общественной активностью, думает о другом – правы или нет люди, которые ею занимаются, хорошо ли то, что они делают. И если это, по его мнению, правильно и хорошо – идёт и помогает, даже если это «ещё и кому-то выгодно». Или не помогает и препятствует – даже если всё возглавляют пламенные идеалисты, ничего для себя лично не выгадывающие. Повторяю – это вообще не имеет никакого значения. Я буду участвовать в деле, возглавляемом тщеславными славолюбцами, если буду считать, что это дело правильное и хорошее, и других позову. И не буду, если сочту его плохим и вредным, даже если во главе встанут аскеты и подвижники с выпученными глазами.

Повторюсь: тут у нас не так. В русском движении, к сожалению – да, именно к сожалению! – любителей попиариться практически нет. Все – там, среди его врагов. За защиту русских интересов никто никаких пряников не даёт. Кто хочет пряников — те делают это по-другому, благо рецепты известны. Защищают, например, Путина от Лимонова или Ходорковского от Путина — вот с этим можно попасть на телеэкран, в газету, на худой конец — на радио, есть у нас пара таких радиостанций, куда с этим. За защиту русских интересов и особенно за попытки сорганизваться для этой защиты полагаются дубинки ОМОНа, судебные приговоры и море словесного дерьма от стаи дартаньянов, похожих на бандерлогов.

Особенно же прекрасны профессиональные антифашисты и приравненые к ним лица, которые взялись откровенно вписываться на насильников и убийц, ещё и используя аргументы «девка была безнравственна и потому сама виновата». Я не считаю возможным даже говорить на такие темы. Потому что это обычный аргумент серийных маньяков-убийц. Каждый первый объясняет, что он резал девок потому, что они все шлюхи. Обсуждать такое просто нельзя — как только в адрес убитой звучит слово «шлюха» или хотя бы намёк на её облико морале, мы должны понимать, что это говорит существо с нравственностью Чикатило. Они такие и есть. Каждый вякнувший что-то про недостаточную девственность жертвы изнасилования и убийства, любой жертвы, именно любой — это Чикатило.

А вот ещё одна замечательная тема: а почему это вы интересуетесь прежде всего жертвой насилия со стороны мигрантов, а не своих русских? Нет ли в этом антисемитизма, таджикофобии и двойного какого-нибудь стандарта?

Антифашистов мы, разумеется, разубеждать не будем, а нормальным людям почему бы и не объяснить. Мы считаем насилие со стороны чужаков более страшным явлением, чем любая бытовая преступность — по той же причине, по которой налёт саранчи более опасен, чем обычные садовые плодожорки, и почему эпидемия чумы вызывает больше ужаса, чем все инфаркты и инсульты вместе взятые, хотя в инфарктах и инсультах тоже ничего хорошего нет. Требовать сначала заняться инсультами, а потом уж чумой — это либо глупость, либо преступление. И не говорите, что до вас не дошла аналогия — всё вы отлично понимаете.

Теперь немного конструктива. Скажем о способах борьбы с такими преступлениями — не связанными с пресловутым «разжиганием розни». Есть очень простая вещь: дорогие власти, если вы и в само мделе хотите, чтобы не было розни — не создавайте причин для её возникновения, и уничтожайте имеющиеся. Для начала — расследуйте, чёрт вас дери, преступления, совершаемые мигрантами, расследуйте их, несмотря на неудобства и нежелание связываться с «диаспорами», «работодателями» и прочими священными коровами, расследуйте, находите убийц и насильников, находите их, показывайте — вот, мы их нашли, — показывайте и наказывайте, наказывайте по-настоящему, а не так, как вы это делаете сейчас, когда за убийство русского полагается то ли условный срок, то ли штраф, то ли я уж не знаю что. Во всяком случае, изучение уголовной хроники оставляет именно такое впечатление. Как, впрочем, и ознакомление с тем, как ведутся такие дела. У меня, например, есть весьма достоверная информация о том, как именно расследуется дело Бешновой. Могу сказать, что какое-то шевеление в этом направлении началось только после народного схода — и уже хотя бы за этим его надо было собрать.

Из этого вывод более глобальный. Если мы хотим жить (я уже не говорю – жить спокойно, жить богато, просто жить, чтобы наших детей не убивали после удовлетворения половых потребностей, за шмотку, за косой взгляд и мало ли ещё за что) – мы должны самоорганизовываться. Желательно это делать до, а не после того, как нас прижмут к стенке. Любые усилия, направленные на консолидацию русского гражданского общества, - хороши и правильны, кто бы, повторяю, этим не занимался.

А на все крики о том, что самоорганизация русских людей опасна, следует спрашивать – для кого она опасна? Для нашего родного государства, для ваших любимых ценностей? Но для начала надо выяснить, а не опасно ли наше государство для русских людей. Оно уже дало и продолжает давать множество поводов в том, чтобы в этом усомниться. Что касается ценностей, то хочется повторить слова одной либеральной дамочки по другому поводу: что это за ценности, из-за которых нас убивают?