Первая половина июня оказалась чревата множеством событий. Поэтому точка в деле об убийстве московской школьницы Ани Бешновой была поставлена почти незаметно. Ехидничая непонятно над чем, некоторые газеты отметили, что вокруг Мосгорсуда, где дело слушалось, не было замечено активистов общественных организаций, которые полгода назад и привлекли внимание москвичей к трагедии.

А спрашивается – зачем было нужно такое присутствие? Следствие и суд – дело государства. Вот если б оно отказывалось расследовать и судить – тогда другой разговор. Впрочем, случись около здания какой-нибудь народный сход, те же самые газеты обвинили бы организаторов в сшибании политических дивидендов. Пришли – неладно, не пришли – тоже неладно.

Но так или иначе, а уроженец Узбекистана Ф. Турсунов признан виновным и осужден. Многие москвичи возмущены, что Турсунов получил не пожизненный срок, а 23 года. Думается, это непринципиально. Для наведения порядка важна не жестокость, а неотвратимость наказания. Убийца найден, и кара последовала.

Изменения к лучшему в области миграционной политики за минувшие полгода есть. Только, к сожалению, происхождение этих благих перемен – не политическая воля, а экономический кризис. Фантасмагорическая квота на работников из Средней Азии, уже было утвержденная на 2009 год, нас миновала. Еще три миллиона гастарбайтеров не растворилось в наших мегаполисах. Но вот дошло ли до общества, что, по сути, никто не знает, как нам жить в завтрашнем дне, – это едва ли. Я имею в виду даже не криминогенную обстановку, которую можно как-то улучшить, было бы желание, а систему общественных координат.

О том, что идеология (чтоб не сказать религия) толерантности зашла в тупик, свидетельствует явленное нам опять же в текущем июне баснословное «поправение» Европарламента. Это факт, и закрыть на него глаза невозможно: люди устали от «положительной дискриминации», «черного расизма» и прочих политкорректных диковин, о которых раньше и слыхом не слыхивали. Когда волеизъявление большинства граждан вступает в конфликт с официально исповедуемой идеологией, чревато это жестким противостоянием общества и власти.

Если бы Западная Европа могла вернуться лет на тридцать назад, когда идеология толерантности еще имела вполне разумные очертания! Увы, обратный ход невозможен.

Неприятно, однако же, и другое: даже признав необходимость выстраивать взаимодействие с партиями национального интереса, еще вчера категорически считавшимися маргинальными (как, например, британская НПБ), соседи по континенту не скоро и не сразу готовы будут признать, что перед нами стоят ровно те же самые трудные проблемы, что и у них.

На днях мне довелось посмотреть документальный фильм, снятый о нас горячими финскими кинематографистами. Слово «документальный» употребляю сугубо в том смысле, что не «художественный». Никакой документальности там не ночевало, сплошные подтасовки. Эдакая очередная рукосыла про набитую страшными скинхедами ужасную Россию, которая уж заодно чает реставрации коммунистического режима. Но вот один момент меня поразил. Монолог правозащитницы Галины Кожевниковой, то и дело возникавшей на экране, я просмотрела несколько раз, чтобы убедиться – я не ошиблась. Повествуя о деле убитой школьницы, «к сожалению, вызвавшем истерику в СМИ», Кожевникова раза три называет девочку «Аней Бешневой». Вопрос: до какой же степени даме наплевать на страшную смерть подростка, что она не удосужилась даже правильно запомнить фамилию?

Раздражает даму этот подросток, весьма раздражает. Вот окажись Турсунов москвичом, а Аня – узбечкой, ее фамилия бы лихо отскакивала от правозащитных зубов.

Интересно, что фильм отснят теми самыми финнами, у которых только что победоносно вырвалась в Европарламент националистическая партия «Настоящие финны». Что тут сказать: двойной стандарт во всей своей красе. Занятный, надо сказать, фильм: через него проходит история семейства из Азербайджана (насколько я поняла, активно опекаемого той же Кожевниковой). Эти люди получили у нас прибежище, имеют крышу над головой (не где-нибудь – в Москве), двое их детей бесплатно получают образование. И что они – благодарны? Ничуть не бывало: заученно повторяют в камеру – нам здесь страшно, люди здесь все плохие, как бы тут с нами ничего не случилось. При этом все – в отличие от Ани – живы и здоровы, разве что глава семейства – взрослый крепкий мужчина – один раз с кем-то подрался в подъезде.

А один из детей – мальчик-подросток – без смущения сообщает: «Я – азербайджанец, здесь я только учусь». А почему, спрашивается, наши деньги, деньги налогоплательщиков вкладываются в образование человека, который никоим образом не намерен компенсировать их в будущем нашей стране? Для финского зрителя это нормально: он не соотносит свои европарламентские новшества с нашей отрицательной и дикой страной, еще более нормально это для Галины Кожевниковой.

Интересно, слышала ли правозащитница о начавшемся недавно в Москве процессе над азербайджанскими же «Черными ястребами», в результате нападения которых два юноши получили тяжелейшие ранения? Ребята чуть не погибли просто так, потому что в недобрый час оказались с «ястребами» в одном вагоне метро. Не сомневаюсь, что на идеологию преступной группировки повлиял проживающий в Москве азербайджанец Эдуард Багиров, открыто призывающий к расправам над русскими.

Впрочем, какая разница, известно ей это или нет? Правозащитники – публика своеобразная. Единожды вбив себе в голову, что надлежит ожесточенно бороться со всеми меньшинствами против всех большинств, они ни на волос не сдвинутся – никакие факты их убедить не способны. Но мы-то – хочется надеяться – люди разумные. Для того чтобы справиться с проблемой, необходимо ее признать. Между тем идеология толерантности, некогда, повторюсь, вполне благая, но ныне трансформировавшаяся в разновидность сумасшествия, мешает нам увидеть очевидное: недальновидная миграционная политика привнесла в нашу жизнь огромное количество сложностей – как криминальных, так и экономических.

Жертва этой миграционной политики – школьница Аня Бешнова. Убийца осужден, но проблемы не решены.

А когда соседи западноевропейцы снова начнут учить нас жить, стоит оглянуться на то, что творится в их собственном дому. А в нем все увереннее поднимает голову уставшее от бесправия большинство – национальное, сексуальное и религиозное.