"23 марта с.г. в газете "Комсомольская правда" была опубликована клеветническая статья под названием "На армянина-участкового покушались националисты, игравшие в робин-гудов" о деле Елены Журиной и о ДПНИ. Несколько дней назад председатель Национального совета ДПНИ Владимир Ермолаев и руководитель ЦОС ДПНИ Елена Денежкина направили в "Комсомольскую правду" ответ на эту статью, который должен быть опубликован в соответствии с Законом о СМИ. Елена Журина также написала свой ответ. Поскольку по закону срок публикации ответа составляет месяц, а "Комсомольская правда" публиковать ответ не торопится, ДПНИ.орг публикует данный ответ. Если в течение месяца "Комсомольская правда" ответ не опубликует, ДПНИ напишет опровержение на статью и заявление в прокуратуру по факту клеветы на ДПНИ".
Ответ на статью "На армянина-участкового покушались националисты, игравшие в робингудов", опубликованную в "Комсомольской правде" 23 марта 2011 года
23 марта 2011 года в печатном издании газеты "Комсомольская правда" и на сайте kp.ru http://kp.ru/daily/25656/819035/ была опубликована статья "На армянина-участкового покушались националисты, игравшие в робингудов", автором которой является Евгения Супрычева.
К сожалению, автор статьи непреднамеренно или нарочно исказила множество фактов, из-за чего читатели получили совершенно неправильное представление как о ДПНИ, так и о деле Елены Журиной, в юридической помощи которой ДПНИ принимало участие.
Прежде всего, не соответствует действительности то, что ДПНИ является экстремистской организацией. В РФ "экстремистской" организация может быть названа только по решению суда, но никак не по желанию журналиста, пишущего про эту организацию, даже если организация не вызывает у журналиста никаких симпатий.
А то, что ДПНИ, как и Елена Журина, не вызывает симпатий у журналиста "Комсомольской правды" Евгении Супрычевой, нет никаких сомнений. Только из статьи совершенно непонятно, на чём такая антипатия основана. Ведь, как будто, журналист должен писать объективно, сообщать проверенные факты, а не домыслы. Но в статье Евгении Супрычевой большинство фактов не соответствует действительности, а обвинения ДПНИ в экстремизме ничем не доказаны.
Вся статья производит впечатление написанной с единственной целью: показать, что Елена Журина - человек с преступными наклонностями, обратившаяся для реализации своих преступных замыслов в "экстремистскую организацию" - ДПНИ. Для этого автор не просто рисует Елену Журину и националистов самыми несимпатичными красками, но и просто искажает факты, то есть, говоря прямо, врёт.
Итак, заголовок "На армянина-участкового покушались националисты, игравшие в робингудов". Автор уже в заголовке безосновательно, исключительно на основе собственных домыслов обвиняет неких "националистов" в покушении на убийство участкового ОВД "Гольяново" г.Москвы Гагика Беняминяна.
Подзаголовки "Что стоит за покушением на столичного участкового Беняминяна?" и "Зачем учитель музыки обратилась за помощью к националистам?" В связи с заголовком подзаголовки содержат предположения о том, что некие "националисты" покушались на Беняминяна.
Фразы из текста статьи: "Да мало ли врагов у участкового! И среди прочих - с виду тихая и робкая учительница музыки Елена Журина. Вот уж, казалось бы, откуда угрозы ждать не стоит. Но именно ее увезли на допрос первой. Сама-то учительница, конечно, на курок не жала, но есть версия, что именно этот «божий одуванчик» натравил на полицейского... экстремистов". Елена Журина названа "врагом" участкового Беняминяна, хотя Елена Журина так никогда себя не называла. Далее - в тексте речь идет о неких "экстремистах" - что имеет в виду автор статьи?
Далее: "Изначально Журина позвонила в офис «спасителей», и к ней немедленно выехала съемочная группа (у этих ребят все поставлено на широкую ногу). Дело было в августе. Прошло полгода, и - о чудо! - участковый в больнице, а ненавистные соседи испарились". В этом отрывке текста статьи последняя фраза является выводом из двух первых, то есть, автор статьи прямо и безосновательно, на основании собственных домыслов связывает работу ДПНИ по помощи Елене Журиной, которая реально заключалсь в представлении её интересов в Преображенском районном суде г.Москвы, и покушение на Беняминяна.
"- Нам без конца звонили, угрожая убить меня и моих «выродков», - говорит сосед учительницы Калбай Жуматов. - И после покушения на участкового я понял, что это все не шутки. Мы уехали на съемное жилье. Хотя это неправильно... И мы не хотели выжить учительницу из квартиры! Я пытался объяснить это тем людям, но они не слушали"....
Из слов Жуматова Евгения Супрычева делает вывод: "Очевидно, "те люди" - это и есть националисты...". На основании чего автору статьи "очевидно", что "те люди" - это националисты? Почему словам Калбая Жуматова автор статьи безоговорочно верит, а слова Елены Журиной постоянно ставит под сомнение?
В тексте статьи есть подзаголовок "НА ПОКЛОН К ЭКСТРЕМИСТАМ" - это подзаголовок к части текста, в которой рассказывается об обращении Елены Журиной в ДПНИ. Таким образом, члены ДПНИ названы автором статьи экстремистами, то есть, все члены ДПНИ, легальной организации, обвинены Евгенией Супрычевой по ст. 280 УК РФ. ДПНИ названо экстремистской организацией.
Автор статьи создает крайне отрицательный, несимпатичный образ Елены Журиной: "Учительница весела и суетлива", "пианино и синтезатор, заваленный грудой какого-то хлама", " - Что касается покушения, я тут совершенно ни при чем, - уверяет, ведя через пустой коридор в свою комнатушку".
"- Послушайте, а как вы решились обратиться в ДПНИ? - интересуюсь, разглядывая пианино и синтезатор, заваленный грудой какого-то хлама. Оказывается, надоумили добрые люди из одной правозащитной организации" (из Московской хельсинской группы, о чём умалчивает автор статьи), "пороги которых Журина обивает годами. - Но вы разве не знали, что собой представляет эта контора? - уточняю". Автор намекает, что ДПНИ "представляет собой" организацию, занимающуюся незаконной деятельностью. Нигде далее автор не дает ответа на свой вопрос, но, поскольку выше члены ДПНИ уже были названы "экстремистами", а в заголовке статьи сказано "на армянина-участкового покушались националисты, игравшие в робингудов", автор прямо подводит читателей к выводу, что ДПНИ - экстремистская организация, а её члены покушались на Беняминяна.
Вопрос корреспондента из видеозаписи беседы с Еленой Журиной, прилагающейся к статье: "Вы знали, что за организация ДПНИ? Вы знаете, что сейчас нападение на участкового (Беняминяна) связывают с ними?"
Далее: "И в самом деле, откуда ей знать? Вряд ли националисты перед ней отчитываются. Журина может лишь догадываться. Но очевидно, что эти догадки ее не сильно терзают. «Если все это счастье благодаря националистам, то благослови их господь!» - явно читается во взгляде учительницы. Нечего сказать, хорошо живем, если москвичи в поисках справедливости вынуждены идти на поклон к экстремистам!" Члены ДПНИ и само ДПНИ снова прямо названы "экстремистами", снова сделаны прямые, недвусмысленные предположения о том, что покушение на Беняминяна совершили члены ДПНИ.
"Но, прежде чем сокрушаться, попробуем разобраться. У самой Журиной богатая биография. За плечами две судимости с условным сроком. Первая за то, что пырнула ножом соседку (порезала той руку). Вторая - за «угрозу убийством»: опять-таки носилась с ножом по квартире. Пыталась догнать приятеля соседей, который зашел в гости". Данная фраза, искажающая реальность, описывающая события только с точки зрения Жуматовых, употребляется автором потому, что представляет Елену Журину преступницей.
В статье нет ни слова о том, зачем, собственно, Елена Журина обратилась в ДПНИ, то есть, о той юридической помощи, которая была оказана Елене Журиной. Поэтому из всего текста статьи прямо следует, что Елена Журина, преступница, обратилась в ДПНИ за некими "экстремистскими действиями", которые и были реализованы в покушении на Беняминяна.
При этом на самом деле Елена Журина обратилась в ДПНИ за юридической помощью в вопросе пересмотра в Преображенском районном суде г.Москвы приговора по ст.119 УК РФ "Угроза убийством", именно эта помощь была ей оказана.
Далее в статье Евгении Супрычевой читаем: "Накануне судебного заседания Журина попыталась обеспечить себе алиби". Речь идет об одном из судебных процессов, на которых Елена Журина обвинялась в "угрозе убийством". Если бы автор статьи поинтересовалась результатами судебного процесса, прошедшего в Преображенском районном суде г.Москвы осенью 2010 года, она бы знала, что алиби у Елены Журиной было, двое свидетелей - матери учениц Журиной, на судебном заседании показали, что Журина в момент предполагаемого покушения была в школе. Но слова этих свидетелей в текст статьи не вошли, или по небрежности автора, или сознательно были автором статьи выброшены по понятным причинам - эти показания разрушили бы негативный облик ДПНИ и Елены Журиной.
Также на суде осенью 2010 года коллеги Елены Журиной, в том числе и Ольга Косточкина, почему-то названная в статье Евгении Супрычевой Ларисой Косточкиной, выступили в защиту Елены Журиной, в защиту Елены выступил и директор музыкальной школы, в которой Елена Журина преподает Нерсес Погосов. Но об этом в статье нет ни слова. Зато есть приписанные вымышленному лицу - некоей Ларисе Косточкиной слова с осуждением Елены Журиной, опять же, осуждением, не подкрепленным фактами, что-то такое, что "Журина играет не по правилам".
"- Буквально потребовала, чтобы я "вспомнил", будто бы она засиделась в классе чуть ли не до рассвета, - говорит охранник музыкалки Алексей Балашов. - Но я вообще не помню, чтобы она в тот день приходила. Сверился по журналу - и точно, в тот день у нее был законный выходной. Короче, сказал, что врать не буду". Алексей Балашов допрашивался на апелляционном судебном процессе в Преображенском районном суде г.Москвы осенью 2010 года и никаких определенных показаний не дал, ранее он неоднократно допрашивался в судах по обвинению Елены Журиной и также не давал никаких определенных показаний.
"Тогда Журина стала приставать к коллегам, требуя "вспомнить". Но поддержки от учителей не дождалась" - пишет Евгения Супрычева. Слово "приставать" явно употреблено для продолжения создания всё того же негативного облика Елены Журиной. Кроме того, эта фраза снова призвана доказать, что, якобы, алиби у Елены Журиной не было, хотя, как написано выше, алиби у Елены Журиной есть.
В конце статьи о Елене Журиной прямо сказано "В общем, какая-то мания. Послушать Журину - против нее весь мир сговорился. Может, сказываются побои соседа?" Таким образом, автор статьи закончила выстраивать отрицительный образ Елены Журиной, что необходимо для усиления отрицательного образа ДПНИ. Интересно, что о побоях соседа Евгения Супрычева пишет как о чём-то само собой разумеющемся, никакого осуждения действий Жуматова в статье нет, хотя непредвятости автора нет и в помине - Евгения Супрычева не скупиться на негативную оценку Елены Журиной и ДПНИ.
Далее следует фраза: "Коммунальная грызня - это всегда на грани здравого смысла. Но националисты не брезгуют влезать в подобные бытовые разборки". "Влезанием в разборки" названа юридическая помощь Елене Журиной, проведенная в рамках действующего законодательства РФ, о чём в статье нет не слова.
"Да, в ДПНИ открестились от покушения на участкового". Использование автором статьи вульгарной лексики призвано убедить читателей, что ДПНИ может быть причастно к покушению.
"На форуме того же ДПНИ, словно приглашение для всех желающих, опубликованы не только интервью с Журиной, но и точные адреса ее обидчиков. Такое мини-досье: дата рождения, адрес, домашний телефон, мобильный. Мол, пользуйтесь, господа хорошие. Вы можете звонить и угрожать соседям (а тем, к слову, звонили не только с московских, но и с питерских номеров). Или вы можете совершить "подвиг". ДПНИ прямо обвиняется в организации покушения на Беняминяна, хотя, и автор статьи не может этого не понимать, информацию на форуме может разместить любой зарегистрированный пользователь.
Далее автор статьи продолжает создавать крайне негативный облик ДПНИ и русского национализма.
В конце статьи директор информационно-аналитического центра "СОВА" Александр Верховский говорит: "В последние годы националистическое подполье действительно радикализуется. Это уже не просто субкультура, а вполне реальные ОПГ". Поскольку в самой статье речь идет исключительно о ДПНИ, такой комментарий призван создать у читателей впечатление о преступной деятельности ДПНИ.
Приводится цитата члена Московского бюро по правам человека Семена Чарного: "Полиция задерживает националистов. Но не успеют посадить одних, как другие совершают новое преступление и подписываются "БОРН". То есть, в преступлениях обвиняются именно "националисты", из чего у читателей должно сложиться впечатление, что национализм является не системой политических взглядов, не запрещенных в РФ, а преступлением.
Также в тексте статьи есть фотография с подписью "Дворник из Узбекистана Фарход Турсунов (на фото) изнасиловал и убил школьницу в Можайском районе Москвы. Но националисты, решив отомстить за это преступление, отпилили голову другому мигранту, который просто попал под горячую руку". Автор прямо связывает убийство иммигранта в Кунцеве осенью 2008 года и покушение на участкового Беняминяна и продолжает создавать отрицательный образ ДПНИ и национализма.
Автор демонстрирует полное незнание темы о запрете ДПНИ. Так, автор говорит: "Движение против нелегальной иммиграции, которое ГУВД Москвы сейчас требует признать экстремистским". На самом деле представление в суд о запрете ДПНИ подала Московская городская прокуратура и этот факт является общеизвестным.
БОРН назван в статье "боевые отряды русских националистов", хотя в интеренете можно без труда найти верную расшифровку этой аббревиатуры: "боевая организация русских националистов". Эта ошибка также говорит о полной неосведомленности автора статьи Евгении Супрычевой в вопросе, о котором она пишет.
Далее в статье националисты названы "нацболами", это название явялется всем известным сокращением от "национал-большевики", то есть, члены запрещенной Национал-большевистской партии Э.Лимонова, которые ни к мифическим националистам-преступникам, ни к реальным националистам не имеют никакого отношения. Это говорит об общей осведмленности автора статьи в вопросах неформальных и политических орагнизаций в современной России. Кроме того, автор статьи непонятно на каком основании обвинила неких "нацболов" в убийстве.
В заключении статьи автор приводит следующие утверждения: "Привлечены к уголовной ответственности 19 членов двух нацгруппировок - «Нацбол» и «NS-VP»", "Три организации националистического толка согласно решению Мосгорсуда были признаны вне закона. Это «Славянский союз», «Армия против народа» и «Фронт-18». «Вне закона» означает, что они не смогут получить разрешение на проведение митингов и любой участник этой группы автоматически считается экстремистом". Таких организаций, как "Нацбол", «NS-VP»", "Армия против народа" и «Фронт-18» не существует в реальности, следовательно, никто из их членов не привлекался ни к какой отвественности. Также не существует юридической формулировки "признаны "вне закона". Эти факты вымышлены автором статьи или от неосведомленности в вопросе, о котором статья написана, или для сознательного очернения национализма в глазах читателей.
Далее: "Сейчас ГУВД Москвы собирает доказательную базу, которая бы позволила запретить ДПНИ и признать это движение экстремистским. До начала судебных слушаний прокуратура Москвы приостановила деятельность ДПНИ". Как уже было сказано, ГУВД Москвы не собирает против ДПНИ никакой доказательной базы, это делает Московская городская прокуратура. Судебные слушания о приостановлении деятельности ДПНИ начались 10 марта. Все эти сведения доступны в интернете, и автор статьи могла бы без труда их получить, но не смогла или не захотела этого сделать. Приведенные цитаты говорят об общей осведомленности автора в вопросе, о котором автор пишет, а также о профнепригодности Евгении Супрычевой.
Также в этом абзаце есть следующие рассуждения автора: "Ведь в первую очередь националистов интересует самопиар, а вовсе не справедливость... Думаете, нацболы нашли реального насильника? Нет, они отрезали голову первому попавшемуся дворнику (кстати, реальный преступник не ушел от наказания - был осужден на 22 года)". И нет никаких упоминаний о том, что изнасиловавший и убивший Анну Бешнову Фарход Турсунов был привлечен к ответственности исключительно благодаря вмешательству ДПНИ, которое привлекло внимание прессы, общественности и властей к этому убийству, не расследовавшемуся в течение двух недель. Но националисты опять бездоказательно обвиняются Евгенией Супрычевой в убийстве.
Далее: "Но зато можно отлично пропиариться в рамках «резонансного дела». Но они случаются не так часто, потому националисты не брезгуют и бытовыми конфликтами". В данной фразе помощь людям, обратившимся в ДПНИ за юридической поддержкой, названа "не брезгуют и бытовыми конфликтами".
Далее: "И, к слову, будь участковый не армянином, а русским, националисты бы и через это перешагнули. Объявили бы полицейского изменником русского народа - и все дела. Им нужна хоть малейшая зацепка - и они ее используют. Обидно только, что сама "русская учительница" этого не понимает, принимая заступничество националистов за чистую монету". Фраза является целиком клеветнической, построенной на домыслах и искажении реальных фактов, о которых говорилось выше.
В завершении хотим сказать, что ДПНИ всегда сотрудничало со СМИ, в том числе и с "Комсомольской правдой", авторы которой написали много хороших материалов как о ДПНИ, так и о делах, в которых ДПНИ принимало участие. Поэтому нам бы хотелось считать данную статью недоразумением, произошедшим из-за низкого профессионального уровня отдельного журналиста, а не из-за предвзятого отношения редакции "Комсомольской правды" к ДПНИ, национализму или Елене Журиной, защищать интересы которой мы продолжаем законными способами, как и ранее. Надеемся, что в дальнейшем такие недоразумения происходить не будут.
В соответствии с законом о СМИ просим опубликовать данный ответ на статью "На армянина-участкового покушались националисты, игравшие в робингудов", и ответ Елены Журиной на данную статью.
К сожалению, автор статьи непреднамеренно или нарочно исказила множество фактов, из-за чего читатели получили совершенно неправильное представление как о ДПНИ, так и о деле Елены Журиной, в юридической помощи которой ДПНИ принимало участие.
Прежде всего, не соответствует действительности то, что ДПНИ является экстремистской организацией. В РФ "экстремистской" организация может быть названа только по решению суда, но никак не по желанию журналиста, пишущего про эту организацию, даже если организация не вызывает у журналиста никаких симпатий.
А то, что ДПНИ, как и Елена Журина, не вызывает симпатий у журналиста "Комсомольской правды" Евгении Супрычевой, нет никаких сомнений. Только из статьи совершенно непонятно, на чём такая антипатия основана. Ведь, как будто, журналист должен писать объективно, сообщать проверенные факты, а не домыслы. Но в статье Евгении Супрычевой большинство фактов не соответствует действительности, а обвинения ДПНИ в экстремизме ничем не доказаны.
Вся статья производит впечатление написанной с единственной целью: показать, что Елена Журина - человек с преступными наклонностями, обратившаяся для реализации своих преступных замыслов в "экстремистскую организацию" - ДПНИ. Для этого автор не просто рисует Елену Журину и националистов самыми несимпатичными красками, но и просто искажает факты, то есть, говоря прямо, врёт.
Итак, заголовок "На армянина-участкового покушались националисты, игравшие в робингудов". Автор уже в заголовке безосновательно, исключительно на основе собственных домыслов обвиняет неких "националистов" в покушении на убийство участкового ОВД "Гольяново" г.Москвы Гагика Беняминяна.
Подзаголовки "Что стоит за покушением на столичного участкового Беняминяна?" и "Зачем учитель музыки обратилась за помощью к националистам?" В связи с заголовком подзаголовки содержат предположения о том, что некие "националисты" покушались на Беняминяна.
Фразы из текста статьи: "Да мало ли врагов у участкового! И среди прочих - с виду тихая и робкая учительница музыки Елена Журина. Вот уж, казалось бы, откуда угрозы ждать не стоит. Но именно ее увезли на допрос первой. Сама-то учительница, конечно, на курок не жала, но есть версия, что именно этот «божий одуванчик» натравил на полицейского... экстремистов". Елена Журина названа "врагом" участкового Беняминяна, хотя Елена Журина так никогда себя не называла. Далее - в тексте речь идет о неких "экстремистах" - что имеет в виду автор статьи?
Далее: "Изначально Журина позвонила в офис «спасителей», и к ней немедленно выехала съемочная группа (у этих ребят все поставлено на широкую ногу). Дело было в августе. Прошло полгода, и - о чудо! - участковый в больнице, а ненавистные соседи испарились". В этом отрывке текста статьи последняя фраза является выводом из двух первых, то есть, автор статьи прямо и безосновательно, на основании собственных домыслов связывает работу ДПНИ по помощи Елене Журиной, которая реально заключалсь в представлении её интересов в Преображенском районном суде г.Москвы, и покушение на Беняминяна.
"- Нам без конца звонили, угрожая убить меня и моих «выродков», - говорит сосед учительницы Калбай Жуматов. - И после покушения на участкового я понял, что это все не шутки. Мы уехали на съемное жилье. Хотя это неправильно... И мы не хотели выжить учительницу из квартиры! Я пытался объяснить это тем людям, но они не слушали"....
Из слов Жуматова Евгения Супрычева делает вывод: "Очевидно, "те люди" - это и есть националисты...". На основании чего автору статьи "очевидно", что "те люди" - это националисты? Почему словам Калбая Жуматова автор статьи безоговорочно верит, а слова Елены Журиной постоянно ставит под сомнение?
В тексте статьи есть подзаголовок "НА ПОКЛОН К ЭКСТРЕМИСТАМ" - это подзаголовок к части текста, в которой рассказывается об обращении Елены Журиной в ДПНИ. Таким образом, члены ДПНИ названы автором статьи экстремистами, то есть, все члены ДПНИ, легальной организации, обвинены Евгенией Супрычевой по ст. 280 УК РФ. ДПНИ названо экстремистской организацией.
Автор статьи создает крайне отрицательный, несимпатичный образ Елены Журиной: "Учительница весела и суетлива", "пианино и синтезатор, заваленный грудой какого-то хлама", " - Что касается покушения, я тут совершенно ни при чем, - уверяет, ведя через пустой коридор в свою комнатушку".
"- Послушайте, а как вы решились обратиться в ДПНИ? - интересуюсь, разглядывая пианино и синтезатор, заваленный грудой какого-то хлама. Оказывается, надоумили добрые люди из одной правозащитной организации" (из Московской хельсинской группы, о чём умалчивает автор статьи), "пороги которых Журина обивает годами. - Но вы разве не знали, что собой представляет эта контора? - уточняю". Автор намекает, что ДПНИ "представляет собой" организацию, занимающуюся незаконной деятельностью. Нигде далее автор не дает ответа на свой вопрос, но, поскольку выше члены ДПНИ уже были названы "экстремистами", а в заголовке статьи сказано "на армянина-участкового покушались националисты, игравшие в робингудов", автор прямо подводит читателей к выводу, что ДПНИ - экстремистская организация, а её члены покушались на Беняминяна.
Вопрос корреспондента из видеозаписи беседы с Еленой Журиной, прилагающейся к статье: "Вы знали, что за организация ДПНИ? Вы знаете, что сейчас нападение на участкового (Беняминяна) связывают с ними?"
Далее: "И в самом деле, откуда ей знать? Вряд ли националисты перед ней отчитываются. Журина может лишь догадываться. Но очевидно, что эти догадки ее не сильно терзают. «Если все это счастье благодаря националистам, то благослови их господь!» - явно читается во взгляде учительницы. Нечего сказать, хорошо живем, если москвичи в поисках справедливости вынуждены идти на поклон к экстремистам!" Члены ДПНИ и само ДПНИ снова прямо названы "экстремистами", снова сделаны прямые, недвусмысленные предположения о том, что покушение на Беняминяна совершили члены ДПНИ.
"Но, прежде чем сокрушаться, попробуем разобраться. У самой Журиной богатая биография. За плечами две судимости с условным сроком. Первая за то, что пырнула ножом соседку (порезала той руку). Вторая - за «угрозу убийством»: опять-таки носилась с ножом по квартире. Пыталась догнать приятеля соседей, который зашел в гости". Данная фраза, искажающая реальность, описывающая события только с точки зрения Жуматовых, употребляется автором потому, что представляет Елену Журину преступницей.
В статье нет ни слова о том, зачем, собственно, Елена Журина обратилась в ДПНИ, то есть, о той юридической помощи, которая была оказана Елене Журиной. Поэтому из всего текста статьи прямо следует, что Елена Журина, преступница, обратилась в ДПНИ за некими "экстремистскими действиями", которые и были реализованы в покушении на Беняминяна.
При этом на самом деле Елена Журина обратилась в ДПНИ за юридической помощью в вопросе пересмотра в Преображенском районном суде г.Москвы приговора по ст.119 УК РФ "Угроза убийством", именно эта помощь была ей оказана.
Далее в статье Евгении Супрычевой читаем: "Накануне судебного заседания Журина попыталась обеспечить себе алиби". Речь идет об одном из судебных процессов, на которых Елена Журина обвинялась в "угрозе убийством". Если бы автор статьи поинтересовалась результатами судебного процесса, прошедшего в Преображенском районном суде г.Москвы осенью 2010 года, она бы знала, что алиби у Елены Журиной было, двое свидетелей - матери учениц Журиной, на судебном заседании показали, что Журина в момент предполагаемого покушения была в школе. Но слова этих свидетелей в текст статьи не вошли, или по небрежности автора, или сознательно были автором статьи выброшены по понятным причинам - эти показания разрушили бы негативный облик ДПНИ и Елены Журиной.
Также на суде осенью 2010 года коллеги Елены Журиной, в том числе и Ольга Косточкина, почему-то названная в статье Евгении Супрычевой Ларисой Косточкиной, выступили в защиту Елены Журиной, в защиту Елены выступил и директор музыкальной школы, в которой Елена Журина преподает Нерсес Погосов. Но об этом в статье нет ни слова. Зато есть приписанные вымышленному лицу - некоей Ларисе Косточкиной слова с осуждением Елены Журиной, опять же, осуждением, не подкрепленным фактами, что-то такое, что "Журина играет не по правилам".
"- Буквально потребовала, чтобы я "вспомнил", будто бы она засиделась в классе чуть ли не до рассвета, - говорит охранник музыкалки Алексей Балашов. - Но я вообще не помню, чтобы она в тот день приходила. Сверился по журналу - и точно, в тот день у нее был законный выходной. Короче, сказал, что врать не буду". Алексей Балашов допрашивался на апелляционном судебном процессе в Преображенском районном суде г.Москвы осенью 2010 года и никаких определенных показаний не дал, ранее он неоднократно допрашивался в судах по обвинению Елены Журиной и также не давал никаких определенных показаний.
"Тогда Журина стала приставать к коллегам, требуя "вспомнить". Но поддержки от учителей не дождалась" - пишет Евгения Супрычева. Слово "приставать" явно употреблено для продолжения создания всё того же негативного облика Елены Журиной. Кроме того, эта фраза снова призвана доказать, что, якобы, алиби у Елены Журиной не было, хотя, как написано выше, алиби у Елены Журиной есть.
В конце статьи о Елене Журиной прямо сказано "В общем, какая-то мания. Послушать Журину - против нее весь мир сговорился. Может, сказываются побои соседа?" Таким образом, автор статьи закончила выстраивать отрицительный образ Елены Журиной, что необходимо для усиления отрицательного образа ДПНИ. Интересно, что о побоях соседа Евгения Супрычева пишет как о чём-то само собой разумеющемся, никакого осуждения действий Жуматова в статье нет, хотя непредвятости автора нет и в помине - Евгения Супрычева не скупиться на негативную оценку Елены Журиной и ДПНИ.
Далее следует фраза: "Коммунальная грызня - это всегда на грани здравого смысла. Но националисты не брезгуют влезать в подобные бытовые разборки". "Влезанием в разборки" названа юридическая помощь Елене Журиной, проведенная в рамках действующего законодательства РФ, о чём в статье нет не слова.
"Да, в ДПНИ открестились от покушения на участкового". Использование автором статьи вульгарной лексики призвано убедить читателей, что ДПНИ может быть причастно к покушению.
"На форуме того же ДПНИ, словно приглашение для всех желающих, опубликованы не только интервью с Журиной, но и точные адреса ее обидчиков. Такое мини-досье: дата рождения, адрес, домашний телефон, мобильный. Мол, пользуйтесь, господа хорошие. Вы можете звонить и угрожать соседям (а тем, к слову, звонили не только с московских, но и с питерских номеров). Или вы можете совершить "подвиг". ДПНИ прямо обвиняется в организации покушения на Беняминяна, хотя, и автор статьи не может этого не понимать, информацию на форуме может разместить любой зарегистрированный пользователь.
Далее автор статьи продолжает создавать крайне негативный облик ДПНИ и русского национализма.
В конце статьи директор информационно-аналитического центра "СОВА" Александр Верховский говорит: "В последние годы националистическое подполье действительно радикализуется. Это уже не просто субкультура, а вполне реальные ОПГ". Поскольку в самой статье речь идет исключительно о ДПНИ, такой комментарий призван создать у читателей впечатление о преступной деятельности ДПНИ.
Приводится цитата члена Московского бюро по правам человека Семена Чарного: "Полиция задерживает националистов. Но не успеют посадить одних, как другие совершают новое преступление и подписываются "БОРН". То есть, в преступлениях обвиняются именно "националисты", из чего у читателей должно сложиться впечатление, что национализм является не системой политических взглядов, не запрещенных в РФ, а преступлением.
Также в тексте статьи есть фотография с подписью "Дворник из Узбекистана Фарход Турсунов (на фото) изнасиловал и убил школьницу в Можайском районе Москвы. Но националисты, решив отомстить за это преступление, отпилили голову другому мигранту, который просто попал под горячую руку". Автор прямо связывает убийство иммигранта в Кунцеве осенью 2008 года и покушение на участкового Беняминяна и продолжает создавать отрицательный образ ДПНИ и национализма.
Автор демонстрирует полное незнание темы о запрете ДПНИ. Так, автор говорит: "Движение против нелегальной иммиграции, которое ГУВД Москвы сейчас требует признать экстремистским". На самом деле представление в суд о запрете ДПНИ подала Московская городская прокуратура и этот факт является общеизвестным.
БОРН назван в статье "боевые отряды русских националистов", хотя в интеренете можно без труда найти верную расшифровку этой аббревиатуры: "боевая организация русских националистов". Эта ошибка также говорит о полной неосведомленности автора статьи Евгении Супрычевой в вопросе, о котором она пишет.
Далее в статье националисты названы "нацболами", это название явялется всем известным сокращением от "национал-большевики", то есть, члены запрещенной Национал-большевистской партии Э.Лимонова, которые ни к мифическим националистам-преступникам, ни к реальным националистам не имеют никакого отношения. Это говорит об общей осведмленности автора статьи в вопросах неформальных и политических орагнизаций в современной России. Кроме того, автор статьи непонятно на каком основании обвинила неких "нацболов" в убийстве.
В заключении статьи автор приводит следующие утверждения: "Привлечены к уголовной ответственности 19 членов двух нацгруппировок - «Нацбол» и «NS-VP»", "Три организации националистического толка согласно решению Мосгорсуда были признаны вне закона. Это «Славянский союз», «Армия против народа» и «Фронт-18». «Вне закона» означает, что они не смогут получить разрешение на проведение митингов и любой участник этой группы автоматически считается экстремистом". Таких организаций, как "Нацбол", «NS-VP»", "Армия против народа" и «Фронт-18» не существует в реальности, следовательно, никто из их членов не привлекался ни к какой отвественности. Также не существует юридической формулировки "признаны "вне закона". Эти факты вымышлены автором статьи или от неосведомленности в вопросе, о котором статья написана, или для сознательного очернения национализма в глазах читателей.
Далее: "Сейчас ГУВД Москвы собирает доказательную базу, которая бы позволила запретить ДПНИ и признать это движение экстремистским. До начала судебных слушаний прокуратура Москвы приостановила деятельность ДПНИ". Как уже было сказано, ГУВД Москвы не собирает против ДПНИ никакой доказательной базы, это делает Московская городская прокуратура. Судебные слушания о приостановлении деятельности ДПНИ начались 10 марта. Все эти сведения доступны в интернете, и автор статьи могла бы без труда их получить, но не смогла или не захотела этого сделать. Приведенные цитаты говорят об общей осведомленности автора в вопросе, о котором автор пишет, а также о профнепригодности Евгении Супрычевой.
Также в этом абзаце есть следующие рассуждения автора: "Ведь в первую очередь националистов интересует самопиар, а вовсе не справедливость... Думаете, нацболы нашли реального насильника? Нет, они отрезали голову первому попавшемуся дворнику (кстати, реальный преступник не ушел от наказания - был осужден на 22 года)". И нет никаких упоминаний о том, что изнасиловавший и убивший Анну Бешнову Фарход Турсунов был привлечен к ответственности исключительно благодаря вмешательству ДПНИ, которое привлекло внимание прессы, общественности и властей к этому убийству, не расследовавшемуся в течение двух недель. Но националисты опять бездоказательно обвиняются Евгенией Супрычевой в убийстве.
Далее: "Но зато можно отлично пропиариться в рамках «резонансного дела». Но они случаются не так часто, потому националисты не брезгуют и бытовыми конфликтами". В данной фразе помощь людям, обратившимся в ДПНИ за юридической поддержкой, названа "не брезгуют и бытовыми конфликтами".
Далее: "И, к слову, будь участковый не армянином, а русским, националисты бы и через это перешагнули. Объявили бы полицейского изменником русского народа - и все дела. Им нужна хоть малейшая зацепка - и они ее используют. Обидно только, что сама "русская учительница" этого не понимает, принимая заступничество националистов за чистую монету". Фраза является целиком клеветнической, построенной на домыслах и искажении реальных фактов, о которых говорилось выше.
В завершении хотим сказать, что ДПНИ всегда сотрудничало со СМИ, в том числе и с "Комсомольской правдой", авторы которой написали много хороших материалов как о ДПНИ, так и о делах, в которых ДПНИ принимало участие. Поэтому нам бы хотелось считать данную статью недоразумением, произошедшим из-за низкого профессионального уровня отдельного журналиста, а не из-за предвзятого отношения редакции "Комсомольской правды" к ДПНИ, национализму или Елене Журиной, защищать интересы которой мы продолжаем законными способами, как и ранее. Надеемся, что в дальнейшем такие недоразумения происходить не будут.
В соответствии с законом о СМИ просим опубликовать данный ответ на статью "На армянина-участкового покушались националисты, игравшие в робингудов", и ответ Елены Журиной на данную статью.
Председатель Национального совета ДПНИ
Владимир Ермолаев
Руководитель Центра общественных связей ДПНИ
Елена Денежкина
Владимир Ермолаев
Руководитель Центра общественных связей ДПНИ
Елена Денежкина
Ответ на статью "На армянина-участкового покушались националисты, игравшие в робингудов", опубликованную в газете "Комсомольская правда" 23 марта 2011 года.
11 марта с.г. со мной встретилась корреспондент газеты "Комсомольская правда" Евгения Супрычева. Эта встреча произошла по инициативе Евгении Супрычевой, которая готовила статью о моих проблемах с соседями по коммунальной квартире - семьей Жуматовых, а также и о покушении на участкового ОВД "Гольяново" Гагика Беняминяна, к которому, кстати, я не имею никакого отношения. Я проговорила с Евгенией Супрычевой более двух часов, обстоятельно ответила на все вопросы, но, к моему глубокому изумлению, статья полностью искажает как мои ответы, так и ответы других людей, а также общие обстоятельства дела.
У меня сложилось впечатление, что статья написана с одной целью - представить меня не вполне психически вменяемым человеком с явно преступными наклонностями. Заголовок статьи "На армянина-участкового покушались националисты, игравшие в робингудов", подзаголовок статьи "Что стоит за покушением на столичного участкового Беняминяна?", а также подпись под видеоинтервью "Зачем учитель музыки обратилась за помощью к националистам?" сразу создают впечатление, что я обратилась в ДПНИ для реализации какого-то преступного умысла. О том же говорят и вопросы, звучащие в видеоотрывке перед статьей. Тон статьи оскорбителен, факты искажены.
Статья изобилует такими фразами: "Да мало ли врагов у участкового! И среди прочих - с виду тихая и робкая учительница музыки Елена Журина. Вот уж, казалось бы, откуда угрозы ждать не стоит. Но именно ее увезли на допрос первой. Сама-то учительница, конечно, на курок не жала, но есть версия, что именно этот "божий одуванчик" натравил на полицейского... экстремистов". На каком основании автор статьи заявляет, что я обратилась за помощью к каким-то экстремистам?
"Меня регулярно избивают соседи-узбеки, пытаясь выжить из коммуналки, - жаловалась Журина "заступникам". - А участковый их всячески покрывает, думаю, его просто купили. И я прошу вас о помощи..." - этой фразы ни в одном моем видеоинтерью, которые размещены в интернете, нет.
Далее. Моё обращение в ДПНИ и интервью, которое я дала для ДПНИ связывается почему-то с угрозами, которые якобы получал Жуматов. Что интересно, слова Жуматова Супрычева не ставит под сомнение, в отличие от моих слов. Интересно, что звонки, которые якобы получал Жуматов, Супрычева безоговорочно приписывает неким националистам и в этом она совершенно уверена. На чём основана такая уверенность?
Подзаголовок "На поклон к экстремистам" - почему обращение в легальную общественную организацию названо такими странными словами?
Весь текст в подзаголовке призван показать меня странной "суетливой" особой, живущей в захламленной комнате. Интересно, что журналист Евгения Супрычева увидела в моей комнате не только какой-то "хлам", которого там нет, но и пианино, которого в комнате нет также, как и хлама.
В статье рисуется образ бездарной учительницы, которая не любит детей и ничего не говорится о том, что я имею ученую степень магистра искусств, что мои дети выступали на престижных конкурсах, даже на международных, что я провожу на дополнительных занятиях с детьми массу времени.
Мелочь, но моих соседей по квартире, по национальности каракалпаков, автор статьи упорно называет узбеками, что также говорит о внимании к моей проблеме и о её осведомленности в происходящем в моей жизни.
Например, в статье есть слова Жуматова: "Мы, так же как Журина, приехали еще в советское время по лимиту. Только она - из Грузии, а мы - из Узбекистана. Так же, как она, получили российское гражданство и прописаны в этой коммуналке".
Всё это совсем не так: жена Калбая Жуматова Умит, фактически не работая, получила эту жилплощадь. Я же осталась в Москве после окончания училища имени Гнесиных, и, как и Жуматовы, получила прописку в этой квартире, но они семь лет меня не пускали и мне практически негде было жить. Наконец, меня вселила администрация того предприятия, которому принадлежала квартира в доме, и в котором в работала в то время.
Все эти факты говорят о том, что журналист Супрычева не захотела разобраться в том, что на самом деле происходт в моей жизни, ей было важно совсем другое. Что же?
Далее журналист Супрычева пишет: "Прежде чем сокрушаться, попробуем разобраться. У самой Журиной богатая биография. За плечами две судимости с условным сроком. Первая за то, что пырнула ножом соседку (порезала той руку). Вторая - за "угрозу убийством": опять-таки носилась с ножом по квартире. Пыталась догнать приятеля соседей, который зашел в гости".
В этой фразе приводятся тенденциозно подобранные факты, односторонне отражающие ситуацию. Почему-то журналист Супрычева не захотела осветить происходящее с разных сторон.
Далее фраза: "Причем учительница рассказывает вроде бы так искренне, наивный робкий взгляд... - Слова "вроде бы" сразу ставят мою искренность под сомнение. Напомню, в приведенных выше словах моего соседа Калбая Жуматова Евгения Супрычева почему-то не усомнилась ни на минуту.
Слова, приписываемые некоей Ларисе Косточкиной: "Сама Журина, как мы смогли убедиться, играет не по правилам". - Что автор статьи имеет в виду? Никаких пояснений далее нет.
Но, более того, никакого преподавателя Ларисы Косточкиной в музыкальной школе, в которой я работаю, также нет. Есть несколько Ларис и одна Ольга Косточкина, то есть, от одного человека Евгения Супрычева взяла имя, от другого - фамилию, и все эти люди заявляют, что таких слов, какие приводятся в статье, они никогда не говорили.
Затем такой рассказ "Накануне судебного заседания Журина попыталась обеспечить себе алиби. Дескать, во время инцидента она была не дома, а в школе".
Из этой фразы, как и из всего последующего рассказа прямо следует, что никакого алиби у меня нет. Но это совершенно не так. Моё алиби подтвердили две матери моих учениц, приводившие в тот день ко мне детей на индивидуальные занятия, хотя плановых уроков у меня, действительно, не было.
Что касается показаний Алексея Балашова, упомянутого в статье, он неоднократно менял их, путался. На всех судебных заседаниях по моим делам, а он был на многих, ничего определенного не сказал. То есть, или Балашов оговорил меня, или его слова искажены Евгенией Супрычевой.
Далее слова: "Тогда Журина стала приставать к коллегам, требуя "вспомнить". Но поддержки от учителей не дождалась.
- И вот тогда мне стало понятно, что директор школы тоже продался! - возмущается учительница. - И запретил педагогам давать показания в мою пользу".
Слово "приставать" должно, видимо, убедить читателей как в том, что я крайне неприятный в общении человек, так и в моих преступных наклонностях.
В действительности двое учителей музыкальной школы, в которой я работаю: Ольга Косточкина и Лариса Костяшова, как и директор школы Нерсес Антонович Погосов на суде выступили в мою защиту.
Но, поскольку Евгению Супрычеву, видимо, интересовала не правда о том, что происходит, а создание моего негативного образа, в завершении статьи появляются совершенно оскорбительные слова: "В общем, какая-то мания. Послушать Журину - против нее весь мир сговорился. Может, сказываются побои соседа?" То есть, автор прямо говорит - перед читателями сумасшедшая, и, хотя сосед её действительно бил, но, видимо, был, как и коллеги в школе, доведен до отчаяния "приставаниями" и "игрой не по правилам".
Итак, я описана в совершенно мрачных тонах, а другая сторона конфликта показана более чем светлыми красками. Откуда и почему такая предвзятость? В моём представлении, журналист должен собрать и изложить факты, а не искажать их для подтасовки для создания нужного впечатления, и не приписывать мне свои домыслы - что-то она прочитала в моём взгляде, например.
Всё это говорит или о полном пренебрежении журналиста Супрычевой своими обязанностями по точному сбору и передаче информации, или о сознательном желании писать побольше того, что представит меня в негативном свете, вызовет у читателей неприязнь ко мне. Цель этого ясна - если я буду вызывать у читателей неприязнь, гораздо легче будет убедить их, что именно я виновна в покушении на Беняминяна.
Далее - слова Николая Лопатина: "Побои - это громко сказано, - заверяет житель дома Николай Лопатин. - Один раз действительно было, за что Калбай и получил условно". Значит, по мнению автора статьи, побои один раз - это вполне нормально, я, видимо, это заслужила. Далее Лопатин продолжает развивать свои мысли и интересно, что в глазах автора статьи такой ход мыслей представляется совершенно нормальным, никаких негативных оценок ни Лопатину, ни его словам автор статьи не дает - побили и побили, и, в отличие от негативных оценок моих слов и действий, которые автор щедро раздает, слова Николая Лопитина не вызывают у неё никакого осуждения".
А ведь из этих слов следует, что, если я "чуть что бегу снимать побои", то повод для того, чтобы снимать побои, есть.
Но автор не захотела разобраться в конфликте, о нем нет никакой объективной информации.
Во второй части статьи идет длинный рассказ о якобы имевших место преступлениях националистов. Все эти рассуждения призваны убедить читателей в том, что я обратилась за помощью в преступную организацию и результатом такого обращения стало покушение на участкового Беняминяна.
Но главное - в статье нет ни слова о том, зачем я обратилась в ДПНИ. Из текста статьи можно сделать вывод, что я просила ДПНИ о каком-то противоправном "силовом" решении моей проблемы. На самом же деле я просила обеспечить мне юридическую поддержку в суде, где ранее был вынесен несправедливый приговор в отношении меня. ДПНИ оказало мне юридическую помощь, пригласив адвоката и юристов.
Совершенно непонятно, почему ДПНИ автор статьи упорно называет экстремистской организацией. ДПНИ - это легальная организация, оказывающая именно юридичсекую помощь тем, кто обращается в неё.
Также в статье нет ни слова о моём незаконном задержании после покушения на участкового Беняминяна, когда я была увезена сотрудниками ОВД "Гольяново" из моей квартиры, более суток меня допрашивали, не давая позвонить, не приглашая адвоката, и, наконец, поняв, что обвинения в мой адрес абсурдны, привезли в суд, где, опять же с нарушениями - всё так же без адвоката, отказываясь вызвать свидетелей защиты - сфабриковали судебное решение о заключении меня на 5 суток административного ареста, потому что я, якобы, нецензурно ругалась при задержании меня. Мои свидетели, повторю, в суд не были вызваны. И всё это только потому, что сотрудники ОВД "Гольяново" пытались обвинить меня в покушении на Беняминяна.
Ни слова об этом в статье нет! То есть, налицо полное нежелание разобраться в том, что же происходит. А ведь после решения суда сотрудники ОВД "Гольяново" суда ещё сутки держали меня в клетке, и все сотрудники ОВД приходили на меня посмотреть. Я убеждена, что если бы правозащитники, в том числе и ДПНИ, не стали бы меня искать и распространять информацию о моем похищении, то меня бы не выпустили из заключения. Вообще не знаю, чем это заключение могло бы для меня закончится. Во всем этом Евгения Супрычева разобраться не пожелала.
Прошу редакцию газеты "Комсомольская правда" опубликовать мой ответ.
11 марта с.г. со мной встретилась корреспондент газеты "Комсомольская правда" Евгения Супрычева. Эта встреча произошла по инициативе Евгении Супрычевой, которая готовила статью о моих проблемах с соседями по коммунальной квартире - семьей Жуматовых, а также и о покушении на участкового ОВД "Гольяново" Гагика Беняминяна, к которому, кстати, я не имею никакого отношения. Я проговорила с Евгенией Супрычевой более двух часов, обстоятельно ответила на все вопросы, но, к моему глубокому изумлению, статья полностью искажает как мои ответы, так и ответы других людей, а также общие обстоятельства дела.
У меня сложилось впечатление, что статья написана с одной целью - представить меня не вполне психически вменяемым человеком с явно преступными наклонностями. Заголовок статьи "На армянина-участкового покушались националисты, игравшие в робингудов", подзаголовок статьи "Что стоит за покушением на столичного участкового Беняминяна?", а также подпись под видеоинтервью "Зачем учитель музыки обратилась за помощью к националистам?" сразу создают впечатление, что я обратилась в ДПНИ для реализации какого-то преступного умысла. О том же говорят и вопросы, звучащие в видеоотрывке перед статьей. Тон статьи оскорбителен, факты искажены.
Статья изобилует такими фразами: "Да мало ли врагов у участкового! И среди прочих - с виду тихая и робкая учительница музыки Елена Журина. Вот уж, казалось бы, откуда угрозы ждать не стоит. Но именно ее увезли на допрос первой. Сама-то учительница, конечно, на курок не жала, но есть версия, что именно этот "божий одуванчик" натравил на полицейского... экстремистов". На каком основании автор статьи заявляет, что я обратилась за помощью к каким-то экстремистам?
"Меня регулярно избивают соседи-узбеки, пытаясь выжить из коммуналки, - жаловалась Журина "заступникам". - А участковый их всячески покрывает, думаю, его просто купили. И я прошу вас о помощи..." - этой фразы ни в одном моем видеоинтерью, которые размещены в интернете, нет.
Далее. Моё обращение в ДПНИ и интервью, которое я дала для ДПНИ связывается почему-то с угрозами, которые якобы получал Жуматов. Что интересно, слова Жуматова Супрычева не ставит под сомнение, в отличие от моих слов. Интересно, что звонки, которые якобы получал Жуматов, Супрычева безоговорочно приписывает неким националистам и в этом она совершенно уверена. На чём основана такая уверенность?
Подзаголовок "На поклон к экстремистам" - почему обращение в легальную общественную организацию названо такими странными словами?
Весь текст в подзаголовке призван показать меня странной "суетливой" особой, живущей в захламленной комнате. Интересно, что журналист Евгения Супрычева увидела в моей комнате не только какой-то "хлам", которого там нет, но и пианино, которого в комнате нет также, как и хлама.
В статье рисуется образ бездарной учительницы, которая не любит детей и ничего не говорится о том, что я имею ученую степень магистра искусств, что мои дети выступали на престижных конкурсах, даже на международных, что я провожу на дополнительных занятиях с детьми массу времени.
Мелочь, но моих соседей по квартире, по национальности каракалпаков, автор статьи упорно называет узбеками, что также говорит о внимании к моей проблеме и о её осведомленности в происходящем в моей жизни.
Например, в статье есть слова Жуматова: "Мы, так же как Журина, приехали еще в советское время по лимиту. Только она - из Грузии, а мы - из Узбекистана. Так же, как она, получили российское гражданство и прописаны в этой коммуналке".
Всё это совсем не так: жена Калбая Жуматова Умит, фактически не работая, получила эту жилплощадь. Я же осталась в Москве после окончания училища имени Гнесиных, и, как и Жуматовы, получила прописку в этой квартире, но они семь лет меня не пускали и мне практически негде было жить. Наконец, меня вселила администрация того предприятия, которому принадлежала квартира в доме, и в котором в работала в то время.
Все эти факты говорят о том, что журналист Супрычева не захотела разобраться в том, что на самом деле происходт в моей жизни, ей было важно совсем другое. Что же?
Далее журналист Супрычева пишет: "Прежде чем сокрушаться, попробуем разобраться. У самой Журиной богатая биография. За плечами две судимости с условным сроком. Первая за то, что пырнула ножом соседку (порезала той руку). Вторая - за "угрозу убийством": опять-таки носилась с ножом по квартире. Пыталась догнать приятеля соседей, который зашел в гости".
В этой фразе приводятся тенденциозно подобранные факты, односторонне отражающие ситуацию. Почему-то журналист Супрычева не захотела осветить происходящее с разных сторон.
Далее фраза: "Причем учительница рассказывает вроде бы так искренне, наивный робкий взгляд... - Слова "вроде бы" сразу ставят мою искренность под сомнение. Напомню, в приведенных выше словах моего соседа Калбая Жуматова Евгения Супрычева почему-то не усомнилась ни на минуту.
Слова, приписываемые некоей Ларисе Косточкиной: "Сама Журина, как мы смогли убедиться, играет не по правилам". - Что автор статьи имеет в виду? Никаких пояснений далее нет.
Но, более того, никакого преподавателя Ларисы Косточкиной в музыкальной школе, в которой я работаю, также нет. Есть несколько Ларис и одна Ольга Косточкина, то есть, от одного человека Евгения Супрычева взяла имя, от другого - фамилию, и все эти люди заявляют, что таких слов, какие приводятся в статье, они никогда не говорили.
Затем такой рассказ "Накануне судебного заседания Журина попыталась обеспечить себе алиби. Дескать, во время инцидента она была не дома, а в школе".
Из этой фразы, как и из всего последующего рассказа прямо следует, что никакого алиби у меня нет. Но это совершенно не так. Моё алиби подтвердили две матери моих учениц, приводившие в тот день ко мне детей на индивидуальные занятия, хотя плановых уроков у меня, действительно, не было.
Что касается показаний Алексея Балашова, упомянутого в статье, он неоднократно менял их, путался. На всех судебных заседаниях по моим делам, а он был на многих, ничего определенного не сказал. То есть, или Балашов оговорил меня, или его слова искажены Евгенией Супрычевой.
Далее слова: "Тогда Журина стала приставать к коллегам, требуя "вспомнить". Но поддержки от учителей не дождалась.
- И вот тогда мне стало понятно, что директор школы тоже продался! - возмущается учительница. - И запретил педагогам давать показания в мою пользу".
Слово "приставать" должно, видимо, убедить читателей как в том, что я крайне неприятный в общении человек, так и в моих преступных наклонностях.
В действительности двое учителей музыкальной школы, в которой я работаю: Ольга Косточкина и Лариса Костяшова, как и директор школы Нерсес Антонович Погосов на суде выступили в мою защиту.
Но, поскольку Евгению Супрычеву, видимо, интересовала не правда о том, что происходит, а создание моего негативного образа, в завершении статьи появляются совершенно оскорбительные слова: "В общем, какая-то мания. Послушать Журину - против нее весь мир сговорился. Может, сказываются побои соседа?" То есть, автор прямо говорит - перед читателями сумасшедшая, и, хотя сосед её действительно бил, но, видимо, был, как и коллеги в школе, доведен до отчаяния "приставаниями" и "игрой не по правилам".
Итак, я описана в совершенно мрачных тонах, а другая сторона конфликта показана более чем светлыми красками. Откуда и почему такая предвзятость? В моём представлении, журналист должен собрать и изложить факты, а не искажать их для подтасовки для создания нужного впечатления, и не приписывать мне свои домыслы - что-то она прочитала в моём взгляде, например.
Всё это говорит или о полном пренебрежении журналиста Супрычевой своими обязанностями по точному сбору и передаче информации, или о сознательном желании писать побольше того, что представит меня в негативном свете, вызовет у читателей неприязнь ко мне. Цель этого ясна - если я буду вызывать у читателей неприязнь, гораздо легче будет убедить их, что именно я виновна в покушении на Беняминяна.
Далее - слова Николая Лопатина: "Побои - это громко сказано, - заверяет житель дома Николай Лопатин. - Один раз действительно было, за что Калбай и получил условно". Значит, по мнению автора статьи, побои один раз - это вполне нормально, я, видимо, это заслужила. Далее Лопатин продолжает развивать свои мысли и интересно, что в глазах автора статьи такой ход мыслей представляется совершенно нормальным, никаких негативных оценок ни Лопатину, ни его словам автор статьи не дает - побили и побили, и, в отличие от негативных оценок моих слов и действий, которые автор щедро раздает, слова Николая Лопитина не вызывают у неё никакого осуждения".
А ведь из этих слов следует, что, если я "чуть что бегу снимать побои", то повод для того, чтобы снимать побои, есть.
Но автор не захотела разобраться в конфликте, о нем нет никакой объективной информации.
Во второй части статьи идет длинный рассказ о якобы имевших место преступлениях националистов. Все эти рассуждения призваны убедить читателей в том, что я обратилась за помощью в преступную организацию и результатом такого обращения стало покушение на участкового Беняминяна.
Но главное - в статье нет ни слова о том, зачем я обратилась в ДПНИ. Из текста статьи можно сделать вывод, что я просила ДПНИ о каком-то противоправном "силовом" решении моей проблемы. На самом же деле я просила обеспечить мне юридическую поддержку в суде, где ранее был вынесен несправедливый приговор в отношении меня. ДПНИ оказало мне юридическую помощь, пригласив адвоката и юристов.
Совершенно непонятно, почему ДПНИ автор статьи упорно называет экстремистской организацией. ДПНИ - это легальная организация, оказывающая именно юридичсекую помощь тем, кто обращается в неё.
Также в статье нет ни слова о моём незаконном задержании после покушения на участкового Беняминяна, когда я была увезена сотрудниками ОВД "Гольяново" из моей квартиры, более суток меня допрашивали, не давая позвонить, не приглашая адвоката, и, наконец, поняв, что обвинения в мой адрес абсурдны, привезли в суд, где, опять же с нарушениями - всё так же без адвоката, отказываясь вызвать свидетелей защиты - сфабриковали судебное решение о заключении меня на 5 суток административного ареста, потому что я, якобы, нецензурно ругалась при задержании меня. Мои свидетели, повторю, в суд не были вызваны. И всё это только потому, что сотрудники ОВД "Гольяново" пытались обвинить меня в покушении на Беняминяна.
Ни слова об этом в статье нет! То есть, налицо полное нежелание разобраться в том, что же происходит. А ведь после решения суда сотрудники ОВД "Гольяново" суда ещё сутки держали меня в клетке, и все сотрудники ОВД приходили на меня посмотреть. Я убеждена, что если бы правозащитники, в том числе и ДПНИ, не стали бы меня искать и распространять информацию о моем похищении, то меня бы не выпустили из заключения. Вообще не знаю, чем это заключение могло бы для меня закончится. Во всем этом Евгения Супрычева разобраться не пожелала.
Прошу редакцию газеты "Комсомольская правда" опубликовать мой ответ.
Елена Журина
хорошо
