Пытки и издевательство – это у полицаев называется «НЕОФИЦИАЛЬНЫЙ ПРИЕМ».
– Мой сын Александр никогда не думал, что так легко оказаться в руках полицейских-пыточников, – рассказывает Нина Федорова. – Чего опасаться, если ты не преступник? Так думали мы. Но вышло иначе.
Не так давно мой сын Александр побывал в кабинете полиции, где «правоохранители» выбивают из своих жертв показания. Попавшим на «неофициальный прием» чуть ли ни вышибают мозги и, похоже, испытывают наслаждение, чувствуя собственное превосходство. Это и есть методы современной полиции? Мне кажется, что совсем недалеко до костров инквизиции.
История началась с пьяных дебошей соседей. В соседней квартире каждую ночь веселье. Всю ночь играет музыка и раздаются пьяные голоса.
Наутро в подъезде остаются шприцы. О том, что в нашем подъезде притон, знали все соседи. Но разогнать его без помощи полиции не хватало сил. Молодежь, явно пребывавшая в неадекватном состоянии, посылала куда подальше, и оргии продолжались.
Мы написали заявление, осталось собрать только подписи недовольных жильцов и отнести заявление в полицию. В ночь с 23 на 24 февраля шумная компания собралась вновь. Хлопнула входная дверь, и толпа из соседней квартиры вывалилась в подъезд. Выглянув в коридор, я попросила прекратить издевательство над соседями и разойтись.
Мне ответили крепким матерным словом. И мое предложение разойтись имело иной эффект. Молодые люди, удалившись в квартиру, включили на всю громкость музыку, и веселье, похоже, достигло своего пика – молодежь разошлась не на шутку. Сын пошел успокоить разбуянившихся соседей.
С толпой, которая ведет себя без всяких приличий, иметь дело – не шутка. Потому Саша на всякий случай положил в карман пистолет и вышел. На его стук дверь открыл Виталий. Их беседа носила мирный характер. Собеседник обещал, что все уладится. Сначала музыку сделали чуть-чуть потише. А после все опять повторилось – гуляние продолжилось.
На следующую ночь та же история: шум, пьяные голоса в соседней квартире. Гуляние завершилось дракой на лестничной клетке. Пока распаленные соперники выясняли отношения, загромыхала входная дверь внизу и послышались возгласы: «Вызовем полицию!».
На следующий день полиция действительно приехала. Оказалось, что соседи, буянившие всю ночь, написали заявление, что на их квартиру совершили разбойное нападение. Якобы кто-то в отсутствие хозяев вынес из квартиры телевизор.
Чуть позже, после того, как приехала полиция, я спустилась вниз по лестнице. И у входной двери встретила человека корейской национальности, одетого в форму полицейского. Я спросила:
– Вы по поводу происшествия в соседней квартире?
– Нет, я по личному делу, – ответил он.
Чуть позже я узнала, что полицейского зовут Денис Хан. Соседи секретничали, что в нашем подъезде он появлялся часто.
Полицейский Денис поднялся этажом выше. Ненадолго отлучившись, я возвратилась домой. А через пятнадцать минут в квартиру зашел сын и полицейский Сергей Семенович Ли. Последний сказал мне, что на соседнюю квартиру совершено разбойное нападение, а поскольку в кармане у моего сына ранее видели оружие, то Александра забирают в отделение полиции для выяснения обстоятельств. Александр взял из дома лицензию на оружие. Вместе с девушками-соседками его увезли в оперативную часть №5 по Советскому району в качестве свидетеля.
Прошел час. Кто-то вошел в соседнюю квартиру и начал уборку в отсутствие хозяев. Девушки, которых забрали вместе с Сашей на допрос, возвратились, а сына так и не было. Более двух часов я звонила на телефон сына и полицейского С.С. Ли. Но никто не отвечал. Дозвонившись до дежурной части, узнала, что с моим сыном якобы еще беседуют. Минуты тянулись мучительно. Сын все не возвращался. И я принялась звонить вновь. Но все телефоны вдруг оказались вне зоны доступа. А из дежурной части вовсе перестали отвечать на мои телефонные звонки.
Оборотни в погонах
Я направилась в отделение полиции, чтобы отнести заявление о наркопритоне, поскольку подписи были собраны. На крыльце встретила сына. Он был взволнован, чуть ли не заикался. На его теле виднелись следы от побоев и припухлости с красными полосами на запястьях. Александр рассказывал, что в отделении его зверски пытали. Заставляли признаться в краже, которой он не совершал.
Позже в своем заявлении на имя начальника краевого ОВД А.А. Николаева Александр Федоров напишет, что оперуполномоченный Советского РУВД Денис Хан, помимо зверских пыток, угрожал убить его и выкрикивал: «Если меня уволят из правоохранительных органов, то я тебя убью, и никто не заикнется, что я в чём-то виновен».
«Я боюсь за жизнь и здоровье своих родных, так как оперуполномоченные угрожали не раз. Угрозы воспринимаю всерьез. И если со мною и моими близкими что-нибудь случится, то прошу винить в этом сотрудников уголовного розыска УВД Советского района», – напишет позже в своем заявлении А.А. Николаеву потерпевший от оперативников Александр Федоров.
В этот же день после пыток Александр обратился к травматологу и нейрохирургу. Хотел провести компьютерную томографию. Но на следующий день, похоже, врачи были уже предупреждены… Рентгенолог, не обратив внимания на головные боли и анемию рук, написал, что никаких нарушений нет.
– Мне отказались оказывать медицинскую помощь, – расскажет позже Александр. – Когда я обратился в медицинский центр «Санас», доктор порекомендовал оставить эту затею и вообще никуда не обращаться. Сказал, что лучше полечиться самостоятельно. В справке врач почему-то написал, что больной обратился после произошедшей бытовой драки. Хотя ему говорил, что избит в ОП № 5 Советского района.
– Нас гоняли из больницы в больницу, – продолжает свой рассказ Нина Федорова. – Удивленно раскрывали глаза, когда мы говорили, что моего сына изувечили полицейские. В результате, ему пришлось ехать в Хабаровск, чтобы провести независимое обследование. Специалист из хабаровской клиники ставит диагноз, что повреждения есть. И серьезные.
После нашего возвращения из Хабаровска в местном департаменте здравоохранения попытались подвергнуть сомнению результаты независимого обследования. Сына сначала не хотели положить в больницу. Хотя рекомендации от хабаровских специалистов на этот счет имелись. Таким образом, чтобы скрыть последствия пыток, оперуполномоченные ОП № 5, врачи ВКБ № 2, я считаю, вступили в преступный сговор.
Оперативники успокаивают, что мой сын проходит по делу как свидетель. Надеются, что мы перестанем писать громкие заявления в разные инстанции. Но где гарантия, что при помощи таких методов расследования моего сына вскоре не переквалифицируют в обвиняемого?
За последние дни Нина Федоровна и ее сын написали кипу жалоб. Пожалуй, столько не писали за всю свою жизнь. По поводу пыток обратилась в прокуратуру Приморского края, в следственный комитете и УСБ. Но ответов пока не получили.
Предъявить обвинение в родильном доме
Не менее шокирующий случай произошел две недели назад. Следователь Тарасов решил предъявить гражданке обвинение. И по этому случаю он прибыл непосредственно в родильный дом. Очевидно, более удачного момента не нашел.
Как вы думаете, что совершила женщина? Она случайно прищемила дверцей машины лейтенанту полиции А.В. Асатряну руку. И за это горько поплатилась. Ее обвиняют в уголовном преступлении за то, что она якобы посягнула на жизнь полицейского.
А дело было так. Лейтенант Асатрян узнал, что на 9-м километре трассы Владивосток – Аэропорт кто-то незаконно торгует лососевой икрой. Когда он прибыл на место торговли, то увидел машину гражданки Федоровой. В ее багажнике нашел табличку с надписью «икра». И почему-то решил, что незаконной торговлей занимается именно Федорова.
Почему в голове полицейского родились такие предположения, непонятно. Сам факт наличия в багажнике таблички «икра» не говорит о незаконной торговле этим продуктом. И если нет административного правонарушения, то на каком основании он обыскал машину? И не является ли такое усердие полицейского административным нарушением?
Женщина попыталась закрыть дверцу авто. Как позже напишет Асатрян в своем заявлении: «Федорова несколько раз ударила меня по руке». Никаких претензий по этому поводу полицейский сразу не заявил. Они возникли потом. Лейтенант, в отличие от многочисленных пострадавших от полицейских пыток, не отправился в травматологию. Повода не было? Он прекрасно себя чувствовал?
Женщине собирались предъявлять обвинение. Поскольку ей до ее родов оставалось не так много времени, адвокат просила предъявить обвинение раньше. Тем более, никакого суперпреступления века нет. Гражданка Федорова регулярно появлялась в отделении полиции, но с обвинением затягивали. Говорили, что ничего пока еще не согласовали.
А когда женщину увезли в роддом, следователь Тарасов созрел. Быть корректным не в правилах полицейских чинов?
Женщина пережила шок, увидев в палате следователя. К счастью, он не зашел в родильную палату. Но понервничать пришлось. Кормящая мать чуть было не лишилась молока.
Господин Миляев: «Это вы пишете против нас?»
Похоже, карательная машина полиции работает без тормозов. И гарантии не попасть в нее нет никакой.
Многие обращения местных граждан в прокуратуру Приморского края по поводу пыток не увенчались успехом. В ответ гора отписок. А где гарантия, что каждый, кто обвинен в преступлении, совершил его? При порочной практике пыток такой уверенности с каждым днем становится все меньше.
Что сделает человек, которого осудили незаконно за то, чего он не совершал? Я думаю, что отсидев положенный срок, он, вполне вероятно, совершит то, за что отсидел. Мы боремся с преступностью? Я думаю, что таким образом мы плодим преступность.
После ряда статей о пытках в ОРЧ-4 я позвонила начальнику этой оперативно-розыскной части господину Миляеву. Он сказал:
– Это вы пишете против нас?
Я ответила:
– Я пишу не против вас. Я против репрессий и порочной практики пыток. Любое обвинение должно быть доказанным.
– Так мы будем говорить о доказанности преступлений? По этой части я, возможно, вам ничего не скажу. Мне нужно посоветоваться, что на этот счет думает начальство.
О чем нужно советоваться, если уголовное дело завершено и вынесен приговор? Господин А. Миляев, а может быть, поговорим о доказанности предъявляемых обвинений?
Прошу данную публикацию считать заявлением в правоохранительные органы и привлечь к ответственности сотрудников правоохранительных органов, применяющих пытки по отношению к подозреваемым, а также дать подробный ответ по всем случаям пыток в правоохранительных органах, о которых писали в «АВ».
– Мой сын Александр никогда не думал, что так легко оказаться в руках полицейских-пыточников, – рассказывает Нина Федорова. – Чего опасаться, если ты не преступник? Так думали мы. Но вышло иначе.
Не так давно мой сын Александр побывал в кабинете полиции, где «правоохранители» выбивают из своих жертв показания. Попавшим на «неофициальный прием» чуть ли ни вышибают мозги и, похоже, испытывают наслаждение, чувствуя собственное превосходство. Это и есть методы современной полиции? Мне кажется, что совсем недалеко до костров инквизиции.
История началась с пьяных дебошей соседей. В соседней квартире каждую ночь веселье. Всю ночь играет музыка и раздаются пьяные голоса.
Наутро в подъезде остаются шприцы. О том, что в нашем подъезде притон, знали все соседи. Но разогнать его без помощи полиции не хватало сил. Молодежь, явно пребывавшая в неадекватном состоянии, посылала куда подальше, и оргии продолжались.
Мы написали заявление, осталось собрать только подписи недовольных жильцов и отнести заявление в полицию. В ночь с 23 на 24 февраля шумная компания собралась вновь. Хлопнула входная дверь, и толпа из соседней квартиры вывалилась в подъезд. Выглянув в коридор, я попросила прекратить издевательство над соседями и разойтись.
Мне ответили крепким матерным словом. И мое предложение разойтись имело иной эффект. Молодые люди, удалившись в квартиру, включили на всю громкость музыку, и веселье, похоже, достигло своего пика – молодежь разошлась не на шутку. Сын пошел успокоить разбуянившихся соседей.
С толпой, которая ведет себя без всяких приличий, иметь дело – не шутка. Потому Саша на всякий случай положил в карман пистолет и вышел. На его стук дверь открыл Виталий. Их беседа носила мирный характер. Собеседник обещал, что все уладится. Сначала музыку сделали чуть-чуть потише. А после все опять повторилось – гуляние продолжилось.
На следующую ночь та же история: шум, пьяные голоса в соседней квартире. Гуляние завершилось дракой на лестничной клетке. Пока распаленные соперники выясняли отношения, загромыхала входная дверь внизу и послышались возгласы: «Вызовем полицию!».
На следующий день полиция действительно приехала. Оказалось, что соседи, буянившие всю ночь, написали заявление, что на их квартиру совершили разбойное нападение. Якобы кто-то в отсутствие хозяев вынес из квартиры телевизор.
Чуть позже, после того, как приехала полиция, я спустилась вниз по лестнице. И у входной двери встретила человека корейской национальности, одетого в форму полицейского. Я спросила:
– Вы по поводу происшествия в соседней квартире?
– Нет, я по личному делу, – ответил он.
Чуть позже я узнала, что полицейского зовут Денис Хан. Соседи секретничали, что в нашем подъезде он появлялся часто.
Полицейский Денис поднялся этажом выше. Ненадолго отлучившись, я возвратилась домой. А через пятнадцать минут в квартиру зашел сын и полицейский Сергей Семенович Ли. Последний сказал мне, что на соседнюю квартиру совершено разбойное нападение, а поскольку в кармане у моего сына ранее видели оружие, то Александра забирают в отделение полиции для выяснения обстоятельств. Александр взял из дома лицензию на оружие. Вместе с девушками-соседками его увезли в оперативную часть №5 по Советскому району в качестве свидетеля.
Прошел час. Кто-то вошел в соседнюю квартиру и начал уборку в отсутствие хозяев. Девушки, которых забрали вместе с Сашей на допрос, возвратились, а сына так и не было. Более двух часов я звонила на телефон сына и полицейского С.С. Ли. Но никто не отвечал. Дозвонившись до дежурной части, узнала, что с моим сыном якобы еще беседуют. Минуты тянулись мучительно. Сын все не возвращался. И я принялась звонить вновь. Но все телефоны вдруг оказались вне зоны доступа. А из дежурной части вовсе перестали отвечать на мои телефонные звонки.
Оборотни в погонах
Я направилась в отделение полиции, чтобы отнести заявление о наркопритоне, поскольку подписи были собраны. На крыльце встретила сына. Он был взволнован, чуть ли не заикался. На его теле виднелись следы от побоев и припухлости с красными полосами на запястьях. Александр рассказывал, что в отделении его зверски пытали. Заставляли признаться в краже, которой он не совершал.
Позже в своем заявлении на имя начальника краевого ОВД А.А. Николаева Александр Федоров напишет, что оперуполномоченный Советского РУВД Денис Хан, помимо зверских пыток, угрожал убить его и выкрикивал: «Если меня уволят из правоохранительных органов, то я тебя убью, и никто не заикнется, что я в чём-то виновен».
«Я боюсь за жизнь и здоровье своих родных, так как оперуполномоченные угрожали не раз. Угрозы воспринимаю всерьез. И если со мною и моими близкими что-нибудь случится, то прошу винить в этом сотрудников уголовного розыска УВД Советского района», – напишет позже в своем заявлении А.А. Николаеву потерпевший от оперативников Александр Федоров.
В этот же день после пыток Александр обратился к травматологу и нейрохирургу. Хотел провести компьютерную томографию. Но на следующий день, похоже, врачи были уже предупреждены… Рентгенолог, не обратив внимания на головные боли и анемию рук, написал, что никаких нарушений нет.
– Мне отказались оказывать медицинскую помощь, – расскажет позже Александр. – Когда я обратился в медицинский центр «Санас», доктор порекомендовал оставить эту затею и вообще никуда не обращаться. Сказал, что лучше полечиться самостоятельно. В справке врач почему-то написал, что больной обратился после произошедшей бытовой драки. Хотя ему говорил, что избит в ОП № 5 Советского района.
– Нас гоняли из больницы в больницу, – продолжает свой рассказ Нина Федорова. – Удивленно раскрывали глаза, когда мы говорили, что моего сына изувечили полицейские. В результате, ему пришлось ехать в Хабаровск, чтобы провести независимое обследование. Специалист из хабаровской клиники ставит диагноз, что повреждения есть. И серьезные.
После нашего возвращения из Хабаровска в местном департаменте здравоохранения попытались подвергнуть сомнению результаты независимого обследования. Сына сначала не хотели положить в больницу. Хотя рекомендации от хабаровских специалистов на этот счет имелись. Таким образом, чтобы скрыть последствия пыток, оперуполномоченные ОП № 5, врачи ВКБ № 2, я считаю, вступили в преступный сговор.
Оперативники успокаивают, что мой сын проходит по делу как свидетель. Надеются, что мы перестанем писать громкие заявления в разные инстанции. Но где гарантия, что при помощи таких методов расследования моего сына вскоре не переквалифицируют в обвиняемого?
За последние дни Нина Федоровна и ее сын написали кипу жалоб. Пожалуй, столько не писали за всю свою жизнь. По поводу пыток обратилась в прокуратуру Приморского края, в следственный комитете и УСБ. Но ответов пока не получили.
Предъявить обвинение в родильном доме
Не менее шокирующий случай произошел две недели назад. Следователь Тарасов решил предъявить гражданке обвинение. И по этому случаю он прибыл непосредственно в родильный дом. Очевидно, более удачного момента не нашел.
Как вы думаете, что совершила женщина? Она случайно прищемила дверцей машины лейтенанту полиции А.В. Асатряну руку. И за это горько поплатилась. Ее обвиняют в уголовном преступлении за то, что она якобы посягнула на жизнь полицейского.
А дело было так. Лейтенант Асатрян узнал, что на 9-м километре трассы Владивосток – Аэропорт кто-то незаконно торгует лососевой икрой. Когда он прибыл на место торговли, то увидел машину гражданки Федоровой. В ее багажнике нашел табличку с надписью «икра». И почему-то решил, что незаконной торговлей занимается именно Федорова.
Почему в голове полицейского родились такие предположения, непонятно. Сам факт наличия в багажнике таблички «икра» не говорит о незаконной торговле этим продуктом. И если нет административного правонарушения, то на каком основании он обыскал машину? И не является ли такое усердие полицейского административным нарушением?
Женщина попыталась закрыть дверцу авто. Как позже напишет Асатрян в своем заявлении: «Федорова несколько раз ударила меня по руке». Никаких претензий по этому поводу полицейский сразу не заявил. Они возникли потом. Лейтенант, в отличие от многочисленных пострадавших от полицейских пыток, не отправился в травматологию. Повода не было? Он прекрасно себя чувствовал?
Женщине собирались предъявлять обвинение. Поскольку ей до ее родов оставалось не так много времени, адвокат просила предъявить обвинение раньше. Тем более, никакого суперпреступления века нет. Гражданка Федорова регулярно появлялась в отделении полиции, но с обвинением затягивали. Говорили, что ничего пока еще не согласовали.
А когда женщину увезли в роддом, следователь Тарасов созрел. Быть корректным не в правилах полицейских чинов?
Женщина пережила шок, увидев в палате следователя. К счастью, он не зашел в родильную палату. Но понервничать пришлось. Кормящая мать чуть было не лишилась молока.
Господин Миляев: «Это вы пишете против нас?»
Похоже, карательная машина полиции работает без тормозов. И гарантии не попасть в нее нет никакой.
Многие обращения местных граждан в прокуратуру Приморского края по поводу пыток не увенчались успехом. В ответ гора отписок. А где гарантия, что каждый, кто обвинен в преступлении, совершил его? При порочной практике пыток такой уверенности с каждым днем становится все меньше.
Что сделает человек, которого осудили незаконно за то, чего он не совершал? Я думаю, что отсидев положенный срок, он, вполне вероятно, совершит то, за что отсидел. Мы боремся с преступностью? Я думаю, что таким образом мы плодим преступность.
После ряда статей о пытках в ОРЧ-4 я позвонила начальнику этой оперативно-розыскной части господину Миляеву. Он сказал:
– Это вы пишете против нас?
Я ответила:
– Я пишу не против вас. Я против репрессий и порочной практики пыток. Любое обвинение должно быть доказанным.
– Так мы будем говорить о доказанности преступлений? По этой части я, возможно, вам ничего не скажу. Мне нужно посоветоваться, что на этот счет думает начальство.
О чем нужно советоваться, если уголовное дело завершено и вынесен приговор? Господин А. Миляев, а может быть, поговорим о доказанности предъявляемых обвинений?
Прошу данную публикацию считать заявлением в правоохранительные органы и привлечь к ответственности сотрудников правоохранительных органов, применяющих пытки по отношению к подозреваемым, а также дать подробный ответ по всем случаям пыток в правоохранительных органах, о которых писали в «АВ».
Наталья ФОНИНА
хорошо
