Жертва СССР
Известное выражение «нас никто не уважает, потому что мы сами друг друга не любим» давно уже стало общим местом. Некой затрепанной истиной, которую чиновники любят повторять вслух на все лады, при каждом удобном случае вытирая о нее ноги. Я хорошо помню август 2011 года, предбанник российского посольства в Триполи и русского мужика, инженера, сидящего в коридоре на матрасике. Он назвался Александром и рассказал, что работал по контракту с министерством обороны Ливии. На следующий день, 28 августа, инженера выдали с суверенной территории России повстанцам. Суд «революционной Ливии» вкатил соотечественнику пожизненное заключение.
Если эту дикую историю еще можно как-то оправдать, например, вполне реальной угрозой штурма нашего посольства, то трагедия Леонида Лощакова не имеет никакого объяснения. Особенно на фоне разговоров политиков о «возвращении соотечественников на Родину» и «защите их прав». По факту получается так, что у этих людей никакой Родины нет. Ни там, ни здесь.
В 70-х годах Леонид Лощаков, краснодипломник-геолог, был распределен на комсомольскую стройку в Узбекскую ССР, в знаменитый город Учкудук. Как рассказал журналисту «КП» работавший с ним последние 15 лет президент «НИИ стали и сплавов» Юрий Карабасов, в Учкудуке тогда обкатывалась новая, уникальная технология добычи урана:
- Порода растворялась в серной кислоте, потом уран абсорбировался смолами. Леонид Лощаков проработал там два десятка лет. Передовик, гордость производства. Под ногами - уран и серная кислота, сверху жарит солнце. Лишился здоровья полностью - поликистоз почек, и перевелся на комбинат в Навои на кадровую работу. Там гигантский учебный комбинат, 60 тысяч человек! И мы, сначала СССР, потом Россия, всегда готовили кадры для горно-обогатительной промышленности Узбекистана. Лощаков курировал обучение ребят, в том числе в моем институте. Ходил, помню, ко мне, просил за них, если они плохо учились... Опекал. Никакой финансовой ответственности у него не было, никаких договоров он не заключал.
По словам коллеги, после развала СССР в Узбекистане осталось множество русских специалистов. Возвращаться им было некуда. Люди принимали гражданство Узбекистана и работали до пенсии, чтобы под старость вернуться на родину. И Леонид Лощаков планировал вернуться в родной Брянск по такой же схеме. В России, в Москве, у него жила дочь, двое внуков, а в Брянске ждала мать...
Операция «С Новым годом!»
За три дня до нового года Леонид Лощаков пришел в УФМС города Брянска за разрешением на временное проживание, где и был задержан «в связи с нахождением в международном розыске». Суд Брянска определил меру пресечения - арест. Правда, в камере ему посидеть толком не удалось - геолога сразу же отправили в тюремную больницу. В Брянске оказалась на удивление дружная община русских переселенцев из Средней Азии. Они и подняли шум. Чуть позже к общественной кампании в защиту геолога подключились ученые - писали президенту, ректоры московских вузов обращались в Генпрокуратуру. Просили малого - не выдавать коллегу в Узбекистан.
Как выяснилось уже после задержания, в Узбекистане против нашего соотечественника возбудили целый букет уголовных дел. Первое дело было возбуждено против Навоийского горно-металлургического комбината в августе 2012 года. Причина - «незаконное обучение студентов в России». Прокурора Навои Ш. Мухамадова не смутило, что соглашение о студенческом обмене подписывали президенты России и Узбекистана и оно регламентировано десятком указов. Вызванному в Узбекистане еще до отъезда в Россию на допрос Леониду Лощакову прокурор заявил:
- Ты виноват в том, что не на ту страну ориентируешься, ты должен был учить студентов в Ташкенте!
Затем господин прокурор попросил (так записано во всех объяснительных Лощакова. - Ред.) «выполнить одно поручение» и написал на бумажке «$20 000». И порекомендовал сделать это в ближайшие дни, иначе «уголовное дело против комбината будет повешено на тебя». Вернувшись с допроса. Лощаков подробно описал случившееся в служебной записке на имя директора комбината.
По словам Юрия Карабасова, президента «НИИ стали и сплавов», неплохо знающего узбекские реалии, «этим поступком Лощаков обозначил своего врага, навсегда. И подписал себе смертный приговор». В первых числах сентября к Леониду Лощакову приехал сотрудник прокуратуры, чтобы поинтересоваться, «выполнил ли он поручение прокурора?». Через несколько дней Леонид Лощаков по совету «опытных людей» выехал из Узбекистана в Россию. На границе его никто не задерживал.
На следующий день после бегства Леонида Лощакова, 6 сентября, прокурор Мухамадов издал постановление: привлечь Лощакова Л. С. в качестве обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ст. 167 - «присвоение или растрата денег» (до 10 лет лишения свободы), ст. 205 «злоупотребление властью и должностными полномочиями» (до 5 лет), ст. 209 - «должностной подлог» (до 5 лет).
|
Вопрос предрешен или решен?
За время пребывания геолога в тюремной больнице его посетили сотрудники УФМС Брянска - заполнили анкету для получения статуса беженца. Параллельно началась общественная кампания в защиту Леонида Лощакова.
- Как я буду смотреть в глаза студентам, которых Лощаков привез в Россию учиться? - спросил меня Юрий Карабасов. - Я писал Генпрокурору как бывший депутат Госдумы. Писал как человек, знающий Леонида 15 лет. Я был у Лукина, говорил с Хинштейном. Леонид Слуцкий, депутат Госдумы и глава Комитета по делам соотечественников, посылал запросы. И везде мне неофициально отвечали: «Вопрос предрешен».
По словам адвоката Александра Щербакова, у его подзащитного - Лощакова - все документы были в порядке:
- Он состоял на миграционном учете. Наконец, он коренной житель Брянской области - он здесь родился! Лощаков - человек с общественным статусом. И вообще в моей практике уже были случаи, когда русских специалистов с Навоийского комбината преследовали и признавали беженцами!
- По каким причинам?
- Вот в отношении Лощакова, например, преследование ведется Военной прокуратурой. Это чрезвычайный орган. Потом, ООН признано, что следствие в Узбекистане применяет пытки. Статьи, которые ему вменяются, абсурдны. Лощаков не был должностным лицом и не имел полномочий на заключение контрактов. При этом его обвиняют в причинении вреда государству путем заключения контрактов, - продолжает адвокат. - В судьбе Лощакова все инстанции ссылаются на формальное соблюдение законов. Формально человека можно заключить под стражу. И выдать его необходимо - есть соглашение с Узбекистаном об экстрадиции. Но если чуть глубже копнуть, станет ясно, что дело-то не совсем простое...
ВЗГЛЯД С 6-го ЭТАЖА
Скорбное бесчувствие
В этой истории есть одна неприятная деталь, которая, возможно, и объясняет произошедшее. О случившемся с Леонидом Лощаковым я должен был узнать не от третьих лиц, которые вышли на меня по цепочке телефонных звонков. И не от ученых-коллег Лощакова, которые почти два месяца искали «порядочного журналиста, который бы взялся за эту тему». Нет. О судьбе геолога должны были сообщить прессе если уж не правительственная комиссия по делам соотечественников за рубежом, то как минимум Россотрудничество. Подобные высокие организации у нас имеются, и, если я не ошибаюсь, не просто абстрактно должны, а обязаны мониторить именно такие случаи, предавать их публичной огласке, подключать прессу, проводить независимые расследования. Особенно, когда дело касается таких прекрасных стран, откуда вслед за русскими сбежала половина дееспособного коренного населения. С 2010 года Узбекистан лидирует по числу гастарбайтеров, работающих в России. Кстати, среди вороха писем, обращений и апелляций по делу геолога я предсказуемо не обнаружил ни одной бумажки за подписью людей, которые «занимаются делами соотечественников». Возможно, эта бумажка затерялась и где-то кипит невидимая глазу бурная работа по спасению русского геолога?
Дмитрий СТЕШИН
хорошо
