Умаявшись на фронтах борьбы во славу русской нации, я отправился пить пиво в Бельгию. Брюссель приятно удивил меня количеством собак, причем не только болонок, но и довольно крупных. И неприятно поразил запредельным количеством педерастов и мигрантов. О последних я и хочу рассказать.
Мигрантов и их потомков в Бельгии 10% от общего числа 14 млн. населения страны. На улицах от них просто рябит в глазах. Это и женщины в хиджабах, и дерзкая молодежь возле кафе и баров, и продавцы с гортанным говором в магазинах. Но окончательно я был сражен видом "аксакалов" в каких-то немыслимых тюбетейках и папахах с посохами в руках, сидящих на лавочках напротив городской ратуши. А началась эта мусульманская экспансия в далеком 1958 году, когда рабочих из Марокко, Турции и Пакистана завезли на шахты. Потом шахты закрыли из-за высокой себестоимости угля, а "трудовые мигранты" остались. Естественно, они стали быстро размножаться. Меня удивило, что о пакистанцах бельгийцы высказываются комплиментарно, называя их сообразительными ребятами и успешными бизнесменами, турки же и марокканцы ассимилироваться категорически отказываются. Большинство из них не работают, зато преступность в Бельгии поголовно "иммигрантская". Проституция, наркотики – все это контролируется мигрантами. Нам настоятельно не рекомендовали для прогулок окрестности Северного вокзала, район которого арабы и турки облюбовали для проживания. Единственное, что повергает в шок и трепет бельгийских моджахедов, так это розовощеко и грозно проносящийся по улицам Брюсселя на своем мотоцикле полномочный представитель России при блоке НАТО Дмитрий Олегович Рогозин (это шутка).
В силу тупости бельгийских законодателей, неработающему гастарбайтеру выплачивают пособие в размере 750 евро. В каждой арабской семье по несколько детей. На круг у них выходит не менее 3-х тысяч евро в месяц. Ну, зачем им возвращаться в Марокко, выращивать в своем ауле апельсины, потом продавать их таким же моджахедам на рынке и получать 20 долларов в месяц. Их муллы в многочиленных мечетях призывают бельгийских мусульман жениться и выходить замуж не за проживающих в Бельгии единоверцев, а увеличивать общину за счет ввозимых с исторической родины. И нет этому "мирному" поглощению преград. Традиционное бельгийское общество абсолютно атрофированно. Там нет никаких молодежных уличных групп, рокеров или фанатов, способных противостоять агрессивной мусульманской молодежи. И, вообще, бельгийцы сами по себе довольно субтильны. Почему пришлые моджахеды сильнее коренного населения? Потому что они чтят свои традиции, гордятся своими предками, помнят, кто они, а не забивают головы всякой политкорректной чушью. Все развивается по спирали. Ведь во второй половине 19 века, во времена Леопольда I бельгийскими колонизаторами было убито несколько миллионов негров в центральной Африке. Отрубленные кисти рук для отчета за патроны сдавали на командные пункты до 1905 года (и они еще учат нас толерантности!). И сейчас колонизация Конго вернулась в Бельгию бумерангом. Два года назад в Антверпене при попытке ограбления "Макдоналдса" (во-истину, дикий народ’с, нашли что грабить!) полицейскими был убит вооруженный марокканец. На следующий день десятки тысяч мусульман вышли на улицы города. Все бельгийцы, как мыши, забились по своим щелям. Нет, ребята, сказал я бельгийским политикам, у нас такое не пролезет. Гикнет молодецки Белов, лихим посвистом зальется Демушкин, и встанет плечом к плечу за своими лидерами бесчисленная рать русских патриотов – фанатов, скинхедов, казаков, НДПРовцев и прочих хоругвеносцев. (Ой, ли?) И трусливо бегут орды оккупантов в свои аулы (Разбежались! – аж халаты заворачиваются).
И что же, спросите вы, никто не борется с этой "черной" агрессией? Как говаривал лысый аферист по кличке Ленин: "Есть такая партия" - называется "Фламандс Биланг" в переводе "Фламандский интерес", которую европейские политкорректные дегенераты даже обвиняют в фашизме. Это партия сугубо интеллигентская, с большим количеством мест в парламенте, без каких-либо силовых составляющих. Борется "Фламандс Биланг", кстати сказать, не только с мигрантами. Дело в том, что, по мнению таких политиков, с которыми мне удалось пообщаться, Бельгии, как она есть, осталось существовать считанные годы. Это страна четко делится этнически на представителей севера (Фландрия) и юга (Валлония). Общеизвестно, что жители севера гораздо более трудолюбивы и предприимчивы, чем, повсеместно, их вальяжные южные соседи. Вот и в Бельгии, фламандцы ежегодно переводят в бюджет 14 миллиардов евро на содержание нерадивых валлонцев. (Вам это ничего не напоминает? 42 миллиарда рублей за последние пару лет было переведено на восстановление Чечни. А ведь есть еще Дагестан, Кабардино-Балкария и прочие Адыгеи. Только у нас нет парламентской партии, которая бы пыталась остановить ограбление русского народа.)
В силу европейской политкорректности, отношения между фламандцами и валлонцами хоть и искрят, но до прямых столкновений не доходят. Бытовых проявлений взаимной ненависти сколько угодно. Детей, не говорящих по-фламандски, не принимают в школы. Пациенты в подобной ситуации не получат медицинской помощи. Соседи не общаются между собой. Дело прямо идет к официальному разделу страны.
Тут же мне довелось побывать и в Люксембурге. Люксембуржцы называют свою крохотную страну последним уголком Белой Европы. А ведь всего три часа езды от Брюсселя! Почему же у одних получилось, а у других нет? Во-первых, в Люксембурге существует негласный запрет на прием на работу мусульман. Во-вторых, для малооплачиваемой работы в страну пригласили поляков и югославов. Платят им, конечно, побольше, чем туркам и арабам, зато не пришлось строить мечети. А в соседней Голландии терпение властей лопнуло совсем недавно, после убийств мусульманами кинорежиссера Тео Ван Гога и одного из лидеров голландских "правых". Теперь желающим получить гражданство Нидерландов нужно пройти три экзамена: знание языка (а голландский язык очень сложный), знание голландских законов (например, как получить ссуду в банке). Но основной подвох ждет потенциальных гастарбайтеров при сдаче третьего экзамена. Они обязаны посмотреть фильм о реальной Голландии, где демонстрируется сцены гомосексуализма, группового секса и употребления наркотиков. После чего они должны дать подписку, что их все устроило, и они обязуются не протестовать против этих явлений, проживая в Голландии. Естественно, мусульманский поток сократился в разы.
Мне особенно была интересна реакция нашей группы. По-началу мои пламенные речи выслушивались довольно скептически. Но вскоре мне не надо было ничего доказывать. Рассказы бельгийцев, открывающиеся "восточные" пейзажи и обыкновенная логика сделали свое дело. Мы приехали в эту когда-то чудесную европейскую страну совершенно разными: богемный художник-антиквар, крупный маститый строитель, преподаватель шведского, бывший борец-бизнесмен. А вернулись в Россию, если не убежденными националистами, то людьми четко представляющими себе, что беспредельный заезд "вайнах-авто" - это далеко не подростковая шалость, а реальная угроза, стоящая на пороге нашей Родины. Вся группа клятвенно обещала мне прочесть книгу Елены Чудиновой "Мечеть Парижской Богоматери", ибо в Бельгии мы увидели, что грозное пророчество русской писательницы скоро станет реальностью для Европы.
И все же я не верю в законы, принимаемые в Голландии и Люксембурге. Дело не в законах. Дело в самих европейцах, ставших слабыми, изнеженными, не способными к сопротивлению. У наших Белых братьев пропала воля к борьбе, о которой писали Джек Лондон и Редьярд Киплинг. Какие бы законы не принимались, они (мигранты) все равно просочатся в наш мир, потому что их больше. Наши женщины перестали рожать, а наши мужчины перестают быть сильными. Но пока есть среди нас Роман Зенцов и Александр Севастьянов, Федор Емельяненко и Константин Крылов, мы МОЖЕМ и ДОЛЖНЫ бороться за НАШУ Россию.
P.S. Ну, а свой вклад в дело освобождения Бельгии я внес, принципиально не покупая пиво у лиц марокканско-турецкой национальности.
Мих. Седоватый
Мигрантов и их потомков в Бельгии 10% от общего числа 14 млн. населения страны. На улицах от них просто рябит в глазах. Это и женщины в хиджабах, и дерзкая молодежь возле кафе и баров, и продавцы с гортанным говором в магазинах. Но окончательно я был сражен видом "аксакалов" в каких-то немыслимых тюбетейках и папахах с посохами в руках, сидящих на лавочках напротив городской ратуши. А началась эта мусульманская экспансия в далеком 1958 году, когда рабочих из Марокко, Турции и Пакистана завезли на шахты. Потом шахты закрыли из-за высокой себестоимости угля, а "трудовые мигранты" остались. Естественно, они стали быстро размножаться. Меня удивило, что о пакистанцах бельгийцы высказываются комплиментарно, называя их сообразительными ребятами и успешными бизнесменами, турки же и марокканцы ассимилироваться категорически отказываются. Большинство из них не работают, зато преступность в Бельгии поголовно "иммигрантская". Проституция, наркотики – все это контролируется мигрантами. Нам настоятельно не рекомендовали для прогулок окрестности Северного вокзала, район которого арабы и турки облюбовали для проживания. Единственное, что повергает в шок и трепет бельгийских моджахедов, так это розовощеко и грозно проносящийся по улицам Брюсселя на своем мотоцикле полномочный представитель России при блоке НАТО Дмитрий Олегович Рогозин (это шутка).
В силу тупости бельгийских законодателей, неработающему гастарбайтеру выплачивают пособие в размере 750 евро. В каждой арабской семье по несколько детей. На круг у них выходит не менее 3-х тысяч евро в месяц. Ну, зачем им возвращаться в Марокко, выращивать в своем ауле апельсины, потом продавать их таким же моджахедам на рынке и получать 20 долларов в месяц. Их муллы в многочиленных мечетях призывают бельгийских мусульман жениться и выходить замуж не за проживающих в Бельгии единоверцев, а увеличивать общину за счет ввозимых с исторической родины. И нет этому "мирному" поглощению преград. Традиционное бельгийское общество абсолютно атрофированно. Там нет никаких молодежных уличных групп, рокеров или фанатов, способных противостоять агрессивной мусульманской молодежи. И, вообще, бельгийцы сами по себе довольно субтильны. Почему пришлые моджахеды сильнее коренного населения? Потому что они чтят свои традиции, гордятся своими предками, помнят, кто они, а не забивают головы всякой политкорректной чушью. Все развивается по спирали. Ведь во второй половине 19 века, во времена Леопольда I бельгийскими колонизаторами было убито несколько миллионов негров в центральной Африке. Отрубленные кисти рук для отчета за патроны сдавали на командные пункты до 1905 года (и они еще учат нас толерантности!). И сейчас колонизация Конго вернулась в Бельгию бумерангом. Два года назад в Антверпене при попытке ограбления "Макдоналдса" (во-истину, дикий народ’с, нашли что грабить!) полицейскими был убит вооруженный марокканец. На следующий день десятки тысяч мусульман вышли на улицы города. Все бельгийцы, как мыши, забились по своим щелям. Нет, ребята, сказал я бельгийским политикам, у нас такое не пролезет. Гикнет молодецки Белов, лихим посвистом зальется Демушкин, и встанет плечом к плечу за своими лидерами бесчисленная рать русских патриотов – фанатов, скинхедов, казаков, НДПРовцев и прочих хоругвеносцев. (Ой, ли?) И трусливо бегут орды оккупантов в свои аулы (Разбежались! – аж халаты заворачиваются).
И что же, спросите вы, никто не борется с этой "черной" агрессией? Как говаривал лысый аферист по кличке Ленин: "Есть такая партия" - называется "Фламандс Биланг" в переводе "Фламандский интерес", которую европейские политкорректные дегенераты даже обвиняют в фашизме. Это партия сугубо интеллигентская, с большим количеством мест в парламенте, без каких-либо силовых составляющих. Борется "Фламандс Биланг", кстати сказать, не только с мигрантами. Дело в том, что, по мнению таких политиков, с которыми мне удалось пообщаться, Бельгии, как она есть, осталось существовать считанные годы. Это страна четко делится этнически на представителей севера (Фландрия) и юга (Валлония). Общеизвестно, что жители севера гораздо более трудолюбивы и предприимчивы, чем, повсеместно, их вальяжные южные соседи. Вот и в Бельгии, фламандцы ежегодно переводят в бюджет 14 миллиардов евро на содержание нерадивых валлонцев. (Вам это ничего не напоминает? 42 миллиарда рублей за последние пару лет было переведено на восстановление Чечни. А ведь есть еще Дагестан, Кабардино-Балкария и прочие Адыгеи. Только у нас нет парламентской партии, которая бы пыталась остановить ограбление русского народа.)
В силу европейской политкорректности, отношения между фламандцами и валлонцами хоть и искрят, но до прямых столкновений не доходят. Бытовых проявлений взаимной ненависти сколько угодно. Детей, не говорящих по-фламандски, не принимают в школы. Пациенты в подобной ситуации не получат медицинской помощи. Соседи не общаются между собой. Дело прямо идет к официальному разделу страны.
Тут же мне довелось побывать и в Люксембурге. Люксембуржцы называют свою крохотную страну последним уголком Белой Европы. А ведь всего три часа езды от Брюсселя! Почему же у одних получилось, а у других нет? Во-первых, в Люксембурге существует негласный запрет на прием на работу мусульман. Во-вторых, для малооплачиваемой работы в страну пригласили поляков и югославов. Платят им, конечно, побольше, чем туркам и арабам, зато не пришлось строить мечети. А в соседней Голландии терпение властей лопнуло совсем недавно, после убийств мусульманами кинорежиссера Тео Ван Гога и одного из лидеров голландских "правых". Теперь желающим получить гражданство Нидерландов нужно пройти три экзамена: знание языка (а голландский язык очень сложный), знание голландских законов (например, как получить ссуду в банке). Но основной подвох ждет потенциальных гастарбайтеров при сдаче третьего экзамена. Они обязаны посмотреть фильм о реальной Голландии, где демонстрируется сцены гомосексуализма, группового секса и употребления наркотиков. После чего они должны дать подписку, что их все устроило, и они обязуются не протестовать против этих явлений, проживая в Голландии. Естественно, мусульманский поток сократился в разы.
Мне особенно была интересна реакция нашей группы. По-началу мои пламенные речи выслушивались довольно скептически. Но вскоре мне не надо было ничего доказывать. Рассказы бельгийцев, открывающиеся "восточные" пейзажи и обыкновенная логика сделали свое дело. Мы приехали в эту когда-то чудесную европейскую страну совершенно разными: богемный художник-антиквар, крупный маститый строитель, преподаватель шведского, бывший борец-бизнесмен. А вернулись в Россию, если не убежденными националистами, то людьми четко представляющими себе, что беспредельный заезд "вайнах-авто" - это далеко не подростковая шалость, а реальная угроза, стоящая на пороге нашей Родины. Вся группа клятвенно обещала мне прочесть книгу Елены Чудиновой "Мечеть Парижской Богоматери", ибо в Бельгии мы увидели, что грозное пророчество русской писательницы скоро станет реальностью для Европы.
И все же я не верю в законы, принимаемые в Голландии и Люксембурге. Дело не в законах. Дело в самих европейцах, ставших слабыми, изнеженными, не способными к сопротивлению. У наших Белых братьев пропала воля к борьбе, о которой писали Джек Лондон и Редьярд Киплинг. Какие бы законы не принимались, они (мигранты) все равно просочатся в наш мир, потому что их больше. Наши женщины перестали рожать, а наши мужчины перестают быть сильными. Но пока есть среди нас Роман Зенцов и Александр Севастьянов, Федор Емельяненко и Константин Крылов, мы МОЖЕМ и ДОЛЖНЫ бороться за НАШУ Россию.
P.S. Ну, а свой вклад в дело освобождения Бельгии я внес, принципиально не покупая пиво у лиц марокканско-турецкой национальности.
Мих. Седоватый
хорошо
