Как известно, русские не знают о себе практически ничего. Нет, даже меньше, чем ничего: большинство представлений, которые мы имеем о себе самих, ложно. Представления этим были придуманы неглупыми людьми и навязаны нам, чтобы сбить нас с толку. Это успешно удалось. В результате мы живём плохо и уныло, мучаясь непонятно от чего и мечтая только об одном – «чтоб всё это кончилось». Но тянем постылую лямку – «жить-то надо» (сколько безнадёги в этом «надо»!) И удивляемся, чего это другие народы, в том числе самые дрянные и паршивые, «в чём-то счастливее нас». Причём даже в ситуациях, напрямую не связанных с угнетением и курощанием русского народа как такового. В самых что ни на есть мелочах. Например, в быту.

Это заслуживает, пожалуй, отдельного рассмотрения – почему так происходит.

В качестве примера возьмём такую важную часть общего неустройства жизни, как грязь. В прямом смысле слова. Пыль, мусор, немытую посуду, домашних насекомых и прочие «говнище неприятное». О котором даже велемудрый Платон сомневался, следует или нет для каждого из них признать отдельно существующую идею.

Русский быт принято считать «неустроенным и нечистым». Обычно это объясняют «ленью и нечистоплотностью русского человека», которые-де не желают жить по-человечески, а живёт среди хлама и антисанитарии. Однако же ленивые и нечистоплотные народы обычно чувствуют себя в этой самой антисанитарии преотлично. Она им дом родной. Они в ней радостно возятся, плодятся и размножаются, не испытывая никаких неудобств. Например, всякие южные люди в этом смысле куда терпимее. Ну, грязь и грязь. Руки жирные - о халат вытер, вот и ладушки. К тарелке чего присохло - отколупнём пальцем да на пол, вот и славно. Пелёнка сраная на полу валяется - вот и хорошо, родным пахнуло. Тело чешется - почеши ногтем, «кур-кур-кур», и все дела. «Нормальненько». Кто видел, тот знает. А русские - переживают. Одно слово "срач", обозначающее соответствующий лайфстайл, достаточно выразительно.

Так вот. На русских людей грязь и мусор плохо действуют. Попадая в срач, русский человек довольно скоро впадает в меланхолию, уныние, а там и в отчаяние. Потом опускается. Плохо ему в грязи.

Это, впрочем, можно объяснить «низкой культурой быта». Дескать, «научи монгола мыться – будет белый человек». Спорить не буду, хотя что сказать имею. Но возьмём, скажем, евреев, народ вполне цивилизованный и тем не менее... Нет, евреи не «грязные». То есть еврейский дом может быть грязным, но может быть и вылизанным, как жопа Дерипаски. Я хочу сказать, что в среднем евреи довольно-таки толерантны к нечистоте. Просто она их не вгоняет в тоску и раздражение. И если они наводят в доме порядок, то скорее потому, что «так принято среди приличных людей», а не потому, что без этого им жить невозможно.

Если кто-нибудь вдруг подумает, что это я впал в «антисемитизм», он жестоко ошибётся. Толерантное отношение евреев к мусору и грязи – их сильное место. Еврей может сидеть на гноище и его игнорировать – «оставаясь выше материального мира». Русский - не может. Он либо убежит с гноища, либо вычистит его, либо уж сам опустится до «гноя и кала».

Конечно, это относится не ко всем русским. Есть и те, кто умеют «абстрагироваться». Но общая тенденция – примерно такая.

Но почему тогда нынешняя Россия довольно-таки немытая?

Одна из главных причин, как ни смешно – та, что русские не знают, что от грязи им плохо. Буквально - не знают. Люди вообще очень мало знают, от чего им хорошо, а отчего плохо. Инстинкт помогает лишь в простейших случаях. В сложных – увы. Небось, немало матросов перемёрло от цинги – хотя в трюме были лимоны. Но что лимон помогает – это надо «специально выяснять». Так и здесь. Не сказали – будут мучиться и не понимать от чего. «Как-то всё плохо». Догадка о том, что немытая посуда в мойке и пылища под столом как-то влияют на самочувствие, иногда появляется, конечно. Но тут же гасится той мыслью, что «плохо» - от каких-нибудь духовных причин. Русским же всё время объясняют, что у них «духовность». И в это верят даже те, кто в духовность не верит, вот такой парадокс. Точнее, не парадокс. Кто не верит в духовность в положительном смысле, продолжают верить в неё же в отрицательном. Ну, что все беды от неё. Так что парадокса никакого нет.

Конечно, раньше было по-другому. Традиционный русский дом всегда был очень чистым. Это во времена, когда пол надо было мыть с песочком, да кипяточком, чтобы тварей по щелям приморить. И сейчас в хорошем крестьянском доме можно видеть эту старозаветную чистоту - правда, найти в России хороший крестьянский дом с чистенькой бабушкой, которая следит за порядком, сейчас затруднительно. Ибо потом это дело повыбили – вместе с хозяйственностью, умением вести дела, любовью к себе и прочими русскими чертами. О традиционном русском быте мы сейчас не знаем ничего, кроме литературного вранья. И честно верим, что наши предки испоконно жили «в мгле да шёпоте, под иконами в чёрной копоти» (кстати, по одной этой строчке можно понять, кем был Высоцкий и на кого работал).

Вторая причина. Люди склонны воспроизводить то, что видят вокруг. А для русских построили чудовищно грязные и уродливые города, и ещё более грязные и уродливые сёла. Где не хочется жить, а хочется всё это ломать или хотя бы гадить-гадить-гадить… Соответственно, «образцы давят». Давят, надо сказать, сильно. Держат в порядке свою квартиру, когда сразу за дверью начинается мерзотина и харкотина – это надо «сознательно упереться». А мы не знаем, что надо упираться – «не сказали».

При этом русские не перестают воспринимать уродство как уродство. Им тошно видеть дома, даже самые пропорции которых наводят на мысль об инвалидности и синдроме Дауна. Подъезды, покрашенные специальной депрессивно-зелёной краской. Убожество, мерзость, запустение. Но мы привыкли. Не к самому уродству, а к тому, что всё красивое и хорошее обязательно сломают и разрушат, а поставят уродливое. Красивое уязвимо, опасно. Придёт начальство и ликвидирует. И всё закрасит зелёной депрессивной краской. Так что нужно, чтобы всё было уродливо. Уродство отождествляется с безопасностью от начальства, более того - оно является проявлением лояльности. (Мандельштам, кстати, тонко почувствовал это в своё время: «смотрите, как на мне топорщится пиджак» - про это: некузявость как символ лояльности к режиму).

Тут-то и завязывается узелок. Срач – это проявление лояльности к существующим порядкам, она же - причина неосознаваемой депрессии, причём депрессия сама по себе является проявлением лояльности: русские очень боятся показывать, что у них хоть что-то да хорошо. Потому что за довольную морду обязательно накажут. Это они знают из исторического опыта и передают детям. «Не лыбься», «не хохочи» - сколько раз я это слышал от родителей маленьких детей, не реже, чем «не реви». Но «не реви» говорится с раздражением, а «не лыбься» - ещё и с тревогой, как будто ребёнок лезет пальчиком в огонь. То есть улыбка – или, тем паче, смех - воспринимаются как что-то опасное для самого же ребёнка. «За это будут неприятности».

И верно, будут.

Источник