14 июля (4-го по «старому стилю») на Иерусалимском кладбище в Иркутске, в годы Советской власти превращенном в «парк культуры и отдыха»), у могилы одного из теоретиков «сибирской идеи» Афанасия Щапова собираются сторонники независимости Сибири. Эта традиция возникла в последние годы. На первомайской демонстрации в столице Восточной Сибири этой весной можно было увидеть бело-зеленые стяги, а среди лозунгов, призывавших к «экологически чистым выборам» и протестовавших против планов строительства в регионе центра по переработке урана, был и такой: «Сибирь — не колония!». Белый и зеленый — традиционные цвета Сибири. Идеи сибирской «самостийности» переживают сегодня ренессанс.

Государство Сибирь

«Поздравляем иркутян и всех сибиряков с Днем независимости!

17 (4-го по старому стилю) июля 1918 года Временное правительство Сибири в Омске приняло Декларацию независимости Сибири. Мы, Сибирь, не должны быть колонией, не должны быть источником дармовых ресурсов для столичных политических авантюристов и столичных корпораций, которым нет дела до существования и развития нашего народа, до его прошлого, настоящего и будущего.

День независимости Сибири — это постоянное напоминание нам, сибирякам, о простой истине: решение наших проблем находится только в наших руках и не зависит от доброй или недоброй воли далеких от нас во всех смыслах этого слова зауральских столиц.

С Днем независимости, сибиряки!»

С праздником земляков поздравляет «Областническая альтернатива Сибири». «Сначала мы хотели назвать свою организацию «Освободительная армия Сибири», — рассказывает лидер ОАС Михаил Кулехов, — но потом часть учредителей засомневалась, а не слишком ли вызывающе это будет звучать? Остановились на «Альтернативе». Общественное объединение официально зарегистрировать пока не удалось — документы на регистрацию были поданы, возвращены учредителям, поданы еще раз… В общем, заключает Кулехов, «новые организации у нас регистрируют неохотно». Зато, по его словам, ОАС сегодня выполняет роль «внутренней партии» для учрежденного год назад Байкальского движения и воссозданного этой весной Байкальского народного фронта (первый раз он возник в июле 1988 года на волне «перестройки»).

У сибирского «автономизма» (или «областничества», как чаще всего его называют) солидная теоретическая основа. Символ веры «бело-зеленых» — исследование Николая Ядринцева «Сибирь как колония», вышедшее в 1882 году. Еще один пророк грядущей независимости Сибири — Григорий Потанин — был приговорен к 5 годам каторги по обвинению в государственной измене и почти всю жизнь прожил в ссылке.

Как перекрыли «Трубу»

В начале 2006 года стало известно, что компания «Транснефть» готовится приступить к строительству нефтепровода «Восточная Сибирь — Тихий океан» (ВСТО), чей маршрут должен был пройти в 800 метрах от озера Байкал.  Это вызвало массовые протесты иркутян и жителей Бурятии — в Иркутске прошло три многотысячных митинга против «Трубы», один из которых завершился шествием по городу к зданию областной администрации. Наступил звездный час «областников» — они стали «мотором» протестных действий. По свидетельству директора иркутского Центра независимых социальных исследований и образования Михаила Рожанского, от митинга к митингу нарастали «антиколониальный» пафос и антимосковская риторика.

Тогда и было объявлено о  создании  Байкальского движения, учредителями которого стали экологи, журналисты, правозащитники. Его лидеры  выступили с идеей референдума о запрете строительства транзитных трубопроводов на территории региона. В те дни Михаил Кулехов, один из главных организаторов публичных акций протеста (в миру он обозреватель газеты «Байкальские вести») писал в одном из местных изданий: «В случае активного противодействия мы будем добиваться референдума о создании автономной Байкальской республики. Сибирь - для сибиряков! Москва, руки прочь от Сибири!». В конечном итоге бизнес и власть отступили — о кардинальном изменении маршрута нефтепровода объявил сам президент Путин. Реализовывать стали более дорогостоящий северный вариант.

При этом все три массовые публичные акции обошлись организаторам в 42 тысячи рублей (вопреки широко распространившейся легенде, что за митингами протеста стояли конкуренты «Транснефти» из ОАО РЖД, которые их финансировали). Самый весомый вклад — 500 $ — внес один из местных предпринимателей, Владимир Наумов. Не были замечены среди организаторов акций представители США, Японии и Китая (еще один миф, муссировавшийся в федеральных СМИ). Это был явно тот случай, когда массами овладела идея — идея защиты своей земли.

Предыдущий столь же мощный всплеск народной активности был тоже связан с «борьбой за чистый Байкал» и сопровождался созданием Байкальского народного фронта. Тогда, в конце 1980-х годов прошлого века, страсти разгорелись вокруг деятельности Байкальского целлюлозно-бумажного комбината (БЦБК). Были многотысячные митинги, шествия, открытые письма в правительство и Горбачеву лично. Закончилось всё это победой на первых же более или менее свободных выборах в областной совет всех, кто позиционировал себя как оппонент власти (тогда — Советской). В марте 2007-го БНФ официально воссоздан. В число его учредителей вошли активисты ОАС. Новая общественная организация оговорила в своем уставе исключительно индивидуальное членство. В результате в ней объединились люди с разными взглядами — от нацболов и анархистов до коммунистов и либералов.

Где на Руси жить хорошо?

Иркутская область — один из самых крупных и промышленно развитых регионов России. В области проживает менее двух процентов населения страны, при этом в ней производится более трети алюминия (Братский алюминиевый завод — один из самых больших в мире), добывается 10% золота, 9% нефтепродуктов, 6% угля, вырабатывается 7% электроэнергии. Область занимает первое место в России по объему заготовок деловой древесины. Здесь расположены крупнейшие Ковыктинское газовое и Коршуновское железорудное месторождения. Озеро Байкал — крупнейшее в мире по запасам пресной воды.

…Случайный попутчик в пригородной электричке работает инспектором по охране труда. Только что вернулся из командировки по области. В городе Черемхово, на заводе, изготавливающем керамические детали для химических установок, увидел, что работница, вопреки всем инструкциям и здравому смыслу, засовывает руку прямо в работающий смеситель. «Вы же руки лишитесь!» — «Вот и хорошо! У нас недавно одной руку оторвало, так ей фирма (завод принадлежит частной компании) c перепугу повышенную пенсию назначила. Какая у меня зарплата, знаете? Восемьсот рублей».

К этому можно добавить, что цены на оптовом продовольственном рынке в городе-спутнике Иркутска Ангарске — как в столичном супермаркете. Как в регионе относятся к «Москве» (под этим словом подразумевается и федеральная власть, и олигархи, и столичные политики), понять нетрудно. «Хорошо о "патриотизме" рассуждать в Москве, вдалеке от полуразрушенной России. Сибири самостоятельность нужна сильнее всего. Самостоятельные сибиряки не смогут долго ходить мимо руин и развалин, начнут что-то делать, и быстро добьются успехов. А правительство и московские "патриоты" уже доказали свою непригодность к управлению страной», — пишет в своем ЖЖ экономист и политолог, уроженец соседнего с Иркутском Красноярска Дмитрий Верхотуров.

В борьбе обретешь ты право свое

«Иностранные журналисты часто спрашивают: у вас самая дешевая в мире электроэнергия, в регионе работает крупнейшая алюминиевая компания, — а почему вы так бедно живете?», говорит Михаил Кулехов. «Да потому что мы — колония». В Москве многие уверены, что Сибирь — «нерентабельная территория», что здесь можно работать вахтовым методом, а население вывезти. Но мои предки, продолжает Кулехов, живут здесь уже 400 лет — «мой предок Матвей Глебов был в 17-м веке воеводой Якутским. Я отвечаю за эту землю».

«Мы не призываем к вооруженной борьбе, партизанщине и тому подобному. Боремся пока в рамках действующего законодательства. Статья 3-я Конституции РФ говорит: «Народ является единственным источником власти». Другая статья — что международные договоры и соглашения имеют приоритет перед национальным законодательством. А ведь существует резолюция Генеральной ассамблеи ООН №1514 о самоопределении колониально зависимых стран и народов. Сибирь как колония России имеет право на самоопределение вплоть до отделения», — продолжает лидер ОАС.

Свою позицию Кулехов формулирует так: «Возможно, Российская Федерация распадется. Мы этого не хотим, но мы этого не боимся». И добавляет: нас пугают тем, что, отделившись, Сибирь станет частью Китая. «Но мы и так колония, нам ли бояться Поднебесной? Это всё равно, что тонущего пугать водой».

Что такое «сибирская нация»?

По данным социологических опросов, проведенных в Иркутске и Братске иркутским рейтинговым агентством «Кто есть кто», за автономию Сибири выступают около 60% опрошенных, за ее государственную независимость — около 25%. На вопрос «кем вы себя считаете — «россиянином», «русским» или «сибиряком» 80% ответили — «сибиряком», и лишь 12% - «русским». При этом от трети до половины иркутян имеет бурятские или тунгусские корни. Можно вспомнить, что когда-то Забайкальское казачье войско на 80% состояло из бурят, и его составе были еще «конные тунгусы», напоминает Кулехов. Лидер ОАС считает себя именно «сибирским националистом». «А тот, кто считает себя «чистокровным русским» — просто забыл своих предков», — убежден он.

Собственно, и отец сибирской идеи Григорий Потанин полагал, что «сибиряки» — особая нация, включающая в себя представителей всех народов, населяющих Сибирь, и этнической, а тем более расовой составляющей в «сибирском национализме» нет. Между тем запущенный Кремлем процесс «укрупнения регионов» привел к ликвидации двух бурятских национальных автономий (Усть-Ордынский автономный округ растворился в Иркутской области, а Агинский — в Читинской). Результат — унижение национального достоинства бурят и появление впервые за последние 50 лет реальных ростков национально-освободительного движения (в Бурятии создана организация «Эрхэ» и несколько других оппозиционных общественных объединений). Возрождающееся сегодня национальное движение бурят вполне может интегрироваться в структуры «областников», усилив их.

Можно вспомнить, что на выборах в Законодательное Собрание Иркутской области осенью 2004 году успеха добился блок «За родное Приангарье», созданный региональными отделениями СПС и Народной партии. В декабре 2003-го правые провалились на выборах в Госдуму, собрав на территории области чуть больше 2% голосов избирателей. Не была особенно популярна в регионе и Народная партия. Тем не менее, блок получил около 7% голосов избирателей, значительно опередив «Яблоко», а 2 его представителя стали депутатами регионального парламента. В программном заявлении блока говорилось: «У нас, сибиряков — пенсионеров и предпринимателей, учителей и офицеров — есть общие враги. Это те, кто вывозит заработанный в Сибири капитал за её пределы. Наша сибирская земля велика и обильна. Пора вернуть эту землю себе!»

Step by step

Осенью этого года в Иркутской области пройдут выборы в более чем трехстах муниципальных образованиях. «На уровне местного самоуправления с властью еще можно бороться. Здесь, слава Богу, пока еще не все монополизировано федеральными — то есть московскими — партиями», — говорит Михаил Кулехов. Чтобы добиться победы, «Областническая альтернатива Сибири» предлагает отбросить в сторону как левую, так и правую идеологию и объединить на почве регионального патриотизма и конкретных местных проблем всех — от коммунистов до монархистов. «Мы ставим перед собой цель создать вторую, параллельную систему власти в регионе», — подытоживает современный последователь идей Потанина, Ядринцева и Щапова.

Кажется, только ленивый не измывался над призывом Бориса Ельцина «Брать столько суверенитета, сколько осилите». И все-таки сопутствовавший развалу Советского Союза всплеск сепаратистских настроений в России в ельцинскую эпоху постепенно сошел на нет. Почему же сегодня, после восьми лет президентства Владимира Путина, немало сделавшего для укрепления властной вертикали, в регионах снова набирают силу центростремительные тенденции?

И речь не о Чечне, Дагестане или Татарстане.

Жить без оглядки на Москву мечтают в Сибири, на Дальнем Востоке и на русском Северо-западе.

Ahead in USSR

В Советском Союзе сепаратистские идеи были загнаны в подполье. В перестройку они стали предметом публичных дискуссий. Застрельщиками стали эстонцы во главе с Эдгаром Сависааром, в 1988 году выступившие с концепцией «республиканского хозрасчета». Идею тут же подхватили в Сибири — главным пропагандистом уже «регионального хозрасчета» стал ученый-экономист из Иркутска (впоследствии член Межрегиональной депутатской группы в Верховном Совете) Геннадий Фильшин.

«В мае 1988-го в Екатеринбурге я впервые столкнулся с приверженцами создания Уральской республики, — вспоминает директор Института гуманитарно-политических исследований Вячеслав Игрунов. — Они аргументировали это экономической самодостаточностью региона». Примерно тогда же возникли проекты Енисейской (на территории Красноярского края) и Ангаро-Енисейской (включавшей Красноярский край и Иркутскую область) республик.

Возникали региональные политические партии — например, партия «ДВР — Дальний Восток России», действовавшая в Приморье и на Камчатке, самим своим названием напоминала о «буферной» Дальневосточной республике времен гражданской войны. Бурно развивалась в конце 1980-х — начале 1990-х Балтийская республиканская партия в Калининграде, предложившая переименовать столицу грезившейся им Балтийской республики в «город Балтимор».

О разработчиках тех концепций мало кто помнит, — но их идеи подхватили политики.

Хозяин Медной горы

Одним из главных возмутителей спокойствия в российских регионах в начале 90-х стал Эдуард Россель. Прораб на стройке, председатель Свердловского облисполкома и член бюро Свердловского обкома, он был хорошо знаком Борису Ельцину, который и назначил его в 1991 году главой администрации Свердловской области.

В самый разгар противостояния первого российского президента с Верховным Советом Россель выступил с идеей создания Уральской республики и в октябре-ноябре 1993-го даже называл себя «исполняющим обязанности губернатора Уральской республики». За что и был отрешен от должности. Однако из политики Россель не ушел — уже в апреле следующего, 1994 года он становится председателем Свердловской областной думы.

В августе 1995-го выигрывает губернаторские выборы — вопреки явному противодействию федеральных властей, а затем переизбирается на этот пост в 1999-м и 2003-м. В ноябре 2005 года — уже по новой схеме — по представлению президента Путина Россель наделяется Законодательным Собранием Свердловской области полномочиями губернатора.

От своих заветных идей Россель не отказался. Прошлым летом он выступил с предложением сделать Екатеринбург центром Евразии. «Я Екатеринбург вижу, как столицу Евразии — вот будущее Екатеринбурга, — заявил свердловский губернатор в интервью интернет-изданию "Екатеринбург On-Line". — Здесь должен быть Евразийский суд».

Заставивший Ельцина отступить

Отрешить от должности губернатора Иркутской области Юрия Ножикова Борис Ельцин так и не решился. Любопытно, что первым постсоветским лидером этого сибирского региона стал сын репрессированного китайца-иммигранта Чен Кинсана. Инженер-энергетик, Ножиков дошел в своей профессиональной карьере до поста гендиректора знаменитого «Братскгэсстроя», с которого и был переброшен в годы перестройки на руководство Иркутским облисполкомом. В августе 1991 г. он активно выступил против ГКЧП и в сентябре был назначен Ельциным главой администрации региона.

Ножиков строил свою политику на предельно жестком отстаивании интересов области перед федеральным центром. В своих мемуарах Юрий Ножиков пишет: «Указ президента о приватизации энергосистем и включении их в единые энергетические сети России я запретил исполнять на территории Иркутской области, как противоречащий Конституции. Мы оспорили его в Конституционном суде. И выиграли дело».

В условиях сегодняшней России все это кажется какой-то фантастикой. 20 марта 1993 г. Ельцин, объявив о введении «особого порядка управления страной», одновременно издал указ об отрешении от должностей губернаторов Новосибирской и Иркутской областей — Виталия Мухи и Юрия Ножикова — «за систематическое невыполнение распоряжений президента и злоупотребление служебным положением». Однако Ножиков в «Матросскую тишину» не попал. Еще одна цитата из его мемуаров: «…Собираются вечером у Филатова (в то время — глава администрации президента — В.К.) главы администраций и председатели областных советов. И тут начинается бунт на корабле. Как принялись стегать администрацию президента — дым пошел. Прекратите, говорят, превращаться в 3-е отделение. В общем, насели. Тяжлов (в то время — губернатор Московской области — В.К.) говорит: если не будет отменен этот указ (обо мне и Мухе), я подаю в отставку. Прусак (губернатор Новгородской области) — тоже, за ними еще…»

Ельцин свой указ отменил. После этого триумфальная победа Ножикова на всенародных выборах губернатора была предсказуема. В апреле 1997 г., почти за год до истечения своих полномочий, Юрий Ножиков ушел в отставку. Сам он причиной отставки назвал «невозможность изменить к лучшему социально-экономическое положение в области». Этому предшествовали разработка программы выхода региона из кризиса, предполагавшая возвращение базовых отраслей промышленности под контроль областных властей и временная приостановка перечисления налоговых платежей в федеральный бюджет.

«Пора вернуть эту землю себе!»

В середине 1990-х сепаратистские порывы лидеров российских регионов поутихли — на фоне полыхавшей на Северном Кавказе войны их проблемы казались незначительными. К тому же разногласия между регионами и центром регулировались вошедшими тогда в практику двусторонними договорами. Периодически особые требования выставлял Татарстан, выступавший в качестве «первого среди равных», но эта ситуация воспринималась как «нормальное» выторговывание местными элитами преференций, не более.

Положение дел стало меняться после 2003 г., в начале второго президентского срока Путина. Он сперва прекратил практику двусторонних договоров, а затем — заменил выборы глав регионов их назначением. На региональных выборах 2004-2005 гг. результаты партии власти — «Единой России», а также лояльной Кремлю ЛДПР постоянно снижались, а неизменного успеха под флагом местного патриотизма стали добиваться региональные блоки, зачастую жестко критиковавшие политику центра.

Вскоре по инициативе Кремля создание местных политических блоков было запрещено законом. Тем не менее, общественно-политические организации «регионалистского» толка существуют во многих регионах.

По словам политолога Алексея Глубоцкого, курировавшего региональную тему в прокремлевском Фонде эффективной политики, в Горном Алтае заметна организация «Мать-Земля», сыгравшая активную роль в сопротивлении планам объединения республики с Алтайским краем (оно так и не состоялось, Кремль тут был вынужден отступить). В республике Хакасия значительное влияние имеет организация «Съезд хакасского народа». В Приморье нынешним губернатором Дарькиным на идеологии «местного патриотизма» создана молодежная организация «Наша страна». Там же существует общественное объединение «Золотая молодежь», контролируемое мэром Владивостока Владимиром Николаевым (ныне пребывающим под стражей).

В начале этого года в Великом Новгороде состоялось так называемое «Русское Вече», на которое съехались сторонники радикального русского национализма из Карелии, Вологды, Москвы, выступающие против «имперского унитаризма». На «вече» обсуждалось «программное заявление», в котором, в частности, говорилось: «Мы предлагаем решать проблемы русского народа на путях демонтажа неэффективной, коррумпированной, полицейской, авторитарной, сверхцентрализованной государственной машины, и создания на ее месте максимально децентрализованной, конфедеративной по сути модели …Главная опасность для выживания русского народа исходит не от Запада или НАТО, а из Кремля».

Под гнетом «вертикали». Экономическая подоплека центростремительных тенденций

Выступая 26 апреля этого года с президентским посланием, Владимир Путин сказал: «Сегодня децентрализация полномочий в сфере государственного управления достигла в России самого высокого за всю ее историю уровня».

«На деле были приняты чрезвычайно негативные решения в этой сфере, я имею в виду отмену выборов губернаторов и централизацию финансовых ресурсов, — сказал в беседе с автором этих строк Михаил Касьянов, занимавший пост премьера российского правительства с 2000 по 2004 гг. — Перекос очевиден. Произошла не «децентрализация», а ровно наоборот».

После финансового кризиса 1998 года надо было стабилизировать госфинансы. Пропорция доходов между регионами и федеральным центром была изменена: ранее доходы делились 50 на 50, теперь — 52 к 48 в пользу центра. Но кризис миновал, а соотношение каждый год продолжало меняться не в пользу регионов. Сегодня оно уже, по информации Михаила Касьянова, составляет 65% против 35-ти.

Люди, живущие в регионах, может быть, с этой цифирью и незнакомы, но хорошо знают, что различные ФПГ извлекают прибыль на их территории, а налоги платят в другом месте. Так, недавно «Сибнефть» «переехала» из Омска в Петербург со всеми вытекающими последствиями.

Раздражение в регионах вызывает и назначение президентом на губернаторские посты «варягов». И если глава Иркутской области Борис Говорин (которого сменил уроженец Челябинска Александр Тишанин), был хотя и местным, но политиком в регионе непопулярным, этого не скажешь о дважды — вопреки воле центра — выигравшем губернаторские выборы на Камчатке представителе КПРФ Михаиле Машковцеве, место которого занял выходец из Питера, 40-летний Алексей Кузьмицкий. А сменщиком отстраненного от должности губернатора Приамурья Леонида Короткова стал и вовсе бизнесмен из Казани Николай Колесов, «хороший знакомый» президентского полпреда в ДВФО Камиля Исхакова — бывшего мэра Казани. Вслед за этим сенатором от Приамурья был назначен еще один бизнесмен из Татарстана. Такое впечатление, что регион отдан «на кормление» казанскому бизнесу, а Исхаков исполняет роль «смотрящего».

По истечении срока полномочий президента Бурятии Леонида Потапова Путин предложил тамошнему хуралу кандидатуру вице-губернатора Томской области Вячеслава Наговицына, человека, мало известного даже в родном регионе. Тут можно вспомнить, что Потапов был фигурой своеобразной — по национальности русский, он детство провел в бурятской деревне и в совершенстве владел бурятским языком, а также был последним коммунистическим лидером советской Бурятии. И вот, вместо такой харизматической консолидирующей фигуры — и даже просто вместо уроженца региона — выдернут рядовой клерк из далекой области… Политологи заговорили о новой тенденции — сознательном и открытом унижении региональных элит.

Можно ли прожить без Москвы?

На что же рассчитывают сторонники независимости российских регионов? Возможно ли на деле их «одиночное плавание»?

«Представьте себе, насколько отличается стоимость доставки товаров из Владивостока в Москву (и наоборот), и стоимость их доставки из Владивостока, а тем более из Читы, к примеру, в Харбин? Разница громадная!», — говорит политолог Вячеслав Игрунов. Между тем регионы Сибири и Дальнего Востока вполне могут самостоятельно экспортировать в Китай ресурсы (газ, уголь, руду, лес) и алюминий, импортируя оттуда товары народного потребления (и не только привычные дешевые «шмотки», но и электронику, автомобили). Экономически это вполне возможно, и Сибирь с Дальним Востоком будут в этом случае жить намного лучше. Зачем, собственно, Сибири тогда Москва?

Билеты из Сибири и Дальнего Востока до Москвы нередко стоят больше месячной зарплаты даже зажиточного по местным меркам шахтера или рыбака.

А главное — все меньше духовных и культурных «скреп» между регионами и центром. «Отсутствие интеллектуальной и политической свободы в России привело к дроблению единого сознания», — убежден политолог Вячеслав Игрунов. В стране отсутствует полноценная политическая жизнь. Что остается? Только налоги, которые сибиряк или дальневосточник платит проклинаемой им «Москве» — при том, что в столице собственной страны он чувствует себя чужим. «Это не мое государство», — так можно сформулировать самоощущение жителя Благовещенска, Тайшета, Вологды.

Распад или интеграция?

Иркутский социолог Михаил Рожанский находит в сегодняшнем возрождении идеи сибирского сепаратизма позитивную сторону: «Всё политическое пространство страны сверхцентрализовано, поэтому общественная дискуссия на эту тему полезна». Одновременно его тревожит, что попытка реального отделения сибирских областей будет означать гражданскую войну. При этом он считает, что Россия как единое государство в нынешних границах всё равно не сохранится и ее «переформатирование» неизбежно. Выход же Рожанский видит в как можно более тесном сближении с Европой, ценностями современной европейской цивилизации — ведь в Евросоюзе иным является сам статус государственных границ, там иное, не столь напряженно-болезненное отношение к ним...

«Пока Москва не начнет строить интегральные экономические связи с Европой, с одной стороны, СНГ, собственными регионами и Китаем, угроза сепаратизма будет постоянно висеть над Россией», — подытоживает Вячеслав Игрунов. При этом России не поможет простая «консервация» сложившейся на сегодня политической системы.

Нетрудно, однако, заметить, что Россия в последние годы движется в прямо противоположном направлении — все делается для ухудшения отношений с Евросоюзом, а страны СНГ поделены по принципу «или сателлит, или враг». В свете этих трендов можно предположить, что идея независимости будет для Сибири, Дальнего Востока и других российских регионов всё более и более привлекательна. Риск развала «путинской» России — как любой слишком жесткой системы — остается достаточно высоким.

Источник