Родственники одного из учащихся пермского лицея №9 избили шестиклассника за игру в снежки. Пострадавший мальчик был госпитализирован, а его сверстники боятся идти в учебное заведение.
Инцидент произошел вчера, 18 марта. По словам заместителя директора по УВР лицея №9 Татьяны Меркушевой, на шестиклассника напали вечером, когда дети пошли после уроков домой (дети учатся во вторую смену. – Прим. ред.). Возле школы ребята стали играть в снежки. Один из 12-летних мальчиков случайно попал снежным комком в ученика третьего класса. По словам очевидцев, ребенок тут же позвонил родным и сообщил о том, что его избили.
«Шестиклассник стоял и разговаривал с ребятами, – говорит источник, знакомый с ситуацией. – К нему сзади подошел мужчина, ударил по голове, схватил за воротник курточки и потащил куда-то». По словам источника, двое мужчин – отец и дядя третьеклассника – избили ребенка, а затем попытались затащить в машину. Шестиклассник вырвался и убежал в здание школы. Позже его родители написали заявление в полицию.
Сейчас школьник лежит в больнице. У мальчика гематомы на голове, синяки и шишки, болит челюсть. Более подробно узнать о состоянии здоровья ребенка не удалось. Лечащий врач отказался давать какие-либо комментарии.
«В нашем лицее учатся много детей из разных семей, – рассказала мама одной из сверстниц пострадавшего шестиклассника. – Казалось бы, все ко всем относятся одинаково. Но, к сожалению, есть один мальчик, у которого очень агрессивная семья. Родители по любому звонку их ребенка прибегают и всех запугивают. Их боятся и директор, и учителя, и дети. Например, мой ребенок сейчас боится идти в школу».
По факту инцидента полиция проводит проверку, сообщает 59.
Мы отправились в лицей №9, где в понедельник, 18 марта, был избит шестиклассник Костя Ястребчиков, чтобы оценить обстановку на месте и пообщаться с учителями и школьниками.
Школы, как и больницы, не любят выносить сор из избы. Вывести участников конфликта на откровенный разговор крайне сложно. Люди боятся, как бы чего лишнего не рассказать. Плюс ко всему, после нападения на шестиклассника Константина Ястребчикова в одном из пермских лицеев в интернете появилось множество высказываний о том, что вся школа боится говорить о произошедшем: их якобы запугивает мужчина, избивший школьника.
Чтобы выяснить, так ли это, Properm.ru решил побывать на месте событий. Нам повезло: пообщаться удалось не только с учителями и школьниками, но и с обеими сторонами конфликта: мамой школьника Натальей Ястребчиковой и Михаилом Микаеляном, устроившим «разборки» на территории школы.
Приезжаю в лицей. Первое ощущение — обычная школа. По коридорам бегают веселые дети, играют, о чем-то переговариваются. Все как всегда.
— Здравствуйте, вы из-за драки приехали? — подходит какой-то паренек, увидев мой фотоаппарат.
— Да. Есть что рассказать?
— Да. Мальчика избили, у него челюсть сломана.
Переговорив со школьниками и не узнав ничего нового, встречаюсь с Натальей Ястребчиковой, матерью избитого ребенка.
— Мы бы не стали разговаривать с журналистами, если бы Микаелян не стал действовать. Он тоже написал заявление в полицию, в котором обвиняет моего сына в избиении его ребенка. Но это не так.
Прямо у входа в лицей за столиком сидит охранник, который увлеченно отслеживает через монитор работу камер видеонаблюдения.
— Это вы дежурили в понедельник?
— Со мной не надо разговаривать. Я на работе.
Мои аргументы, что я тоже на работе, не находят понимания, и я отправляюсь по посылу охранника к руководству лицея и социальному педагогу.
В поле зрения одной из камер, установленых в лицее, как раз попадает школьный двор, где все произошло, и лесенка, по которой школьника тащили к машине. Но почему-то охранник этого не увидел.
Разговор с руководством тоже не получается — директор в отпуске, заместитель — на какой-то конференции. Да и вообще руководство школы отказывается комментировать произошедшее.
Иду дальше. Вижу в коридоре какого-то паренька: «Мальчик, где мне найти классного руководителя 6 «А» (она же социальный педагог)? Он показывает рукой на одну из дверей.
— А ты в каком классе учишься?
— В шестом «А».
— Расскажешь, что произошло?
— Нет. Мы заняли такую позицию! Всем классом решили, что не будем комментировать произошедшее: не хотим, чтобы о нас говорили.
Толком поговорить ни с одним соцпедагогом тоже не удается — куда-то спешат: «Да, раньше, до этого происшествия, были случаи. Микаелян приходил, угрожал учителям, просил исправить оценки. Но это было до происшествия. Сейчас — нет», — обронила одна из женщин.
Однако, рассказав об угрозах, одна из учительниц, переглянувшись с коллегой, меняет формулировку на «просил исправить оценки» и «просил дополнительно позаниматься с его детьми».
— Извините, нам надо идти. Там как раз пришел родитель.
— Чей родитель?
— Просто родитель.
Провожаю учителей до директорского кабинета, куда заходит человек, похожий на Михаила Микаеляна, которого родители Кости Ястребчикова обвиняют в избиении сына, и остаюсь ждать окончания педсовета.
«Михаил!» — догоняю мужчину у выхода из школы, спустя минут 20 после начала педсовета.
— Что?
— Я правильно понимаю, вы Михаил Микаелян? Я хотел с вами поговорить.
— Нет, вы ошиблись.
Выхожу на улицу и следую на небольшом отдалении от моего собеседника. Выйдя за территорию школы, он с дочерью садится в ожидавшую его «Волгу» и отъезжает. Делаю фото «на память» и собираюсь идти обратно в лицей.
Автомобиль неожиданно разворачивается и останавливается метрах в десяти от меня. Из него выходит мой недавний знакомый и миролюбиво говорит: «Подойди-ка!».
— Зачем ты снимаешь чужую машину? Да и вообще не стоит об этом писать!
Михаил рассказывает мне, что на самом деле проблема гораздо шире, и речь идет не о избитом ребенке. Собеседник заявляет: тут стоит очень серьезная проблема — межэтнический конфликт между учениками лицея.
— Давайте поговорим об этом. Вы мне все расскажете, и я обещаю, что мы это опубликуем.
— Пока не надо об этом писать. Мы уже почти все решили.
«Подожди до понедельника. Не делай глупостей», — заканчивает наш разговор Михаил и уезжает.
Инцидент произошел вчера, 18 марта. По словам заместителя директора по УВР лицея №9 Татьяны Меркушевой, на шестиклассника напали вечером, когда дети пошли после уроков домой (дети учатся во вторую смену. – Прим. ред.). Возле школы ребята стали играть в снежки. Один из 12-летних мальчиков случайно попал снежным комком в ученика третьего класса. По словам очевидцев, ребенок тут же позвонил родным и сообщил о том, что его избили.
«Шестиклассник стоял и разговаривал с ребятами, – говорит источник, знакомый с ситуацией. – К нему сзади подошел мужчина, ударил по голове, схватил за воротник курточки и потащил куда-то». По словам источника, двое мужчин – отец и дядя третьеклассника – избили ребенка, а затем попытались затащить в машину. Шестиклассник вырвался и убежал в здание школы. Позже его родители написали заявление в полицию.
Сейчас школьник лежит в больнице. У мальчика гематомы на голове, синяки и шишки, болит челюсть. Более подробно узнать о состоянии здоровья ребенка не удалось. Лечащий врач отказался давать какие-либо комментарии.
«В нашем лицее учатся много детей из разных семей, – рассказала мама одной из сверстниц пострадавшего шестиклассника. – Казалось бы, все ко всем относятся одинаково. Но, к сожалению, есть один мальчик, у которого очень агрессивная семья. Родители по любому звонку их ребенка прибегают и всех запугивают. Их боятся и директор, и учителя, и дети. Например, мой ребенок сейчас боится идти в школу».
По факту инцидента полиция проводит проверку, сообщает 59.
Мы отправились в лицей №9, где в понедельник, 18 марта, был избит шестиклассник Костя Ястребчиков, чтобы оценить обстановку на месте и пообщаться с учителями и школьниками.
Школы, как и больницы, не любят выносить сор из избы. Вывести участников конфликта на откровенный разговор крайне сложно. Люди боятся, как бы чего лишнего не рассказать. Плюс ко всему, после нападения на шестиклассника Константина Ястребчикова в одном из пермских лицеев в интернете появилось множество высказываний о том, что вся школа боится говорить о произошедшем: их якобы запугивает мужчина, избивший школьника.
Чтобы выяснить, так ли это, Properm.ru решил побывать на месте событий. Нам повезло: пообщаться удалось не только с учителями и школьниками, но и с обеими сторонами конфликта: мамой школьника Натальей Ястребчиковой и Михаилом Микаеляном, устроившим «разборки» на территории школы.
Приезжаю в лицей. Первое ощущение — обычная школа. По коридорам бегают веселые дети, играют, о чем-то переговариваются. Все как всегда.
— Здравствуйте, вы из-за драки приехали? — подходит какой-то паренек, увидев мой фотоаппарат.
— Да. Есть что рассказать?
— Да. Мальчика избили, у него челюсть сломана.
Переговорив со школьниками и не узнав ничего нового, встречаюсь с Натальей Ястребчиковой, матерью избитого ребенка.
— Мы бы не стали разговаривать с журналистами, если бы Микаелян не стал действовать. Он тоже написал заявление в полицию, в котором обвиняет моего сына в избиении его ребенка. Но это не так.
Прямо у входа в лицей за столиком сидит охранник, который увлеченно отслеживает через монитор работу камер видеонаблюдения.
— Это вы дежурили в понедельник?
— Со мной не надо разговаривать. Я на работе.
Мои аргументы, что я тоже на работе, не находят понимания, и я отправляюсь по посылу охранника к руководству лицея и социальному педагогу.
В поле зрения одной из камер, установленых в лицее, как раз попадает школьный двор, где все произошло, и лесенка, по которой школьника тащили к машине. Но почему-то охранник этого не увидел.
Разговор с руководством тоже не получается — директор в отпуске, заместитель — на какой-то конференции. Да и вообще руководство школы отказывается комментировать произошедшее.
Иду дальше. Вижу в коридоре какого-то паренька: «Мальчик, где мне найти классного руководителя 6 «А» (она же социальный педагог)? Он показывает рукой на одну из дверей.
— А ты в каком классе учишься?
— В шестом «А».
— Расскажешь, что произошло?
— Нет. Мы заняли такую позицию! Всем классом решили, что не будем комментировать произошедшее: не хотим, чтобы о нас говорили.
Толком поговорить ни с одним соцпедагогом тоже не удается — куда-то спешат: «Да, раньше, до этого происшествия, были случаи. Микаелян приходил, угрожал учителям, просил исправить оценки. Но это было до происшествия. Сейчас — нет», — обронила одна из женщин.
Однако, рассказав об угрозах, одна из учительниц, переглянувшись с коллегой, меняет формулировку на «просил исправить оценки» и «просил дополнительно позаниматься с его детьми».
— Извините, нам надо идти. Там как раз пришел родитель.
— Чей родитель?
— Просто родитель.
Провожаю учителей до директорского кабинета, куда заходит человек, похожий на Михаила Микаеляна, которого родители Кости Ястребчикова обвиняют в избиении сына, и остаюсь ждать окончания педсовета.
«Михаил!» — догоняю мужчину у выхода из школы, спустя минут 20 после начала педсовета.
— Что?
— Я правильно понимаю, вы Михаил Микаелян? Я хотел с вами поговорить.
— Нет, вы ошиблись.
Выхожу на улицу и следую на небольшом отдалении от моего собеседника. Выйдя за территорию школы, он с дочерью садится в ожидавшую его «Волгу» и отъезжает. Делаю фото «на память» и собираюсь идти обратно в лицей.
Автомобиль неожиданно разворачивается и останавливается метрах в десяти от меня. Из него выходит мой недавний знакомый и миролюбиво говорит: «Подойди-ка!».
— Зачем ты снимаешь чужую машину? Да и вообще не стоит об этом писать!
Михаил рассказывает мне, что на самом деле проблема гораздо шире, и речь идет не о избитом ребенке. Собеседник заявляет: тут стоит очень серьезная проблема — межэтнический конфликт между учениками лицея.
— Давайте поговорим об этом. Вы мне все расскажете, и я обещаю, что мы это опубликуем.
— Пока не надо об этом писать. Мы уже почти все решили.
«Подожди до понедельника. Не делай глупостей», — заканчивает наш разговор Михаил и уезжает.
хорошо
