Есть такое слово в русском языке – очевидец, тот, кто воочию, своими глазами видел случившееся. В деле о покушении на Чубайса таких очевидцев – видевших собственными глазами взрыв на Митькинском шоссе - крайне мало, но и те, что называется, - люди свои, охранники, водители, то бишь домашняя челядь председателя РАО ЕЭС, вскормленная в духе служения хозяину.
Лишь два сторонних человека оказались очевидцами взрыва – братья Вербицкие. Правда, один из братьев, признанный потерпевшим из-за повреждения взрывом его машины, и уже дававший показания в суде, за счет этой всемогущей и богатой компании отремонтировал свою автомашину. Зато второй брат - Владимир Ярославович - оказался действительно независимым от Чубайса в самом полном смысле этого слова. Вот он-то на последнем заседании суда и представил вниманию присяжных заседателей в важнейших деталях картину взрыва, резко отличающуюся от описаний других, уже выступивших в суде свидетелей.
Допрос Владимира Вербицкого начал прокурор: «Расскажите о событии 17 марта 2005 года, свидетелем которого Вы стали».
Вл. Вербицкий: «В районе девяти часов, может быть, пятнадцать минут десятого, мы с братом двумя машинами выехали из поселка Горки-2, где работали, в Щербинку. Проехав переезд в Жаворонках, выехали на Митькинское шоссе. Проехали километра полтора-два. Ехали друг за другом на расстоянии длины кузова. Я в зеркало заднего вида увидел пытающийся нас обогнать кортеж: автомашина со спецсигналами и сопровождающая ее машина без сигналов. В этот момент по ходу нашего движения и раздался хлопок, взрыв. Я и видел, и слышал взрыв. Интуитивно я сбросил скорость, мы с братом остановились, вышли. Когда я подошел к машине брата, раздались выстрелы. Я пригнулся, спрятался за машину, присел на корточки, так, согнувшись, и добрался до своей машины. Сразу поехали, отъехали метров пятьсот, остановились, осмотрели повреждения на машине брата. Я увидел, что автомашина Мицубиси, следовавшая за машиной со спецсигналами, тоже остановилась. За ней, у колеса, был человек, минут десять он не подавал признаков жизни. Я пошел было к нему на помощь, но он зашевелился, и я вернулся к своей машине. В течение получаса подъехал экипаж ДПС, потом прилетел вертолет. Нас допросили, и часов в пять вечера отпустили».
Прокурор: «Что Вы ощутили?».
Вл. Вербицкий: «Звук, взрывная волна, я ее почувствовал».
Прокурор: «А машина?».
Вл. Вербицкий: «С машиной ничего не случилось».
Прокурор: «У Вас лично были повреждения?».
Вл. Вербицкий: «Шок, наверное, нервных клеток поубавилось, а физических повреждений – нет, никаких».
Прокурор: «Какие повреждения были у машины Вашего брата?».
Вл. Вербицкий: «Выбито боковое треугольное стекло, заднее стекло. Переднее стекло треснуло, ручки дверные поотлетали, машину как бы раздуло».
Прокурор: «Кортеж из скольких машин состоял?».
Вл. Вербицкий: «Из двух – БМВ и Мицубиси».
Прокурор: «Вы эти машины на каком расстоянии наблюдали?».
Вл. Вербицкий: «В зеркало заднего вида – через машину брата, которая была между нами».
Прокурор: «В момент взрыва БМВ была на своей полосе движения?».
Вл. Вербицкий: «Нет, она начала совершать маневр, стала обгонять машину брата».
Прокурор: «После подрыва БМВ куда делась?».
Вл. Вербицкий: «После взрыва в первый момент мы двигались по инерции в три машины, а когда я и брат остановились, эта БМВ с большой скоростью ушла вперед».
Заметно было, что всё сказанное Владимиром Вербицким весьма расстроило прокурора, понятно почему, опять не подтверждался обстрел БМВ Чубайса. Раздался взрыв, машины, как утверждает свидетель, проехали по инерции чуть вперёд, остановились, машина Чубайса – БМВ на большой скорости промчалась мимо, Вербицкий вышел из своей машины, подошёл к машине брата и вот только тогда, когда машины Чубайса и след простыл, только тогда раздались выстрелы. Было от чего расстраиваться прокурору и задать следующий очень неожиданный вопрос: «У Вас не появилось ощущения, что подрыв был направлен против Вас или против Вашего брата?».
На что Вл. Вербицкий серьёзно отвечал: «Меня и брата не за что таким образом подрывать».
Прокурор сменил тему: «Вы подходили к месту взрыва? Опишите его».
Вл. Вербицкий: «Ну, это воронка метра четыре в диаметре».
Прокурор: «Глубину не припомните?».
Вл. Вербицкий: «Полметра, не больше».
Прокурор: «Не припомните, линии электропередач или подстанции там были?».
Вл. Вербицкий: «Я обратил внимание, что столб был повален. Деревянный столб с двумя-четырьмя проводами».
Прокурор: «А что собой представлял участок шоссе? Там были разбросаны посторонние предметы?».
Вл. Вербицкий: «Посторонних предметов там не было».
Адвокат Чубайса Сысоев потребовал от очевидца уточнений.
Сысоев: «Опишите взрыв».
Вл. Вербицкий: «Разброс грунта шел вверх и вправо. Разлет земли вправо – к лесу».
Сысоев: «Это был настоящий взрыв или имитация?».
Вл. Вербицкий: «Взрыв был мощный, но основная часть этого взрыва пошла все-таки в лес. Я не думаю, что этот взрыв можно было использовать против машин на дороге. Полагаясь на свой военный опыт, я бы так не сделал».
Услышав оценку свидетеля о взрыве, мощном, подлинном, но не опасном для машин, сторона обвинения потеряла к нему всякий интерес, зато откровения Вербицкого вызвали живой интерес защиты.
Квачков: «Направленность взрыва в сторону леса Вы по каким параметрам оценили?».
Вл. Вербицкий: «По разлету частей грунта и осколкам».
Квачков: «Когда Мицубиси уехала с места происшествия?».
Вл. Вербицкий: «Когда мы с братом во второй раз остановились».
Квачков: «Вы видели пассажиров в Мицубиси?».
Вл. Вербицкий: «Да, порядка четырех человек».
В ответ мгновенная тишина зала. Свидетель Иванов, примчавшийся на место происшествия по странному, неизвестно от кого поступившему сигналу, тоже утверждал, что в Мицубиси он видел нескольких пассажиров, и вот новое подтверждение тому, что Моргунов, старший машины сопровождения Чубайса, действительно спешно, под обстрелом, бросив товарищей, вывез кого-то с места происшествия.
Адвокат Квачкова Першин: «На кузове машины Вашего брата какие были повреждения?».
Вл. Вербицкий: «Только от взрывной волны».
Першин с нарастающим азартом: «А чья машина была дальше от места взрыва – БМВ или машина Вашего брата?».
Вл. Вербицкий: «БМВ конечно».
Судебный зал снова охватила полная тишина, тут же сменившаяся оживлением. Ещё бы! Получается, что «Жигули» Вербицкого, находившиеся ближе всех к эпицентру взрыва, не получили ни пробоины, ни царапины ни от осколков, ни от пуль, как же тогда БМВ Чубайса, прикрытая «Жигулями» от взрыва, и умчавшаяся с места взрыва до всякой стрельбы, могла нахватать так много пробоин от пуль и осколков, о которых суду рассказывали водитель и помощник Чубайса?
И тогда Першин задаёт вопрос, который, будь это запись шахматной партии, комментаторы непременно бы пометили тремя восклицательными знаками, как блестящий, превосходный ход, ведь в ответ сейчас грянет сенсация.
Итак, Першин спрашивает Вербицкого: «Известно ли Вам о каких-либо еще поврежденных автомашинах, кроме машины Вашего брата?».
Внимание!, отвечает Вербицкий: «Когда машина БМВ проезжала мимо нас, тогда я не видел на БМВ никаких повреждений. А вечером в «Вестях» показали БМВ с повреждениями».
Будь это любой другой зал, он бы сейчас взорвался, настолько сильны были эмоции всех, но зал судебных заседаний в такие секунды замирает, замер и наш зал, переваривая только что прозвучавшую потрясшую всех новость. Действительный очевидец взрыва на Митькинском шоссе 17 марта 2005 года, самый объективный, ни от кого независимый свидетель только что в присутствии судьи, прокурора, присяжных заседателей, адвокатов и полного зала слушателей заявил, что он своими глазами видел как машина Чубайса уезжала с места взрыва неповреждённой, совсем не похожая на ту израненную машину, что вечером покажут по телевизору. Так кто и где её потом расстрелял? Не в этом ли кроется отгадка, почему машина Чубайса не стала вещдоком, а вскоре после случившегося её поспешно продали?..
Молчали, переводили дух и обвинение, и защита. К допросу приступила судья Пантелеева: «Насколько близко Вы подходили к эпицентру взрыва?».
Вл. Вербицкий: «Я был на дороге, к обочине не подходил».
Судья: «Вам предлагалось описать обстановку на шоссе. Имелись ли на нем посторонние предметы?».
Вл. Вербицкий: «Осколки стекол были».
Судья подсказывает: «А болты, гайки?».
Вл. Вербицкий: «Нет. Земля, стекла – они были».
Судья вкрадчиво: «Скажите, пожалуйста, в момент взрыва на одной или на разных полосах находились машины – Ваша и Вашего брата?».
Вл. Вербицкий: «Мы ехали по одной полосе».
Судья: «Как же тогда, говоря о расстоянии между вами, Вы сказали – «на длину кузова»?».
Вл. Вербицкий со вздохом: «Я думал – это всем понятно. В следующий раз буду объяснять подробнее».
Подсудимый Роберт Яшин резко вскидывает голову: «Не надо следующего раза!».
Судья, словно обрадовавшись подвернувшемуся случаю, тут же выплёскивает все накопившееся раздражение от провального для обвинения допроса: «Вы, подсудимый Яшин и свидетель Вербицкий, предупреждаетесь за то, что разговариваете в суде, как приятели».
Яшин, Миронов, Квачков, возмущённые тем, что судья в присутствии присяжных заседателей пытается подорвать сказанное на суде Вербицким, его, якобы, приятельскими отношениями с Яшиным, вскакивают: «Мы возражаем!..».
Сквозь шум прорывается голос самого Вербицкого: «Ваша честь, мы не являемся ни друзьями, ни даже знакомыми!».
Судья немедленно просит присяжных заседателей покинуть зал. В восстановившейся тишине звучит твёрдый, чувствуется, едва сдерживаемый от крика голос Роберта Яшина: «Как вам не стыдно, Ваша честь. Это же полная профанация суда!».
А судья Пантелеева уже диктует для протокола: «Суд удаляет подсудимого Яшина из зала до дачи им показаний».
«Это судебное преступление!», - гремит в ответ Яшин. Приставы выводят его.
Возвращаются присяжные. Судья разъясняет присяжным заседателям, что они должны оставить без внимания выкрики подсудимых Яшина, Миронова. Квачкова и не учитывать их при вынесении вердикта.
Ободренный поддержкой судьи прокурор заходит на новый круг вопросов: «Вы, - обращается он к Вербицкому, - когда по Митькинскому шоссе ехали, успевали за дорогой следить или только назад смотрели?».
Вл. Вербицкий: «Да, я смотрел большей частью назад. Я вообще всегда очень переживаю, когда едет кортеж с мигалками, у них водители непредсказуемые, могут в любой момент подрезать, тогда неизбежно ДТП».
Прокурор: «Как Вы определили, что машина Вашего брата была ближе всего к месту взрыва?».
Вл. Вербицкий: «Я смотрел в заднее зеркало».
Уверенность Вербицкого в показаниях пытается проверить адвокат Чубайса Сысоев: «У Вас есть познания в подрывном деле?».
Вл. Вербицкий: «Да, есть».
Сысоев: «Почему Вы решили, что взрыв неполноценен?».
Вл. Вербицкий: «У полноценного взрыва не должно быть препятствия. А в этом случае было препятствие – в виде обочины дороги. Препятствие для полноценного разлета осколков».
Как же им хотелось, прокурору с адвокатами Чубайса, сбить его с уверенного тона, хоть нотку неуверенности уловить в словах Владимира Вербицкого, чтобы огородить присяжных от всего того, о чём спокойно и уверенно свидетельствовал на суде настоящий очевидец происшествия - о взрыве, направленном в лес, а не на дорогу, об уцелевшей от пуль и осколков машине Чубайса, представшей потом вдруг расстрелянной в теленовостях, об отсутствии осколков фугаса на шоссе… А больше всего их беспокоит, что картина имитации покушения складывается не из показаний свидетелей защиты, нет же, об этом убедительно говорят свидетели обвинения.
О допросе другого свидетеля, главного свидетеля обвинения Игоря Карватко, состоявшемся в тот же день, читайте в следующем нашем отчете.
Любовь Краснокутская, Информагентство СЛАВИА
Лишь два сторонних человека оказались очевидцами взрыва – братья Вербицкие. Правда, один из братьев, признанный потерпевшим из-за повреждения взрывом его машины, и уже дававший показания в суде, за счет этой всемогущей и богатой компании отремонтировал свою автомашину. Зато второй брат - Владимир Ярославович - оказался действительно независимым от Чубайса в самом полном смысле этого слова. Вот он-то на последнем заседании суда и представил вниманию присяжных заседателей в важнейших деталях картину взрыва, резко отличающуюся от описаний других, уже выступивших в суде свидетелей.
Допрос Владимира Вербицкого начал прокурор: «Расскажите о событии 17 марта 2005 года, свидетелем которого Вы стали».
Вл. Вербицкий: «В районе девяти часов, может быть, пятнадцать минут десятого, мы с братом двумя машинами выехали из поселка Горки-2, где работали, в Щербинку. Проехав переезд в Жаворонках, выехали на Митькинское шоссе. Проехали километра полтора-два. Ехали друг за другом на расстоянии длины кузова. Я в зеркало заднего вида увидел пытающийся нас обогнать кортеж: автомашина со спецсигналами и сопровождающая ее машина без сигналов. В этот момент по ходу нашего движения и раздался хлопок, взрыв. Я и видел, и слышал взрыв. Интуитивно я сбросил скорость, мы с братом остановились, вышли. Когда я подошел к машине брата, раздались выстрелы. Я пригнулся, спрятался за машину, присел на корточки, так, согнувшись, и добрался до своей машины. Сразу поехали, отъехали метров пятьсот, остановились, осмотрели повреждения на машине брата. Я увидел, что автомашина Мицубиси, следовавшая за машиной со спецсигналами, тоже остановилась. За ней, у колеса, был человек, минут десять он не подавал признаков жизни. Я пошел было к нему на помощь, но он зашевелился, и я вернулся к своей машине. В течение получаса подъехал экипаж ДПС, потом прилетел вертолет. Нас допросили, и часов в пять вечера отпустили».
Прокурор: «Что Вы ощутили?».
Вл. Вербицкий: «Звук, взрывная волна, я ее почувствовал».
Прокурор: «А машина?».
Вл. Вербицкий: «С машиной ничего не случилось».
Прокурор: «У Вас лично были повреждения?».
Вл. Вербицкий: «Шок, наверное, нервных клеток поубавилось, а физических повреждений – нет, никаких».
Прокурор: «Какие повреждения были у машины Вашего брата?».
Вл. Вербицкий: «Выбито боковое треугольное стекло, заднее стекло. Переднее стекло треснуло, ручки дверные поотлетали, машину как бы раздуло».
Прокурор: «Кортеж из скольких машин состоял?».
Вл. Вербицкий: «Из двух – БМВ и Мицубиси».
Прокурор: «Вы эти машины на каком расстоянии наблюдали?».
Вл. Вербицкий: «В зеркало заднего вида – через машину брата, которая была между нами».
Прокурор: «В момент взрыва БМВ была на своей полосе движения?».
Вл. Вербицкий: «Нет, она начала совершать маневр, стала обгонять машину брата».
Прокурор: «После подрыва БМВ куда делась?».
Вл. Вербицкий: «После взрыва в первый момент мы двигались по инерции в три машины, а когда я и брат остановились, эта БМВ с большой скоростью ушла вперед».
Заметно было, что всё сказанное Владимиром Вербицким весьма расстроило прокурора, понятно почему, опять не подтверждался обстрел БМВ Чубайса. Раздался взрыв, машины, как утверждает свидетель, проехали по инерции чуть вперёд, остановились, машина Чубайса – БМВ на большой скорости промчалась мимо, Вербицкий вышел из своей машины, подошёл к машине брата и вот только тогда, когда машины Чубайса и след простыл, только тогда раздались выстрелы. Было от чего расстраиваться прокурору и задать следующий очень неожиданный вопрос: «У Вас не появилось ощущения, что подрыв был направлен против Вас или против Вашего брата?».
На что Вл. Вербицкий серьёзно отвечал: «Меня и брата не за что таким образом подрывать».
Прокурор сменил тему: «Вы подходили к месту взрыва? Опишите его».
Вл. Вербицкий: «Ну, это воронка метра четыре в диаметре».
Прокурор: «Глубину не припомните?».
Вл. Вербицкий: «Полметра, не больше».
Прокурор: «Не припомните, линии электропередач или подстанции там были?».
Вл. Вербицкий: «Я обратил внимание, что столб был повален. Деревянный столб с двумя-четырьмя проводами».
Прокурор: «А что собой представлял участок шоссе? Там были разбросаны посторонние предметы?».
Вл. Вербицкий: «Посторонних предметов там не было».
Адвокат Чубайса Сысоев потребовал от очевидца уточнений.
Сысоев: «Опишите взрыв».
Вл. Вербицкий: «Разброс грунта шел вверх и вправо. Разлет земли вправо – к лесу».
Сысоев: «Это был настоящий взрыв или имитация?».
Вл. Вербицкий: «Взрыв был мощный, но основная часть этого взрыва пошла все-таки в лес. Я не думаю, что этот взрыв можно было использовать против машин на дороге. Полагаясь на свой военный опыт, я бы так не сделал».
Услышав оценку свидетеля о взрыве, мощном, подлинном, но не опасном для машин, сторона обвинения потеряла к нему всякий интерес, зато откровения Вербицкого вызвали живой интерес защиты.
Квачков: «Направленность взрыва в сторону леса Вы по каким параметрам оценили?».
Вл. Вербицкий: «По разлету частей грунта и осколкам».
Квачков: «Когда Мицубиси уехала с места происшествия?».
Вл. Вербицкий: «Когда мы с братом во второй раз остановились».
Квачков: «Вы видели пассажиров в Мицубиси?».
Вл. Вербицкий: «Да, порядка четырех человек».
В ответ мгновенная тишина зала. Свидетель Иванов, примчавшийся на место происшествия по странному, неизвестно от кого поступившему сигналу, тоже утверждал, что в Мицубиси он видел нескольких пассажиров, и вот новое подтверждение тому, что Моргунов, старший машины сопровождения Чубайса, действительно спешно, под обстрелом, бросив товарищей, вывез кого-то с места происшествия.
Адвокат Квачкова Першин: «На кузове машины Вашего брата какие были повреждения?».
Вл. Вербицкий: «Только от взрывной волны».
Першин с нарастающим азартом: «А чья машина была дальше от места взрыва – БМВ или машина Вашего брата?».
Вл. Вербицкий: «БМВ конечно».
Судебный зал снова охватила полная тишина, тут же сменившаяся оживлением. Ещё бы! Получается, что «Жигули» Вербицкого, находившиеся ближе всех к эпицентру взрыва, не получили ни пробоины, ни царапины ни от осколков, ни от пуль, как же тогда БМВ Чубайса, прикрытая «Жигулями» от взрыва, и умчавшаяся с места взрыва до всякой стрельбы, могла нахватать так много пробоин от пуль и осколков, о которых суду рассказывали водитель и помощник Чубайса?
И тогда Першин задаёт вопрос, который, будь это запись шахматной партии, комментаторы непременно бы пометили тремя восклицательными знаками, как блестящий, превосходный ход, ведь в ответ сейчас грянет сенсация.
Итак, Першин спрашивает Вербицкого: «Известно ли Вам о каких-либо еще поврежденных автомашинах, кроме машины Вашего брата?».
Внимание!, отвечает Вербицкий: «Когда машина БМВ проезжала мимо нас, тогда я не видел на БМВ никаких повреждений. А вечером в «Вестях» показали БМВ с повреждениями».
Будь это любой другой зал, он бы сейчас взорвался, настолько сильны были эмоции всех, но зал судебных заседаний в такие секунды замирает, замер и наш зал, переваривая только что прозвучавшую потрясшую всех новость. Действительный очевидец взрыва на Митькинском шоссе 17 марта 2005 года, самый объективный, ни от кого независимый свидетель только что в присутствии судьи, прокурора, присяжных заседателей, адвокатов и полного зала слушателей заявил, что он своими глазами видел как машина Чубайса уезжала с места взрыва неповреждённой, совсем не похожая на ту израненную машину, что вечером покажут по телевизору. Так кто и где её потом расстрелял? Не в этом ли кроется отгадка, почему машина Чубайса не стала вещдоком, а вскоре после случившегося её поспешно продали?..
Молчали, переводили дух и обвинение, и защита. К допросу приступила судья Пантелеева: «Насколько близко Вы подходили к эпицентру взрыва?».
Вл. Вербицкий: «Я был на дороге, к обочине не подходил».
Судья: «Вам предлагалось описать обстановку на шоссе. Имелись ли на нем посторонние предметы?».
Вл. Вербицкий: «Осколки стекол были».
Судья подсказывает: «А болты, гайки?».
Вл. Вербицкий: «Нет. Земля, стекла – они были».
Судья вкрадчиво: «Скажите, пожалуйста, в момент взрыва на одной или на разных полосах находились машины – Ваша и Вашего брата?».
Вл. Вербицкий: «Мы ехали по одной полосе».
Судья: «Как же тогда, говоря о расстоянии между вами, Вы сказали – «на длину кузова»?».
Вл. Вербицкий со вздохом: «Я думал – это всем понятно. В следующий раз буду объяснять подробнее».
Подсудимый Роберт Яшин резко вскидывает голову: «Не надо следующего раза!».
Судья, словно обрадовавшись подвернувшемуся случаю, тут же выплёскивает все накопившееся раздражение от провального для обвинения допроса: «Вы, подсудимый Яшин и свидетель Вербицкий, предупреждаетесь за то, что разговариваете в суде, как приятели».
Яшин, Миронов, Квачков, возмущённые тем, что судья в присутствии присяжных заседателей пытается подорвать сказанное на суде Вербицким, его, якобы, приятельскими отношениями с Яшиным, вскакивают: «Мы возражаем!..».
Сквозь шум прорывается голос самого Вербицкого: «Ваша честь, мы не являемся ни друзьями, ни даже знакомыми!».
Судья немедленно просит присяжных заседателей покинуть зал. В восстановившейся тишине звучит твёрдый, чувствуется, едва сдерживаемый от крика голос Роберта Яшина: «Как вам не стыдно, Ваша честь. Это же полная профанация суда!».
А судья Пантелеева уже диктует для протокола: «Суд удаляет подсудимого Яшина из зала до дачи им показаний».
«Это судебное преступление!», - гремит в ответ Яшин. Приставы выводят его.
Возвращаются присяжные. Судья разъясняет присяжным заседателям, что они должны оставить без внимания выкрики подсудимых Яшина, Миронова. Квачкова и не учитывать их при вынесении вердикта.
Ободренный поддержкой судьи прокурор заходит на новый круг вопросов: «Вы, - обращается он к Вербицкому, - когда по Митькинскому шоссе ехали, успевали за дорогой следить или только назад смотрели?».
Вл. Вербицкий: «Да, я смотрел большей частью назад. Я вообще всегда очень переживаю, когда едет кортеж с мигалками, у них водители непредсказуемые, могут в любой момент подрезать, тогда неизбежно ДТП».
Прокурор: «Как Вы определили, что машина Вашего брата была ближе всего к месту взрыва?».
Вл. Вербицкий: «Я смотрел в заднее зеркало».
Уверенность Вербицкого в показаниях пытается проверить адвокат Чубайса Сысоев: «У Вас есть познания в подрывном деле?».
Вл. Вербицкий: «Да, есть».
Сысоев: «Почему Вы решили, что взрыв неполноценен?».
Вл. Вербицкий: «У полноценного взрыва не должно быть препятствия. А в этом случае было препятствие – в виде обочины дороги. Препятствие для полноценного разлета осколков».
Как же им хотелось, прокурору с адвокатами Чубайса, сбить его с уверенного тона, хоть нотку неуверенности уловить в словах Владимира Вербицкого, чтобы огородить присяжных от всего того, о чём спокойно и уверенно свидетельствовал на суде настоящий очевидец происшествия - о взрыве, направленном в лес, а не на дорогу, об уцелевшей от пуль и осколков машине Чубайса, представшей потом вдруг расстрелянной в теленовостях, об отсутствии осколков фугаса на шоссе… А больше всего их беспокоит, что картина имитации покушения складывается не из показаний свидетелей защиты, нет же, об этом убедительно говорят свидетели обвинения.
О допросе другого свидетеля, главного свидетеля обвинения Игоря Карватко, состоявшемся в тот же день, читайте в следующем нашем отчете.
Любовь Краснокутская, Информагентство СЛАВИА
хорошо
