Как избили Вадима

Именно ей Андрей звонил попрощаться тогда, когда их окружили в Уссурийске в одном из домов. Говорил, что сдаваться не собирается, потому что не хочет, как Вадик Ковтун…

С Вадимом Ковтуном, братом уцелевшего «партизана» Александра Ковтуна, мы встретились в поселковой больнице. Хотя некоторые селяне утверждали, что он лечится во Владивостоке – его туда якобы увезли на вертолёте.

– Восьмого ночью в два часа меня привезли в отдел милиции, избили, – говорит Вадим. – Хотели узнать о том, где мой брат, сказали: «Мы знаем, что ты связывался с братом по телефону». Но этого не было, я им так и сказал: «Если бы я знал, где мой брат, я бы тут не сидел – или был бы с ним, или прятался бы где-то от вас…»

– То, что я семейный, то, что у меня работа… Они сказали, что это может быть для прикрытия, что я вообще могу быть главарём… Бред. Причём бить меня начали сразу – завели на третий этаж, восемь человек напрыгнули, ничего не спрашивали, сначала только били. Спрашивать начали, когда противогаз на голову надели и накурили хорошо…

Ни адвоката, ни мать ко мне не пускали. Меня отпустили, когда поняли, что я действительно ничего не знаю, в семь утра. Я получил сотрясение мозга, очень сильно была ушиблена грудная клетка, ушиб почек, разные травмы по всему телу. Почему это все произошло с моим братом, я не знаю. Он мне ничего не объяснил, когда связывался по телефону…

Свои побои Вадим никому прощать не собирается, он уже нанял адвоката и собирается бороться с кировскими операми через правозащитную систему.

…потеряли без вести Максима

Мы едем к матери ещё одной жертвы этой истории. Максим Кириллов и «партизаны» были друзьями с детства. Милиция впервые прицепилась к ним, когда им было по 12 лет.

– Это было возле пятиэтажки. Андрей Сухорада достал из кармана флаг, его сшили знакомые девочки. Небольшой, самопальный. Он развернул его и спрятал. Девочка, которая шила флаг, сказала, что свастики на флаге не было – там был просто крест, – вспоминает мать Максима Кириллова, Марина Викторовна. – А в двухэтажном доме это увидели, пожаловались в милицию. Их забрали… Мальчишкам надевали на головы противогазы, били… Когда их в первый раз задержали, меня позвали только на следующий день утром.

Со слов матерей «партизан», после этого на мальчишек начались гонения. Кульминацией было избиение Андрея Сухорады.

– Один мальчик попросил заступиться за него, когда на него «наехали» приближённые к нашим милиционерам парни. Наши мальчики заступились. Их пригласили на стрелку в район «Мелиоратора». Андрей тогда приехал на 23 февраля – он жил во Владивостоке. Это было два года назад. Представьте, наши мальчики против работников милиции! – говорят Светлана Степаненко, мать Андрея Сухорады, и Марина Кириллова, мать Максима Кириллова.

– Милиционеры стреляли по ним из травматического оружия. Одного мальчика ранили, Андрей с раненным мальчиком побежали в гараж, там их настигли милиционеры, сильно избили, жители вызвали «скорую». Андрея никуда не положили, потому что не было с собой полиса, он вышел, милиционеры и их друзья загрузили его в багажник, отвезли за речку, избили, забрали телефон и 50 рублей, раздели. Дочка маленькая прибежала, говорит: «Мама, сейчас Андрея расстреляют милиционеры». Они ему сказали: «Если ты напишешь заявление, мы тебя отпид…расим». У меня дома есть куртка, которая лопнула на ребёнке, когда его били…

Со слов матери Андрея, делали это милиционер Безугленко и кто-то из братьев Соболевых (тоже сотрудники правоохранительных органов).

– Я написала заявление в милицию, через полгода пришла узнать результат, пришёл отказ, потому что нет заявления Андрея. Когда я говорила с прокурором, он сказал, что нельзя привлечь сотрудников за похищение моего сына, потому что из багажника они выпустили его сами. Может быть, с тех пор сын затаил обиду на них, а остальные мальчишки затаили обиду в поддержку, – говорит Светлана Николаевна.

Но вернёмся к Максиму Кириллову. У него вторая группа инвалидности. Взяли работники милиции Максима в посёлке Кировском, в то время как другие «партизаны» находились неизвестно где. Максим был у тёти, играл в компьютерные игры.

Как говорит Марина Викторовна, мать Максима, у её сестры два раза были обыски, её пригласили в отделение, она слышала, как в другом помещении бьют племянника. Мы разговаривали с Мариной Кирилловой во второй половине дня в субботу, ей было неизвестно, где её сын.

В Интернете ходили слухи, что его убили. Однако в понедельник появилась информация, что уже в пятницу стало известно, что Максим в изоляторе в Уссурийске, и ему предъявлено обвинение в пособничестве. Как утверждалось в информации, это было сделано для того, чтобы скрыть следы побоев.

...сказали, что Андрей и Саша застрелились

Оговоримся сразу, что информация вокруг этого события самая противоречивая. В частности, и мы в прошлом номере допустили ошибку – Андрей Сухорада не служил в армии, как утверждают его преподаватели. В лицей он поступил после попытки выучиться в судостроительном техникуме и получить специальность штукатура-маляра.

В частности, говорят, что Андрей Сухорада и Саша Сладких застрелились. Это неправда. Все опрошенные нами родственники, заявляют, что Саша Ковтун, когда прощался с родными, заявил, что Сухораду и Сладких убили.

То же самое сказал брату Владимир Илютиков, парень, которого не было в ориентировках, но который был задержан в Уссурийске со всеми. Это вечером, когда Саша Ковтун уже сдался, он, как говорят некоторые СМИ, заявлял, что Андрей застрелился сам, потом мучился. Сладких убил его, чтобы не мучился, а потом убил и себя.

В свидетельстве о смерти Андрея Сухорады записано, что он погиб при невыясненных обстоятельствах, а также что у него имелись множественные пулевые ранения головы. И дураку понятно, что ни один высококвалифицированный медик никак не сможет ответить на вопрос, отчего умер человек, имеющий множественные пулевые ранения головы.

Также в СМИ ходят слухи, что у парней было около миллиона рублей. Это очень странно, учитывая, что Рома Савченко (имея такую огромную сумму) перед отъездом попросил у мамы деньги на такси.

Непонятно, почему парни бесчинствовали в Варфоломеевке, где, со слов их родителей, никогда не были? И почему их понесло в Дальнереченский район, где они, опять же, никогда не проживали? Как, промотавшись по тайге, успев стать знаменитостями в СМИ, спокойно вышли в Уссурийске и сняли там жильё (заметьте, при том, что в Кировском районе вовсю их искал ОМОН и спецназ)?

Если у ребят были претензии к Кировской и, отчасти, к Владивостокской милиции, почему они не развернули свою деятельность в этих населённых пунктах? Где раздобыли оружие? Ведь оружие – не булочка, в магазине не купишь.

А история с Романом Муромцевым? Насколько известно (опять же, из СМИ) Светлане Степаненко, матери Андрея Сухорады, Муромцева сначала объявили главарём банды. Потом он позвонил в милицию, сказал, что ни при чём, и тут же перестал быть главарём. Ни Андрей, ни, со слов родственников, остальные ребята не были знакомы с этим человеком.

Однако коллеги по работе матери Илютикова видели Муромцева, пьющим водку с молодёжью у реки в Кировском. Муромцева, который, по сообщениям СМИ, в посёлке не был…

…могут обвинить в лишних преступлениях

У родственников две версии. Первая: пацанов завербовал кто-то большой и сильный. Как бы не спецслужбы. Версия вторая: подстава. Ну… если не подстава, то… Кировские милиционеры заявляют родственникам, что повесят на мальчишек чуть ли ни всё, что происходило в посёлке… Например, убийство матери и дочери Рябовых, которое произошло, когда ребятам было по 15 лет.

Также родственники сомневаются, что парни могут быть причастны к расстрелу милицейского патруля во Владивостоке 27 февраля.

– Я думаю, мой брат в этом не участвовал. 26 февраля был юбилей у папы, я помню точно, что брат был в посёлке, к тому же, я видела ориентировки, там были лица кавказской национальности, – говорит Наташа, сестра Андрея Сухорады.

Марина Кириллова тоже говорит, что её сын в этом тоже не мог участвовать, – она помнит, что было семейное торжество и все поехали к бабушке. Максим не поехал, но она помнит, как его будила.

Со слов всех родственников, парни исчезли в конце мая – начале июня. Андрей последний раз привозил бабушке навоз 2 июня. Говорит отчим Андрея Сухорады, Владимир Власенко:

– Он жил на курорте, там работает его гражданская жена. Он позвонил: «Дядя Вова, ты не можешь привезти мою жену на курорт, она в Кировке?» На курорте Андрей встретил нас, мать его тогда видела последний раз. Я его видел ещё раз, он приезжал в Кировку, был у бабушки. Я заехал, спросил: «Ты на чём поедешь?» Дважды предложил его отвезти, Но он оба раза отказался, сказал: меня другая машина отвезёт. С тех пор мы его не видели. Мы думали, он живёт на курорте, – говорит Владимир Власенко.

Конец мая называют родные и других парней.

– Сын жил с нами с самого рождения, год учился во Владивостоке. Я сам ищу ответ на вопрос – где я его упустил… – говорит Владимир Савченко, отец Романа Савченко, – сын исчез из виду после того, как его обработали сотрудники милиции.

– Есть такой старший лейтенант Храпов, он бил моего сына в отделении Кировской милиции 22 мая. Сына попросили прийти на беседу по подозрению в краже. Он получил два раза по грудине, ему пообещали надеть неисправный противогаз и засунуть в газовую камеру. Он прибежал домой красный и уехал на рыбалку с Кирилловым.

– Когда приехал, я сходил с ним в милицию, хотя он наотрез отказывался идти. Потом я уехал во Владивосток на работу, он три дня был дома, потом пропал.

А не могло ли подтолкнуть избиение 18-летнего Савченко остальных пацанов к решительным действиям?

Отец Савченко: «горжусь своим сыном»

Владимир Савченко не верит, что его сын способен на убийство милиционеров – маленький слишком. Его старший сын погиб в милиции.

– Не могу сказать, что сына убили, просто ему не оказали медицинскую помощь, девять лет назад он умер в стенах милиции… – вспоминает Владимир Савченко. – С Ромой во Владивостоке обращаются корректно, люди там грамотные, подготовленные, а не наши костоломы.

– Мне был звонок из Петербурга – простые люди поддерживают нас, потому что такой беспредел не только в Приморском крае, но у нас это прозвучало с выстрелами. Наш начальник управления внутренних дел, Николаев, объявил мальчишек бандитами без суда и следствия – это психологическая атака на граждан, нарушение Конституции. Он показал свою безграмотность и несоответствие должности.

– Я горжусь своим сыном.Подумать только – четыре пацана уделали 1500 бойцов спецназа и ОМОНа! Милиционеры показали, что не готовы к экстремальным ситуациям. Моё обращение к спецслужбам: обратите внимание на мальчишек, которые остались в живых, и используйте их на благо Родины! Пацаны не из трусливого десятка. Чтобы они не стали бандитами, пусть с ними поработают психологи. Преступления совершены жестокие, но военные спецы из них получатся хорошие.

Отчиму Сухорады тоже смешно, как силовики ловили четверых пацанов.

– В «Сельской нови» (местная газета, – прим. автора) вышло интервью с Николаевым, он говорит что-то вроде: «Нам дали указание задержать преступников ко Дню независимости». Это что за праздничная милиция, что за свадебный генерал?

Вы видели, как они поиски производили? Попрятались на блокпостах, позагораживались бетонными блоками, понадевали каски на себя, бронежилеты, люди боялись не бандитов – милицию боялись.

– Представьте, как это психологически – я еду в автомобиле, выходят одетые непонятно во что, какие-то вахлаки деревенские. То ли камуфляж на нём, то ли не камуфляж, сланцы, автомат наперевес, рукой машет, а не жезлом: «Стой». Автомат направленный, что у него на уме, кто такой… «Открыть багажник!» Открыл, салон посмотрели – «езжайте». Дня через четыре приехали покультурнее, одетые в форму, повежливее себя стали вести, уже не пьяные, – говорит Владимир Власенко…

Милиция захлопнула перед нами дверь

Как нам знать, правду ли говорят родственники, что сотрудники милиции Скиба, Соболевы, Безугленко, действительно избивали граждан?

Мимо нас проходил Владимир Высоцкий с супругой Ольгой. Он пожаловался на то, что его дочь Катерину избили в милиции, чтобы она подписала, что избила своего ребёнка. Со слов Высоцкого, ребёнка избил сожитель Кати. И, хотя бабушка с дедушкой при любом раскладе согласны забрать малыша, органы опеки даже им его не отдают… В избиении Кати, со слов её отца, принимали участие знакомые нам кировские правоохранители Скиба и Соболевы.

Однако для выяснения обстоятельств необходимо было поговорить с милиционерами.

Светлана Николаевна показывает мне шикарный коттедж. Не знаю, как губернатор Дарькин и начальник УВД края Николаев, но ни я, и никто из моих родственников никогда в жизни на такой не заработали бы! Оказывается, его возвёл милиционер Безугленко на свою рядовую зарплату (к милицейскому начальству Безугленко не относится). Дом милиционеру сожгли примерно полтора года назад.

Мы прибыли в пункт милиции. Возле вахты сидели задержанные – два пьяных гражданина. Милиционеры, видимо, услышав, как я представляюсь, сказали задержанным:

– Мы не имеем права отобрать у вас пиво, поэтому поставьте его сами.

Тут, и вправду, усомнишься, что такие благовоспитанные граждане способны устраивать для кого-то пытки. Мы стали требовать начальства. Сотрудники, дежурившие на вахте, говорили очень тихо, один из них что-то сказал про документы.

Я вспомнила, что забыла удостоверение, мать Андрея Сухорады тоже не взяла отказную по делу об избиении её сына. Мы вышли. Как говорит Светлана Николаевна, её попросили подождать. Я взяла в машине удостоверение, послушала, как мать и отчим Сухорады препираются с сотрудником милиции.

– Вам надо обращаться в прокуратуру, – говорит сотрудник, – обычно, если поступает жалоба на нас, с этим разбирается прокуратура.

– Мне ответил Яшин – кто-то из милицейских начальников, – говорит Светлана Николаевна.

– Нет, нет, в прокуратуру, мы этим не занимаемся.

– Но вы сами говорили мне писать заявление…

– Я не помню… Знаете, я много кому говорю писать…

Однако наш разговор длился недолго, ибо мы прекрасно знали, что прокуратура вечером в субботу закрыта. Да и при чём тут прокуратура, если обвиняются в избиениях сотрудники милиции?

Вернулись, а дверь-то закрытая. Звоним, никто не открывает.

Не открываете – чёрт с вами. Решили высвистать тех, кто дома. Пока катались по посёлку, собрались нужные нам сотрудники милиции возле УВД посёлка Кировский. Вернулись и мы.

Машины возле милиции как на подбор… Кстати, как заметил Владимир Власенко, отчим Андрея Сухорады, нынче милиционеры боятся ставить свои авто возле места своей работы – больно дорогие.

Как сказала Наташа, сестра Сухорады, такой автомобиль, как купил себе милиционер Безугленко, стоит на уровне дешёвой квартиры во Владивостоке.

В общем, Безугленко здесь, да и машины остальных припаркованы тут же, мы смело вошли.

Сотрудник милиции, встретивший нас в прошлый раз, пояснил, что кто-то из начальства спускался, но нас не обнаружил. Светлана Николаевна стала поднимать шум, что от нас закрылись. В это время один из сотрудников куда-то вышел.

– Люди, с которыми я хочу поговорить, находятся в этом здании…

Оставшийся милиционер объяснил, что если машины здесь, это ещё не значит, что хозяева авто на месте. Ага, в десять вечера в субботу оставили все, как один, тачки возле работы, и пошли домой картошку сажать…

– Тогда получится, что кроме точки зрения, что они избивали граждан, в газете другой не будет. В их интересах что-нибудь сказать.

Вернулся вышедший сотрудник. Почему-то один.

– Они имеют право не говорить с вами.

– Писать что отказываются?

– Пишите.

Так что, поскольку в Кировском районе милиция никак не прокомментировала свои действия в отношении «партизан», мы будем считать, что их и вправду избивали.

Конечно, не дело стрелять в людей, тем более, в людей, которые лично тебе ничего плохого не сделали.

Но… почему-то только за то, что парней обвиняют в нападении на милицию, в народе их считают героями и партизанами…

Анастасия ПОПОВА

P.S. Как сообщила Светлана Николаевна, мать Максима Кириллова, Марина Викторовна получила письмо, в котором её сын пишет, что для него самым большим издевательством в жизни было сидеть в одиночестве в карцере. Был он в Дальнереченске, оттуда его перевезли в Уссурийск в понедельник утром.