Приморье. Что значит это слово для центральной России и для Москвы в частности?
Далёкий, далёкий край, неосвоенный и непонятный. Край, который многие уже считают потерянным и капитулировавшим под натиском огромного Китая.
И вдруг, этот край стал известен на всю страну и даже не весь, а лишь крошечный поселок Кировское, где несколько молодых русских парней объявили свою личную войну.
Войну против Системы. И хотя сейчас о них говорят, что они простые бандиты, зарабатывающие на жизнь грабежом и разбоем каких в России множество, но как тогда объяснить тот факт, что для их ликвидации была создана группировка численностью в 1 500 человек при поддержке бронетехники и авиации.
Как объяснить, что форумы Владивостока приняли их сторону, а не сторону милиции, по сути, оправдывая и защищая их.
Первые сообщения были противоречивыми, восстали то ли скинхэды, то ли ваххабиты. Сейчас правды стало еще меньше, а потому чтобы её узнать я и отправился на родину Приморских партизан - поселок Кировский.
Приехал. На первый взгляд поселок, как поселок, да и люди как люди – обычная русская провинция, со своей спецификой.
Но прожив там несколько дней и окунувшись в тот мир, в котором жили ребята, невольно понимаешь, что это спокойствие обманчиво, а значит, вслед за первыми толчками, нарушившими покой этой земли, может последовать настоящий взрыв.
Бывает иногда такое, что говорят не люди – земля стонет. Когда приезжаешь в Приморье – понимаешь, что это далеко не образное выражение. Нет человеческих сил терпеть это зло творящееся здесь, а потому страна должна узнать правду.
Жители посёлка уверены, что у парней были веские причины для того чтобы взять в руки оружие. Только вот браться за оружие должны были не дети, а их отцы…
Сейчас часть из них в тюрьме, где для них создали такие условия, что они завидуют своим погибшим товарищам. Система закатывает их в асфальт, вешая на них все мыслимые и немыслимые преступления.
А потому, говорить о ребятах приходится пробираясь через завалы лжи и обмана, которые нагородила пресса и правоохранительные органы, ведь правда здесь никому не нужна.
Почему? – Потому что она для наших правоохранительных органов уж слишком неприглядна.
В Приморье нет государственной власти, а есть местная и даже местечковая сконцентрированная в руках местных ментов, а потому произвол её никто и ни что остановить здесь уже не в состоянии. Но если это не сделает федеральная власть, то дальше полыхнет по всему краю и тогда 1500 ОМОНовцев будет явно мало.
И если для России они стали «Приморским партизанами», то для их близких и друзей они так и остались «Пацанами с Кировки».
Ребята имели мужество пойти против Системы, мы же должны иметь гражданское мужество сказать правду о том, что это было и почему несколько обычных молодых ребят сделали то, на что не хватило духа у их отцов.
Я хотел написать статью, но переговорив с десятками людей и услышав множество версий произошедшего – у меня получилась повесть.
Глава 25. ШТУРМ
В этой главе реконструированы события происходившие 11 июня 2010 года, когда в центре Уссурийска были окружены и блокировано четверо партизан. Здесь впервые публикуются воспоминания самого участника тех событий Александра Ковтуна сдавшегося последним.
Глава УВД Приморья заявил, что в пятницу в результате многодневных согласованных оперативно-розыскных, поисковых и следственных действий милиции, сотрудников ФСБ РФ, следствия в местного времени (05.30 мск) установлено и блокировано местонахождение участников банды - на третьем этаже дома в Уссурийске. 9
Этот день стал кульминацией вооруженного противостояния Приморских партизан и сотрудников милиции. Как и почему ребята оказались в самом центре Уссурийска однозначного ответа нет, но очевидно, что обнаружение и локализация их была лишь делом техники. Да и многодневные согласованные оперативно-розыскные, поисковые и следственные действия милиции свелись к тому, что как написал «Русский репортёр»:
Преступников в новых арендаторах опознал сосед, который и сообщил об этом в РОВД Уссурийска.
Вот как описывает развернувшиеся события очевидец:
Когда раздались первые выстрелы, я этому значения не придала, — говорит баба Клара Голевич, жительница дома № 73 по улице Тимирязева, с которого только что сняли оцепление. — Я ведь туговата на ухо, думала, это кто-то молотком в стену стучит, гвоздь забивает. Потом гляжу: кошки мои волнуются, бегают, орут. Тут я поняла: что-то не то. Смотрю в окно, а там под деревом какой-то мужик сидит и из ружья стреляет. Я ему кричу: «Ты что же это, подлец, делаешь?! Сейчас милицию позову!» А он мне: «Бабушка, убери голову! Мы из твоего дома бандитов выбиваем!»3
Тем не менее, взять ребят штурмом сразу не удалось: В ходе короткого боя никто из них не пострадал, легкие ранения получили двое сотрудников милиции. Затем началась длительная осада с участием ОМОНа и спецназа.
Подъезд был блокирован, на крышах соседних домов разместились снайперы, приступившие к своей «работе».
Ребята стали звонить родителям и близким – прощаться.
Примерно в июня в службу информации ПТР позвонила женщина, представившаяся матерью одного из разыскиваемых (Светлана Сухорада – ред.), и сказала, что только что ей звонил сын. По ее словам, он сказал, что их блокировала милиция, сдаваться они не намерены и попрощался со всеми.
Затем через несколько минут ей вновь позвонил, уже другой человек, и сказал, что сын ее убит.9
И здесь начинается путаница. Прежде всего возникли различные варианты местонахождения партизан. В прессе прошла информация, что они находятся не в квартире, а удерживают помещение магазина.
С преступником Александром Ковтуном, засевшим в помещении магазина и удерживающим заложницу, ведутся переговоры. Милиционеры предлагают ему сложить оружие и сдаться.
Потом возникла уточненная версия, что партизаны находятся в квартире на третьем этаже и удерживают в заложниках девушку – продавщицу магазина.
И лишь ориентировочно в следствие выступило с официальным опровержением: . Заложников нет никаких однозначно", - подчеркнула А.Римская.
Удивляют и другие особенности этой спецоперации проведенной под руководством и. о. начальника Уссурийского РОВД полковника Мамеда Терчиева.
Или вернее его отношение к жителям дома, где были блокированы партизаны.
Штурм здания начался в к жилому дому были стянуты силы милиции, бронетехника (БТР) и ОМОН. По окнам дома начали бить снайперы.
Но лишь в начале четвертого из дома начали выводить перепуганных жильцов более трех часов находившихся под обстрелом.
15:10. Очевидец с места событий: - Из соседнего подъезда здания стали выводить заблокированных жильцов дома. Никого не впускали, не выпускали. С жильцами никто не работал. Ни психологи, никто. 9
Видимо Мамед Терчиев так спешил отрапортовать об успешном завершении операции, что попросту забыл о таких мелочах.
Татьяна Уварова: - Мы были у здания в Уссурийске где происходил захват. Там сейчас сделали евроремонт, но все равно четко видны следы от пуль. Они замазаны, но их видно. И на обратной стороне там же тоже были выстрелы. Они же не знали сколько их.
Когда
Хотя краевое УВД и попыталось сгладить огрехи своих подчиненных:
'Нами проведена эвакуация гражданского населения из дома и зоны обстрела, после чего им (партизанам) по громкоговорящей связи было предложено сложить оружие и сдаться. В итоге двое членов банды сдались. С их слов, двое из их банды застрелились от безысходности и нежелания попасть в руки правосудия. Штурма не проводилось, спецсредства не применялись', - говорится в обращении, текст которого поступило в пятницу в Дальневосточное отделение РИА Новости.
Как мы потом выясним полковник Терчиев вообще страдает частичной потерей памяти. Но вернемся к штурму.
На сегодняшний день существует две версии произошедших событий и обе были высказаны следствием. Первая версия звучала так:
"Два бандита убиты, но следствию еще предстоит выяснить - они были убиты в ходе штурма или покончили с собой", - сообщила агентству старший помощник руководителя СУ СКП по Приморью Аврора Римская.
Через некоторое время официальная версия была скорректирована. Было объявлено, что Александр Сладких и Андрей Сухорада покончили жизнь самоубийством.
Двое членов банды, блокированной в пятницу в Уссурийске, покончили жизнь самоубийством, поскольку участники спецоперации не вели прицельную стрельбу по жилому дому, где засели подозреваемые, говорится в обращении к жителям региона начальника краевого УВД генерал-майора милиции Андрея Николаева. РИА Новости
Ну, на счет неприцельной стрельбы читатель уже в курсе.
Хотя есть у родителей ребят на этот счет и другое мнение:
Савченко В.Н. : - Сухораду застрелили, точно я конечно не знаю, но вроде как его снял снайпер. Но не на смерть, а тяжело ранил. Сладких посмотрел, как друг мучается и пристрелил его, а потом сам застрелился.
Кириллова М.В.:Да и вообще, Почему был дан приказ стрелять на поражение?
Кириллова М.В.: - За что расстреляли Андрюшу Сухорада? Ребёнок вышел сдаваться, ребёнок был безоружный. Он вышел на балкон. Зачем вы его убили? Значит, вам надо было его убрать? Он что свидетель чего-то?
Нам удалось примерно восстановить картину событий.
Марина Кириллова не права, Андрей Сухорада вышел вовсе не для того чтобы сдаться. Он вышел на балкон, чтобы его убили. Он не смог застрелиться и предоставил эту грязную работу снайперам. Милиция с большим удовольствием выполнила его просьбу. Но безвестный народу снайпер схалтурил. Андрей упал тяжелораненым. Тогда Саша Ковтун встал возле окна и начал стрелять по дорожному знаку, чтобы отвлечь милицию и не дать возможности начать штурм.
Под его прикрытием Саша Сладких перенес Сухорада с балкона в комнату и сел рядом, наблюдая, как в страшных мучениях умирает друг. Не выдержав этого, он поднял пистолет и сделал выстрел. Андрей облегченно затих. Он смотрел на погибшего друга, молча провожая его в последний путь. Милиция из-за окна что-то говорила в мегафон… Володя Илютиков сел на пол возле дивана и обхватил голову руками...
Саша медленно поднял пистолет… они всегда были вместе и в жизни, и как оказалось, в смерти. В квартире на Тимирязева раздался еще один, последний выстрел, Саша медленно опустился на пол… Часы показывали 14.32.
Александр Ковтун положил пистолет и подошел к друзьям. Он сел рядом с Андреем и положил его голову к себе на колени. Слов не было, молча смотрел он на спокойное лицо друга, верилось что еще чуть-чуть и он откроет глаза и улыбнется своей легкой улыбкой, которая так нравилась матери. Через минуту футболка Саши пропиталась кровью.
Оставалось сделать самую малость. Саша бережно переложил голову Андрея на пол и взял пистолет из рук мертвого Александра Сладких. Протянул его Илютикову.
- Я не смогу, - сказал Володя.
- Тогда давай выстрелим друг в друга одновременно, - предложил Саша.
Друзья взяли оружие. Александр поднял пистолет направив его на друга, Володя медлил.
- Саш, я не буду в тебя стрелять, - сказал он, - давай сдаваться.
Но Саша и сам знал, что на курок он не нажмёт. Но и сдаваться он не собирался. - Ты знаешь, что с нами там сделают…
Зазвонил телефон, Саша взял трубку, машинально опустив пистолет. Звонила мать.
- Саша, пожалуйста ничего не делай, я, Оля (девушка Саши), Вадим (брат) едем к тебе. Я нашла тебе хорошего адвоката, все будет хорошо.
Но Илютиков уже не мог ждать. Находиться в одной квартире с двумя мертвыми друзьями было для него невозможно просто физически и он принял решение сдаться немедленно.
Александр вновь подошел к окну: - Владимир Илютиков будет сдаваться. Он никого не убивал и ни к чему не причастен. Гарантируете ли вы его жизнь?
Осаждавшие через мегафон подтвердили, что огонь на поражение открывать не будут.
Александр Ковтун продолжил: - Сейчас Илютиков выйдет на балкон и по веревке спустится с третьего этажа на землю. Он будет безоружен.
- Пусть спускается раздетым, - предложила милиция.
Володя снял верхнюю одежду и обувь оставшись в одних шортах.
- Одень бронежилет, меньше шансов что убьют, - предложил Саша.
После этого ребята привязали один конец веревки за батарею, а второй выбросили на улицу. Потом Владимир вышел на балкон и под прицелами снайперов стал спускаться по веревке вниз, где его уже ждали.
Саша остался один.
Первым к милиции вышел Илютиков. Чтобы уговорить сдаться последнего «партизана», Александра Ковтуна, к осажденному дому привезли его мать Татьяну и брата Вадима и их адвоката Татьяну Уварову. Они согласились участвовать в переговорах при условии, что по Александру не будет открыт огонь на поражение. Юрист Уварова когда-то проходила курсы по пресечению суицида и знает, как уговорить человека, находящегося в пограничном состоянии, принять единственно правильное решение.«Русский репортер»3
- Знаете, когда мы ехали (из Кировского в Уссурийск), - рассказывает Татьяна Ковтун, - мы всё время держали связь с Сашей и он говорит: - Мама вы зря едете, тут уже выносят дверь. Саша уже не стрелял, он сел и ждал нас. Мама вы зря едете, здесь выносят дверь, если сейчас войдут я буду стрелять на поражение. Это все слушали, командующие и прочие, и, знаете, они прекратили ломать дверь. А это было минут за пятьдесят до подъезда к Уссурийску. Они не собирались оставлять его в живых, он был им совершенно не нужен.
Меня вчера (
Мать Александра приехала ориентировочно в начале седьмого вечера. Саша вышел на балкон и начались переговоры.
Вот как рассказывает об этом сам Александр:
- В тот момент я думал, что уже всё, конец жизни. Я уже попрощался со всеми, да и два друга застрелились на моих глазах. Ну, и шок был большой, ну тут все окружили, с автоматами ходят, БТРы. Сдаваться я не хотел, потому что знал что будет дальше. И парни, которые застрелились, они же знали всё это. Зарезали милиционера ножами, ну это же любому понятно, что они из-за этого и застрелились.
На балкон Александр Ковтун вышел с оружием в руках милиция не стреляла.
Корреспонденты «РР» наблюдали за переговорами из-за оцепления, но даже нам было видно, что Ковтун вел себя вызывающе спокойно. Если бы не БТР внизу, можно было подумать, что человек вышел на балкон покурить.3
Ковтун Т.П.: - Я его спрашиваю, неужели ты не хочешь жить? Он, - Мама я хочу, но ЭТО РАЗВЕ ЖИЗНЬ?
- Пистолет у него был в руках и он мог в любую минуту уйти из жизни, он прощался.
И Саша начал говорить. Адвокат Татьяна Уварова, стоявшая внизу вспоминала: - Да действительно, я слышала речь Александра и переживала, что он может просто покончить жизнь самоубийством.
- Нет, пистолет бы я к виску не приложил, - вспоминает Александр, - а вот направить бы его направил на кого-нибудь, чтобы меня убили.
Ковтун Т.П.: - Саша говорил про Кировку, про то как он один раз попал в руки правоохранительных органов и как они с ним обошлись. Рассказал про все эти пытки через которые он прошел. И сказал я прекрасно понимаю, если я сейчас сдамся, вы же дадите мне пожизненное. А с моим здоровьем я попросту не доживу. Кто мне гарантирует юридическую защиту? И что мне не дадут пожизненного. И за мной стоял такой большой большой дядя, (полковник Мамед Терчиев) и он сказал, я тебе даю слово офицера. А потом во время съемки прозвучало, какие Александр выдвинул требования – никаких.
Уварова Т: - Он только одно кричал. Дайте мне право на защиту!
Он еще сказал, я готов ответить за то что я совершил. И не собираюсь нести наказание за чужие проступки. Зачем вы брата моего избили, кто его избил?
Александр Ковтун: - Мамед Терчиев мне гарантировал право на защиту, пообещал, что будет проведены разбирательства по всем вопросам и то, что если был беспредел со стороны сотрудников Кировского РОВД, то там будут приняты решения.
Давай, говорит, спустишься и мы все вопросы с тобой обсудим.
Он давал слово офицера, что даст мне возможность встретиться с девушкой и то, что Кириллову и Максимову позвоню, так как была информация, что их уже вообще нет в живых. Но, конечно, никто эти обещания не выполнил.
Ковтун Т.П.: - И когда этот дядя давал слово офицера, Татьяна Леонидовна (Уварова) сказала, что с этой минуты всегда будет рядом. Мои слова и так далее, так далее, так далее. Девушка его просила Саша не надо, хотя у него была куча возможностей, чтобы уйти из жизни.
Александр Ковтун: - Что будет дальше я хорошо знал, но все же слёзы матери, девушки, родных сыграли свою роль и я принял решение сложить оружие…
Сначала он сбросил вниз один темный предмет — пистолет, потом еще один, затем белую майку. В тот же момент по рации человека из оцепления прозвучало слово «захват». По толпе местных жителей пробежал вздох разочарования. «Русский репортер» 3
В квартиру на третьем этаже ворвался ОМОН. Саша, с заломанными за спину руками был спущен вниз.
Операция по захвату завершена. Только что поступили сведения, что к месту событий прибыла мать Ковтуна и его адвокат. После разговора с ними подозреваемый сдался правоохранительным органам. Оцепление в районе старой площади снято.
Скупо отреагировали информационные агентства.
— Мотивы преступников установят следствие и суд, но лично я считаю, что за их действиями стояла не столько жажда наживы, сколько идеология, — это слова и. о. начальника Уссурийского РОВД полковника Мамеда Терчиева, сказанные им в разговоре с корреспондентом «РР» через полчаса после нейтрализации банды.3
А дальше вновь странность. Ни у одного из сотрудников милиции не оказалось наручников. Ни одних. Они что, не планировали брать их живыми?
Татьяна Уварова: - Непонятно почему сотрудники ОМОНа на третьем этаже когда Саша открыл им дверь не обыскали его? А если бы у него в кармане была граната? У него мог быть такой прикол унести за собой не одного,да и я для него человек еще чужой… а я умею пользоваться и знаю что такое граната… вытаскиваешь чеку…
И когда его спустили, мои первые действия и были посмотреть что у него лежало в карманах. А эти два идиота в масках они меня держат за руки. Я сделала шаг вперед и проговорила слово – смотрите. И из карманов вытаскиваю у Ковтуна обойму и сотовый телефон и говорю – куда?
Рядом стоит человек в штатском (возможно из ФСБ) курирующий эту операцию. Он говорит вы это (обойму) оставляйте здесь на месте происшествия, мы изымем, а это (телефон) забирайте с собой в дежурную часть.
Ковтун Т.П.: - Я о том, что было изъятие из карманов я узнала только из постановления. Когда Татьяну Леонидовну (Уварову) уже вывели из дела она и рассказала об этом эпизоде. И я у Тищенко спрашиваю, а почему должна Татьяна Леонидовна (Уварова) выворачивать карманы? Почему они ему не пощупали карманы, а если бы у него там лежала граната? Как он там вместе с табуреткой подпрыгнул, не представляете. Ну это мы писать не будем….
Уварова Т.Л.: - Я это сделала защищая интересы своего клиента (Ковтуна).
- Всё, у меня в руках сотовый телефон, я его не выпускала из рук. Его видели эти сотрудники, его видел Саша (Ковтун), мы приехали в дежурную часть у меня в руках его видит дежурный, я могла его выкинуть по дороге, по сути я сохранила его во имя следствия. То есть, чтобы если и разбирались по существу, то разбирались правильно.
Никто не пытался ничего не скрывать. И когда позже (в дежурной части) телефон зазвонил, то на нем высветился номер Оленькин и Олина фотография. А Саша услышал звук – это Оля. И я как бы понимая, что это последний шанс поговорить Саше с Олей, естественно я нажимаю и передавая трубку говорю - это девушка звонит дайте ей хоть слово сказать последнее.
А они тут сидят эти ОМОНовцы, дежурный бегает выпучив глаза, ищет наручники. Самое удивительное они три часа не могли найти наручники (то ли ключи от наручников они потеряли, то ли брать живым не планировали).
Уварова: Продолжая рассказ про телефон. И я передаю трубку, а слышу в телефоне мужской голос - Оленька называется. То есть это уже шла спецоперация, они думали, что телефон ушел. И когда я понимаю, что Оленька не может отвечать мужским голосом, я забираю трубку и отвечаю: - Алло, это адвокат Уварова, что мы находимся в дежурной части, .
И что вы думаете, тут же подбегает человек и выхватывает у меня телефон. Я ему, подождите, остановитесь, что случилось? Оформляйте как положено. А он и ушел с концами.
- А что возле Кировского РОВД творилось 11 июня (когда мальчишек взяли), - рассказывает очевидец, - это же ужас какой-то. Они сразу поехали в магазин. Привезли каких-то проституток, и мы весь день наблюдали эту картину, как все УВД гуляло.
И как они пьяные на крыльцо выползали потом. У них был праздник такой, просто не передать…
Продолжение следует…
хорошо
