В преддверии наступающего праздника 4 ноября и уже традиционно проводимого в этот день "Русского марша", Folksland связался с несколькими известными российскими политическими и общественными деятелями и задал им несколько вопросов относительно "Русского марша" и его роли в политической жизни современной России. Сегодня на наши вопросы ответил старший экперт Института экономики переходного периода (ИЭПП), член Координационного совета РОО "Демократический выбор" Сергей Жаворонков. Итак, "взгляд со стороны".

Сергей Владимирович, ваша общая оценка такого явления, как "Русский марш".

История "Русского марша" (далее РМ) довольно интересна. Первый марш (тогда он назывался Правый марш) был организован в 2005 г. карманными прокремлевскими организациями, вроде дугинцев, в поддержку инициативы властей, введших только что новый официальный праздник. Однако уже на самом мероприятии появившиеся там независимые националисты захватили инициативу, и в итоге призывавшие к объединению с нелегальными мигрантами против "Вашингтона и Лондона" кремлевцы были изгнаны с мероприятия. С 2006 г. РМ - это основной митинг для оппозиционно настроенных националистов различных взглядов - от национал-социалистических до национал-демократических. Мероприятие это довольно массовое - к примеру, на прошлогоднем РМ в Люблино было не менее 6 тыс. человек. Самые многочисленные колонны - национал-демократического ДПНИ, что подтверждает их сегодняшнее лидерство в националистическом дискурсе. Но РМ привлекает и различные группы молодежных субкультур - футбольных фанатов, скинов. Не все они, прямо скажем, выглядят цивилизованно. Однако само мероприятие, и когда оно санкционировано, и даже несанкционированный РМ в 2008 г. проходили без беспорядков, битья стекол, драк с милицией, в отличие от акций так называемых "антифашистов".

Не считаете ли Вы, что "Русский марш" - это реакция не столько на этнополитические, сколько на социальные проблемы, обусловленные пороками нынешней политической модели?

В больше степени это реакция, все же, на этнополитические проблемы. Одна из самых популярных кричалок на прошлогоднем РМ была "Москва - не Кавказ!", а проблемы с кавказцами явно не в том, что они вытесняют славян с должности дворника. Но и проблема нелегальной миграции стоит не только в авторитарных странах, но и в демократических, хотя масштаб этого явления за время правления Путина стал действительно чудовищным: 10-15% взрослого населения, по официальным оценкам МВД и ФСБ, это нелегалы (а есть еще и легальные мигранты, и также далеко не факт, что все они полезны). Мигранты из Узбекистана, Киргизии, Таджикистана сейчас начинают вытеснять москвичей уже с "офисных" работ, а не только с физических. И это неудивительно - при разнице душевого ВВП наших стран в шесть раз, а если сравнивать с Москвой - так во все десять, москвич оказывается неконкурентноспособен. Так что и социальный аспект тут тоже присутствует, хотя в большей степени участников РМ волнует скорее криминальная угроза, исходящая от приезжих.

В свое время объединенная оппозиция резко усилилась с приходом туда национал-большевика Лимонова. Видите ли вы хотя бы теоретическую возможность объединения либерально-демократической и "национальной" оппозиции в оппозиционной борьбе?

Теоретическую возможность вижу - собственно, идейных разногласий по конструктивной повестке дня у либералов с политическими националистами (термин "политический" ввожу специально для того, чтобы мне не говорили о субкультурах)  сейчас не так много. И те, и те, за демократию, за права человека, против нелегальной миграции. Нет проблем с диалогом, с участием в каких-то гражданских мероприятиях. Однако есть целый ряд практических проблем, которые делают сейчас нецелесообразной и малореальной какую-то политическую коалицию либералов с националистами. У актива существует большая неприязнь к лидерам друг друга. Условно, националисты не доверяют Немцову, а либералы - Белову. Сильно различается и отношение к реформам 90-х: большинство либералов считают их скорее положительным явлением, а националистов - скорее отрицательным. Возможно, эта проблема, будет решена с появлением новых лидеров, а споры о 90-х все больше утрачивают актуальность по мере течения времени - в политику уже приходят молодые люди, которые в 90-х были младенцами и не имеют каких-то личных переживаний по этому поводу. Происходит, кроме того, постепенная демаргинализация и националистического, и либерального движения, очищение от лиц, бегающих со свастикой с одной стороны, и портретами Аслана Масхадова, с другой.

 Если бы в России бы завтра были выборы, полагаю, их выиграла бы не та организация, которая попыталась бы объединить всех на свете, а та, которая эффективно интегрировала бы в себя конструктивные элементы других существующих дискурсов.

Спасибо за интервью.