Всю неделю Дмитрий Медведев обсуждает вопросы национальной политики – сначала с руководством Федерального собрания, а затем – с членами Общественной палаты. Несомненно, эти встречи — «эхо» недавних беспорядков на Манежной площади столицы. Свое мнение о том, готовы ли власти к радикальным изменениям в области национальной политики и какова их стратегия по решению ключевых проблем в этой сфере, в интервью «Росбалту» высказал президент Фонда «Стратегия-2020» и Института национальной стратегииМихаил Ремизов.

- Дмитрий Медведев сообщил, что, хотя министерство по делам национальностей воссоздано не будет, статус Совета по национальной политике должен быть повышен и его возглавит вице-премьер…

- Идея воздержаться от воссоздания Миннаца мне кажется наиболее удачной среди комментариев властей по поводу происходящего. По крайней мере, она ближе к пониманию того, что что-то не так со структурными основами национальной политики в Российской Федерации. И новая бюрократическая структура может только воспроизводить те противоречия, которые уже существуют. Например, противоречия между идеями единой нации и фактически политизированной и национализированной этничностью в национальных республиках, а также принципом многонациональности.

В здоровом сознании принцип единой гражданской нации и принцип многонациональности никак не объединяются. Это объективное противоречие. И точно так же есть противоречие между государственным статусом крупнейших народов России — всех, за исключением русского. Я имею в виду — в рамках национально-территориального деления. И вся национальная политика состоит из таких вот противоречий еще с советских времен. И любая бюрократическая структура может только в известном смысле усугублять ситуацию. И ничего нового нельзя создавать до тех пор, пока эти противоречия не будут разрешены. Например, до тех пор, пока идея единой гражданской нации окончательно не вытеснит еще советскую традицию искусственного национального строительства в национальных республиках.

- Но для этого надо, как минимум, изменить российское административно-территориальное деление…

- Для этого надо изменить очень и очень много. Потому я и говорю о политических решениях. И пока эти стратегические решения, формирующие костяк новой национальной политики, не будут приняты, создавать новую бюрократическую структуру нет смысла.

- А что касается идеи о том, что Совет по нацполитике должен возглавить вице-премьер? Что это значит и кто это может быть? Может, Сергей Иванов?

- Сергей Иванов – методом исключения? Что касается идеи, чтобы Совет по нацполитике возглавил вице-премьер, то Медведев, как я понимаю, отреагировал на реплику одного из членов правительства, главы Минрегионразвития Басаргина, который отвечает за эту проблему в правительстве. Но пока я не вижу за этим серьезной политической стратегии. Не берусь предположить, о ком может идти речь персонально.

- В рамках предвыборной стратегии 2011-2012 годов могут быть озвучены какие-то политические инициативы по созданию новой национальной стратегии? Например, по изменению административно-территориального деления России?

- Кое-что уже сделано. Например, изменено название должностей руководителей республик. Еще недавно говорили, что если, условно говоря, запретить Шаймиеву или Кадырову называться президентом, то Россия распадется. Но она не распалась. И сегодня – это уже реализованная политическая идея. Сейчас нам говорят, что Россия распадется, если мы укрупним каким-то образом часть национальных республик, особенно тех, в которых нет и близко никакого большинства титульной нации, а таких большинство. То есть если мы включим их в состав каких-то краев или областей. Сомневаюсь.

Как раз желания отделяться от РФ у самых радикальных сепаратистов сегодня нет. Я имею в виду административных сепаратистов, разумеется. А не тех исламистов, которые воюют в горах и в городах на Северном Кавказе. Их мотивация с национализмом вообще не связана.

Поэтому такое решение политически, конечно, очень маловероятно, но, в принципе, возможно. Просто я не вижу у власти решимости сделать какой-то серьезный выбор в этой сфере и провести его. Но есть вещи, которые могут стоить власти значительно «дешевле». Например, возможно продемонстрировать серьезные успехи в борьбе с этнической преступностью, в том числе, с помощью создания профильных отделов по борьбе с этим явлением в МВД. Либо ввести визовый режим с государствами Средней Азии и Закавказья.

Абсолютно ничего от этого не рухнет. Ни экономически, ни политически. А эффект консолидации от такого решения будет очень значительным. То есть, в принципе, в большой политический сезон такие решения возможны. И они тем более вероятны, чем дальше будут «задвинуты» националистические политики от собственно политического пространства.

- Чтобы они не смогли «присвоить» себе решения властей и утверждать, что эти решения были приняты под их давлением?

- Да, чтобы они не могли этого присвоить, использовать и подать это как свое достижение. Власти интересно «присваивать» только то, что политически является бесхозным. Потому что в противном случае мобилизация произойдет не вокруг власти, а вокруг новых политических лидеров.

- А как в этом случае стоит оценивать последние заявления президента по национальному вопросу, в частности впервые прозвучавшие из уст главы Российской Федерации признания «государствообразующей» роли русского народа? Это стратегия или конъюнктура?

- Заявления Дмитрия Медведева пока следует оценивать скорее как политическую конъюнктуру и как реакцию на вопросы, которые неизбежно встают в повестку дня. Речь идет о недовольстве подавляющего большинства населения нашей страны миграционной политикой, ростом этнической преступности, ситуацией на Кавказе. Все это проблемы, которые невозможно «замести под ковер».

Они, так или иначе, попадают в политическую повестку дня, и одна из наиболее активных, хотя и спонтанных, интерпретаций этих проблем и способов их решения является националистической. То есть они оказываются «склеенными» с нарастанием спонтанного русского национализма. Особенность этого национализма состоит в том, что это армия без полководцев, скорее — именно настроение, никак политически не представленное и не оформленное, но которое сложно игнорировать.

Это ситуация вызова. И в качестве реакции власти выбирают стратегию учета проблем, которые эти настроения вызывают. Не случайно президент раньше говорил о том, что у нас с миграционными потоками не все в порядке. При этом стратегия власти, на мой взгляд, заключается в том, чтобы как можно жестче заблокировать выход в политику националистам и национализму как таковому, но дать «зеленый свет» для обсуждения тех проблем, которые лежат в основе националистических настроений.

- А эта стратегия будет эффективной?

- Эта стратегия может быть эффективной только в том случае, если у власти будет альтернативный национализму метод интерпретации этих проблем. Это как минимум. А как максимум – их решение. И этого пока немного не хватает. Поэтому есть риск, что будет расти напряжение. Потому что политический клапан для национализма закрыт, а повестка, которая формирует радикализацию настроений, напротив, активно обсуждается и обсуждение это нарастает, как снежный ком.   

- Не заметили ли вы в выступлении Дмитрия Медведева изменения тональности? Президент раньше выступал с весьма либеральных позиций, в отличие, скажем, от премьер-министра Владимира Путина. А тут он взглянул на вопрос под совершенно иным углом…

- Что касается изменения тональности, то, на мой взгляд, существенную роль сыграла встреча Владимира Владимировича с футбольными болельщиками. Там не было сказано ничего такого, чего бы власть раньше принципиально не говорила, но там все-таки один из руководителей государства дал понять, что видит корень произошедшего в этнической преступности, а не в тех, кто против этой этнической преступности протестует.

Это изменило и тональность заявлений многих официальных лиц и общественных деятелей. Скажем, если мы сравним заявления патриарха вскоре после того, как произошли события на Манежной площади, и уже после встречи Путина с болельщиками, то это будут несколько разные выступления. В них будут по-разному расставлены акценты.

И опасаясь, вероятно, что эта популярная тема будет ассоциироваться исключительно с премьером, президент решил сформировать более сбалансированную позицию, которая предполагает не только жесткий полицейский ответ по принципу: «Не допустим раскачивания лодки и беспорядков», — но и политический ответ. То есть возможность инкорпорации и интеграции той повестки дня, на которой играют националисты, в практику и риторику государственной власти.

- Вы говорите, что власть будет присваивать и использовать повестку дня, но не даст возможности националистам идти в политику. То есть вы не считаете, что возможно появление под выборы 2011 года нового условно националистического проекта с согласия властей, о чем много говорят и пишут в последние месяцы?   

- Это маловероятно.

- То есть власти побоятся выпустить джинна из бутылки из страха потерять над ним контроль?

- Да, мне кажется это мало реалистичным. Метод прост – услышать, учесть то, что говорят националисты, но самих националистов отправить в гетто.

Беседовал Иван Преображенский