Известный историк и публицист, Игорь Пыхалов, ответил на вопросы агентства www.info-rm.com.
— Как нам известно, Вы много работали над чеченской тематикой. Что же происходило на Северном Кавказе в годы Великой Отечественной войны?
— Начиная войну с нашей страной, немцы, среди прочего, рассчитывали разыграть "националистическую карту". Частично им это удалось. Ряд народностей СССР, в частности, чеченцы и ингуши, фактически встали на путь массового предательства.
Первое обвинение, которое следует предъявить чеченцам и ингушам, — это массовое дезертирство. За первые три года войны из рядов РККА дезертировало 49362 чеченца и ингуша, еще 13389 уклонились от призыва, что в сумме составляет 62751 человек. Для сравнения: находясь в рядах РККА, погибло и пропало без вести 2,3 тысячи чеченцев и ингушей. По данным на март 1949 года, среди спецпоселенцев насчитывалось 4248 чеченцев и 946 ингушей, ранее служивших в Красной Армии. Вопреки уверениям нынешних публицистов, некоторое количество чеченцев и ингушей за боевые заслуги было освобождено от отправки на поселение. В результате получаем, что в рядах РККА служило не более 10 тысяч чеченцев и ингушей, в то время как свыше 60 тысяч их сородичей уклонились от мобилизации или же дезертировали.
— Сейчас много говорят о чеченцах — защитниках Брестской крепости. У Вас есть данные, сколько их там было?
— Разумеется, ни о каком "чеченском батальоне", якобы оборонявшем Брестскую крепость, речь идти не может. На сегодняшний день имеется список из 17 установленных фамилий защитников крепости чеченской или ингушской национальности. Что ж, можно отдать им должное. В отличие от десятков тысяч их соплеменников, которые предпочли дезертировать или уклониться от призыва в Красную Армию, эти люди проявили себя достойно. Однако на фоне нескольких тысяч защитников Брестской крепости их вклад достаточно скромен.
— Насколько серьезными были боевые столкновения на Северном Кавказе? Как активно действовали против наших войск тамошние бандформирования?
— Сегодня деятельность тогдашних чеченских "борцов с Советами" нередко героизируется. Пишут о том, что для их подавления якобы были брошены целые дивизии вместе с авиацией, бомбившей контролируемые повстанцами "освобожденные районы".
Действительность гораздо скромней и неприглядней. По сути тогдашние чеченские "борцы за свободу" были обычными бандитами. Убить, ограбить, а при появлении войск Красной Армии или НКВД немедленно скрыться — вот их обычная тактика.
Что касается масштабов их деятельности. С июля 1941-го по 1944 год только на той территории Чечено-Ингушской АССР, которая впоследствии была преобразована в Грозненскую область, органами госбезопасности было уничтожено 197 банд. При этом, общие безвозвратные потери бандитов составили 4532 человек: 657 убито, 2762 захвачено, 1113 явились с повинной. Таким образом, в рядах бандформирований, воевавших против Красной Армии, погибло и попало в плен почти вдвое больше чеченцев и ингушей, чем на фронте. А поскольку без пособничества местного населения в здешних условиях бандитизм невозможен, многих "мирных чеченцев" можно также с чистой совестью отнести к предателям.
Кроме того, на территории Чечено-Ингушетии произошло три крупных восстания: в конце октября 1941 года - в Галанчожском, Шатоевском и Итум-Калинском районах, в августе 1942 года - в Итум-Калинском и Шатоевском районах и в октябре 1942 года в Веденском и Чеберлоевском районах.
— А у Вас есть данные о непосредственных контактах чеченцев с немецкой стороной: засылка советников, переброска оружия и т.п.?
- После приближения линии фронта к Чечено-Ингушетии немцы начали забрасывать на территорию республики возглавляемые кадровыми разведчиками диверсионные группы. Забрасываемые агенты должны были создать и максимально усилить бандитско-повстанческие формирования и этим отвлечь на себя части действующей Красной Армии, провести ряд диверсий, перекрыть наиболее важные для Красной Армии дороги, совершать террористические акты и т.п.
Наибольшего успеха добился немецкий унтер-офицер Реккерт, заброшенный в Чечню во главе диверсионной группы в августе 1942 года. Установив связь с бандой Расула Сахабова, он при содействии религиозных авторитетов завербовал до 400 человек и, снабдив их немецким оружием, сброшенным с самолетов, сумел в октябре того же года организовать восстание в ряде аулов Веденского и Чеберлоевского районов. Однако благодаря принятым оперативно-войсковыми мерам это вооруженное выступление было ликвидировано, Реккерт убит, а примкнувший к нему командир другой диверсионной группы Дзугаев арестован.
Наиболее многочисленная разведывательно-диверсионная группа в количестве 30 парашютистов была заброшена 25 августа 1942 года на территорию Атагинского района близ села Чешки. Возглавлявший ее обер-лейтенант Ланге намеревался поднять массовое вооруженное восстание в горных районах Чечни. Для этого он установил связь с одним из главарей чеченских бандитов Хасаном Исраиловым, а также с предателем Эльмурзаевым, который, будучи начальником Старо-Юртовского райотдела НКВД, в августе 1942 года перешел на нелегальное положение вместе с районным уполномоченным заготовительной конторы Гайтиевым и четырьмя милиционерами, забрав 8 винтовок и несколько миллионов рублей денег.
Однако в этом начинании Ланге постигла неудача. Не выполнив намеченного и преследуемый чекистско-войсковыми подразделениями, обер-лейтенант с остатками своей группы сумел с помощью проводников-чеченцев во главе с Хамчиевым и Бельтоевым перейти через линию фронта обратно к немцам.
Одновременно с отрядом Ланге 25 августа 1942 года на территорию Галанчожского района была заброшена и группа Османа Губе. Ее командир Осман Сайднуров (псевдоним Губе он взял, находясь в эмиграции), аварец по национальности, белоэмигрант. После начала Великой Отечественной войны он прошел курс обучения в немецкой разведывательной школе и был передан в распоряжение военно-морской разведки.
На Османа Губе немцы возлагали особые надежды, планируя сделать его своим наместником на Северном Кавказе. Для поднятия авторитета в глазах местного населения ему даже разрешили выдавать себя за немецкого полковника. Однако планам этим не суждено было сбыться — в начале января 1943 года несостоявшийся кавказский гауляйтер и его группа были арестованы органами НКВД.
Кроме засылки диверсантов, немцы широко практиковали и заброску на парашютах оружия для чеченских бандитов. Более того, чтобы произвести впечатление на местное население, они однажды даже сбросили мелкую разменную серебряную монету.
— Как относились местные жители к забрасываемым диверсантам?
- Местное население встречало "гостей" чрезвычайно благожелательно. Во время допроса тот же Осман Губе сделал красноречивое признание: "Среди чеченцев и ингушей я без труда находил нужных людей, готовых предать, перейти на сторону немцев и служить им. Меня удивляло: чем недовольны эти люди? Чеченцы и ингуши при Советской власти жили зажиточно, в достатке, гораздо лучше, чем в дореволюционное время, в чем я лично убедился после 4-х месяцев с лишним нахождения на территории Чечено-Ингушетии. Чеченцы и ингуши, повторяю, ни в чем не нуждаются, что бросалось в глаза мне, вспоминавшему тяжелые условия и постоянные лишения, в которых обретала в Турции и Германии горская эмиграция. Я не находил иного объяснения, кроме того, что этими людьми из чеченцев и ингушей, настроениями изменческими в отношении своей Родины, руководили шкурнические соображения, желание при немцах сохранить хотя бы остатки своего благополучия, оказать услугу в возмещение которых оккупанты им оставили бы хоть часть имеющегося скота и продуктов, землю и жилища".
— Возникает резонный вопрос: а куда же все это время смотрели местные органы внутренних дел?
— Возглавлявший НКВД Чечено-Ингушетии капитан госбезопасности Султан Албогачиев, ингуш по национальности, отнюдь не горел желанием выполнять свои прямые обязанности по искоренению бандитизма. Об этом свидетельствуют протоколы заседаний бюро Чечено-Ингушского обкома ВКП(б):
15 июля 1941 года: "Нарком тов. Албогачиев не укрепил организационно наркомат, не сплотил работников и не организовал активной борьбы с бандитизмом и дезертирством".
Начало августа 1941 года: "Албогачиев, возглавляя НКВД, всеми путями отмежевывается от участия в борьбе с террористами".
9 ноября 1941 года: "Наркомат внутренних дел (нарком т. Албогачиев) не выполнил постановления бюро Чечено-Ингушского обкома ВКП(б) от 25-го июля 1941 года, борьба с бандитизмом до последнего времени строилась на пассивных методах, в результате бандитизм не только не ликвидирован, а наоборот активизировал свои действия".
В чем же была причина такой пассивности? В ходе одной из чекистско-войсковых операций военнослужащими 263-го полка Тбилисской дивизии войск НКВД лейтенантом Анекеевым и старшиной Нециковым был обнаружен вещмешок одного из главарей чеченских бандитов Исраилова-Терлоева с его дневником и перепиской. В этих документах находилось и письмо от Албогачиева следующего содержания:
"Дорогой Терлоев! Привет тебе! Я очень огорчен, что твои горцы раньше положенного времени начали восстание (Имеется в виду восстание октября 1941 года — И.П.). Я боюсь, что если ты не послушаешь меня, и мы, работники республики, будем разоблачены ... Смотри, ради Аллаха, держи присягу. Не назови нас никому.
Ты же разоблачился сам. Ты действуй, находясь в глубоком подполье. Не дай себя арестовать. Знай, что тебя будут расстреливать. Связь держи со мной только через моих доверенных пособников.
Ты пиши мне письмо враждебного уклона, угрожая мне возможным, а я тоже начну преследовать тебя. Сожгу твой дом, арестую кое-кого из твоих родственников и буду выступать везде и всюду против тебя. Этим мы с тобой должны доказать, что будто мы непримиримые враги и преследуем друг друга.
Ты не знаешь тех орджоникидзевских агентов ГЕСТАПО, через которых, я тебе говорил, нужно послать все сведения о нашей антисоветской работе.
Пиши сведения об итогах настоящего восстания и пришли их мне, я их сразу сумею отослать по адресу в Германию. Ты порви мою записку на глазах моего посланника. Время опасное, я боюсь. 10.XI.1941 г."
Подстать Албогачиеву были и его подчиненные, например, начальник отдела по борьбе с бандитизмом НКВД ЧИ АССР Идрис Алиев. На районном уровне в органах внутренних дел республики также имелась целая плеяда изменников. Это начальники райотделов НКВД: Старо-Юртовского — Эльмурзаев, Шароевского — Пашаев, Итум-Калинского — Межиев, Шатоевского — Исаев, начальники райотделов милиции: Итум-Калинского — Хасаев, Чеберлоевского — Исаев, командир истребительного батальона Пригородного райотдела НКВД Орцханов и многие другие.
Чего уж говорить о рядовых сотрудниках "органов"? Документы пестрят фразами типа: "Сайдулаев Ахмад, работал оперуполномоченным Шатоевского РО НКВД, в 1942 году ушел в банду", "Иналов Анзор, уроженец с. Гухой Итум-Калинского района, бывший милиционер Итум-Калинского районного отделения НКВД, освободил своих родных братьев из КПЗ, арестованных за дезертирство, и скрылся, захватив оружие" и т.п.
Не отставали от чекистов и местные партийные руководители:
"При приближении линии фронта в августе-сентябре 1942 г. бросили работу и бежали 80 человек членов ВКП(б), в т.ч. 16 руководителей райкомов ВКП(б), 8 руководящих работников райисполкомов и 14 председателей колхозов".
Для справки: в это время ЧИ АССР включала в себя 24 района и город Грозный. Таким образом, со своих постов дезертировали ровно две трети 1-х секретарей райкомов. Можно предположить, что оставшиеся в основном были "русскоязычными", как например, секретарь Ножай-Юртовского РК ВКП(б) Куролесов.
Особенно "отличилась" парторганизация Итум-Калинского района, где на нелегальное положение перешли 1-й секретарь райкома Тангиев, 2-й секретарь Садыков и другие партийные работники. В общем, на дверях местного партийного комитета впору было вывешивать объявление: "Райком закрыт — все ушли в банду".
— Как проходила депортация чеченцев и ингушей?
- Операция по выселению чеченцев и ингушей, получившая кодовое название "Чечевица", началось 23 февраля 1944 года. В 2 часа ночи были оцеплены все населенные пункты, расставлены засады и дозоры, отключены радиотрансляционные станции и телефонная связь. В 5 часов утра мужчин созвали на сходы, где им объявили решение правительства. Тут же участников сходов разоружили, а в двери чеченских и ингушских домов в это время уже стучались опергруппы. Каждая оперативная группа, состоящая из одного оперработника и двух бойцов войск НКВД, должна была произвести выселение четырех семей.
Технология действий опергрупп была следующей. По прибытии в дом выселяемых производился обыск, в ходе которого изымалось огнестрельное и холодное оружие, валюта, антисоветская литература. Главе семьи предлагалось выдать участников созданных немцами отрядов и лиц, помогавших фашистам.
С собой выселяемым разрешалось брать продовольствие, мелкий бытовой и сельскохозяйственный инвентарь из расчета 100 кг на каждого человека, но не более полутонны на семью. Деньги и бытовые драгоценности изъятию не подлежали. На сельскохозяйственное оборудование, фураж, крупный рогатый скот выдавалась квитанция для восстановления хозяйства по новому месту жительства. Оставшееся движимое и недвижимое имущество переписывалось представителями приемной комиссии. Все подозрительные лица подвергались аресту. В случае сопротивления или попыток к бегству виновные расстреливались на месте без каких-либо окриков и предупредительных выстрелов.
Следует отметить, что подавляющее большинство "воинственных горцев" послушно отправилось к сборным пунктам, даже не помышляя о сопротивлении. При сопротивлении или попытках к бегству было убито всего лишь 50 человек.
В ходе выселения было изъято 20072 единицы огнестрельного оружия, в том числе 4868 винтовок, 479 пулеметов и автоматов.
— А всего сколько человек и куда было выселено? Сколько из них скончались по дороге и в местах нового проживания?
— Львиная доля выселенных чеченцев и ингушей была направлена в Среднюю Азию — свыше 400 тыс. в Казахстан и свыше 80 тыс. — в Киргизию.
Обличители "преступлений тоталитаризма" уверяют, будто выселение чеченцев и ингушей сопровождалось их массовой гибелью — во время перевозки к новому месту жительства якобы погибла чуть ли не треть, а то и половина депортируемых. Это не соответствует действительности. На самом деле, согласно документам НКВД, во время транспортировки умерло 1272 спецпереселенца (0,26% от их общего числа), еще 50 человек были убиты при сопротивлении или попытках к бегству.
Часто говорят, будто эти цифры занижены. Дескать, умерших переселенцев без регистрации выбрасывали из вагонов. Подобные утверждения просто несерьезны. В самом деле, поставьте себя на место начальника эшелона, который принял в исходном пункте одно количество спецпереселенцев, а доставил к месту назначения меньшее число. Ему сразу же задали бы вопрос: а где недостающие люди? Умерли, говорите? А может, сбежали? Или освобождены за взятку? Поэтому все случаи гибели депортируемых в пути документировались.
Что касается смертности спецпереселенцев в новых местах жительства, то первое время она действительно была весьма высокой. Хотя, конечно, погибла не половина и не треть высланных. К 1 января 1953 года на поселении находилось 316717 чеченцев и 83518 ингушей. Таким образом, общее количество выселенных сократилось примерно на 80 тысяч человек, из которых, впрочем, часть не умерла, а была освобождена. Так, только до 1 октября 1948 года включительно было освобождено с поселения 7 тысяч человек из числа выселенных в 1943–1944 гг. с Северного Кавказа.
— Чем была вызвана столь высокая смертность?
— Сознательного уничтожения чеченцев и ингушей не было. Дело в том, что сразу после войны СССР поразил жестокий голод. В этих условиях государство должно было в первую очередь заботиться о лояльных гражданах, а чеченцы и прочие поселенцы во многом оказались предоставлены сами себе. Естественно, традиционное отсутствие трудолюбия и привычка добывать пропитание разбоем и грабежом отнюдь не способствовали их выживанию. Тем не менее, постепенно переселенцы обжились на новом месте, и перепись 1959 года дает уже большую цифру чеченцев и ингушей, чем было на момент выселения: 418,8 тыс. чеченцев, 106 тыс. ингушей.
— Как нам известно, Вы много работали над чеченской тематикой. Что же происходило на Северном Кавказе в годы Великой Отечественной войны?
— Начиная войну с нашей страной, немцы, среди прочего, рассчитывали разыграть "националистическую карту". Частично им это удалось. Ряд народностей СССР, в частности, чеченцы и ингуши, фактически встали на путь массового предательства.
Первое обвинение, которое следует предъявить чеченцам и ингушам, — это массовое дезертирство. За первые три года войны из рядов РККА дезертировало 49362 чеченца и ингуша, еще 13389 уклонились от призыва, что в сумме составляет 62751 человек. Для сравнения: находясь в рядах РККА, погибло и пропало без вести 2,3 тысячи чеченцев и ингушей. По данным на март 1949 года, среди спецпоселенцев насчитывалось 4248 чеченцев и 946 ингушей, ранее служивших в Красной Армии. Вопреки уверениям нынешних публицистов, некоторое количество чеченцев и ингушей за боевые заслуги было освобождено от отправки на поселение. В результате получаем, что в рядах РККА служило не более 10 тысяч чеченцев и ингушей, в то время как свыше 60 тысяч их сородичей уклонились от мобилизации или же дезертировали.
— Сейчас много говорят о чеченцах — защитниках Брестской крепости. У Вас есть данные, сколько их там было?
— Разумеется, ни о каком "чеченском батальоне", якобы оборонявшем Брестскую крепость, речь идти не может. На сегодняшний день имеется список из 17 установленных фамилий защитников крепости чеченской или ингушской национальности. Что ж, можно отдать им должное. В отличие от десятков тысяч их соплеменников, которые предпочли дезертировать или уклониться от призыва в Красную Армию, эти люди проявили себя достойно. Однако на фоне нескольких тысяч защитников Брестской крепости их вклад достаточно скромен.
— Насколько серьезными были боевые столкновения на Северном Кавказе? Как активно действовали против наших войск тамошние бандформирования?
— Сегодня деятельность тогдашних чеченских "борцов с Советами" нередко героизируется. Пишут о том, что для их подавления якобы были брошены целые дивизии вместе с авиацией, бомбившей контролируемые повстанцами "освобожденные районы".
Действительность гораздо скромней и неприглядней. По сути тогдашние чеченские "борцы за свободу" были обычными бандитами. Убить, ограбить, а при появлении войск Красной Армии или НКВД немедленно скрыться — вот их обычная тактика.
Что касается масштабов их деятельности. С июля 1941-го по 1944 год только на той территории Чечено-Ингушской АССР, которая впоследствии была преобразована в Грозненскую область, органами госбезопасности было уничтожено 197 банд. При этом, общие безвозвратные потери бандитов составили 4532 человек: 657 убито, 2762 захвачено, 1113 явились с повинной. Таким образом, в рядах бандформирований, воевавших против Красной Армии, погибло и попало в плен почти вдвое больше чеченцев и ингушей, чем на фронте. А поскольку без пособничества местного населения в здешних условиях бандитизм невозможен, многих "мирных чеченцев" можно также с чистой совестью отнести к предателям.
Кроме того, на территории Чечено-Ингушетии произошло три крупных восстания: в конце октября 1941 года - в Галанчожском, Шатоевском и Итум-Калинском районах, в августе 1942 года - в Итум-Калинском и Шатоевском районах и в октябре 1942 года в Веденском и Чеберлоевском районах.
— А у Вас есть данные о непосредственных контактах чеченцев с немецкой стороной: засылка советников, переброска оружия и т.п.?
- После приближения линии фронта к Чечено-Ингушетии немцы начали забрасывать на территорию республики возглавляемые кадровыми разведчиками диверсионные группы. Забрасываемые агенты должны были создать и максимально усилить бандитско-повстанческие формирования и этим отвлечь на себя части действующей Красной Армии, провести ряд диверсий, перекрыть наиболее важные для Красной Армии дороги, совершать террористические акты и т.п.
Наибольшего успеха добился немецкий унтер-офицер Реккерт, заброшенный в Чечню во главе диверсионной группы в августе 1942 года. Установив связь с бандой Расула Сахабова, он при содействии религиозных авторитетов завербовал до 400 человек и, снабдив их немецким оружием, сброшенным с самолетов, сумел в октябре того же года организовать восстание в ряде аулов Веденского и Чеберлоевского районов. Однако благодаря принятым оперативно-войсковыми мерам это вооруженное выступление было ликвидировано, Реккерт убит, а примкнувший к нему командир другой диверсионной группы Дзугаев арестован.
Наиболее многочисленная разведывательно-диверсионная группа в количестве 30 парашютистов была заброшена 25 августа 1942 года на территорию Атагинского района близ села Чешки. Возглавлявший ее обер-лейтенант Ланге намеревался поднять массовое вооруженное восстание в горных районах Чечни. Для этого он установил связь с одним из главарей чеченских бандитов Хасаном Исраиловым, а также с предателем Эльмурзаевым, который, будучи начальником Старо-Юртовского райотдела НКВД, в августе 1942 года перешел на нелегальное положение вместе с районным уполномоченным заготовительной конторы Гайтиевым и четырьмя милиционерами, забрав 8 винтовок и несколько миллионов рублей денег.
Однако в этом начинании Ланге постигла неудача. Не выполнив намеченного и преследуемый чекистско-войсковыми подразделениями, обер-лейтенант с остатками своей группы сумел с помощью проводников-чеченцев во главе с Хамчиевым и Бельтоевым перейти через линию фронта обратно к немцам.
Одновременно с отрядом Ланге 25 августа 1942 года на территорию Галанчожского района была заброшена и группа Османа Губе. Ее командир Осман Сайднуров (псевдоним Губе он взял, находясь в эмиграции), аварец по национальности, белоэмигрант. После начала Великой Отечественной войны он прошел курс обучения в немецкой разведывательной школе и был передан в распоряжение военно-морской разведки.
На Османа Губе немцы возлагали особые надежды, планируя сделать его своим наместником на Северном Кавказе. Для поднятия авторитета в глазах местного населения ему даже разрешили выдавать себя за немецкого полковника. Однако планам этим не суждено было сбыться — в начале января 1943 года несостоявшийся кавказский гауляйтер и его группа были арестованы органами НКВД.
Кроме засылки диверсантов, немцы широко практиковали и заброску на парашютах оружия для чеченских бандитов. Более того, чтобы произвести впечатление на местное население, они однажды даже сбросили мелкую разменную серебряную монету.
— Как относились местные жители к забрасываемым диверсантам?
- Местное население встречало "гостей" чрезвычайно благожелательно. Во время допроса тот же Осман Губе сделал красноречивое признание: "Среди чеченцев и ингушей я без труда находил нужных людей, готовых предать, перейти на сторону немцев и служить им. Меня удивляло: чем недовольны эти люди? Чеченцы и ингуши при Советской власти жили зажиточно, в достатке, гораздо лучше, чем в дореволюционное время, в чем я лично убедился после 4-х месяцев с лишним нахождения на территории Чечено-Ингушетии. Чеченцы и ингуши, повторяю, ни в чем не нуждаются, что бросалось в глаза мне, вспоминавшему тяжелые условия и постоянные лишения, в которых обретала в Турции и Германии горская эмиграция. Я не находил иного объяснения, кроме того, что этими людьми из чеченцев и ингушей, настроениями изменческими в отношении своей Родины, руководили шкурнические соображения, желание при немцах сохранить хотя бы остатки своего благополучия, оказать услугу в возмещение которых оккупанты им оставили бы хоть часть имеющегося скота и продуктов, землю и жилища".
— Возникает резонный вопрос: а куда же все это время смотрели местные органы внутренних дел?
— Возглавлявший НКВД Чечено-Ингушетии капитан госбезопасности Султан Албогачиев, ингуш по национальности, отнюдь не горел желанием выполнять свои прямые обязанности по искоренению бандитизма. Об этом свидетельствуют протоколы заседаний бюро Чечено-Ингушского обкома ВКП(б):
15 июля 1941 года: "Нарком тов. Албогачиев не укрепил организационно наркомат, не сплотил работников и не организовал активной борьбы с бандитизмом и дезертирством".
Начало августа 1941 года: "Албогачиев, возглавляя НКВД, всеми путями отмежевывается от участия в борьбе с террористами".
9 ноября 1941 года: "Наркомат внутренних дел (нарком т. Албогачиев) не выполнил постановления бюро Чечено-Ингушского обкома ВКП(б) от 25-го июля 1941 года, борьба с бандитизмом до последнего времени строилась на пассивных методах, в результате бандитизм не только не ликвидирован, а наоборот активизировал свои действия".
В чем же была причина такой пассивности? В ходе одной из чекистско-войсковых операций военнослужащими 263-го полка Тбилисской дивизии войск НКВД лейтенантом Анекеевым и старшиной Нециковым был обнаружен вещмешок одного из главарей чеченских бандитов Исраилова-Терлоева с его дневником и перепиской. В этих документах находилось и письмо от Албогачиева следующего содержания:
"Дорогой Терлоев! Привет тебе! Я очень огорчен, что твои горцы раньше положенного времени начали восстание (Имеется в виду восстание октября 1941 года — И.П.). Я боюсь, что если ты не послушаешь меня, и мы, работники республики, будем разоблачены ... Смотри, ради Аллаха, держи присягу. Не назови нас никому.
Ты же разоблачился сам. Ты действуй, находясь в глубоком подполье. Не дай себя арестовать. Знай, что тебя будут расстреливать. Связь держи со мной только через моих доверенных пособников.
Ты пиши мне письмо враждебного уклона, угрожая мне возможным, а я тоже начну преследовать тебя. Сожгу твой дом, арестую кое-кого из твоих родственников и буду выступать везде и всюду против тебя. Этим мы с тобой должны доказать, что будто мы непримиримые враги и преследуем друг друга.
Ты не знаешь тех орджоникидзевских агентов ГЕСТАПО, через которых, я тебе говорил, нужно послать все сведения о нашей антисоветской работе.
Пиши сведения об итогах настоящего восстания и пришли их мне, я их сразу сумею отослать по адресу в Германию. Ты порви мою записку на глазах моего посланника. Время опасное, я боюсь. 10.XI.1941 г."
Подстать Албогачиеву были и его подчиненные, например, начальник отдела по борьбе с бандитизмом НКВД ЧИ АССР Идрис Алиев. На районном уровне в органах внутренних дел республики также имелась целая плеяда изменников. Это начальники райотделов НКВД: Старо-Юртовского — Эльмурзаев, Шароевского — Пашаев, Итум-Калинского — Межиев, Шатоевского — Исаев, начальники райотделов милиции: Итум-Калинского — Хасаев, Чеберлоевского — Исаев, командир истребительного батальона Пригородного райотдела НКВД Орцханов и многие другие.
Чего уж говорить о рядовых сотрудниках "органов"? Документы пестрят фразами типа: "Сайдулаев Ахмад, работал оперуполномоченным Шатоевского РО НКВД, в 1942 году ушел в банду", "Иналов Анзор, уроженец с. Гухой Итум-Калинского района, бывший милиционер Итум-Калинского районного отделения НКВД, освободил своих родных братьев из КПЗ, арестованных за дезертирство, и скрылся, захватив оружие" и т.п.
Не отставали от чекистов и местные партийные руководители:
"При приближении линии фронта в августе-сентябре 1942 г. бросили работу и бежали 80 человек членов ВКП(б), в т.ч. 16 руководителей райкомов ВКП(б), 8 руководящих работников райисполкомов и 14 председателей колхозов".
Для справки: в это время ЧИ АССР включала в себя 24 района и город Грозный. Таким образом, со своих постов дезертировали ровно две трети 1-х секретарей райкомов. Можно предположить, что оставшиеся в основном были "русскоязычными", как например, секретарь Ножай-Юртовского РК ВКП(б) Куролесов.
Особенно "отличилась" парторганизация Итум-Калинского района, где на нелегальное положение перешли 1-й секретарь райкома Тангиев, 2-й секретарь Садыков и другие партийные работники. В общем, на дверях местного партийного комитета впору было вывешивать объявление: "Райком закрыт — все ушли в банду".
— Как проходила депортация чеченцев и ингушей?
- Операция по выселению чеченцев и ингушей, получившая кодовое название "Чечевица", началось 23 февраля 1944 года. В 2 часа ночи были оцеплены все населенные пункты, расставлены засады и дозоры, отключены радиотрансляционные станции и телефонная связь. В 5 часов утра мужчин созвали на сходы, где им объявили решение правительства. Тут же участников сходов разоружили, а в двери чеченских и ингушских домов в это время уже стучались опергруппы. Каждая оперативная группа, состоящая из одного оперработника и двух бойцов войск НКВД, должна была произвести выселение четырех семей.
Технология действий опергрупп была следующей. По прибытии в дом выселяемых производился обыск, в ходе которого изымалось огнестрельное и холодное оружие, валюта, антисоветская литература. Главе семьи предлагалось выдать участников созданных немцами отрядов и лиц, помогавших фашистам.
С собой выселяемым разрешалось брать продовольствие, мелкий бытовой и сельскохозяйственный инвентарь из расчета 100 кг на каждого человека, но не более полутонны на семью. Деньги и бытовые драгоценности изъятию не подлежали. На сельскохозяйственное оборудование, фураж, крупный рогатый скот выдавалась квитанция для восстановления хозяйства по новому месту жительства. Оставшееся движимое и недвижимое имущество переписывалось представителями приемной комиссии. Все подозрительные лица подвергались аресту. В случае сопротивления или попыток к бегству виновные расстреливались на месте без каких-либо окриков и предупредительных выстрелов.
Следует отметить, что подавляющее большинство "воинственных горцев" послушно отправилось к сборным пунктам, даже не помышляя о сопротивлении. При сопротивлении или попытках к бегству было убито всего лишь 50 человек.
В ходе выселения было изъято 20072 единицы огнестрельного оружия, в том числе 4868 винтовок, 479 пулеметов и автоматов.
— А всего сколько человек и куда было выселено? Сколько из них скончались по дороге и в местах нового проживания?
— Львиная доля выселенных чеченцев и ингушей была направлена в Среднюю Азию — свыше 400 тыс. в Казахстан и свыше 80 тыс. — в Киргизию.
Обличители "преступлений тоталитаризма" уверяют, будто выселение чеченцев и ингушей сопровождалось их массовой гибелью — во время перевозки к новому месту жительства якобы погибла чуть ли не треть, а то и половина депортируемых. Это не соответствует действительности. На самом деле, согласно документам НКВД, во время транспортировки умерло 1272 спецпереселенца (0,26% от их общего числа), еще 50 человек были убиты при сопротивлении или попытках к бегству.
Часто говорят, будто эти цифры занижены. Дескать, умерших переселенцев без регистрации выбрасывали из вагонов. Подобные утверждения просто несерьезны. В самом деле, поставьте себя на место начальника эшелона, который принял в исходном пункте одно количество спецпереселенцев, а доставил к месту назначения меньшее число. Ему сразу же задали бы вопрос: а где недостающие люди? Умерли, говорите? А может, сбежали? Или освобождены за взятку? Поэтому все случаи гибели депортируемых в пути документировались.
Что касается смертности спецпереселенцев в новых местах жительства, то первое время она действительно была весьма высокой. Хотя, конечно, погибла не половина и не треть высланных. К 1 января 1953 года на поселении находилось 316717 чеченцев и 83518 ингушей. Таким образом, общее количество выселенных сократилось примерно на 80 тысяч человек, из которых, впрочем, часть не умерла, а была освобождена. Так, только до 1 октября 1948 года включительно было освобождено с поселения 7 тысяч человек из числа выселенных в 1943–1944 гг. с Северного Кавказа.
— Чем была вызвана столь высокая смертность?
— Сознательного уничтожения чеченцев и ингушей не было. Дело в том, что сразу после войны СССР поразил жестокий голод. В этих условиях государство должно было в первую очередь заботиться о лояльных гражданах, а чеченцы и прочие поселенцы во многом оказались предоставлены сами себе. Естественно, традиционное отсутствие трудолюбия и привычка добывать пропитание разбоем и грабежом отнюдь не способствовали их выживанию. Тем не менее, постепенно переселенцы обжились на новом месте, и перепись 1959 года дает уже большую цифру чеченцев и ингушей, чем было на момент выселения: 418,8 тыс. чеченцев, 106 тыс. ингушей.
хорошо
