Ранее мы рассказали о зверствах, творящихся в разрекламированной семье московских «Ромео и Джульетты». Сначала правду нам рассказала семья Долгополовых - люди, у которых Исаевы отдыхали минувшим летом.
Потом под девизом «Ой, ну я тоже уже больше не могу молчать!» выложила все, что знала, давняя подруга Валиной бабушки Тони - Людмила Беленко. Люда часто и подолгу жила в московской квартире Исаевых и была свидетелем развития событий с самого начала.
Их откровения повергли нас в шок. Оказывается «влюбленный», теперь уже 21-летний Хабибула Патахонов держит в страхе всю семью Исаевых. 14-летнюю Валю он ежедневно жестоко избивает, причем началось это, когда она была еще беременной. Кроме того, грозный «муж» требует, чтобы она бросила школу, и, несмотря ни на какие запреты органов опеки, регулярно пользуется ею как женщиной. Маленькой Аминой не занимается, а так как сам не работает, то живет на «детские» выплаты и пенсию бабушки, при этом умудряясь отправлять часть денег семье в Таджикистан. Мало того, жить в квартиру он притащил судимого брата, которого, правда, недавно снова посадили. А вот бабушкиного брата выгнал под угрозой избиения. Сама бабушка Тоня занята правнучкой и не вмешивается в издевательства над внучкой, как говорят свидетели: «потому что, если не будет Хабиба, журналисты ТВ и таблоида, который активно раскручивает эту историю, обещали перестать бабушке платить. Ведь красивой сказке про «юных влюбленных» придет конец». Где при этом блуждает зоркое око органов опеки и управляющего по делам ребенка в Москве Александра Голованя, которые два года назад заставили нас «оставить их в покое, потому что сами разберутся», неизвестно. Хотя мы повторяем, что просим считать наши публикации официальным заявлением в прокуратуру и запросом в органы соцобеспечения с требованием ответить, как такое могло случиться.
А пока загнанная в угол Валя сама нашла человека, которому поверила и написала кучу писем с просьбой помочь избавиться от Хабиба.
|
Долгополовой, у которой Исаевы отдыхали летом. Там-то девочка с ним и познакомилась.
«Как сделаю регистрацию - Вальку брошу!»
- Теть Нин, я за вашего Руслана выйду замуж, - сказала однажды Валя.
- Ты ж собралась за Хабиба... - всплеснула руками Нина.
- Нет, я его не люблю, я его просто боюсь. Вы мне помогите.
- Чем же я тебе, девушка моя, могу помочь?..
От уехавшей в Москву Вали у Руслана остался белый плюшевый медвежонок и ворох мятых тетрадных листочков, исписанных девчачьим почерком и сердечками. Большую часть записок мама парня повыкидывала.
- Я боялась, чтобы конфликта не было, - растерянно улыбается Нина Михайловна. - Эти ж записочки повсюду валялись. А вдруг Хабиб нашел бы? Я даже не столько за Руслана боялась, сколько за Валю. Он же ради этого гражданства на все способен. Ей угрожал: «Если ты мне изменишь, я тебя зарежу».
- Ревнует - значит, по-своему любит? - невпопад предполагаю я.
- Да вы что?! - машет руками мама Руслана. - Он просто боится, что если они с Валей не распишутся, то гражданства у него не будет. А больше ему ничего не надо. Вот он и запугивает ее.
- Он, когда только приехал, сам мне по-дружески говорил, что не любит Валю и что ему нужно только гражданство, - мрачно вспоминает Руслан. - Говорил: «Как я его сделаю, Вальку брошу». Я говорю: «Ты ж ей жизнь сломал». А он: «Так получилось...» Ребенка на руки никогда не брал, говорил: «Он мне не нужен».
За общение с ребятами и даже с девчонками в деревне, а тем более с Русланом Хабиб Валю тоже избивал. Даже за то, что просто вышла на лавочке с компанией посидеть, сфотографировалась с кем-то... Как говорят все видевшие их отношения, грозный «муж» считал единственно приличным для нее «сидеть дома и не высовываться».
- Как-то она зашла в дом утром, мы разговорились, - вспоминает Руслан. - А он увидел, завел ее в ванну и давай ей пощечины шлепать. Ну я за руку его схватил, а он: «Не лезь! Это наши отношения», но бить при мне перестал. Ну а какое я еще право имею? Отошел. А он потом ее во времянке ногами отходил. Она вся в слезах прибежала, говорит, что он ее часто так бьет. Я было туда, а бабушка Тоня мне: «Не лезь!» Ну что я могу поделать?
«Я тоже очень сильно обижаюсь... На себя»
Запугать Валю Хабибу удалось. Но остудить ее отношение к Руслану - нет. Судя по письмам девочки, она действительно верит, что именно Руслан ее спасет:
«Приветик, солнышко! Вот пишу тебе записку с хорошим настроением. Руслан, мне кажется, ты стал избегать меня. Наверное, из-за этого урода? Да?
|
...Знаешь, я боюсь только одного - этого урода. Я хочу с ним расстаться, но у меня ничего не получается. Он не хочет. Что мне делать, я не знаю. Ты обещал поговорить с ним. Поговори, пожалуйста, объясни ему ситуацию. Я его боюсь: он ударит меня и угрожает мне. Руся, я верю в тебя!
Если ты уедешь сегодня, я не знаю, что буду делать без тебя. Мне даже не хочется с этой собакой разговаривать...
Руслан, напиши, что ты об этом думаешь? У нас все будет хорошо? Правда?»
Письмо мы печатаем с сокращениями - в реальности там гораздо больше нежных слов. И «Валя + Руслан = любовь», и сердечки, как на полях школьной тетрадки. И странно думать, что влюбленная девчонка, написавшая их, - мама 2,5-летней девочки.
А вот еще одно письмо, философское: «Руслан, я тебя очень прошу, не обижайся на меня. Я и так стараюсь с ним поругаться. Я сегодня с ним уже поругалась. Но я его боюсь...
Руся, если ты со мной не хочешь быть, ты скажи, я все пойму. Я знаю, что тебе неприятно видеть меня с ним. Но ты же знаешь, что я и так стараюсь. Знаешь, когда ты обижаешься, я тоже очень сильно обижаюсь. Не на тебя, а на себя...»
«Заяц, загнанный в угол» - так называет мама Руслана Валю. Очень похоже. Девочка, боящаяся не оправдать денежных ожиданий бабушки, боящаяся тяжелой руки мужика, которому ее отдали на растерзание, «обижается сама на себя». И не понимает, что пока еще имеет полное право обижаться за свою поломанную судьбу на взрослых!
- У нее просто нервы очень сорваны, - по-матерински вздыхает Нина Михайловна. - Она же ребенок, а находится в постоянном напряжении, постоянно на нервах, секс, гормоны, в доме мат-перемат постоянный... Вот Валя и дергается. Если она будет жить в нормальной обстановке, все образуется. Точно знаю - шестерых вырастила. Ей же только 14 лет. Только изверга этого надо убрать! Вы не представляете, как она его боялась! Каждого его шага. Сжатая вся ходила. Когда он на время уехал в Москву, Валя буквально расцвела на глазах! Она перестала быть гадким утенком, распустилась, как цветок...
Любовь после изнасилования
Вот в такой-то момент, видимо, и завязались отношения между Русланом и Валей. Синеглазый, как мама, Руслан, очень правильный парень. Окончил училище, работает охранником. Очень хорошо улыбается. Ничего ТАКОГО между ними не было, уже просто потому, что у Руслана глаза на лоб лезут от одного воспоминания, что Хабиб лишил Валю девственности в 10 лет: «Я бы ни за что на такое не пошел! Ждал бы, пока она подрастет. Я и сейчас-то ее как девочку воспринимаю и ничего себе не позволяю...»
Вот ведь как бывает, нормальная девчоночья любовь пришла к Вале через несколько лет после изнасилования. Именно изнасилования, потому что преступно говорить про «обоюдное согласие», когда девочке всего 10 лет. Жертвы педофилов иногда и за конфетку соглашаются. Но это обман! Хабибула просто использовал Валину сиротскую тягу к старшему мужчине (отца-то алкаша у нее, считай, и не было). И так жалко, что тогда на ее пути не встретился Руслан. Возможно, первая любовь прошла бы точно так же быстро, но не было бы у нее этого грязного шлейфа, порнографического душка и поломанной, искалеченной психики.
|
- Я уверен, что Валю просто надо оградить, чтобы она ничего не боялась... - пытается подобрать нужные слова Руслан. - Надо, чтобы рядом с ней оказался человек, который защитит ее, а не будет наживаться на ней, который будет ее любить. Я - такой человек, если она, конечно, захочет быть со мной и не разлюбит меня... А я подожду, сколько надо по закону, это ничего. Я люблю Валю и люблю Аминку. Я никогда в жизни не ударю женщину, потому что меня воспитал замечательный отец. Я смогу прокормить семью.
Семья Долгополовых действительно удивительная. Увы, первый муж Нины умер давно. Осталась женщина одна с пятью детьми. Казалось бы, все, кому такой хомут нужен? Но тут появился мужчина. И чужих пятерых воспитал, и своего еще одного родил, и Нину счастливой сделал - редко в деревне встретишь женщину с такими ясными, веселыми глазами. И дом у них уютный, и дети работящие.
А я смотрю на них и с горечью вспоминаю нервную, постоянно срывающуюся на крик Валю. Пересматриваю письма бабушки Тони в деревню Люде: «...Ты ж знаешь Валькин гов...стый характер. Мои нервы на пределе. Я когда-нибудь так ее от...ячу, что мало не покажется! Как бы не прибить совсем». Как же такая искалеченная девочка вписалась-то летом в спокойное русло Долгополовых? Но все семейство в один голос твердит, что Валя очень хорошая девочка! Как только вокруг нее устанавливается добрый мир, Валя цепляется за него всей душой. Говорят, что по сравнению с прошлым годом, когда Исаевы у Люды жили, девочка очень повзрослела.
- В тот раз совсем ребенком была, бросит малышку бабушке и - рыбу удить. А в этот раз материнское чувство у нее появилось, ребенку стирает, причем ручками все. Ей в машинке предложишь провернуть, говорит: «Не надо, так лучше». А потом подойдет: «Теть Нин, чем вам помочь?» Если Валя еще и поймет, что ничего ей больше не угрожает, будет совершенно другой человек.
«Набьет Вальке физиономию и - в загул!»
Интересно, что, сажая Валю дома и «чтоб ни с кем не общалась», сам Хабиб, как выяснилось, гуляет по-черному.
- Первый вопрос, который он мне задал, приехав в деревню: «А есть ли здесь подруги?» - усмехается Руслан. - И тут же пошел в соседнюю деревню к этим самым подругам зажигать.
- Ага, набьет Вальке физиономию, чтобы не спрашивала «куда?», и уходит на ночь в загул, - гневно добавляет тетя Нина.
В деревне Таня Рябцева была одной из подружек, с кем Валя общалась часто и откровенно, плакалась, что Хабиб ее бьет и никогда никуда не берет с собой. А Таня мучилась вопросом, рассказать Вале или не надо, куда именно не берет ее Хабиб.
- Он на моих глазах подружку Аньку на морозе в сарай водил! Так и говорил, что с «этой» он только ради московской прописки. Он это чуть ли не всем девчонкам в селе рассказал. Говорил, что у него «море девок» и что он им запрещает звонить, когда Валя слышит, чтобы не разругаться с ней раньше задуманного... А как Вале расскажешь, если ей и так плохо? Она постоянно приходит, плачет и говорит: «Я с этим уродом жить не могу больше, но я его так боюсь!»
Общество с «синдромом заложника»
Вот так маленькая, загнанная в угол девочка уже больше года безрезультатно просит то одного, то другого взрослого о помощи. И не знаю, как вам, а мне страшнее всего оттого, что просит она у кого угодно: у подруг, у мальчика, у тети Нины и Люды... Но только не у официальных органов, которые как раз призваны защищать ее права. Почему? Большинство свидетелей считают: «Девочка боится, что ей не помогут, а за само обращение дома ее потом просто сожрут».
А почему она не доверяет взрослым тетям, которые в институтах учились отстаивать детские права? Значит, есть на то причины? А разве не причина то, что даже в подконтрольной семье за два года никто не заметил подаваемые ребенком сигналы SOS?! Как в жутких триллерах, где бандит, спрятавшись под столом, наставляет на жертву пушку, а глупый полицейский уходит, так и не поняв красноречивых вращений глаз заложника. Страшно подумать, что творится в «неподконтрольных» семьях, где просто некому возмутиться!
А сколько раз за время сбора этого материала мы услышали от некоторых: «Ужас, что мы знаем! Но рассказывать не будем, потому что боимся Хабиба». Да что там «некоторые»! Даже смелая (без иронии) тетя Нина побоялась отпускать сына Руслана снова работать в Москву, потому что: «Не дай бог, у них там с Валей все крепче завяжется, а Хабиб-то на все способен...»
Только вдумайтесь: один наглый, уверившийся в своей безнаказанности альфонс и педофил держит в заложниках неблагополучную семью из двух девочек и одной старухи, а все остальные молчат, потому что боятся его или зарабатывают на нем деньги!
Это не одна Валя, а целое общество, похоже, страдает пресловутым «синдромом заложника». И чтобы вылечить нас от этого, одного психиатра мало. А закон, как просроченный анальгин, не справляется с болезнью. Что будем делать, господа чиновники и читатели?
Кстати
Особенно мы ждем отклика работников прокуратуры. Им мы с радостью передадим документы и заранее сообщаем, что все свидетели готовы дать показания официально, в том числе и в суде.
А также обеспокоенным судьбой Вали читателям напоминаем, что мы сделали все, чтобы обезопасить девочку в момент выхода материалов. Вся информация заранее была передана правоохранительным органам и органам опеки.
Ярослава Танькова
хорошо
