Открытое обращение
к Президенту России Д. А. Медведеву, Государственной Думе и Совету Федерации.

Уважаемый Президент!

Уважаемые депутаты Государственной Думы и Совета Федерации!

Мы обращаемся к вам с настоятельным пожеланием сделать очередной шаг в восстановлении конституционного порядка на территории Чечни — в решении задачи, которая была объявлена одним из приоритетов нашего государства ещё в 2000 году, но так покуда и не обрела своё окончательное решение.

Все мы знаем, что трагедия этого региона стала одним из определяющих обстоятельств массового общественного сознания России на весь новейший период её существования в качестве Российской Федерации. «Чеченский вопрос» стал болевой точкою всей страны.

Несмотря на вооружённое подавление так называемой «республики Ичкерии», успешно осуществлённое властями Российской Федерации, законные права граждан России, нарушенные в период мятежа, так и не оказались защищены и восстановлены в сколько-нибудь серьёзном объёме. И, более того, продолжающаяся неопределённость вокруг правового и политического положения этого субъекта Федерации постоянным образом оказывает негативное влияние и на другие регионы России.

Прежде всего, мы хотели бы обратить ваше внимание на то, что до сих пор не был определён должным и однозначным образом правовой статус того самого режима, с которым при Б. Н. Ельцине подписывали Хасавюртовские соглашения, которому перечисляли бюджетные средства и оставляли оружие с российских военных складов, и который в организованном порядке — в порядке, более свойственном государственным образованиям, нежели «бандам» — годами осуществлял военные действия против Российской Федерации.

Так как режим этот был установлен вооружённой силою, в нарушение как действовавшей на момент его появления Конституции РСФСР, так и сменившей её Конституции РФ, и так как был он открыто и недвусмысленно направлен на отделение от России нескольких частей её, то мы считаем совершенно необходимым официально (путём принятия соответствующего законодательного акта Российской Федерации) квалифицировать этот режим как появившийся в результате вооружённого мятежа, а неопределённый круг лиц, организовавших и поддерживавших его, официально признать мятежниками, и любые действия, направленные на обеспечение его функционирования, на правовую поддержку его или пропагандистское оправдание — преступлением, подпадающим под соответствующую статью УК РФ.

Мы также полагаем, что именно с этой точки зрения, с этой правовой позиции должно быть произведено официальное расследование деятельности всех структур «Чеченской Республики Ичкерии». Конкретные лица, участвовавшие в мятеже, степень их вины и правовой ответственности должны быть установлены в процессе расследования соответствующего уголовного дела.

Ведь до тех пор, пока подобный статус не будет присвоен режиму «Чеченской республики Ичкерии» официально, российское правосудие будет неизбежно сталкиваться с целым рядом формально или фактически неразрешимых правовых проблем, среди которых мы хотели бы отметить сперва одну, как наиболее острую — это длящееся нарушение права на правосудие, на жизнь, на достоинство, на личную неприкосновенность и имущество тех граждан России, которые оказались изгнаны по этническому признаку с территории Чечни во время мятежа, которые были убиты там, которые оказались обращены в рабство в период мятежа.

Ни для кого не секрет, что представители чеченской стороны, включая ряд официальных лиц, до сих пор приписывают всю криминальную активность на территории этой республики абстрактным «бандитам», да вдобавок, в нарушение существующего законодательства о противодействии экстремизму, пытаются уравнять действия этих бандитов и действия федеральных войск, огульно обвиняя федералов в совершении преступлений, в том числе — в этнических чистках, и тем уводят и общество, и государство от объективного и подробного рассмотрения этих событий.

Между тем, правовая или какая-либо ещё сопоставимость объёма преступлений, совершённых на территории этой республики в отношении этнических чеченцев и в отношении представителей всех прочих национальностей (в первую очередь — против русских), может быть установлена очень легко.

По данным переписи населения от 1989 года, на территории Чечено-Ингушской АССР проживало около 23% русского населения и около 6% иных нетитульных национальностей; однако по данным переписи населения от 2002 года на территории Чечни проживало только 3,6% русского населения и около 2,5% иных нетитульных национальностей. В то же время чеченское население республики увеличилось не только в процентном, но также и в абсолютном отношении: за 13 лет оно выросло на 40% — с 734 тысяч человек до 1031 тысяч человек.

Нельзя не констатировать, что результатом политики режима «Чеченской Республики Ичкерии» стали этнические чистки по отношению к нечеченскому населению, превратившие республику практически в мононациональное образование из многонационального — в то же время на остальной территории России подобных изменений этнического баланса не наблюдалось.

Резкий рост населения Чечни (даже по сравнению с заметно большей по размеру территорией ЧИАССР) говорит о том, что продвигаемая многими чеченскими деятелями (в том числе — отдельными государственными служащими) версия о «геноциде чеченского народа» и попытка представить террор и истребление русских людей в качестве «симметричного ответа на преследования чеченцев» не имеет под собою фактических оснований.

Мы считаем, что Российскому Государству пора уже́, наконец, перестать прятаться от признания горькой и неприятной правды: в 1990 — 2000 гг. в Чечне была реализована политика геноцида русского населения. И это кровавое преступление, не имеющее срока давности, должно быть расследовано именно в таком качестве. В соответствии с установившейся международной практикой, и по примеру других государств, чьи народы подвергались в прошлом геноциду, факт геноцида русских в Чечне должен быть подтверждён законодательно. Россия также должна добиваться официального и безоговорочного признания этого факта иными государствами.

Данные переписей свидетельствуют, что за время мятежа население Чечни уменьшилось на 300 тысяч русских и русскоязычных граждан. В основном эти граждане были изгнаны преступным путём или оказались вынуждены бежать, очутившись совершенно беззащитными пред лицом безнаказанных и разнузданных преступников, активно и деятельно поддерживаемых и организовываемых тогдашними чеченскими властями.

По данным, озвученным для прессы представителями Минрегиона России, у русских и русскоязычных было отобрано более 100 тысяч квартир и домов. Из числа русских и русскоязычных было физически уничтожено более 21 тысячи человек, угнано в рабство около 46 тысяч. Учёт «менее тяжких» преступлений — таких, как изнасилования, и (или) взятие в заложники с требованием выкупа, и (или) неизлечимые телесные повреждения, и (или) доведение до умопомешательства — просто никем не вёлся и не ведётся.

Несмотря на то, что уже несколько лет, судя по официальным заявлениям, «на территории Чечни был восстановлен конституционный порядок», практические действия правоохранительных органов этой республики такие заявления ничуть не подтверждают. Нам совершенно не известны какие-либо факты, которые говорили бы о том, что правоохранительными органами Чечни возбуждены по соответствующим фактам преступлений 300 тысяч, и 100 тысяч, и 21 тысяч, и 46 тысяч уголовных дел — хотя в соответствии с законодательством России это должно было бы быть сделано.

Не было предпринято никаких системных усилий даже просто для установления соответствующих событий преступления — несмотря на то, что все эти действия (например, проверка принадлежности частных домов и квартир и выяснение тех правовых оснований, на которых эти дома были получены их нынешними владельцами) совершенно очевидны, а бюджетное финансирование, сейчас предоставляемое Россией Чечне на восстановление хозяйства, вполне позволило бы осуществить хотя бы некоторую часть их.

Мы утверждаем, что до тех пор, пока преступления по отношению к русскому населению Чечни не будут рассмотрены именно в качестве единого, массового и организованного действия, до тех пор, пока они не будут расследованы именно в таком качестве — они не будут расследованы вообще.

Несколько сотен тысяч наших сограждан, пострадавших от произвола преступников — это не мусор, который можно стыдливо заметать под коврик, пытаясь соблюсти внешнюю благопристойность «достигнутого урегулирования». Дальнейшее затягивание расследования преступлений, совершённых против этих граждан, неизбежно разрушает саму основу существования Российской Федерации — потому что государство, провозгласившее в своей Конституции основным источников власти свой народ, но не сделавшее ничего для защиты жизненных интересов сотен тысяч его представителей, теряет многие моральные оправдания своего бытия.

Расследование же вышеупомянутых преступлений в качестве набора отдельных, не связанных между собою, эпизодов является заведомо абсурдным и неосуществимым — совершенно так же, например, была бы абсурдной и неосуществимой попытка расследовать преступления немецко-фашистских захватчиков в качестве отдельных преступных действий отдельных частных лиц.

То же самое относится и к вопросу компенсации ущерба, понесённого этими людьми — её невозможно затягивать до момента окончания расследования соответствующих уголовных дел, и ущерб этот нереально посчитать в точном соответствии с современными «рыночными ценами».

Эта компенсация не может и не должна перенаправляться по каналам современных государственных органов Чеченской Республики — ведь прежние жители её неспроста были вынуждены покинуть этот регион, и они должны иметь реальную (а не остающуюся только на бумаге) возможность получить компенсацию своих потерь по месту своего нынешнего проживания. Размер этой компенсации тоже ничуть не должен зависеть от этнической принадлежности пострадавших. Кроме того, по очевидным причинам, от пострадавших нельзя требовать обращения в местные органы власти Чечни для получения там справок и подтверждений о том, что эти пострадавшие проживали в Чечне в период геноцида — эти сведения должны собираться и проверяться государством самостоятельно, и в разумные сроки, и без избыточных бюрократических процедур, подчас имеющих явственно заградительный характер.

Итак, мы полагаем, что:

* Геноцид русского населения Чечни должен быть признан в качестве юридического факта, и это должно быть установлено законодательством Российской Федерации.

* Расследование геноцида и иных преступлений, сопровождавших его, должно осуществляться именно в таком их качестве — а сроки давности, относящиеся к конкретным преступными эпизодам, соответствующим другим статьям УК РФ, не должны применяться.

* Российские государственные органы должны осуществить официальную программу по установлению судьбы и понесённого ущерба по отношению к каждому из жителей мятежного региона — вне зависимости от их этнической принадлежности — а не дожидаться того, пока кто-то из них «принесёт заявление». Сведения, собранные в результате работы по этой программе, должны быть открыты для всеобщего доступа, а не засекречены в архивах Федеральной службы безопасности.

* Компенсация всем пострадавшим (и от действий мятежного режима, и от действий федеральных властей в процессе его ликвидации) должна предоставляться без ожидания итогов расследования соответствующих уголовных дел, по текущему месту жительства, на единой правовой основе и в одинаковом объёме. И это касается не только индивидуальных компенсаций, но и инфраструктурной помощи. В настоящее время только Чеченская Республика получает многомиллиардные федеральные субсидии на восстановление хозяйства. Мы считаем, что совершенно такие же субсидии должны направляться в каждый регион, в котором проживают русские беженцы из Чечни, причём в справедливой пропорции, соответствующей численности беженцев.

Также должно быть осуществлено расследование деятельности иностранных организаций, в том числе общественных и финансовых, осуществлявших любое финансирование любых структур мятежного режима, осуществлявшего геноцид, поставку вооружений и иной техники, вербовку и подготовку наёмников.

С тех организаций, которые действуют легально, включая так называемые «благотворительные фонды», должна быть затребована компенсация материального ущерба, понесённого Россией в результате деятельности режима «Чеченской Республики Ичкерии». Те, кто осуществлял вербовку и подготовку боевиков (в частности, УНА-УНСО, чей отряд воевал на стороне формирований генерала Дудаева) — должны быть внесены в международные списки террористических организаций, а в отношении их лидеров должно быть инициировано возбуждение уголовных дел по фактам организации наёмнической деятельности в странах их проживания.

Считаем, что законодательством Российской Федерации должен быть установлен особый правовой статус для деятельности федеральных структур на мятежных территориях — как в прошлом, так и в будущем. В частности, должна быть надёжно обеспечена их правовая защита от ныне формирующейся правоприменительной практики, в результате которой расследование уголовных дел против российских военных и сотрудников иных силовых ведомств осуществляют амнистированные боевики, участвовавшие в мятеже, или аффилированные с этими бывшими боевиками лица. Эту практику мы считаем не только аморальной и позорной, но и противоречащей действующему законодательству России.

Несмотря на то, что действующие нормы УПК РФ прямо запрещают участие в следственных действиях и суде лиц, имеющих личную заинтересованность в деле, сложившаяся практика ведения соответствующих уголовных дел чеченскими правоохранительными органами фактически не учитывает это требование.

То же самое можно сказать и о широко известном постановлении Конституционного Суда России, в силу которого все военнослужащие, обвиняемые в преступлениях, совершённых на территории Чечни, были ограничены в их праве на суд присяжных до того момента, когда такой суд будет введён в само́й Чечне.

Это постановление никак не учитывает реальные обстоятельства, препятствовавшие введению суда присяжных в данном регионе. Между тем до момента полного расследования обстоятельств мятежа, происходившего на территории Чечни, невозможно исключить опасную ситуацию, в которой в состав присяжных, набранных в этой республике, попадут лица, прямо заинтересованные в осуждении невиновных военных — как по соображениям личной мести или идейной ненависти, так и по целому ряду иных причин.

Безусловно, все граждане России должны иметь одинаковые права — поэтому и суд присяжных в Чечне должен быть введён так быстро, как это возможно. Однако, до окончания полноценного расследования уголовного дела о мятеже в Чечне, присяжные из числа лиц (вне зависимости от их национальности), проживавших на её территории, не должны привлекаться к судам над служащими федеральных сил, участвовавших в «антитеррористических операциях», то есть подавлявших мятеж и (или) ликвидировавших его последствия. Конституционный суд не нашёл возможности, находясь в рамках текущего законодательства, разрешить эту правовую коллизию, поэтому данный вопрос должен быть решён принятием соответствующего закона — а абсурдные уголовные дела, при рассмотрении которых подсудимым было отказано в суде присяжных, должны быть пересмотрены с участием таких присяжных, беспристрастность которых заведомо гарантирована их неучастием в трагических чеченских событиях.

Пребывая в полном убеждении, что окончательно урегулировать чеченскую проблему можно только политическим путём, на основе верховенства права, мы призываем вас предпринять абсолютно необходимые нашему обществу законодательные и иные правовые шаги:

1. Принять закон о мятеже на территории Чечни, в котором должны быть юридически установлены факт мятежа и факт геноцида русских людей в Чечне. Отказаться от противоречащей фактам политики выставления этих трагических событий в качестве серии отдельных преступных эпизодов, не связанных между собой.
2. Добиться расследования как мятежа, так и геноцида в рамках общего уголовного дела в разумные сроки.
3. Создать официальную комиссию по расследованию судьбы лиц, проживавших на территории ЧИАССР до начала мятежа, с целью полного выяснения вопроса обо всех, кто пострадал в результате этих трагических событий — или, напротив, виновным образом соучаствовал в них.
4. Осуществить юридическое преследование всех зарубежных организаций (включая международные), осуществлявших военную, финансовую, юридическую или пропагандистскую поддержку мятежа.
5. Изменить систему компенсаций гражданам, пострадавшим во время мятежа — причём изменить таким способом, чтобы надёжно обеспечить справедливое и всеохватное распределение как адресных компенсаций пострадавшим гражданам, так и бюджетных ассигнований, направленных на обеспе́чение пострадавших инфраструктурою (включая жилищное строительство), не ограничивая помощь пострадавшим территорией собственно Чечни.
6. Законодательно исключить имеющуюся правовую коллизию по возможной заинтересованности присяжных, набираемых на территории Чечни, в результатах судебных процессов над служащими федеральных сил, обвиняемых в преступлениях, совершённых на территории Чечни. Ввести институт суда присяжных в Чечне, но ограничить участие присяжных, проживавших на территории республики в период мятежа, в судебных процессах над федеральными служащими, подавлявшими мятеж или ликвидировавших его последствия, до момента юридического установления отсутствия у каждого конкретного кандидата в присяжные заинтересованности в исходе процесса — или, иными словами, вплоть до момента окончания полного исследования всех эпизодов уголовного дела о мятеже и геноциде и до установления непричастности кандидата в присяжные к преступным деяниям, связанным с этими событиями.

Проект документа был подготовлен организацией "Русское Общественное Движение" и распространён на конференции русских националистов, проводившейся 8 июня 2008 года организациями ДПНИ, Великая Россия, РОД и НАРОД. Документ открыт для подписания.