Справедливое утверждение, что, мол, у преступника нет национальности, в последнее время все чаще соседствует с фактами роста преступлений, совершенных этническими группировками. Любопытно, что на смену сросшимся с коррумпированной системой кавказским мафиям приходят объединения выходцев из Средней Азии. В тюрьмах отмечают усиление влияния заключенных-мусульман, а ультраправые политзэки заявляют о начале борьбы за права «белых». Образцом служит американский опыт.
В США под влиянием насилия со стороны «цветных» в тюрьмах, возникли грандиозные — численностью около 100 тысяч — белые банды: “Арийское Братство”, “Белые воины”, “Нацистские бунтовщики”, “Белые рыцари”. Одни из них – криминальные, другие – политические. Ничего подобного в России пока нет. Русские заключенные не всегда готовы отстаивать свои интересы. Это сильно отличает их от «белых» американцев, которые даже находясь в тюрьме готовы бороться за свои права и свободы.
Между тем этническая напряженность в отечественных местах лишения свободы начинает зашкаливать. Из колоний и тюрем приходят тревожные сообщения, а политика режимных зон только увеличивает градус накала страстей. Не секрет, что система лагерного самоуправления в российских местах заключения практикует передачу уголовникам дополнительных и часто противозаконных полномочий. Напомню, аналогичную тактику в свое время использовали в Третьем Рейхе, что привело к чудовищному разгулу насилия в тюрьмах. У нас же в последнее время в числе зоновских активистов оказывается много выходцев с Кавказа и Средней Азии. В итоге бразды правления в российских колониях и тюрьмах переходят к этногруппировкам, что выливается в притеснение русских.
В США при всех перекосах, связывающих полиции руки, работает жесткий внутренний закон Тюремного департамента против банд, согласно которому каждый идентифицированный член банды помещается в спецблок. Таким образом ограничивается его влияние на других обитателей тюрьмы. Русские националисты отбывающие наказание утверждают, что наши тюремщики, наоборот, склонны налаживать коррупционные связи с выходцами с Кавказа и Средней Азии.
По информации одного из отбывающих срок русского националиста с юга России в центр и на северо-запад массово этапируют осужденных выходцев с Кавказа. Часто это участники ОПГ или сепаратисты времен первой Чеченской войны, которые по прибытию на новое место заключения провоцируют конфликты. В некоторых колониях такие «вновь прибывшие» начали встречать противодействие националистов. Помимо меньшинств, правые часто конфликтуют и с «активом» колоний. Так, минувшим летом член нижегородской скинхед-бригады “Белый Легион” убил третировавшего его заключенного помощника администрации в завязавшейся драке.
Серьезные проблемы возникают у националистов в связи с переводом выходцев с Кавказа на работу в колонии. Зачастую те сотрудничают с администрацией и начинают притеснять русских. «Сижу по 282 статье, на поселении, в дагестанском плену, вся администрация – кавказцы, русских – пару стажеров. Лес валю, дагестанцы поощрения не дают, чтобы на досрочное не ушел; над осужденными кавказцы издеваются, начальник воспитательного отдела кричит на проверках, что мы – русские животные. Тех, кто попадает в ШИЗО – бьют», — рассказал мне сидящий в Коми националист на условиях анонимности.
Весной этого года около ста осужденных националистов заявили о создании “Ассоциации белых политзаключенных и военнопленных”, для защиты русских от представителей национальных диаспор и тюремщиков. Насколько это неформальное объединение повлияет на климат в местах изоляции, пока сказать трудно, но учитывая большие сроки участников ассоциации, можно предположить, что настроены они серьезно. Причиной появления подобных организации стало возросшее в последнее время до трех тысяч человек количество «правых» заключенных. У националистов уже есть опыт организации «белых камер» в СИЗО и «арийских» уголков в зонах. В первой половине нулевых Алексей Максимов, лидер петербургской группировки “Мертвая Голова”, обустроил скин-камеру в Крестах и повторил этот опыт в колонии, где его поддержали около двух десятков правых.
Самоорганизация русских националистов в тюрьмах сталкивается с давлением сотрудников ФСИН и «блатных» заключенных. В отличие от Америки, где изначально тюремные бригады создавались криминалом для подчинения других заключенных и торговли наркотиками, в России подобные попытки объединиться носят исключительно протестный характер. Заключенные националисты таким образом пытаются бороться за свои права и противостоять тюремному насилию. Если ситуация в местах заключения не изменится, тюрьмы и колонии превратятся в дополнительный очаг этнической напряженности.
Как показывает мировой опыт, этническая преступность особенно громко заявляет о себе в странах с мягкой миграционной политикой в отношении граждан из стран третьего мира. Однако когда этнокриминал начинает преобладать в преступной среде какой-либо страны, то проблемы у коренного населения начинают возникать не только на воле, но и в тюрьме. В США ответом на такое положение дел стало возникновение «белых банд», а в нашей стране все активнее проявляют о себе заключенные-националисты. Российскому обществу необходимо всерьез обратить внимание на причины порождающие этнические преступные группировки, а правозащитникам присмотреться к тому, во что превращаются у нас места лишения свободы.
В США под влиянием насилия со стороны «цветных» в тюрьмах, возникли грандиозные — численностью около 100 тысяч — белые банды: “Арийское Братство”, “Белые воины”, “Нацистские бунтовщики”, “Белые рыцари”. Одни из них – криминальные, другие – политические. Ничего подобного в России пока нет. Русские заключенные не всегда готовы отстаивать свои интересы. Это сильно отличает их от «белых» американцев, которые даже находясь в тюрьме готовы бороться за свои права и свободы.
Между тем этническая напряженность в отечественных местах лишения свободы начинает зашкаливать. Из колоний и тюрем приходят тревожные сообщения, а политика режимных зон только увеличивает градус накала страстей. Не секрет, что система лагерного самоуправления в российских местах заключения практикует передачу уголовникам дополнительных и часто противозаконных полномочий. Напомню, аналогичную тактику в свое время использовали в Третьем Рейхе, что привело к чудовищному разгулу насилия в тюрьмах. У нас же в последнее время в числе зоновских активистов оказывается много выходцев с Кавказа и Средней Азии. В итоге бразды правления в российских колониях и тюрьмах переходят к этногруппировкам, что выливается в притеснение русских.
В США при всех перекосах, связывающих полиции руки, работает жесткий внутренний закон Тюремного департамента против банд, согласно которому каждый идентифицированный член банды помещается в спецблок. Таким образом ограничивается его влияние на других обитателей тюрьмы. Русские националисты отбывающие наказание утверждают, что наши тюремщики, наоборот, склонны налаживать коррупционные связи с выходцами с Кавказа и Средней Азии.
По информации одного из отбывающих срок русского националиста с юга России в центр и на северо-запад массово этапируют осужденных выходцев с Кавказа. Часто это участники ОПГ или сепаратисты времен первой Чеченской войны, которые по прибытию на новое место заключения провоцируют конфликты. В некоторых колониях такие «вновь прибывшие» начали встречать противодействие националистов. Помимо меньшинств, правые часто конфликтуют и с «активом» колоний. Так, минувшим летом член нижегородской скинхед-бригады “Белый Легион” убил третировавшего его заключенного помощника администрации в завязавшейся драке.
Серьезные проблемы возникают у националистов в связи с переводом выходцев с Кавказа на работу в колонии. Зачастую те сотрудничают с администрацией и начинают притеснять русских. «Сижу по 282 статье, на поселении, в дагестанском плену, вся администрация – кавказцы, русских – пару стажеров. Лес валю, дагестанцы поощрения не дают, чтобы на досрочное не ушел; над осужденными кавказцы издеваются, начальник воспитательного отдела кричит на проверках, что мы – русские животные. Тех, кто попадает в ШИЗО – бьют», — рассказал мне сидящий в Коми националист на условиях анонимности.
Весной этого года около ста осужденных националистов заявили о создании “Ассоциации белых политзаключенных и военнопленных”, для защиты русских от представителей национальных диаспор и тюремщиков. Насколько это неформальное объединение повлияет на климат в местах изоляции, пока сказать трудно, но учитывая большие сроки участников ассоциации, можно предположить, что настроены они серьезно. Причиной появления подобных организации стало возросшее в последнее время до трех тысяч человек количество «правых» заключенных. У националистов уже есть опыт организации «белых камер» в СИЗО и «арийских» уголков в зонах. В первой половине нулевых Алексей Максимов, лидер петербургской группировки “Мертвая Голова”, обустроил скин-камеру в Крестах и повторил этот опыт в колонии, где его поддержали около двух десятков правых.
Самоорганизация русских националистов в тюрьмах сталкивается с давлением сотрудников ФСИН и «блатных» заключенных. В отличие от Америки, где изначально тюремные бригады создавались криминалом для подчинения других заключенных и торговли наркотиками, в России подобные попытки объединиться носят исключительно протестный характер. Заключенные националисты таким образом пытаются бороться за свои права и противостоять тюремному насилию. Если ситуация в местах заключения не изменится, тюрьмы и колонии превратятся в дополнительный очаг этнической напряженности.
Как показывает мировой опыт, этническая преступность особенно громко заявляет о себе в странах с мягкой миграционной политикой в отношении граждан из стран третьего мира. Однако когда этнокриминал начинает преобладать в преступной среде какой-либо страны, то проблемы у коренного населения начинают возникать не только на воле, но и в тюрьме. В США ответом на такое положение дел стало возникновение «белых банд», а в нашей стране все активнее проявляют о себе заключенные-националисты. Российскому обществу необходимо всерьез обратить внимание на причины порождающие этнические преступные группировки, а правозащитникам присмотреться к тому, во что превращаются у нас места лишения свободы.
Максим Собеский, НА
хорошо
