5 июня 2007 года в Независимом пресс-центре в Москве прошла пресс-конференция президента Института экономического анализа, старшего научного сотрудника Института Катона (Вашингтон) Андрея Илларионова «Предчувствие катастрофы».

Пресс-конференция происходила на следующий день после публикации ответов президента Российской Федерации на вопросы журналистов стран Большой восьмерки. Бывший советник президента по экономическим вопросам начал с признания, что сам удивился, насколько точно эти ответы наложились на выводы, сделанные им в процессе подготовки пресс-конференции. Это позволило немного модифицировать ее форму.

Слова «Я не для того избран президентом, чтобы ставить страну на грань катастрофы» Андрей Илларионов сделал основным эпиграфом своего выступления, и почти на каждую фразу Путина привел факты и цифры, демонстрирующие истинное положение дел в Российской Федерации.

За более чем 500-летнюю историю удельный вес России в мировом населении достигал пика в 1913 году (8,7%), но к 2006 году опустился до минимальной точки – 2,2%. Похожую динамику имеет удельный вес страны в мировой экономике – от 9% в начале ХХ века до 2,5% в прошлом году. По уровню ВВП на душу населения пик приходился на середину 1970-х годов и тоже упал сегодня до нижней отметки.

Болезнями наследственного характера Илларионов назвал дизотногенез (отставание в развитии), ограниченную подвижность (темпы роста являются высокими только по сравнению с собственными предыдущими показателями, но низкими по сравнению со странами окружающего мира), повышенную инфляцию (которая несмотря на некоторое снижения остается более высокой, чем в большинстве стран мира), аритмию производственной деятельности, диспропорцию опорно-двигательного аппарата (имея в виду структурные особенности экономики и государственного аппарата) и энергонаркотическую зависимость.

А. Илларионов также диагностировал набор хронических заболеваний, от которых страна страдает в последние годы, чередуя купирование с обострением: голландскую болезнь (перетекание ресурсов из промышленности в сырьевой сектор), аргентинскую (попытки исправить структурные перекосы с помощью государственной промышленной политики), венесуэльскую (национализацию и квазинационализацию частных производственных активов), саудовскую (применение энергетического, а теперь и иного оружия в международных отношениях) и зимбабвийскую (уничтожение базовых государственных и общественных институтов).

К этим группам прибавились новые: усугубление девиантного поведения как внутри, так и вне страны («синдром восхищения великим лидером – непреодолимая страсть благодарить его за все происходящее под Солнцем и Луной»), гипертрофия специальных органов, изоляционизм, агрессивно-маниакальный синдром и усиливающаяся шизофрения (искаженное восприятие действительности и усиление социальной дисфункции).

Гипертрофию специальных органов он проиллюстрировал красноречивыми данными об оснащенности российских ведомств машинами с устройствами для подачи специальных сигналов (мигалок). ФСБ имеет 230 автомобилей со спецсигналом, второе и третье места занимают МВД и Федеральная служба охраны, аппарат президента имеет 50 таких автомобилей, аппарат правительства – 30, Министерство иностранных дел – 5, Минфин – 1. Это распределение, по словам А. Илларионова, достаточно точно характеризует реальную иерархию органов управления в современном Российском государстве.

Несмотря на засилье силовых структур, индекс физической безопасности человеческой жизни в стране стремительно понижается. В частности, по такому показателю, как количество убийств на 100 тыс. жителей, Российская Федерация обгоняет США в 4,5-5 раз (соответственно 25 и 5 человек).

При этом разрушение правового порядка в России уже опустилось не только ниже уровня всех европейских и азиатских стран, но и ниже уровня большинства стран Африки и Латинской Америки. А развал правового порядка в русской истории всегда сопровождался последующими экономическими и политическими катастрофами. «К большому сожалению, анализ говорит, что наша страна находится перед очень серьезными испытаниями, по сравнению с которыми высокие темпы инфляции и даже экономический спад покажутся легкой прогулкой».

Отвечая на вопросы журналистов о предстоящих президентских выборах, А. Илларионов сказал: «Я бы не исключил того, что президентской кампании не будет. Если внимательно прочитать выступления последних месяцев, в том числе те, которые были сделаны вчера, то нельзя полностью исключить ситуацию, при которой достаточно скоро могут произойти изменения, существенно меняющие государственное устройство. И президент Российской Федерации, возможно, с измененным сроком службы, возможно, с измененным объемом полномочий будет выбираться не общими выборами».

О внешней и внутренней политике: «Все, что мы знаем и наблюдаем в последнее время, говорит о целенаправленной политике с вполне конкретными целями. Она направлена на то, чтобы спровоцировать западную сторону на жесткие высказывания и, возможно даже, жесткие действия, для того чтобы воспользоваться этими заявлениями, какими бы они ни были, в частности, заявлениями западных лидеров в пользу демократии и прав человека, для их представления общественности в качестве вмешательства Запада во внутренние дела и для направления удара против так называемой пятой колонны в России – против тех, кто выступает в защиту прав человека, гражданских свобод и построения гражданского общества в стране.

Опыт нескольких предшествующих предвыборных компаний показал, что власти необходима мобилизация электората против врага. Собственно, такие кампании были и в 1995 и 1996 годах, но они иначе проводились – это были кампании мобилизации против коммунистов. В 1999-м это была кампания против терроризма, в 2003-м – против олигархов, в последнее время были проведены проверки различных кандидатов на роль врага, от Грузии и Эстонии до тех же самых террористов и кого-то еще. Опыт показал, что мобилизация хотя и происходит, но на недостаточном уровне – или недостаточном в понимании тех, кто проводит такую политику.

Единственный путь, который сможет, с точки зрения авторов этой концепции обеспечить необходимый уровень мобилизации электората, это объявить врагом Запад, играя на старинных традициях советской пропаганды и пользуясь новыми инструментами. В том числе, надо сказать, используя ряд объективных ошибок в политике некоторых западных стран. Такая кампания выглядит гораздо более эффективной и перспективной, чем любая другая, и мы видим в последние несколько месяцев, что такая кампания разворачивается и новый уровень напряженности она получила вчера. Очевидно, она будет продолжаться в последующие дни».

Может ли пойти Запад на какие-то жесткие меры в отношении российских властей? «Какие бы меры ни предпринимал Запад, для нынешних российских властей чрезвычайно важно получить какого бы то ни было рода сигналы со стороны западных лидеров, чтобы интерпретировать их таким образом, каким они умеют это делать в России. – Следует вспомнить, что одно из наиболее миролюбивых выступлений, которое мы слышали от господина Чейни год назад в Вильнюсе [выступление вице-президента США Дика Чейни на Вильнюсской конференции-2006], было соответствующим образом препарировано и представлено для российской публики. Причем не трудно было видеть это по комментариям российских средств массовой информации. В течение нескольких первых часов комментарии были совершенно нейтральными, информационными, затем через несколько часов градус стал повышаться, превращаясь на следующие сутки буквально в истерику.

Собственно говоря, нечто подобное мы можем ожидать и в ближайшие дни и часы, если кто-либо из лидеров «семерки» пойдет по этому пути, как это, например, попытался сделать Чейни в Вильнюсе в прошлом году, сказав: «мы не являемся врагом для России, мы не считаем, что Россия является врагом для нас. Мы хотели бы, чтобы Россия была демократической страной». Именно эти комментарии вызвали истерическую реакцию. Понятно, что то же самое можно сделать из любого другого заявления, которое будет отличаться от комментария господина Чейни по стилю».

На вопрос, что должны делать в этой ситуации западные страны, Илларионов заметил: «Это вопрос к западным странам. Я не являюсь советником западных стран. Но должен отметить, что в последнее время отсутствовала какая бы то ни было концепция отношений со стороны крупнейших западных стран к России. По крайней мере, та политика, которая проводилась, доказала свою неэффективность. В частности, политика американской администрации, проводившаяся в течение последнего времени и исходившая из того, что личные и дружеские отношения при кажущемся сотрудничестве по поводу Ирана и международного терроризма кажутся достаточной платой, для того чтобы закрыть глаза на любые другие вопросы. Исторический опыт последних шести лет показал, что эта политика оказалась провальной. Это мое личное мнение. Я неоднократно об этом говорил как публично, так и представителям западных стран.

Я не считаю, что действия Соединенных Штатов Америки в Ираке являются образцом для международного поведения. Мне кажется, что американская администрация допустила крупную ошибку, начав кампанию в Ираке, а оставаясь там, она усугубляет эту ошибку, принося в жертву кажущейся им правильным решениям новые и новые направления. Таким образом, первоначальная ошибка не исправляется, а усугубляется, к ней добавляются новые и новые ошибки. С 2002 года, когда начались переговоры по поводу Ирака, работая в российском правительстве, я предупреждал представителей американской администрации от этой ошибки. К большому сожалению, эти предупреждения оказались правильными, но сейчас об этом говорить уже поздно. Ущерб нанесен огромный – Ираку, арабскому миру, Соединенным Штатам Америки, международным отношениям и России, в силу того, что действия США в Ираке используются в качестве примера того, как вести себя не следует».

«Мне кажется, что если бы поведение российских властей на международной арене было более кооперативным, если бы не было российско-украинской, российско-польской, российско-литовской, российско-эстонской, российско-грузинской, российско-молдавской и прочих войн, газовых, нефтяных, винных, боржомных и прочих, если бы Россия двигалась в сторону стандартов демократического поведения как у себя дома, так и за рубежом – я, возможно, ошибаюсь, то проблемы с системой ПРО не было бы».

На вопрос, в чем будет состоять грядущая катастрофа, станет ли она гражданской войной, распадом России, и в какие сроки все это произойдет, Илларионов ответил: «Я говорю только о «предчувствии катастрофы». Прежде всего, речь не об экономическом кризисе. Экономические кризисы мы повидали. Речь о том уровне разрушения базовых институтов, который наблюдается сейчас, и о последовательности и интенсивности этого разрушения. Никто не говорит, что катастрофа обязательно произойдет, не дай Бог, конечно, чтобы это случилось.

Я не хочу делать какие-либо прогнозы и даже использовать какие-то исторические прецеденты, но не скрою, что на меня произвел сильное впечатление исторический анализ катастрофы 1941 года, сделанный Марком Солониным [в книгах «22 июня, или Когда началась Великая Отечественная война?», «На мирно спящих аэродромах…», «Война продолжается…»].

Он объяснил, почему Красная армия, обладавшая несопоставимым преимуществом в начале войны не только по численности, но и по всем видам вооружений, артиллерии, самолетам и танкам, сразу понесла такие чудовищные потери. На огромном количестве примеров он подтверждает гипотезу, которую можно сформулировать таким образом: разрушение базового института свободы принятия решений офицерским корпусом Красной армии: "За каждым офицером армии стоял офицер НКВД, следивший за тем, чтобы неукоснительно исполнялось решение сверху. При этом какие угодно экономические, военные и технические ресурсы оказываются бессильными, когда поражены самые главные факторы развития в современном мире – человеческая свобода и человеческая ответственность. Базирующиеся, в том числе, на порядке и правовом порядке.

Те заявления, которые были сделаны вчера, например, по поводу того, что «мы не скажем, какие решения мы принимаем, а будем смотреть, какая будет складываться политическая ситуация в конце 2007 – начале 2008 года», лучше, чем что бы то ни было другое показывают, что никакой предсказуемости, стабильности, правил, законов в стране нет.

Более того, эти правила, как неоднократно было продемонстрировано в предыдущие годы, могут быть как угодно изменены в интересах соответствующих лиц. Это значит, что правовой порядок в каком бы то ни было базовом виде перестал существовать. Отсутствует какая-либо предсказуемость, какая-либо стабильность, в том числе в таком важнейшем вопросе, как передача власти. Подобные заявления, может, и защищают чьи-то интересы, но разрушают самые основы существования российского общества».

От редакции. Заметим, что либеральные экономические догмы, которые исповедует господин Илларионов, в начале девяностых годов прошлого века довели Россию "до ручки", причем при его личном участии. Поэтому президент Института экономического анализа лукавит, когда сравнивает  показатели дореволюционной Российской Империи и положение дел в нынешней эрефии, хотя бы потому, что он скромно умалчивает о своем личном вкладе...

Тем не менее, ряд фактов, которые приводит Андрей Илларионов, несомненно, отражает реальное положение вещей в России. Грядущие потрясения в стране не ощущают, наверное, только те слои населения, чья умственная деятельность в основном направлена на осмысливание сложных взаимоотношений героев телевизионного реалити-шоу "Дом-2".

Служба Информации ДПНИ