Юрий Екишев — человек необычной судьбы и несгибаемого характера. Этнический коми, практически единственный литератор, пишущий на языке своего народа, является убеждённым русским националистом, лидером организации Союз Национального Возрождения и координатором ДПНИ в Республике Коми. Православный человек, своими руками построивший храм и переиздавший "Молитвослов" и "Литургию Иоанна Златоуста" на коми и церковно-славянском, Екишев отбывает срок в колонии-поселении по стандартному для наших дней обвинению по ст. 282 — "за разжигание межнациональной и социальной розни". Проще говоря — по набившему оскомину обвинению в "русском фашизме" и "мыслепреступлении".
Уголовное преследование Юрия Екишева началось ещё до прошумевшего на всю страну благодаря "Моменту Истины" Андрея Караулова инцидента в Сыктывкаре 22 июня 2006 года, когда за день до этого 15-летняя дочь священника РПЦЗ (в прошлом — сотрудника ОМОН, участника боевых действий, ныне — активиста Союза национального возрождения) едва не подверглась насилию со стороны одного из продавцов рынка, выходца из Азербайджана, и, во многом благодаря бездействию местных властей чуть не случились "массовые беспорядки", подобные Кондопожским.
Пользуясь случаем, мы смогли задать Юрию несколько вопросов, ответы на которые позволят более полно взглянуть на некоторые процессы, происходящие в нашем обществе.
«Вина человека — это, скажем так, его говорящая совесть. Совесть моя чиста. Более того — я виню себя за то, что я еще мало делаю в этом направлении. Я сознаю всю гибельность перспективы, к которой нас ведут нынешние власти, и, соответственно, действую сознательно по защите своего народа на своей земле. Действия мои осознанны, они мотивацию имеют в основах моей веры, которая говорит о любви к ближнему. Если мой ближний сегодня лежит в холодном доме на окраине деревни, потому что у него нет дров, я должен помочь ему и задуматься, почему это происходит. А это происходит потому, что рядом кооператор вырубил гектары леса, а у этого пенсионера приехали и описали вязанку дров, потому что он их срубил не в назначенном месте. А это место, оказывается, — его родовое угодье, которое сотни лет его деды-прадеды содержали... Сегодня, после разрушения производства, мы видим, что в России наступает хаос... Сегодня русский народ вымирает со скоростью 1,5 млн. человек в год. То есть осуществляется какая-то программа, целенаправленность которой я вижу. То, что я делаю в силу своих возможностей — это попытка остановить часть общества и привести ее к созидательному труду совместному во благо своей страны. У меня нет никаких корыстных интересов. Все, что я заработал — это массу проблем с прокуратурой, огромное количество судебных дел, не говоря уже о том, что мое имя постоянно поливают грязью, сравнивая с фашистом, нацистом или националистом в плохом смысле этого слова. Да, я люблю свой народ, свою нацию, и это называется национализм. Но это национализм, о котором говорил великий русский философ Иван Ильин... В его трудах прямо говорится о бесперспективности России, если она пойдет по пути выгоды. Сейчас мы видим, что стоящие у власти идут по пути выгоды. Все, что им выгодно, они делают, а все, что невыгодно, они подавляют с помощью разных силовых структур. Я такая же невыгодная фигура, которую надо задавить, навесив на нее ярлыки. Властям надо показать, что они с чем-то борются, в чем-то активны. Почему вот это все отлетает от меня, как чешуя? Потому что я наследник великого народа. Мой дед воевал на Великой Отечественной войне. Он пришел оттуда без руки и без ноги. Те, кто называет меня фашистом, глубоко заблуждаются. Мой дед, если бы сегодня встал из могилы, он мне бы по шее дал — за то, что я еще мало делаю».
Юрий Екишев, из последнего слова на суде
ZЭK. Юрий, в чем вы видите причину судебного преследования, которому подверглись? Всё-таки два уголовных дела, возбужденных подряд, — это не шутка.
Юрий ЕКИШЕВ. Да, я сижу сразу по двум приговорам: по одному — за издание газеты "Стенограмма", и её распространение, а по другому приговору дали ещё полгода за распространение некими лицами листовок Движения Против Нелегальной Иммиграции о событиях в Кондопоге, которые, кстати, были опубликованы и широчайшим образом распространялись и по Интернету, и в разных городах нашей страны. Поэтому ясно, что эти листовки — только зацепка, чтобы расправиться с конкретным человеком. Чего убоялись власти? Я думаю. причинно-следственную цепочку можно проследить по публикациям в разных СМИ. Можно вспомнить, что, например, в "Коммерсанте" прошли две заметки о нас. Одна — просто негативная информация, а вторая — куда интереснее. Она сообщила, что прошло закрытое заседание Госдепартамента США, где рассматривался вопрос о, скажем так, наиболее идеологически опасных изданиях в России, и среди них Госдепом США с подачи его российских информаторов была названа и наша газета "Стенограмма", выходившая мизерными тиражами в республике Коми.
Есть ещё много публикаций в местной, республиканской, прессе, о том, что в Государственном совете Коми происходили заседания, посвещенные прямо вопросу о том, что с конкретным человеком надо разобраться. Это заседание Парламента Республики Коми, куда вызывался прокурор Республики Коми, и вслух, прямо с трибуны, руководителями "Единой России", можно сказать так — давалось задание — просто привлечь к ответственности. Вот такая у нас выстраивается цепочка — сверху вниз.
Если посмотреть внимательно на судебные и околосудебные события — я уж не говорю о том, что в моём деле были задействованы практически все следственные силы Республики Коми, Комитет по особо важным делам Прокуратуры республики Коми, РУБОП и другие подобные структуры, — такое внимание к одному человеку я могу объяснить некоторыми моментами.
Во-первых, очевидно главное: то, чем мы занимаемся, — действительно попало в точку, и это ещё одно доказательство нашей правоты. С другой стороны — это доказательство полной некомпетентности нынешних властей, неспособность адекватно управлять и реагировать на критику в свой адрес.
ZЭK. Как, на ваш взгляд, повлияло на рассмотрение вашего дела то обстоятельство, что вы являлись прихожанином РПЦЗ?
Ю.Е. Важно сказать, что наше движение непосредственно связано с вопросами Церкви, с вопросами веры. Многие не придали значение тому факту, что Путин, будучи руководителем государства, активно вмешивался в такой вопрос, как соединение Церквей. Высшие чиновники государства приложили массу усилий, чтобы воссоединить РЦПЗ и МП РПЦ. Зачем?
Мне кажется очевидным, что нынешняя власть не опасается экономических течений, которые борются за уровень потребления, или, скажем, за какие-то отжившие, например — коммунистические, концепции. Нынешнюю, охватившую всю властную структуру идею "всё продается, всё покупается", превратившуюся практически в религиозную идею — культ Золотого Тельца, они не затрагивают. В рамках государства эту, довольно сильную своей низменной, приземлённой стороной идею, можно победить только идеей сильнее. И, слава Богу, она существует — это Православие, причём Православие не в удобной для нынешних властей форме, а то, которое родилось в 1927 году — после отвержения рядом священнослужителей нашей Церкви заявления Сергия (Страгородского), что радости большевистского режима являются и его радостями, "ваши радости — наши радости".
Так получается, что всё, что связано с Российской Православной Церковью, название которой возникло на Соборе 1917 года, по сути своей не представляет опасности для нынешних власть предержащих, и поэтому они стараются убрать всех русских православных людей, не признающих юрисдикции Московской Патриархии, с дистанции — чтобы они не засветились ни на выборах в Госдуму, ни на выборах в Госсовет, чтобы они не принимали участия в каких-то значимых акциях. Почему они боятся этого? Мне кажется, всё очень просто: нынешний политический режим — это некоторого рода химера, опирающаяся на ничтожные силы в обществе, и скорее всего, даже на меньшинство среди олигархии.
Поэтому их пугает то обстоятельство, что Православная идея, православные люди не вполне находятся под их контролем, отсюда понятна природа усилий, приложенных властью к объединению Церквей. Что до следствия — то оно началось до слияния Церквей, и принадлежность к РПЦЗ, видимо, оказалась отягчающим обстоятельством.
ZЭK. Каким вы видите будущее национальных организаций, если правомерен такой термин — русского православного национализма?
Ю.Е. Скажем так — возьмём, к примеру, нынешнее Движение Против Нелегальной Иммиграции. Это одна из ступенек общего движения к власти широких слоёв населения, которое, в частности, видит определённую проблему в обострении межэтнических конфликтов внутри страны, но никоим образом не считает что её решение возможно только в рамках борьбы против нелегальной иммиграции — это было бы абсурдно. Это болезнь социальная, она не решается способом победы одного движения. Она решается шаг за шагом, ступенька за ступенькой — одновременно с восхождением по пирамиде власти. Рост националистических настроений и влияния националистов очевидны.
Но из этого происходит и другая опасность — в Движение приходят люди, которые не живут идеей в полном смысле этого слова. Сами её не создавая, скажем так — не проливая кровь за эту идею, а так — отвлечённо: одни создали идёю, другие побились за неё и находятся в местах не столь отдалённых, а мы давайте побьёмся за кресла. Эти люди вряд ли вообще представляют политическую перспективу: для чего это движение нужно, и чему оно может послужить.
Любая деятельность нормального человека в Движении сейчас должна быть направлена на собирание, на методичное, шаг за шагом, расширение поля деятельности, включение каких-то других позитивных программ. А то, что сейчас происходит в Движении Против Нелегальной Иммиграции, — возможно, один из излюбленных методов политической провокации. Не можешь победить — тогда возглавь. Надо понимать, что в соответствующих структурах тоже не мальчики сидят, хлеб зря не едят.
Подготовил Сергей Загатин
хорошо
