Валерий Попружук:

Я сирота. Воспитывала меня тётя, и – спасибо ей огромное, записала она меня, двенадцатилетнего мальчишку, в очередь на квартиру. В 2000 году, когда мне исполнилось 19 лет, государство предоставило мне обещанное жильё… Далеко, правда, от города – на острове Бревенник, в месте, известном своим аварийным жильём. Дом, где у меня было жильё, постепенно просто начал разваливаться. Упала печка, провалился пол, а сквозь стены я мог посещать своих соседей.

Уже в 2007 году я начал бегать по инстанциям с просьбами предоставить мне хоть какое-нибудь жильё, но везде натыкался на стену молчания – у чиновников не было времени, чтобы приехать комиссией, и провести осмотр моего жилья на предмет признания его аварийным. Через год комиссия наконец-то приехала, и определила, что износ нашего дома – 67%. Это не удивительно, учитывая, что построен он был аж в 1939 году. Комиссия постановила: жильцов расселить, дом снести.

И вот тут началось. В администрации Маймаксанского района мне готовы были помочь. И предлагали жильё. Плохо было только одно – все варианты, предлагаемые мне, были ещё хуже моего аварийного жилья. А дальше я прошёл все областные кабинеты – мэрия, депутаты, облсобрание, дошёл даже до губернатора – с ним я разговаривал на Соловках, где он был в рамках приезда патриарха. Мне удалось подойти к губернатору, и попросить его решить мою проблему с жильём. Разговор состоялся приблизительно такой: 
- Илья Филлипович, помогите мне решить проблему с жильём.

- Ты что, хочешь, чтобы я у кого-нибудь его отобрал, и тебе отдал?

- Ну зачем, Илья Филлипович. В городе же много жилья в строй вводится…

- Да я лучше сироте жильё дам! – в сердцах заявил губернатор.

- Так я и есть – сирота!

После этих слов губернатор развернулся и просто ушёл. А я отправился собирать документы в суд. Но… пока я собирал документы, они стали недействительными – реквизиты суда изменились. Чуть позже я выяснил, что все мои труды по сбору документов и подаче заявления в суд были неправильными. Оказалось, что надо было подавать в другой районный суд, но мне-то этого никто не объяснил! 

Это и стало последней каплей – мы решились на голодовку. Мы – это трое сирот, оставшихся без жилья по причине его аварийности – Олег Фетисов, его брат Алексей Фетисов и я – Валерий Попружук. За 10 дней до голодовки мы подали заявку на проведение голодовки, но нам её не разрешили.

2 декабря ко мне в съёмную квартиру в 6.30 утра пришли трое мужчин и две женщины, которые представились буквально как «подарок на Новый год». Мне показали постановление Октябрьской прокуратуры на изъятие у меня оргтехники для проверки на наличие экстремистских материалов. Забрали меня вместе с компьютером, ипродержали в отделе по борьбе с экстремизмом целых 10 часов.

А 3 декабря мы всё равно начали голодовку – поставили палатки на площади Ленина, перед зданиями Администрации области, мэрии Архангельска и Законодательного собрания области. Тогда мы ещё надеялись, что хотя бы кто-нибудь из чиновников выйдет к нам, обратив внимание на людей, проводящих голодовку прямо у них под окнами в 30-градусные морозы. Надо сказать, что вниманием прессы мы обойдены не были – приезжали корреспонденты «5 канала», ТРК «Поморье», приходили корреспонденты каких-то газет и информационных агентств. Нас постоянно охранял пикет молодых коммунистов, к нам подходили архангелогородцы, жители города Мирного. Нас поддерживали, как могли, но… цель была не достигнута – ни один чиновник к нам так и не вышел. На шестой день (8 декабря) от безысходности мы решили превратить голодовку из простой в сухую – тем более, что на морозе и воду-то пить просто холодно.

10 декабря мы дошли до мэрии, и попросили аудиенции у мэра. Один из нас остался в палатке на площади, а двое сидели в холле мэрии. В этот момент на наш телефон пришёл звонок, и нам сообщили, что к нам на площадь приехала скорая помощь. Они нас обследовали, и после того, как скорая отъехала, подъхало три машины, одна из которых была милицейским УАЗиком. Олега Фетисова задержали сразу на площади, а я и Алексей спрятались в палатке. Из неё-то нас и вытащили волоком, закинули в машину и отвезли в Октябрьский РОВД.

Три часа с нас снимали показания, и мне стало плохо – сильно разболелась голова, и врачи скорой сделали мне горячий укол. После чего нам всем выписали штрафы за «размещение палатки в неустановленном месте». И отпустили.

На следующий день меня вызвали в прокуратуру Октябрьского района, где провели опрос на тему причастности к экстремистской деятельности – на моём компьютере было найдено несколько файлов в социальной сети Вконтакте, которые были признаны «экстремистскими». И отпустили, попросив никуда не уезжать из города. 
И вот теперь я думаю – как же так? Я просто просил дать мне жильё – место, где бы я мог ночевать… А получилось, что я вроде как – экстремист. Правда, до сих пор – бездомный.
П.с.:

Олега Фетисова приглашали для дачи пояснений в связи с анонимным звонком. Звонивший рассказал о якобы намерении Фетисова въехать на машине в памятник Ленину.

Валерию Попружуку инкриминируют статью 282 УК РФ (экстремизм) и статью 131 УК РФ (совращение малолетних).У него девушке 17 лет. Они вместе живут.Она претензий не имеет.
http://ivan-mironov.livejournal.com/47584.html



Теперь представьте реакцию Путина на изложенное. Вот он чуть наклоняется вперед и говорит с характерным нажимом. "За экстремизм он должен понести наказание. Закон един. Экстремист - разрушает страну. Насколько я понимаю у него там еще обвинение в развращение малолетних, Да? Вот, вот. Развратитель малолетних должен сидеть в тюрьме. Закон един для всех. Плохо, конечно, что не предоставили жилье. Или, да, предоставили, но не понравилось. Но преступник, экстремист, педофил, должен сидеть. В жилье, которое ему предоставит государство (грубоватая шуточка)" 

В общем-то вот он - секрет магии путина, вертикали власти и "твердой руки"