Я, как гражданка Кыргызстана, страны, которая уже ветеран революций в Центральной Азии, не смогла не заметить неприятные слова Путина.
Но мне теперь вдвойне неприятны все кыргызские политики, поющие оду Путину при каждом удобном и неудобном случае.
Ирония еще и в том, что в этом году наши бывшие граждане теперь уже с российскими паспортами ровным строем проголосовали за “Единую Россию”.
Я видела Болотную площадь впервые, и было странно, что в таком месте можно проводить митинг. Место, удаленное от всех станций метро, с плохой акустикой, оно встречало хмурым днем, снежными хлопьями и полицией. Часть полиции в гражданском была легко узнаваема такими же сканирующими глазами, как у журналистов. Интернет на моем телефоне пропал, как только я дошла до площади.
У сцены, добраться до которой было нелегко, стояли Парфенов, Кашин, Акунин. В тот день я увидела многих других звезд российского медиа пространства - на этот раз прийти на митинг было очень модно.
А митинг напоминал воскресное гуляние по Москве. Люди настолько отвыкли от подобного рода мероприятий, что вели себя так, как вели. Люди слишком многого ждали от этого митинга, но ничего не было слышно: выступления оппозиционеров я посмотрела дома по интернету. В какой-то момент я поняла, что драйва не будет. Каждый человек в многотысячной толпе стоял отдельной планетой. Отчего-то запомнила, что некоторые худые фотографы тоскливо висели на деревьях.
Было видно, как оппозиция в России, также как и в Кыргызстане в свое время, разобщена, не умеет договариваться и организовывать – раздрай и раздутые эго. Много пишут, что власть не ожидала такого количества недовольных на улице, но скажу, что и так называемая оппозиция была растеряна.
Невероятно много людей на холоде простояли целых три часа и ничего не услышали в прямом и переносном смысле. Шарики как-то сдулись, толпа шла обратно в метро невоодушевленная.
Прелюдии или “доболотная эра”
Пока Болотная площадь обрастает мифами, постараюсь вспомнить, как все начиналось.
Хронологию событий надо вести не с последних выборов, а гораздо раньше. Первые сигналы, что не все благополучно, были даны еще с «Марша несогласных», которые уже ушли в историю.
Для тех, кто уже не помнит, они всегда жестко подавлялись и разгонялись с невероятной жесткостью со стороны милиции.
При Медведеве «несогласные» трансформировались: либеральная часть их ушла в «Стратегию 31», а более столичная публика, и более левых взглядов - в левый фронт в «Дни гнева». Напомню, гнев был адресован и мэру Лужкову.
«Стратегия-31», акции в защиту свободы собраний, проводились сначала либералами, потом к ним присоединились футбольные фанаты, и сторонники Лимонова.
Акции «Стратегия-31» редко собирали более 1000 человек, но они были всегда резонансными.
Важное событие - беспорядки на Манежной площади в 2010 году. Тогда несанкционированный митинг русской молодежи, недовольной действиями полиции в отношении дела Егора Свиридова, вылился в погромы, и закончился избиением первых попавшихся лиц неславянской внешности.
Таковыми были семена уличной демократии в России за последние годы. И эти семена дали стремительные всходы 4 декабря 2011 года - во время самых грязных, самых циничных, неконкурентных выборов в истории Российской Федерации, после распада СССР.
Путь из соцсетей до Болотной
Случилось уникальное для России явление – самоорганизации через социальные сети. Если арабские революции связывают в основном с твиттером, то в России большую роль сыграл Фейсбук, а затем «Вконтакте».
Пик популярности Фейсбука и массовый приход образованной российской публики в сеть совпали с вопиющими нарушениями на выборах. Сработал синергетический эффект, когда каждый недовольный путинским режимом увидел в Фейсбуке сотни тысяч себе подобных.
По логике, пар должен был выйти там: покипели на страницах и хватит. Если бы не было выборов, конечно, так бы и случилось.
Роль социальных сетей в Росси во время последних событий еще предстоит осмыслить.
Я уже писала свои впечатления здесь:
Зыбкий социальный договор рухнул
На площади я увидела модную, продвинутую московскую молодежь и очень приятных, хорошо одетых пенсионеров. Этот фон лишь подчеркивал топорность и старомодность методов власти: контрольные для школьников в день митинга, главный санитарный врач, предупреждающий о заражении гриппом, а “нашистку” Свету из Иваново запомнил весь рунет.
Власть настолько перестала принимать народ всерьез, и не ожидала, что все так внезапно рванет.Она, власть, оправданно ожидала другого, потому что все предыдущие годы прекрасно работал негласный договор с народом: «вы – аполитичны, а мы вам – определенный уровень благосостояния».
Взаимная стратегия уступок
Если вы заметили, у оппозиции на Болотной не было резких лозунгов, она провела митинг в разрешенном месте. Массовая эйфория происходила на фоне политических заключенных. Никто не стал показывать зубы, требуя немедленного освобождения задержанных, что было вполне осуществимо.
В резолюции из пяти требований не было главного пункта - отставки премьера-министра Путина. Про Медведева, если честно, мало кто вспоминал на митинге.
Все требования без радикального слома системы, и все понимают, что они неосуществимы.
Такое ощущение, что люди испугались собственного успеха.
Власть быстро сориентировалась и ее устраивает сложившаяся ситуация: режим даже показал всему миру, что на площадь может выйти каждый недовольный в России.
Она сделала мелкие шажочки навстречу: митинг показали по ТВ, была обеспечена безопасность граждан.
Кстати, полиция в тот день была неестественно вежливая, и, как тут шутят, превратилась в «гламурных кис».
С невыполнимыми требованиями оппозиции, с мелкими шажочками власти, это все может длиться годами.
И все оппозиционеры будут находить для себя занятия, а власть все больше легитимизировать свой режим.
Десять исторических дней
Впереди россиян ждут очень интересные 10 дней, второй митинг оппозиции намечен на 24 декабря. Именно тогда станет известно, станут ли лозунги более радикальными или останутся прежними, как изменится состав митингующих, как поведет себя полиция, и, самое главное, где пройдет митинг?
И только после 24 декабря можно строить прогнозы, а пока у меня есть неправдоподобные сценарии.
Сценарий первый, маловеротяный: радикализация общества, вооруженное столкновение, массовое неповиновение. Пока, все-таки, кипит Москва, в других городах есть движение, но митинги не носят масштабного характера.
Сценарий второй, экзотический. Если вдруг власть согласится и пойдет на новые выборы, результаты будут очень интересными. Тогда к власти придут коммунисты, которые никакие уже не коммунисты, а правоцентристы. Коммунисты могут затеять очень много веселого, в том числе национализацию, и пересмотр итогов приватизации. И самое интересное начнется только тогда.
Сценарий третий - националистический. К сожалению, другой идеи, которая могла бы сплотить российский народ, пока нет. Националистические лозунги будут звучать и у коммунистов. Кстати, это исключительно российская специфика, когда коммунисты легко смыкаются с фашистами.
Ну а пока, сразу после Болотной, стартовали президентские избирательные кампании Миронова, Прохорова.
Для большинства людей Миронов - это тот же Путин, только в профиль. А Прохоров, который запомнился 60–часовой рабочей неделей… В России не очень любят либералов, пока могу сказать только это.
Аида Касымалиева, собственный корреспондент "Азаттыка" в Москве
Но мне теперь вдвойне неприятны все кыргызские политики, поющие оду Путину при каждом удобном и неудобном случае.
Ирония еще и в том, что в этом году наши бывшие граждане теперь уже с российскими паспортами ровным строем проголосовали за “Единую Россию”.
Я видела Болотную площадь впервые, и было странно, что в таком месте можно проводить митинг. Место, удаленное от всех станций метро, с плохой акустикой, оно встречало хмурым днем, снежными хлопьями и полицией. Часть полиции в гражданском была легко узнаваема такими же сканирующими глазами, как у журналистов. Интернет на моем телефоне пропал, как только я дошла до площади.
У сцены, добраться до которой было нелегко, стояли Парфенов, Кашин, Акунин. В тот день я увидела многих других звезд российского медиа пространства - на этот раз прийти на митинг было очень модно.
А митинг напоминал воскресное гуляние по Москве. Люди настолько отвыкли от подобного рода мероприятий, что вели себя так, как вели. Люди слишком многого ждали от этого митинга, но ничего не было слышно: выступления оппозиционеров я посмотрела дома по интернету. В какой-то момент я поняла, что драйва не будет. Каждый человек в многотысячной толпе стоял отдельной планетой. Отчего-то запомнила, что некоторые худые фотографы тоскливо висели на деревьях.
Было видно, как оппозиция в России, также как и в Кыргызстане в свое время, разобщена, не умеет договариваться и организовывать – раздрай и раздутые эго. Много пишут, что власть не ожидала такого количества недовольных на улице, но скажу, что и так называемая оппозиция была растеряна.
Невероятно много людей на холоде простояли целых три часа и ничего не услышали в прямом и переносном смысле. Шарики как-то сдулись, толпа шла обратно в метро невоодушевленная.
Прелюдии или “доболотная эра”
Пока Болотная площадь обрастает мифами, постараюсь вспомнить, как все начиналось.
Хронологию событий надо вести не с последних выборов, а гораздо раньше. Первые сигналы, что не все благополучно, были даны еще с «Марша несогласных», которые уже ушли в историю.
Для тех, кто уже не помнит, они всегда жестко подавлялись и разгонялись с невероятной жесткостью со стороны милиции.
При Медведеве «несогласные» трансформировались: либеральная часть их ушла в «Стратегию 31», а более столичная публика, и более левых взглядов - в левый фронт в «Дни гнева». Напомню, гнев был адресован и мэру Лужкову.
«Стратегия-31», акции в защиту свободы собраний, проводились сначала либералами, потом к ним присоединились футбольные фанаты, и сторонники Лимонова.
Акции «Стратегия-31» редко собирали более 1000 человек, но они были всегда резонансными.
Важное событие - беспорядки на Манежной площади в 2010 году. Тогда несанкционированный митинг русской молодежи, недовольной действиями полиции в отношении дела Егора Свиридова, вылился в погромы, и закончился избиением первых попавшихся лиц неславянской внешности.
Таковыми были семена уличной демократии в России за последние годы. И эти семена дали стремительные всходы 4 декабря 2011 года - во время самых грязных, самых циничных, неконкурентных выборов в истории Российской Федерации, после распада СССР.
Путь из соцсетей до Болотной
Случилось уникальное для России явление – самоорганизации через социальные сети. Если арабские революции связывают в основном с твиттером, то в России большую роль сыграл Фейсбук, а затем «Вконтакте».
Пик популярности Фейсбука и массовый приход образованной российской публики в сеть совпали с вопиющими нарушениями на выборах. Сработал синергетический эффект, когда каждый недовольный путинским режимом увидел в Фейсбуке сотни тысяч себе подобных.
По логике, пар должен был выйти там: покипели на страницах и хватит. Если бы не было выборов, конечно, так бы и случилось.
Роль социальных сетей в Росси во время последних событий еще предстоит осмыслить.
Я уже писала свои впечатления здесь:
Зыбкий социальный договор рухнул
На площади я увидела модную, продвинутую московскую молодежь и очень приятных, хорошо одетых пенсионеров. Этот фон лишь подчеркивал топорность и старомодность методов власти: контрольные для школьников в день митинга, главный санитарный врач, предупреждающий о заражении гриппом, а “нашистку” Свету из Иваново запомнил весь рунет.
Власть настолько перестала принимать народ всерьез, и не ожидала, что все так внезапно рванет.Она, власть, оправданно ожидала другого, потому что все предыдущие годы прекрасно работал негласный договор с народом: «вы – аполитичны, а мы вам – определенный уровень благосостояния».
Взаимная стратегия уступок
Если вы заметили, у оппозиции на Болотной не было резких лозунгов, она провела митинг в разрешенном месте. Массовая эйфория происходила на фоне политических заключенных. Никто не стал показывать зубы, требуя немедленного освобождения задержанных, что было вполне осуществимо.
В резолюции из пяти требований не было главного пункта - отставки премьера-министра Путина. Про Медведева, если честно, мало кто вспоминал на митинге.
Все требования без радикального слома системы, и все понимают, что они неосуществимы.
Такое ощущение, что люди испугались собственного успеха.
Власть быстро сориентировалась и ее устраивает сложившаяся ситуация: режим даже показал всему миру, что на площадь может выйти каждый недовольный в России.
Она сделала мелкие шажочки навстречу: митинг показали по ТВ, была обеспечена безопасность граждан.
Кстати, полиция в тот день была неестественно вежливая, и, как тут шутят, превратилась в «гламурных кис».
С невыполнимыми требованиями оппозиции, с мелкими шажочками власти, это все может длиться годами.
И все оппозиционеры будут находить для себя занятия, а власть все больше легитимизировать свой режим.
Десять исторических дней
Впереди россиян ждут очень интересные 10 дней, второй митинг оппозиции намечен на 24 декабря. Именно тогда станет известно, станут ли лозунги более радикальными или останутся прежними, как изменится состав митингующих, как поведет себя полиция, и, самое главное, где пройдет митинг?
И только после 24 декабря можно строить прогнозы, а пока у меня есть неправдоподобные сценарии.
Сценарий первый, маловеротяный: радикализация общества, вооруженное столкновение, массовое неповиновение. Пока, все-таки, кипит Москва, в других городах есть движение, но митинги не носят масштабного характера.
Сценарий второй, экзотический. Если вдруг власть согласится и пойдет на новые выборы, результаты будут очень интересными. Тогда к власти придут коммунисты, которые никакие уже не коммунисты, а правоцентристы. Коммунисты могут затеять очень много веселого, в том числе национализацию, и пересмотр итогов приватизации. И самое интересное начнется только тогда.
Сценарий третий - националистический. К сожалению, другой идеи, которая могла бы сплотить российский народ, пока нет. Националистические лозунги будут звучать и у коммунистов. Кстати, это исключительно российская специфика, когда коммунисты легко смыкаются с фашистами.
Ну а пока, сразу после Болотной, стартовали президентские избирательные кампании Миронова, Прохорова.
Для большинства людей Миронов - это тот же Путин, только в профиль. А Прохоров, который запомнился 60–часовой рабочей неделей… В России не очень любят либералов, пока могу сказать только это.
Аида Касымалиева, собственный корреспондент "Азаттыка" в Москве
Аида Касымалиева
хорошо
