На днях правоохранительные органы пресекли крупное столкновение между русскими и кавказцами, которое должно было состояться в Зеленограде. В результате около 30 человек из числа организаторов этого несостоявшегося побоища были задержаны. Некоторым из них грозит уголовное преследование.
Вообще, в последнее время власть демонстрирует усиленную борьбу с русским национализмом. Рапорты о пойманных на неосторожной болтовне «тесаках» и разгромленных «шульцах» озвучиваются как сводки о боевых действиях. Однако очевидно и то, что данная кампания и в тактическом, и в стратегическом планах терпит неудачу. Главная причина этого – организаторы данной кампании далеки от жизненных реалий и потому неверно оценивают ситуацию.
Говорят, что в значительной степени нынешняя кампания по борьбе с русским национализмом обусловлена приближающимися выборами. Мол, национал-экстремисты должны сыграть роль противника власти, а народ должен дополнительно сплотиться вокруг этой власти, будучи напуганным экстремистами. Если это так, то более оторванного от жизни плана придумать было невозможно. В реальной жизни дело обстоит так – приезжих с юга (в первую очередь кавказцев) как не любили, так и не любят (а может быть, даже стали не любить еще больше), а националистов как не боялись, так и не боятся. И уж точно не собираются по этому поводу теснее сплачиваться вокруг власти.
Электорат у нас хоть и глуповат, но всяческие игры распознает на уровне чутья. Именно как игра (правда, с не совсем ясными целями) и воспринимается в большинстве случаев страшилка по поводу националистов. Практически все независимые социологические исследования, призванные выявить проблемный ряд, в подавляющем большинстве регионов России (исключение – некоторые этнические регионы) фиксируют проблему приезжих как весьма актуальную для местного населения.
Данная проблема называется людьми без подсказки и всегда входит в десятку или двадцатку самых актуальных проблем. Напротив, проблема русских националистов без наводящих вопросов не называется нигде. В большинстве случаев и наводящие вопросы не помогают. Происходит это потому, что в этнических регионах активных русских националистов чаще всего нет (а в северокавказских республиках скоро не останется и просто русских, не то что националистов), а в славянских регионах этих националистов в основном не осуждают, а потому и не воспринимают как проблему. Возможно, все это печально и неправильно, но это факт. Как можно строить масштабную пиар-кампанию, напрямую противоречащую доминирующим в обществе настроениям и всерьез надеяться на результат, не ясно.
Кроме того, укрепление государственности, о котором также немало говорят, тоже от всей этой кампании пока особенно не выигрывает. Даже наоборот, скорее, запущен процесс медленной, но вполне реальной поляризации общества по линии – власть и этнические меньшинства против этнического большинства (русские, славяне). Что касается славян, то если раньше их претензии распространялись непосредственно на приезжих, теперь они потихоньку начинают переадресовываться местным властям, которые этих приезжих поддерживают.
Косвенно это подтверждается тем фактом, что властям для реализации кампании по борьбе с русским национализмом ве чаще приходится прибегать к услугам сотрудников силовых органов, выписанным для этих целей из этнических регионов страны. Своим уже не доверяют, так как свои чаще всего в тайне разделяют взгляды националистов. Если дело так пойдет и дальше, то придется властям со временем в каждом регионе сформировать специальные «дикие дивизии» для поддержания межнационального мира. Правда, скорее всего, на этом как раз мир и закончится.
Интересно, что в отношении этнических меньшинств вся эта борьба с национал-экстремизмом также не ведет к укреплению государства. Во-первых, все (и русские, и нацменьшинства) понимают условность данной кампании, воспринимают ее как политическую игру. Во-вторых, заигрывание с этническими элитами ведет не к укреплению государства, а к росту амбиций данных элит.
Амбиции эти имеют вполне разрушительный для государства характер. Это было хорошо продемонстрировано в 90-х годах «парадом суверенитетов», ростом радикального национализма и сепаратизма национальных окраин и, наконец, войной на Северном Кавказе. К сожалению, пока этнические элиты не демонстрируют способности подняться над своими узкокорыстными интересами ради сохранения целостности России. Если что-то они и делают для этого, то делают, в общем-то, из-под палки.
Следует учитывать и то, что Владимир Путин, скорее всего, не пойдет на третий срок. Так что сейчас можно наломать всяких дров, надеясь на то, что популярность Путина все прикроет. Но это опасное заблуждение. Потенциал его имиджа не безграничен и не вечен. С уходом Путина с президентского поста ситуация изменится.
Есть еще также позаимствованный на Западе штамп о том, что, мол, с ростом благосостояния увеличивается и уровень терпимости в обществе. Очень может быть, что где-то это действительно так. Но не в современной России. Увы, но это факт: в современной России повышение уровня благосостояния в 99% случаев ведет к повышению нетерпимости и неуважения ко всему окружающему. Если какая-нибудь полунищая бабушка еще утрется и потерпит, то богатый человек в современной России «терпилой» быть не желает. Так что не стоит всерьез надеяться, что нефтяное процветание снимет межнациональные проблемы.
Кстати, в межнациональной сфере и сам Запад не подтверждает этих сентенций. Последние события в Европе показывают, что их модели установления межнационального мира не работают. Успешные врачи взрывают машины, успешные юристы плетут заговоры, успешные полицейские ведут подрывную работу против своих же ведомств. Их этническая и религиозная солидарность оказывается для них во много раз важнее всех писаных и неписаных законов и обычаев тех стран, где они живут и даже процветают. Да стоит вспомнить хотя бы опыт самой России – сколько вполне успешных людей было среди разрушителей Российской империи.
Неудивительно, что пока никаких явных результатов не приносят и программы повышения толерантности, также в основном срисованные с западных образцов. Правда, по другой причине – толерантность эта трактуется властями однобоко и разбивается о реалии жизни. В подавляющем большинстве случаев толерантность преподносится, как обязанность местного населения терпимо относиться к приезжим. При этом местное население как бы уже заранее в чем-то виновато. По умолчанию предполагается, что изначально оно относится к приезжим нетерпимо. Местному населению это, мягко говоря, неприятно. И логика, по которой ему должно стать это приятно, людям, в общем-то, не ясна.
Сергей Михеев, заместитель директора Центра политических технологий
хорошо
