Нацпроект в действии : Еда, как и все процедуры, оплачивается отдельно.
Эта больница в одном из райцентров Омской области мало чем отличается от других, точно таких же сельских учреждений здравоохранения. И рассказ о нескольких днях из жизни этой больницы не является из ряда вон выходящим событием, поскольку подобными историями могут "похвастаться" многие. Но для Анны В. три недели проведённые в сельской здравнице стали подлинным кошмаром, сюжетом малобюджетного фильма ужасов. Переутомление, взвинченность, перескоки тем в разговоре – результат бессменного и бессонного дежурства на больничной кушетке – обтянутой дермантином доске длиной метр двадцать.
Медперсонал учреждения любит пациентов, за которыми ухаживает кто-то из родных. Поэтому, "больных с родственниками" немедленно переводят в многоместную палату. Ведь на ночные дежурства в больнице остаются две медсестры и нянечка, а ухаживающий за родственником присмотрит и за "своим" больным, и за остальными в палате. Утку там поднести, подтереть или за медсестрой сбегать, если кто вздумает загибаться.
Вот поступила в отделение старушка. Состояние больной не ахти какое, но без серьёзных опасений за её жизнь. Но, на беду бабушки, желающих присмотреть за ней не объявилось. Старушку поместили в отдельный бокс. Первые день-два бабулька вела себя довольно бодро. Затем перестала самостоятельно вставать.
Звала ночами медсестру, но безрезультатно – никто не подходил. А ещё дня через три померла. Причина смерти ясна – бабушку нужно раз в час нужно было обязательно поить, а также проделывать некоторые другие процедуры. Медсестра ночью – и это объективно – может подойти от силы один-два раза. Чаще никак. Физически никак. Больница большая, люди ежедневно прибывают, а медперсонала на всю больницу, напомню, три человека. В общем, выражение "кто тебе воды в старости подаст" приобрело вполне материальную актуальность.
Эта больница в одном из райцентров Омской области мало чем отличается от других, точно таких же сельских учреждений здравоохранения. И рассказ о нескольких днях из жизни этой больницы не является из ряда вон выходящим событием, поскольку подобными историями могут "похвастаться" многие. Но для Анны В. три недели проведённые в сельской здравнице стали подлинным кошмаром, сюжетом малобюджетного фильма ужасов. Переутомление, взвинченность, перескоки тем в разговоре – результат бессменного и бессонного дежурства на больничной кушетке – обтянутой дермантином доске длиной метр двадцать.
Медперсонал учреждения любит пациентов, за которыми ухаживает кто-то из родных. Поэтому, "больных с родственниками" немедленно переводят в многоместную палату. Ведь на ночные дежурства в больнице остаются две медсестры и нянечка, а ухаживающий за родственником присмотрит и за "своим" больным, и за остальными в палате. Утку там поднести, подтереть или за медсестрой сбегать, если кто вздумает загибаться.
Вот поступила в отделение старушка. Состояние больной не ахти какое, но без серьёзных опасений за её жизнь. Но, на беду бабушки, желающих присмотреть за ней не объявилось. Старушку поместили в отдельный бокс. Первые день-два бабулька вела себя довольно бодро. Затем перестала самостоятельно вставать.
Звала ночами медсестру, но безрезультатно – никто не подходил. А ещё дня через три померла. Причина смерти ясна – бабушку нужно раз в час нужно было обязательно поить, а также проделывать некоторые другие процедуры. Медсестра ночью – и это объективно – может подойти от силы один-два раза. Чаще никак. Физически никак. Больница большая, люди ежедневно прибывают, а медперсонала на всю больницу, напомню, три человека. В общем, выражение "кто тебе воды в старости подаст" приобрело вполне материальную актуальность.
В один поздний вечер из одной женской палаты слышится вопль. В палате лежали две женщины. Одна – только что после удаления аппендицита. Лежали вечером, разговаривали. Та, что с операции, примолкла на пару минут – и начала орать. Вторая вскочила, включила свет и заорала тоже. Оказывается, ее собеседница содрала все пластыри и расчесала шов. До мяса и кишок. Хирург с примчавшейся на крик одной из родственниц больных дотащили бедолагу до операционной.
Одним вечером к слегка оклемавшемуся, но неподвижному деду приехал и его сын. Посидел немного, но к 12 ночи мужика тактично выставили – без разрешения врача не положено. Больница спит. Вдруг со стороны той палаты слышится звук падающего тела, а вслед за ним вопль: "Караул!". На истошный крик спешит нянечка и... картина маслом. У деда прошел паралич. Он сидит на кровати, одетый только в два носка. Один носок на ноге, второй зажат в руке. В сторону деда по полу ползет алкаш. Дед, не переставая, кричит "Караул!". Алкаш доползает до дедовой тумбочки и лезет в нее. Дед хоть и очнулся, но ноги, ослабленные многодневным лежанием, не держат его. Старик, ерзая задом и крича "Меня, героя войны, грабить?!", перемещается по кровати и падает на алкаша, вцепляясь тому в волосы. Алкаш, по-прежнему не обращая ни на что внимания, торопливо жрет печенье из тумбочки. Дед с воплем "Это мое, это МНЕ сын привез!" лезет тому пальцами в рот и пытается выковырять разжеванное.
Тут нянечка, прибежавшая медсестра и мама выходят, наконец, из ступора, и бросаются разнимать. Деда затаскивают на кровать и вручают ему отобранный у алкаша пакет печенья. Алкаш же разом сникает, оседает на пол и начинает в голос рыдать: "Дайте мне покушать. Я есть хочу!". Заботливая жена кормила с ложечки беспомощного мужа только в присутствии нянечки. Как только та отворачивалась или уходила, жена махом съедала все сама. И вот, доведенный до скотства человек плачет от голода. Жалко его, конечно. Посмотрели, у кого что есть. Накрошили в поллитровую банку подсыхающего хлеба, залили водой, сыпнули пару ложек сахара. Съел за полминуты и попросил еще. Но тут уже его уложили, привязав к кровати руки и ноги во избежание, успокоили деда и разошлись.
Сказать, что область бедная и живёт только за счёт дотации из федерального бюджета? Отнюдь. Совсем не бедная. Наоборот, губернатор ежегодно отчитывается перед президентом о достижениях в области повышения социального обслуживания населения и кажется, даже получил орден "за большой вклад в социально-экономическое развитие области". Он же, губернатор, является и верным членом партии "Единая Россия", которая вот уже несколько лет является самой крупной партией России, в том числе и в Государственной Думе. Год назад она публично заявила о том, что "берет под свой контроль реализацию приоритетных национальных проектов в области образования, здравоохранения, сельского хозяйства и жилищного строительства". При этом секретарь президиума генерального совета партии Вячеслав Володин заявил, что "Единая Россия" будет отслеживать адресность расходования выделяемых на их финансирование бюджетных средств, а также эффективность работы органов госвласти в этом направлении. Видимо, исходя из эффективности, поступали в больницу распоряжения о необходимости отключать больных от систем поддержания жизнедеятельности: "всё равно ведь умрёт когда-нибудь...".Но зато не приходится удивляться тому, что весь медперсонал и больные сельского госпиталя подписались в поддержку социальных инициатив партии "Единая Россия". А было бы гораздо лучше и честнее не собирать подписи, спрашивая у людей, всё ли их устраивает в этой жизни или же они ещё чего-то хотят, а направлять руководителей партии на федеральном и местном уровне вот в такие больнице в качестве ночных сиделок. Подежурят пару-тройку ночей – и составят представление о нуждах народа. А ведь неплохая идея, правда?
Евгений Лаврушин
Комитет Гражданской Самообороны
хорошо
