Наталья Холмогорова: Сегодня разговаривала с адвокатами Даниила Константинова. Узнала много интересного. Помимо того, что у него железное алиби (в момент совершения преступления находился на другом конце Москвы в ресторане с родными и друзьями, отмечал день рождения матери), есть и другие доказательства, однозначно указывающие, что дрался в метро не он. Подробности будут в ближайшее время в форме официальной "справки по делу" от адвокатов, защищающих его интересы.
Также напомню, что в среду в 14.00 в Независимом пресс-центре (м. Кропоткинская, Пречистенка, д. 17/9) состоится пресс-конференция, на которой вы сможете узнать об этой ситуации из первых рук - от отца Даниила Ильи Константинова и от его адвоката Оксаны Михалкиной.
А сейчас хочу сказать вот что.
Даниил передал через адвокатов кое-что - и просил, чтобы об этом сообщили соратникам и распространили информацию. Вот его слова:
- Я понимаю, что меня преследуют в связи с моей политической деятельностью. И предчувствую, что на допросах будут задавать вопросы и требовать объяснений не по убийству - к которому я непричастен, и это очевидно всем, в том числе и следствию - а по моей политической работе, контактам и связям.
Поэтому я заявляю о том, что непричастен к убийству и что у меня есть алиби - и на этом прекращаю всякое общение со следствием. Я не буду давать никаких показаний и объяснений. Не буду отвечать на их вопросы. Никаких, даже самых "безобидных" рассказов о том, что я делал в политике, как и с кем, никаких названий и имен - они от меня не услышат..
И это правильная позиция.
Также напомню, что в среду в 14.00 в Независимом пресс-центре (м. Кропоткинская, Пречистенка, д. 17/9) состоится пресс-конференция, на которой вы сможете узнать об этой ситуации из первых рук - от отца Даниила Ильи Константинова и от его адвоката Оксаны Михалкиной.
А сейчас хочу сказать вот что.
Даниил передал через адвокатов кое-что - и просил, чтобы об этом сообщили соратникам и распространили информацию. Вот его слова:
- Я понимаю, что меня преследуют в связи с моей политической деятельностью. И предчувствую, что на допросах будут задавать вопросы и требовать объяснений не по убийству - к которому я непричастен, и это очевидно всем, в том числе и следствию - а по моей политической работе, контактам и связям.
Поэтому я заявляю о том, что непричастен к убийству и что у меня есть алиби - и на этом прекращаю всякое общение со следствием. Я не буду давать никаких показаний и объяснений. Не буду отвечать на их вопросы. Никаких, даже самых "безобидных" рассказов о том, что я делал в политике, как и с кем, никаких названий и имен - они от меня не услышат..
И это правильная позиция.