Красноярский край лишь с натяжкой можно назвать «котлом народов». Хотя согласно данным последней переписи на территории региона проживают представители 137 национальностей, по нормам Евросоюза край может считаться мононациональным – около 90% красноярцев считают себя русскими. Еще 6% – украинцы, белорусы, татары, чуваши, немцы в качестве основного языка общения используют «великий и могучий». Оставшиеся 4% делятся на две большие группы, первая – коренные малочисленные народы – эвенки, нганасане (древнейший этнос Евразии), кето, ненцы, чулымцы и другие этносы, которые проживали на территории края еще до прихода в Сибирь русских. Вторая – жители Кавказа, Средней Азии и Китая, приехавшие на берега Енисея в поисках заработков после развала СССР.

Северные народы в Красноярском крае на особом положении. «В следующем году на поддержку национальных культур северян из краевого бюджета будет потрачено почти 150 миллионов рублей, – рассказывает председатель комитета по делам коренных малочисленных народов Севера Законодательного собрания края Анатолий Амосов. – В нашем регионе принят не имеющий аналогов в России закон о северных территориях, есть даже свой уполномоченный по правам коренных малочисленных народов. В Эвенкии издается газета на эвенкийском языке. Регулярно выходит литература на национальных языках».

Красноярские автохтоны успешно опровергают расхожий миф о «своем вырождении». За последние 15 лет их численность даже выросла по сравнению с советской эпохой. Тем не менее проблемы с национальной самоидентификацией у северян есть. Советский вариант глобализации многих северян оторвал от корней, и, например, сейчас только треть кето знают свой родной язык.

Но куда больше проблем возникает у власти с мигрантами последней волны. Многие из них предпочитают жить отдельными анклавами, исповедуя в чужом монастыре свой собственный устав. «На мой взгляд, муниципальная власть в крае недооценивает опасность «анклавизации», – тревожится советник губернатора края Марк Денисов. – Уже сегодня вызывает тревогу создание мононациональных неславянских анклавов в Красноярске – причем не только по месту жительства, но и в определенных нишах рынка. Из уст не очень дальновидных людей раздаются предложения формировать в краевом центре школьные классы по национальному признаку. Власть пока контролирует ситуацию, но если сегодня всерьез не озаботиться темой адаптации мигрантов, то уже через несколько лет мы можем столкнуться с неприятными проблемами».

Знаковая деталь: представители кавказских народов, несмотря на серьезные материальные затраты и организационные хлопоты, предпочитают отправлять тела своих умерших соотечественников на родину. «Второй родиной» Красноярский край они не считают, и это разделение по принципу «свой – чужой» чревато конфликтами в будущем. И недаром национальная тема уже начинает понемногу звучать и в политическом контексте. Год назад на весь Красноярск прославился тогдашний лидер местного «Яблока» Владимир Абросимов, который вывесил на своем офисе лозунг «Россия для русских». Так что «вирус Кондопоги» вполне может обнаружиться и в заснеженной Сибири.