Радикальные исламисты считают, что жить под властью неверных хуже, чем погибнуть в бою с ними. Они активно распространяют свои идеи через социальные сети, пытаются проникнуть в мечети и исламские учебные заведения. Некоторые московские эксперты считают, что борьба против "ваххабитского лобби" уже проиграна, но так ли обстоят дела в реальности?

Прошедший недавно Международный день толерантности, в этом году удачно совпавший с мусульманским праздником жертвоприношения — Курбан-байрамом — лишний раз заставил задуматься о том, что терпеть следует далеко не всегда и не всё. Одним из наиболее нетерпимых явлений российского, причем отнюдь не только религиозного, политикума и социума, является ваххабизм, который становится серьезной угрозой общественному порядку и государственному строю Российской Федерации.

Как минимум в течение последних пяти лет главная движущая сила действующих на Северном Кавказе незаконных вооруженных формирований — радикальный исламизм, сменивший лозунги этнического сепаратизма времен Чеченской Республики Ичкерия. Взрывной рост числа исламистов в Республике Татарстан, наблюдающийся в последние три года, а также планы кавказских ваххабитов по распространению вооруженного "джихада" на Поволжье, позволяют уверенно предполагать, что ситуация в регионе, если в ближайшее время силовые структуры не примут решительных мер, будет развиваться по кавказскому сценарию. С другой стороны, точка невозврата в РТ пока не пройдена, и у правоохранительных органов есть возможность купировать ситуацию, в том числе учитывая характерные для Татарстана многовековые традиции мирного сосуществования различных этносов и конфессий.

Алармистские рассуждения некоторых московских экспертов о том, что борьба против исламистов якобы проиграна, не соответствуют действительности хотя бы потому, что она в России еще фактически не начиналась. Меры, предлагаемые российским "ваххабитским лобби" — переговоры с относительно умеренными исламскими фундаменталистами, интеграция их в структуры власти, СМИ и другие общественные институты — должны быть решительно отклонены. Очевидно, что диалог с людьми, мотивация которых лежит в сфере религиозного, невозможен, поскольку отсутствует предмет такового.

Необходимо четко понимать, что конечной целью салафитов является построение на территории России исламского государства, причем силовым путем, поскольку добровольно на это мало кто согласится. Эта идеология ясно выражена в программном материале, размещенном на одном из "джихадистских" сайтов: "нет ничего удивительного, что оборонительный джихад и установление исламского правления является личной и безусловной обязанностью каждого, т. к. жизнь под властью куфра (неверия) зачастую хуже и сложнее смерти". "Аллах повелел нам жить по Его шариату, и только оружием, уничтожая противников шариата, мы сможем выполнить Его волю", — повествует один из идеологов северокавказского "джихада".

Читайте также: Готовится почва для "джихада" в Татарстане

Пытаться доказывать свое право на жизнь тем, кто изначально в нем отказывает, унизительно и абсурдно, а кроме того, бесперспективно. Ввиду неконституционности как предлагаемых (навязываемых) изменений в сфере государственного устройства и формы государственного правления, так и методов, которыми ваххабиты пытаются воплотить их в жизнь (вооруженная и террористическая борьба), "диалог" с ними может вестись исключительно в форме жесткого силового противостояния со стороны правоохранительных органов.

Поскольку идеология ваххабизма, как уже отмечалось, является религиозной, предлагаемые государством меры социально-экономического характера (увеличение числа рабочих мест, сокращение безработицы среди молодежи и т. п.) не принесут ожидаемого результата. Эффективно противостоять религиозной идеологии может только идеология аналогичного, то есть религиозного содержания. Можно рассмотреть и вариант внерелигиозной национальной идеи, которая объединит общество, сплотив его в противостоянии радикалам, однако на сегодняшний день подобного, увы, не просматривается. Варианты вроде "сбережения народа" или "демократического развития" национальной идеей считаться никак не могут.

Формулировка и провозглашение от имени государства альтернативной исламскому радикализму всеобъемлющей идеологии является первоочередной задачей. Она, однако, невыполнима в условиях принятой в России концепции либерализма и "общечеловеческих ценностей". Характерно, что в кругах силовиков, непосредственно сталкивающихся с радикальными фундаменталистами, по этому вопросу наличествует консенсус. Другое дело, что конкретных предложений по данному вопросу ввиду его сложности и многогранности пока не прозвучало.

Из-за отсутствия альтернативной идеологии борьба северокавказских властных, силовых и духовных структур против салафизма не привела и не могла привести к его уничтожению или хотя бы снижению влиятельности исламистских идей. Тем не менее, некоторые наработки, опробованные на Северном Кавказе, должны шире применяться как в этом регионе, так и в Татарстане и в иных республиках Поволжья, стоящих перед угрозой распространения ваххабизма и перехода его сторонников к силовым действиям. Прежде всего, это законодательный запрет деятельности ваххабитов. Это мнение разделяется здравомыслящей частью татарстанской уммы и руководства ДУМ РТ.

Необходим полный и постоянный контроль над медресе и высшими исламскими учебными заведениями, а также мечетями. Преподавание и проповедь ваххабитских идей должны незамедлительно пресекаться, а лица, занимающиеся подобной пропагандой — отстраняться от возможности оказывать влияние на умы, в первую очередь, молодого поколения, составляющего передовой отряд радикалов. Властные структуры и правоохранительные органы должны оказывать всеобъемлющую поддержку традиционному исламу, пресекая распространение печатной продукции, а также устную пропаганду исламского фундаментализма.

Выпускники зарубежных исламских учебных заведений, вне зависимости от страны обучения, должны пройти серьезную проверку на соответствие их вероубеждения традиционному, местному варианту. Только в зависимости от ее результатов они могут быть допущены к занятию должностей в исламских духовных структурах, мечетях и учебных заведениях. Возможно, следует рассмотреть вопрос о полном запрете на занятие подобных постов для обучавшихся в исламских университетах Саудовской Аравии и Египта, прямо или опосредованно являющихся рассадниками ваххабизма. В настоящее время это один из действенных способов уберечь молодое поколение от растлевающей экспансии чуждых российской традиции иностранных религиозных форм.

Кроме того, необходим жесткий ответ ваххабитам в информационном пространстве. В настоящее время информационно-аналитические ресурсы сторонников традиционного ислама проигрывают конкурентам со стороны салафитов как по оперативности, так и по форме подачи материала. Следует отметить, что традиционалисты, в отличие от фундаменталистов, практически не ведут пропаганды умеренного ислама в популярных среди молодежи социальных сетях. Например, большинство крупных мусульманских групп, созданных в социальной сети "вКонтакте", насчитывающей около 98 миллионов пользователей, находятся под влиянием ваххабитствующей молодежи, внедряющей в умы сверстников до карикатурности фундаменталистские идеи.

Необходимо также ясно показать, что светскость российского государства и необходимость отстаивания своих прав исключительно мирными и законными средствами не являются предметом обсуждения. Темы введения в России или отдельных ее регионах шариата, многоженства, исламского правления не должны обсуждаться (как это, к сожалению, имеет место на Северном Кавказе), поскольку, как уже говорилось, являются антиконституционными. Подобные дискуссии должны регулироваться мерами, предусмотренными Административным и Уголовным кодексом.

Следует отметить, что на Северном Кавказе и в республиках Поволжья нарастает тенденция изоляции части уммы от остального массива населения путем создания замкнутой сети исламской инфраструктуры (мусульманских кафе, парикмахерских, магазинов, такси и т. д.). Не запрещая сами эти институты, власти не должны поддерживать подобный изоляционизм, оставляя их исключительно на "балансе" мусульманских организаций.

Толерантность не означает пассивного наблюдения за нарастанием негативных тенденций. Решительное противостояние попыткам расколоть российских мусульман, радикализовать их, противопоставив православным жителям России и светскому обществу, является обязанностью как силовых и государственных структур, так и экспертного сообщества.