Чем дольше и беззастенчивее длится политическая деспотия, тем ужаснее бывает ее конец и беспорядочнее последующие попытки восставшего народа устроить нормальное государство.
Еще не зная о том, что Муамар Каддафи скончался от ран, президент Медведев поспешил заявить, что судьбу полковника «решит ливийский народ». Народ не успел. Но один из руководителей ПНС Абдельхаким Бельхадж счел нужным уточнить: «Каддафи убит руками ливийцев». Это, очевидно, важно, потому что крах Ливийской Джамахирии произошел при активном участии стран — членов НАТО, и гибель ее вождя теперь никак нельзя списывать на удачу какого-нибудь военного пилота из Европы — исторически оправданной должна стать следующая формулировка: тиран погиб в боях с революционерами, освобождавшими страну от его диктата.
Если в противостоянии с Каддафи, возможно, и поставлена точка, совершенно не факт, что печальная история гражданской войны в Ливии на этом завершится.
Вооруженные формирования не горят желанием разоружаться, племенные и религиозные группировки мечтают о том, чтобы захватить контроль над всей страной, и никто пока не предлагает внятного видения будущего Ливии, которая при Каддафи была чем угодно, но только не нищей страной. При таком положении дел, вообще-то, хочется задать вопрос и революционерам, и поддержавшему их Западу: стоило ли затевать всю эту бучу? На самом деле этот с виду естественный вопрос некорректен. Потому что бучу затеял сам Каддафи, выпестовав режим, принципиально отказывавшийся иметь дело с группами интересов внутри страны. Не удивительно, что свой режим талантливый полковник назвал джамахирией — то есть именно народоправством. Даже не диктатурой пролетариата. А если это народоправство — то какие тут могут быть группы интересов? Джамахирия прошла долгий 42-летний путь, на котором были и периоды партнерства с СССР, и времена внешнеполитической изоляции, и драматические эпизоды с бомбежками резиденции вождя, и примирение с Западом. Во все эти времена малонаселенная Ливия могла пользоваться относительным благополучием за счет нефтяных запасов. Еще в 2009 году, по данным Всемирного банка, она занимала вполне приемлемое 71-е место в мире по уровню валового национального дохода на душу населения (Россия в этом же рейтинге располагалась на 76-м месте), и
Джамахирия долго и довольно успешно размазывала заработанный экспортом кусок масла по общему пирогу. Но рухнуло все в одночасье.
Можно, конечно, строить теории о том, что ливийская революция, как и прочие эпизоды «арабской весны», — часть западного заговора, например, в соответствии с теорией «управляемого хаоса» или со схемой вытеснения Китая из Африки. Но ведь «западные заговоры», то есть попытки инсургентов осуществить переворот, во множестве проваливались, в том числе и совсем недавно — в арабских, африканских и в латиноамериканских странах. А тут вдруг такой успех. Очевидно, что у него были внутренние причины. И в эти причины не входят беспощадная эксплуатация народных масс — ее не было в Ливии. Или какая-то особая кровавость режима: по сравнению с другими диктаторами Каддафи внутри страны вел себя относительно мягко. Или даже бесперспективность экономической модели в целом: нефти хватит еще на годы вперед. Главная причина, очевидно, называется время.
Отменив возможность изменений, Муамар Каддафи и его клан тщательно вырастили своих могильщиков. Это тот случай, когда нежелание уходить на пенсию приводит к убийству.
Называть этих могильщиков «ливийским народом», как это сделал президент Медведев, — это ссылаться на Deux ex machina. Народ как субъект волеизъявления — это, конечно, прекрасно, но такое волеизъявление не может свободно осуществляться под надзором вооруженных группировок.
Есть только один способ суммировать народную волю — тайное голосование при свободной конкуренции политических мнений без принуждения со стороны комиссаров с автоматами или партбилетами. Чтобы превратиться во что-то народоподобное, ливийским победителям предстоит еще разоружиться, пожертвовать собственными амбициями и применить нормальные цивилизованные процедуры — в которых, кстати, клан Каддафи имеет все шансы получить весьма большую долю голосов. К сожалению, тираноборцы, даже победившие, — это вовсе не всегда успешные строители нации и государства. Они, собственно говоря, являются во многом воспитанниками свергаемого тирана. И потому практически всегда они его производное. Чем дольше и беззастенчивее длится политическая тирания — конечно же, всячески ссылающаяся на волю народа, — тем ужаснее бывает ее конец и беспорядочнее последующие попытки устроить государство.
Отмеряющим себе нечеловечески долгую политическую жизнь товарищам следовало бы об этом помнить.
Еще не зная о том, что Муамар Каддафи скончался от ран, президент Медведев поспешил заявить, что судьбу полковника «решит ливийский народ». Народ не успел. Но один из руководителей ПНС Абдельхаким Бельхадж счел нужным уточнить: «Каддафи убит руками ливийцев». Это, очевидно, важно, потому что крах Ливийской Джамахирии произошел при активном участии стран — членов НАТО, и гибель ее вождя теперь никак нельзя списывать на удачу какого-нибудь военного пилота из Европы — исторически оправданной должна стать следующая формулировка: тиран погиб в боях с революционерами, освобождавшими страну от его диктата.
Если в противостоянии с Каддафи, возможно, и поставлена точка, совершенно не факт, что печальная история гражданской войны в Ливии на этом завершится.
Вооруженные формирования не горят желанием разоружаться, племенные и религиозные группировки мечтают о том, чтобы захватить контроль над всей страной, и никто пока не предлагает внятного видения будущего Ливии, которая при Каддафи была чем угодно, но только не нищей страной. При таком положении дел, вообще-то, хочется задать вопрос и революционерам, и поддержавшему их Западу: стоило ли затевать всю эту бучу? На самом деле этот с виду естественный вопрос некорректен. Потому что бучу затеял сам Каддафи, выпестовав режим, принципиально отказывавшийся иметь дело с группами интересов внутри страны. Не удивительно, что свой режим талантливый полковник назвал джамахирией — то есть именно народоправством. Даже не диктатурой пролетариата. А если это народоправство — то какие тут могут быть группы интересов? Джамахирия прошла долгий 42-летний путь, на котором были и периоды партнерства с СССР, и времена внешнеполитической изоляции, и драматические эпизоды с бомбежками резиденции вождя, и примирение с Западом. Во все эти времена малонаселенная Ливия могла пользоваться относительным благополучием за счет нефтяных запасов. Еще в 2009 году, по данным Всемирного банка, она занимала вполне приемлемое 71-е место в мире по уровню валового национального дохода на душу населения (Россия в этом же рейтинге располагалась на 76-м месте), и
Джамахирия долго и довольно успешно размазывала заработанный экспортом кусок масла по общему пирогу. Но рухнуло все в одночасье.
Можно, конечно, строить теории о том, что ливийская революция, как и прочие эпизоды «арабской весны», — часть западного заговора, например, в соответствии с теорией «управляемого хаоса» или со схемой вытеснения Китая из Африки. Но ведь «западные заговоры», то есть попытки инсургентов осуществить переворот, во множестве проваливались, в том числе и совсем недавно — в арабских, африканских и в латиноамериканских странах. А тут вдруг такой успех. Очевидно, что у него были внутренние причины. И в эти причины не входят беспощадная эксплуатация народных масс — ее не было в Ливии. Или какая-то особая кровавость режима: по сравнению с другими диктаторами Каддафи внутри страны вел себя относительно мягко. Или даже бесперспективность экономической модели в целом: нефти хватит еще на годы вперед. Главная причина, очевидно, называется время.
Отменив возможность изменений, Муамар Каддафи и его клан тщательно вырастили своих могильщиков. Это тот случай, когда нежелание уходить на пенсию приводит к убийству.
Называть этих могильщиков «ливийским народом», как это сделал президент Медведев, — это ссылаться на Deux ex machina. Народ как субъект волеизъявления — это, конечно, прекрасно, но такое волеизъявление не может свободно осуществляться под надзором вооруженных группировок.
Есть только один способ суммировать народную волю — тайное голосование при свободной конкуренции политических мнений без принуждения со стороны комиссаров с автоматами или партбилетами. Чтобы превратиться во что-то народоподобное, ливийским победителям предстоит еще разоружиться, пожертвовать собственными амбициями и применить нормальные цивилизованные процедуры — в которых, кстати, клан Каддафи имеет все шансы получить весьма большую долю голосов. К сожалению, тираноборцы, даже победившие, — это вовсе не всегда успешные строители нации и государства. Они, собственно говоря, являются во многом воспитанниками свергаемого тирана. И потому практически всегда они его производное. Чем дольше и беззастенчивее длится политическая тирания — конечно же, всячески ссылающаяся на волю народа, — тем ужаснее бывает ее конец и беспорядочнее последующие попытки устроить государство.
Отмеряющим себе нечеловечески долгую политическую жизнь товарищам следовало бы об этом помнить.
хорошо
