Интервью с Александром Беловым

-Первая просьба – расскажите о себе. Волгоград – город провинциальный. С оппозицией тут всегда было напряжённо.

-Последний раз в Волгограде я был 22 года назад. Здесь началась моя трудовая деятельность в летнем трудовом лагере для школьников. Поскольку это было лето, я заработал совершенно нереальную сумму в 120 рублей.

-22 года назад 120 рублей…

-Это было круто. А причина, почему это у меня получилось достаточно банально. Была жаркая погода и когда привозили воду, то все школьники жадно пили воду. А я не пил. В результате за час пребывания на поле все валились, а я удивлялся. И с того времени я научился всё делать относительно не спеша. Не надо первым бежать на поле, не надо первым пить воду. Нужно просто первым получать больше. Во время оказаться в нужном месте. Часто бывает так, что люди видят какую-то рекламу или новое веяние, стремятся возглавить процесс. На самом деле есть смысл подождать, побыть на вторых ролях. Но когда-то нужно брать и на себя ответственность. Не бояться этого.

- А в армии служили?

- Нет. Это вообще странная история с армией. Моё военное дело пропало. Один раз я требовал, чтобы мне наконец-то дали военный билет, чтобы я мог получить загранпаспорт. Военком сказал, что моё военное дело забрали. Я даже хотел поступать в школу ФСБ, но и там меня заподозрили в чём-то неблагонадёжном. Неблагонадёжность заключалась в том, что с 14 лет я так или иначе принимал участие в деятельности националистической организации

- 14 лет – это какой год?

- 1990-й

- Тогда такой вопрос. Национализм. Как в советском государстве молодой парень, который состоял в пионерии мог прийти к национализму?

- До комсомола почти дошёл. Из пионеров меня исключили. Правда, не из-за идеологических диверсий. Но в школе я практиковал всякие шутки: снятие портретов Ленина, каверкание гимна. Тогда национализм был другой. Я воспринимал Советский союз и потерянные территории типа Финляндии как наше, русское. Но первое странное впечатление, что что-то не то происходит. Было у меня в «Артеке». Мне было 12-13 лет. Был весёлый график, отработанный за годы советской власти. И потом обьявили день национальных флагов. И все республики принесли свои национальные флаги, кроме россиян. Я один принёс бело-красно-синий. Мне говорили: «Саш, у нас другой флаг. Красненький с синей полоской сбоку». А я отвечал, что вот он наш русский исторический. На меня смотрели будто я инопланетянин. Все пришли в своих национальных знамёнах. Был 1988 или 89-й год. Это всколыхнуло моё сознание. У нас был эстонец, который не хотел общаться на русском языке. Но он быстро заговорил на русском когда получил от меня в челюсть.

- То есть национальные противоречия уже в тот момент чувствовались?

- Они присутствовали. Особенно на окраинах. Потом определённое удивление у меня вызвало посещение Грузии. Я видел, что из себя представляла русская деревня, и когда я приехал в Грузию, то увидел дворцы у крестьян, которые выращивали мандарины, маленькие средневековые замки. Определённое формирование взглядов происходило из реальной жизни, но наверно ключевое значение имело тысячелетие Крещения Руси, когда стали говорить об этом событии. Я увлёкся книжками по истории. Вообще история – это лучший способ стать националистом, экстремистом и расистом. Надо изучать русскую историю.Получилось так, что сначала мне в руки попал листок общества «Память». Потом я узнал, где можно познакомиться с представителем. Пригласил его в школу прочитать лекцию на тему «Русское искусство». Первая значимая акция, которую я лично провёл – был захват здания «Московского комсомольца» в 1992 году. Мне было 16 лет. Был год как убили Игоря Талькова. «Память» проводила съезда, а после съезда я потсмотрел издевательскую публикацию о том, что на годовщину смерти Талькова ура-патриоты пришли на кладбище, потоптались и на могиле остались валяться огрызки. В то время такой стиль был у «Московского комсомольца». Я предложил товарищам пойти и поговорить с журналистом. Мы поговорили нормально. А после разговора я приехал в штаб «Памяти», включил радио «Свобода» и услышал», что боевики общества «Память» на БТРах захватили здание «Московского комсомольца» и двигаются на Останкино. Потом Ельцин созвал коллегию Совета безопасности и потребовал разобраться решительно и быстро с этими экстремистами. Надо сказать, что большинство людей, которые верили в правосудие, ходили в прокуратуру и попали в поле зрения – сели. Я не пошёл. Всегда ловят там, где видно. Государство часто реагирует на то, что видно. Можно создавать определённую иллюзию и так и будет. Скажешь слово, напечатаешь листовки и на следующий день об этом расскажут все газеты мира. Главное оказаться в нужном месте и в нужное время.Вся моя сознательная жизнь превратилась в сплошной национализм.

- Хорошо. Общество «Память». А далее – РНЕ?

- Нет, в РНЕ я никогда не состоял. Мы общались, но я такой человек, который не предаёт. Если у меня есть начальник, вождь, лидер, то я не предам. Он сам должен сказать, что я ему надоел. Такой средневековый кодекс. Я старался его всегда придерживаться. И придерживаюсь сейчас.

- Как возникло ДПНИ? Откуда появилась идея?

- Эта идея появилась не у меня. И некоторое время я не догадывался, что она появилась у меня в квартире. Мой брат Владимир Басманов имел в обществе «Память» своё подразделение. В 1993 году он участвовал, вернее, попытался участвовать в обороне Белого дома. Ему было 13 лет. Был ещё старший брат Олег, которого там застрелили. Владимир вытаскивал его тело, получил осколочное ранение, и это тоже определило его дальнейшую судьбу. Он – враг государства. Вот этого государства. Он создал одно из лучших подразделений «Памяти», состоявшее из молодёжи. Они проводили очень интересные акции. Слегка перешагивали запреты уголовного кодекса, но всегда исходили из идей справедливости, какими мы их видели. В 2002 году он захотел более эффективного развития. Его инициативы не находили отклика в руководстве, поэтому он решил действовать самостоятельно. Сначала хотел создать что-то подпольное, а потом, в один день, когда мигранты совершили несколько громких преступлений, в течение суток создал сайт, позвонил мне и попросил помочь со сходом в городе Красноармейк. Я приехал на этот сход в форме тогда ещё и внезапно понял, что никаких инициаторов кроме меня там нет. Администрация предложила им расходиться, но я это остановил. Вот так ДПНИ использовало меня в тёмную для своей деятельности.В итоге я вернулся домой включил телевизор, а там сообщают о создании Движения против нелегальной иммиграции. А где-то через две недели Владимир меня попросил взять на себя функцию контактов с прессой под псевдонимом. А я в «Памяти» отвечал за прессу. Были публикации, подписанные Александром Поткиным, секретарём общества «Память». Ну я его спросил, под каким псевдонимом и он мне предложил – Белов.

- То есть так и появился псевдоним.

-Да. Я встретился с журналистами «Огонька». Представился Александром Беловым, представителем ДПНИ. Никакой ассоциации с бывшим одиозным обществом «Память» о прессу почему-то не возникло. Надо сказать, что в течение трёх лет так и действовали. Никто не удивлялся, не возмущался. Первая, кто забил тревогу, была Светлана Ганнушкина. В 2003 году умер Васильев и мы отправились в свободное плавание.

- Вы упоминали своего старшего брата. Как он пришёл к национализму?

- Скорее всего, он пришёл к национализму и даже более – к нацизму, как к форме протеста против Советской власти. Он мог себе позволить разорвать красный галстук. Я считаю, что в советское время косвенно происходила пропаганда нацизма. В кино с одной стороны показывали красивых аккуратных СС-овцев, а с другой стороны – сидящих в землянке, засаленных, грязных красноармейцев. И невольно тот же фильм «17 мгновений весны», хотя все понимали, что Штирлиц конечно наш агент, но сам порядок организации вызывает определённую симпатию. Я думаю, что он увлёкся нацизмом как протестом против системы

- То есть мода на германофильство, на нацизм пошла именно из советского времени.

- Она родилась в советском союзе.

- А как это удалось преодолеть? Сейчас молодёжь отходит от увлечения немецкой символикой, от увлечения немецким нацизмом.

- Время. Многие узнали, что Гитлер оказывается умер 70 лет назад. Скорее национализм будет преобразовываться. Важным моментом является то, что выросло целое поколение, которое не ассоциирует себя с Советским союзом вообще никак. Они живут в информационном мире, общаются в социальных сетях. Они в принципе хотят быть свободными. Но действительность противоречит тем убеждениям, которые созрели внутри них. Другой идентичности, кроме русской национальной у этих людей нет. Я себя помню, когда мы считали себя советскими. Но постепенно моё представление о советском государстве ушло в прошлое. Я чётко уверен, что таджик мне не соотечественник. А раньше я был уверен, что Союз – это наша земля.

- Значит у Вас имперских идей о восстановлении, может быть, российской империи или СССР, о расширении российского государства – нет? Или есть, но на каких-то других основаниях?

- Современные империи преобразовались. Современная империя – это государство, которое может влиять на ситуацию в различных точках земного шарика. В этом плане США безусловно являются империей. Они влияют на государства, навязывают свою политическую волю. А тех, кто не согласен, закидывают бомбами. Право в силе. Хочу ли я, чтобы Россия могла бы себя также вести? Безусловно. Но Россия постоянно выбирает из молодого и старого – старое, из современного и устаревшего – устаревшее. То, что происходило и происходит с российским руководством в плане внешней политики можно описать словами Левши: «Англичане ружья кирпичом не чистят». Но руководство страны не верит и заставляет чистить. Это приведёт к тяжёлым потерям. Кровью и потом русского народа можно одержать ещё несколько побед, но зачем? Я посещаю бывшие союзные республики и вижу, что везде Россия будет проигрывать. Потому что вместо ставки на интеграцию и опоры на русских, которые там живут, в качестве компаньонов выбираются местные коррумпированные кланы, бывшие сотрудники советских партийных структур или КГБ. Но эти люди на самом деле не пользуются никакой поддержкой своего народа, поддерживаются деньгами, молчаливым согласием на тоталитаризм, который они устроили в своих странах. Они безусловно умрут. От времени. Но желательно подготовить альтернативу, но Российская Федерация её не готовит. Её готовят в других местах – Лондоне, США.

- То есть Вы тоже верите в своего рода мировой заговор.

- ДА нет. Я вижу, что есть разные интересы. Есть специальные структуры, которые занимаются отслеживанием изменений, которые происходят в различных точках земного шарика, в том числе прогнозируют эти изменения, а где-то поправляют. Например, есть у РФ страх того, что надо разместит ракеты у наших границ. Я читал концепцию национальной безопасности США. Там 700 страниц. О России там тоже много написано – целых два абзаца. Вообще не угроза. А что является угрозой? Угрозой является распад РФ. Почему? Потому что в случае распада РФ на её территории влияние могут получить исламисты, которые могут получить контроль над ядерным оружием и запустить её куда-нибудь в Европу. И Китай, который может получить излишнее влияние на эту территорию, и тогда с ним будет тяжело конкурировать и невозможно будет его контролировать. Если на Западе это видно, то большинство чуваков в Генштабе этого не понимают.

- Возвращаясь к вопросу старого и современного. Вы упрекаете государство в выборе старого. Но если посмотреть на националистов, которые ходят под имперскими флагами, зачитываются труда Ивана Ильина или Иоанна Кронштадтского – это ли не выбор устаревшего?

- Если президент России будет ходить без галстука в национальной одежде, как это делают лидеры Индии, будет ли это означать, что мы архаизируемся? Нет, конечно. Есть формы, а есть стили. Раскрасьте на западный манер Ладу-Калину, но сделайте её не хуже Мерседеса и всё будет нормально. Какой на ней будет рисунок – не имеет значения. Есть вещи, которые олицетворяют преемственность и идентичность. Идентичность важна для любого государства. Если все одинаковые, то зачем вообще тогда нужно государство? Зачем нужны границы, налоги? Но они нам говорят: «Нет, Россия – это государство с тысячелетней историей». Но это риторика. А практика совершенно другая – русские отовсюду вытесняются, они реально отдаются. И не только на Кавказе. Сейчас от имени Дмитрия Дёмушкина направлено обращение в Гнепрокуратуру с просьбой дать оценку фактам передачи российской территории сопредельным государствам, в частности Китаю, Азербайджану, Норвегии. То есть реально совершено уголовное преступление, равносильное не просто краже гос имущества, а гораздо больше – предательство.

-Но способна ли Россия удержать и содержать такие огромные территории?

- Дания гораздо меньше России, но Гренландию пока удерживает. Проблема в том, что нет эффективного использования земель. Зачем нужна Олимпиада в Сочи, если нет дороги до Владивостока? На перемещение внутри России денег тратится больше, чем для поезда заграницу. В Москве 56 рейсов в день в Лондон. А в Волгоград – 2. Вопрос: где центр у нас? И билет до Волгограда стоит дороже, чем билет до Лондона.

- Как националисты относятся к частной собственности?

- Я предлагаю всё отнять и передать мне (смеётся). На самом деле, частная собственность – это основа любого общества. Если люди не чувствую что-то своим, то они также будут относиться к общему. Общее – значит ничьё. Пример – Советский Союз. Невозможно заставить людей быть инициативными, если процесс никак не связан. Что касается разговоров о пересмотре итогов приватизации. Я считаю, что да, можно пересмотреть, но опять же с точки зрения разумности подхода и здравого смысла. Например, если предприятие градообразующее и развалилось в результате приватизации, то оно может быть национализировано. В этом нет ничего плохого. Например, в Чехии как происходит реституция. За время советской власти у предприятий появились новые собственники, но старые хозяева, которые 70 или 60 лет назад владели этой собственностью теперь приходят и заявляют свои права на отнятое.Государство компенсирует стоимость или даёт соседнее здание, не являющееся чьей-то собственностью или новому владельцу предлагают отдать предприятие или компенсировать потери прежнему владельцу. Это нормально. Неприкосновенность частной собственности очень важна. Даже в России несмотря на то, что прошло почти сто лет, реституция тоже возможна. Пока идея о том, что чужое брать нельзя не будет впитана нашими людьми, ничего не получится.

- Но один из кандидатов заявляет, что пересмотр итогов приватизации может привести к гражданской войне.

- Не приведёт. Я не предлагаю тотального пересмотра итогов приватизации. Если приватизированное предприятие эффективно работает с новым собственником, то зачем его отбирать.

- Газпром?

-Газпром пока государственный. Другое дело, что, может быть, было бы неплохо увеличить в нём долю частного капитала. Потому частный капитал эффективный и более внимательно относится к тому, как расходуются средства. Газпром расходует средства неэффективно.

- А если акции Газпрома захотят купить иностранцы?

- Меня не поддерживают некоторые националисты, но это моё личное мнение. Я считаю, что надо чётко определить долю, которую иностранец может иметь в российской компании. Если иностранец согласен вести бизнес в России – это очень хорошо. Люди, у которых есть бабки и мозги, должны ехать в Россию. В последние годы в России количество частных предпринимателей сократилось в два раза. Но они же основа среднего класса! Если человек боится вкладывать свои средства в бизнес, то государство неэффективно.

- Вы продолжаете заниматься своим бизнесом?

- После 2008 года я непосредственно со строительным бизнесом не соприкасался, но продолжаю заниматься юридической поддержкой фирм в строительном секторе. Был ли я связан с мигрантами? Да. И им очень не повезло. Потому что мы занимались фактически инспектированием строительных объектов.

- Вернёмся к политике. Непосредственно к тем событиям, которые происходят последние три месяца. Как Вы оцениваете происходящее? Это нормальный демократический процесс или что-то экстраординарное?

- Если говорить не из банки, в которой мы находимся, а в целом, то глобально происходит смена исторических формаций. В России начался протест людей, которые живут в информационном обществе. Это не крестьяне и, как правило, не рабочие. Это пользователи социальных сетей, которые в курсе не только того, что происходит за соседним станком, но и, может быть, хорошо ориентируются, как изменяются цены на Лондонской бирже. Основное, чем они зарабатывают – это их мозг, информация. Вообще, если в мире 2% людей будут заниматься сельским хозяйством, все остальные будут сыты. Это нормально. В России такая ситуация созрела. Протестующие не удовлетворены тем, что происходит и отсутствием перспектив в будущем. И первая мысль, созревшая в обществе после заявления Путина о том, что он остаётся на третий срок, была «Пора валить». И я наберусь наглости сказать, что я первый озвучил мысль о том, что всё правильно. Только вопрос должен ставиться не «куда валить», а кого. Надо эту мысль, что пора сваливать изменить на мысль о том, что надо делать. Это протест нового класса. Класса жителей информационного общества.

- То есть, это не идеологическое противостояние?

- Идеология всегда присутствует. Но как в данном случае идеология? Первое – свобода. Хочешь свободы? Нужны изменения. Второе – жажда открытости и честности. Если государство смотрит на нас сквозь лупу и видит всё, что мы делаем, то мы тоже этого хотим по отношению к государству. Если бы Путин был царём, то всё нормально. Но он вор. Он украл власть и утверждает, что он её хозяин.

- Значит если завтра теоретически соберётся народный собор и Путина сделают царём, Вы протестовать не будете?

- Я не считаю, что эта кандидатура наиболее подходящая, но если общество так решит, то… Я просто чего боюсь, если вы заметили, главный тезис, который сейчас является козырем путинской пропаганды: «Если не путин, то кто?». Так вот в этом вся проблема, если Путин продолжится, то этот вопрос будет всегда. Путин в менее дикой форме повторяет историю республик Средней Азии.

- Много с разных сторон сделано для того, чтобы выборы 4 марта были честными и прозрачными. Об этом говорит власть и протестующие. Как Вы отнесётесь к итогам выборов 4 марта? Насколько они для Вас будут приемлемыми или неприемлемыми? Какие критерии Вы для себя выделяете?

- Первое. Выборов нет. Есть имитация выборов, которую пытаются выдать за конституционный процесс. На самом деле это не так. В Конституции написано, что любой человек может избраться. Скажите, вы в состоянии собрать 2 миллиона подписей и зарегистрироваться за время новогодних праздников? Нет. Честно это сделать невозможно. Этот закон не выполним. Поэтому выборов нет. Но есть общественное представление о выборах. И я вас уверяю, даже те нормы, которые они сами для себя придумали, они не будут нарушать. Потому что задача такая: у нас есть кандидат, за которого все здоровые силы общества. У него есть только имя и фамилия. И зовут его Второй Тур. И есть кандидат партии жуликов и воров. Между ними и идёт конкуренция. Значит люди некомпетентные будут вынуждены пойти на фальсификацию.

- А если будет второй тур?

- Пускай наш кандидат победит. Это будет очень хорошо.

- А что изменится? Путин ведь все равно во втором туре выиграет.

- В России очень многое зависит от общественной психологии. И психология такова, что часто не закон, а некоторые общественные понятия имеют большое значение. Психология российской элиты полублатная, полукриминальная. Если за тебя раньше было 70%, ты мог не советуясь ни с кем принимать любые решения и вести себя как угодно. А когда за тебя меньше половины, уже так сильно пальцы гнуть ты не сможешь.

- Вы на выборы идёте? За кого голосовать будете?

- Либо за Жириновского, либо за Прохорова.

- И что Вас в них привлекает?

- Жириновский больше всех использует националистическую риторику, а Прохоров наиболее адекватный современному моменту.

- Снижение порога для регистрации партий…

- Это сплошной обман

- Я не об этом. Недавно в Москве Виктор Милитарёв собрал «Правоконсерватиный союз». Они собираются регистрироваться в качестве партии. Среди членов КРО обсуждаются подобные вопросы. Есть Сергей Бабурин с бывшей «Народной волей» и ещё много-много других людей. У националистов никогда не будет единой партии?

- Я думаю, что единая партия националистов возможна. Было бы классно, если бы разрешили блоки. Тогда шансов на объединение было бы больше. Единая партия возможна, но врагом националистов в этом вопросе являются искренние, яркие способные… идиоты, которые поражены грехом тщеславия. В этом плане шанс националистов получить результат на выборах отсутствует. Но время расставит свои точки над «i».

- Вы встречались с Дмитрием Рогозиным. Что обсуждалось? Что Вы для себя почерпнули? Ведь Рогозин является первым вице-премьером и доверенным лицом Путина.

- Рогозин давно шёл к этой цели. Я считаю, что и я что-то сделал для того, чтобы он там оказался. Некоторое время назад, одной моей из личных целей, которые я декларировал было заставить общество стать более националистичным. Чтобы партии спорили между собой, кто больший националист. Это было сделано Следующий этап – чтобы глава государства кричал, что он националист и самый-самый русский. Это в общем-то тоже сделано. Другое дело, что это в большей степени слова. Я думаю, что нахождение Рогозина рядом с Путиным имеет большое значение. В случае, если трон Путина реально пошатнётся, очень важно, кто окажется рядом. Я верю, что звезда этого человека ещё не зашла.

- Так значит Рогозин – человек националистов?

- Рогозин националист. Конечно, он испытывает определённые трудности. Ведь в Кремле думали, что он рулит националистами. Он ими не рулит. И не таким большим авторитетом среди националистов пользуется, надо признать. И ему задают вопрос: «Ну как же так? Почему черно-жёлто-белые флаги там, на Болотной, а не у нас?». И естественно он будет проводить работу, чтобы националисты были за ВВП. Другое дело, как он правильно сказал: «Хватит мёрзнуть на «Русским маршах», пора занимать кремлёвские кабинеты». Ну не то, чтобы кабинетов для всех не хватит. Но пока я не увидел, что власть готова эффективно делиться. Она по-прежнему следует клановому принципу. Они не заинтересованы в людях, которые могут реально что-то двигать. Может быть, после выборов, когда поражение будет обнародовано и показано всему миру, может быть, что-то начнёт происходить. Может быть. Но в любом случае я Рогозину сказал, что перспектива интересная, но где конкретика? Вы вице-премьер, а остальные кто?

- Значит у националистов нет сверхзадачи свергать Путина?

- Лучше бы было, чтобы он ушёл. Потому что Путин – это тормоз. Это якорь.

- А если Путин не уйдёт, но Вас позовут в Кремль или в Правительство?

- Надо обсуждать конкретные условия. Эти вопросы излагались. Почему у чеченских националистов есть своя республика, а у русских нет? Почему Кадыров у себя может бороться с курением, а ни один русский губернатор нет? Давайте попробуем. Но они не готовы пока. В русских регионах водка должна продаваться.

- Мало тех, кто верит Рогозину, но есть и те националисты, кто говорят о том, что всё происходящее на площадях устроено госдепом, вашингтонским обкомом. Кто прав?

- С одной стороны были фальсификации и их никто не признаёт, но мы все равно будем защищать этого вертухая, потому что это наша зона. Да, нас кинут в карцер, но мы не допустим вмешательства внешних. Но внешние силы в этом вертухае больше заинтересованы.

Интервью брал Александр С….. (Катасонов) 22.02.2012