Разобравшись с Курманбеком Бакиевым и его семьей, киргизские революционеры приступили к новой стадии «освободительной борьбы». Увы, сценарий не отличался оригинальностью: как и во многих других республиках постсоветского пространства, виноватыми в киргизских бедах снова оказались русские. В ночь на вторник бесчинствующая толпа, состоящая из титульной нации, устроила погромы в пригородах Бишкека – селах Ленинское и Маевка. Подсчет еще не закончен, но уже известно про 30 подожженных домов, с два десятка горевших машин и пять трупов. Что же опять плохого натворили «плохие» русские? 

Забава для настоящих мужчин…  

Утром 20 апреля мы выезжаем из Бишкека в Ленинское. Над ним и соседней Маевкой еще стоят столбы дыма: тлеют подожженные дома русских и турок-месхетинцев, которые преимущественно и обитают в этих селах. Все началось в понедельник утром. До полутысячи киргизов, пришедших с юга республики, вдруг зашли на поля местных крестьян и прямо по зеленеющей пшенице стали втыкать колья. «Это земля – киргизская, вот нам ее власти  и дали, под застройку. Русские - выметайтесь!» - ничуть не смущаясь, врали они возмущенным фермерам. Следом сей факт был подкреплен аргументами: на грузовиках в их деревни ворвались натуральные головорезы и понеслось…

… На подъезде к Ленинскому – огромная растяжка: «Забава для настоящих мужчин – стрельба по летящим тарелочкам». Толпы вооруженных палками и камнями киргизов по обе стороны дороги читают ее и откровенно ржут. Их здесь около тысячи. Это и есть те самые захватчики с юга, как называют их здесь. Это они в понедельник вечером громили и резали Маевку и Ленинское, призывая русских и турков немедленно покинуть их землю. Никакой власти рядом как будто бы и нет. Сейчас они деловито вглядываются в окна проезжающих машин и снова ржут. В их руках - палки и камни. Под ложечкой сосет: поди, угадай, о чем сейчас думает проплывающее мимо тебя лицо? На обочинах – пластиковые стаканы и водка. Что-то сейчас снова будет…  

«Распороли животы, отрезали головы…»  

Проскакиваем через это гогочущее пьяное племя и сходу въезжаем в Ленинское. Возле местной администрации – огромный сход встревоженных мужчин: турки, русские и киргизы из тех, что считают стоящих на подъезде соплеменников пришлыми… Несмотря на 20-градусное тепло, некоторые из них в куртках. Из-под них топорщатся ружья. Люди готовятся дать захватчикам бой. Местный лидер отрядов самообороны Нурдин Калыков уговаривает народ не поддаваться на провокации: 

- Я и телевидение специально пригласил, чтобы мародеры увидели, что мы есть. Мы хотим просто шугануть их! 

- Ага, они об этом узнают, - ерничает какой-то парень. – Откуда у них в поле телевизор?  

Фермер Петр Ломов тем временем берется выстраивать тактику предстоящего столкновения:  

- Мы проигрываем им в плане организованности. Они на КамАЗах, ЗиЛах. Мы – на легковушках и автобусах. Большая техника действует более устрашающе. 

- Согласен, - помечает себе в блокнот командир Калыков. – Вы видели как они подъезжали? На грузовиках! Быстро соскочили и в бой. А из автобуса выходить дольше. Теперь двигаемся только на грузовиках! 

Один из участников схода зачитывает SMS. В нем – подробности ночной резни: 

- Двум туркам в Маевке распороли животы, отрезали головы… 

 Мужики сжимают кулаки: 

- Нет, не будет у нас мира, если смиримся с потерей земли. С убийцами и ублюдками придется рядом жить...  

«Кыргызбыз!» 

А мы едем дальше, в ту самую Маевку, которой досталось больше всех. На некоторых домах надписи мелом «Кыргызбыз!» - «мы киргизы». Это чтобы их свои не трогали. Оттого представители других национальностей смотрят на них теперь осуждающе.

 Информация об отрезанных головах не подтверждается. Но турку Алику от этого не легче: всего несколько часов назад рядом с его домом растерзали его зятя, 40-летнего Кантана Карипона. Алик встречает нас посреди своего разграбленного дома, сарай еще дымится. Он плачет и ведет нас в дом убитого. Да и не дом это больше: там тоже все в дыму, прямо на обугленные бревна струится вода из подключенной стиральной машинки. Повсюду битые банки с заготовками: выносили все, что могли. На заднем дворе - обугленный теленок. Алик отодвигает лист оцинкованного железа, под ним огромный сгусток крови, это кровь его зарезанного родственника: 

- Он там прятался, - показывает он в сторону какого-то недостроя. Там тоже все в крови. – Сначала камнями били, потом вытащили сюда и зарезали. Его свитер нацепили на палку и орали, что скоро со всеми русскими и турками так будет. За что? Да не знаю я. Я тут с 1944 года живу, теплицы делал, землю пахал… Скоро ночь, к чему готовиться? Говорят, они на окраине села снова?… 

«Безнаказанные детки выросли в отморозков» 

Откуда-то из дыма рука об руку приходят турчанки и русские. Они с давних пор живут здесь в мире и согласии. И трагедию они переживают также, все вместе. 

- Жаль, что мы не евреи, или не американцы, - плачут русские бабы вместе со своими подругами-турчанками. – Вмиг бы нашлись международные силы и защитили нас… 

А потом вдруг, как ушат ледяной воды на меня вылили:

- А ведь все  Россия виновата… 

- Опять??? – возмущен я. - Да сколько же можно на нас чужие проблемы валить? 

- Россия, Россия, - с глубоким выдохом присоединяются другие односельчанки. – Вы же с киргизами, как с маленькими детьми все время возились. А если детей вовремя не наказываешь и не объясняешь, что этот поступок плохой, а этот хороший, они начинают наглеть еще больше. Теперь эти безнаказанные детки выросли в 30-35-летних отморозков. Неумных, и трудно управляемых. 

Впрочем, женщины вскоре берут последнее прилагательное обратно: все говорит о том, что это не было банальным возмущением крестьян с юга. Кто-то же заранее подогнал к деревням ЗиЛы, МаЗы и КамАЗы, на которых первая волна беспредельщиков врывалась в мирные села и, не обращая внимания на хозяев, грузила в них добычу. Только после этого появлялись другие. Те, которые орали антирусские и антитурецкие лозунги и под этот хор жгли, резали, убивали… Ума самим «повстанцам» распределить захваченные земли также не хватило: утром во вторник тут были замечены неизвестные баи на шикарных джипах, которые и делили землицу под участки.  

Все просят написать правду и помощи. Но в силу физическую здесь все-таки верят больше, чем в силу слова… Я зачем-то спрашиваю у этих перепуганных людей о российской инициативе резко сократить количество киргизских квот. В наказание за «проделки»… 

- Только не это! – вдруг падает передо мной на колени одна из женщин, словно я это придумал. – Пожалуйста, не надо!.. 

- Почему? – не понимает наш водитель. – В Москве же, пишут, они просто мирные дворники. Приедут, и наваляют своим, что из-за них работу потеряли. Вот все и кончится…  

- Не надо… - уже плачет женщина. – Вы там в своей Москве вообще ничего не понимаете, и ничего о них не знаете... Они вернутся и присоединятся к этим нелюдям. И тогда их станет еще больше… А нас меньше. А потом и вовсе не станет… 

«Забирайте, только не убивайте!»  

В панике сегодня все жители Маевки. Наталья Оленикова выходит говорить с нами на улицу. Она до сих пор дрожит. В ночь на тот страшный вторник ей сильно «повезло»: с мужем быстро погрузили детей в машину и рванули из Маевки. Она и сейчас на взводе, показывает нам, что документы на всю семью в ее карманах, ключи от машины - в замке зажигания, всхлипывающая девочка - постоянно на руках. Каждую минуту она звонит знакомым обитателям соседних деревень, узнавая обстановку, и вместе с мужем и детьми готовая тотчас же снова сорваться с места. 

- Вся наша вина оказалась в том, что мы русские, а это - их земля, - старается не разрыдаться Наташа. – Да забирайте, не убивайте только! Мы здесь вместе с турками и киргизами столько прожили, кому мешали-то?! 

И она объясняет новую «революционную» логику. Она проста до безобразия. Впрочем, новой эту логику не назовешь: кто богаче, тот и неправ. Несчастье быть богатым выпало оседлым русским и туркам-месхетинцам. У них и достаточно зажиточные дома, и здоровый скот, транспорт, опять же. Кочевым революционерам с юга Киргизии о таком только мечтать. То, что это заработано потом и кровью, работой в полях, в расчет не берется. 

… 50-летний турок Беналий Дурсунов еле поднимается с топчана: не принято у турков встречать гостей лежа. Даже несмотря на то, что ему после случившегося резко стало плохо с сердцем.  

 - Я как увидел, что идет толпа, вышел навстречу, - рассказывает он. – Говорю: зачем кровопролитие?… А они как набросились… 

Беналия взяли в заложники. Отпустили только в девять утра, строго-настрого наказав сматываться из деревни. Во дворе он застал полусгоревший дом, две свои сгоревшие машины и еще две побитые, ЗиЛ и БМВ. Рядом валяются пустые канистры из-под бензина – его не хватило на поджог двух оставшихся автомобилей.  

- Они тут были недавно опять, - добавляет его супруга. – Извиняйтесь, говорят, и русским передайте. За что? За то, что землю кыргызстанскую без их спроса занимаем. 

- Аларча горит! – внезапно вмешивается в разговор еще одна женщина. – И рынок «Дордой» тоже!   

«Приказ – обойтись без крови» 

По пути в село Нижняя Аларча узнаем, что до новых поджогов пока не дошло. Люди настолько запуганы и растеряны, что верят уже во все подряд. Нас обгоняют штук пятнадцать грузовиков и автобусов, набитые спецназовцами. А вот и цель - около тысячи бузотеров столпились здесь у аларчинского мусульманского кладбища. В передней линии их обороны – старухи, беременные и дети. Последние бросают камни в журналистов и правоохранителей и что-то орут.  

- Призывают всем русским, вслед за Бакиевым, убраться с их земли, а то будет как вчера, - переводит мне один из бойцов спецназа. – Еще… матом много говорят… 

- Так что же вы стоите? – удивляюсь.  

- Приказ такой – обойтись без крови. 

- А если они узнают об этом? – пугаюсь я. – Побежите, что ли, снова? 

- Да не должны… - отвечал он как-то неуверенно.   

«Без нас они перережут друг друга»  

И мне становится страшно за обитателей этих сел. А они тем временем продолжают укорять Россию: 

- Вы бы лучше не миллионы непонятно какому правительству Киргизии давали, а помогли бы нам, русским, переселиться, - узнав, что я из Москвы, разговорились пару фермеров. Как и мы, они пришли посмотреть, чем закончится противостояние между «революционерами» и силовиками. – Гораздо дешевле было бы. Мы бы России пригодились, у вас земли полно, а работать умеем, – показывают они добротные поля, огромные теплицы и ухоженную скотину. 

- И не жалко все это бросать?  

- Их не жалко, - отвечают они, оказывается, имея ввиду совсем другое. – Без нас они тут перережут друг друга.  

Я понимаю, что такими их сделала ночь на вторник… И ясно, что после всего произошедшего, рассказывать им сейчас про толерантность все равно, что балагурить веселые анекдоты… 

Вдалеке показывается российский Ми-24 с базы Кант. На него фермеры смотрят с надеждой. Но «крокодил» исчезает там же, откуда появился – за горизонтом. 

- А правда, что скоро к нам российские десантники приедут? Мы их содержали бы полностью, сами бы не ели, лишь бы они тут были… – мужики не спрашивают, они почти умоляют. Я не хочу отнимать у этих перепуганных людей надежду: только что посол России в Киргизии назвал неправдоподобными слухи о том, что Россия вводит в регион миротворческие силы...  

- Американцы нас точно защищать не будут, - со вздохом добавляет откуда-то взявшийся парнишка лет 20. – Разговорился я тут с одним ихним морпехом, вышедшим в город. Посмеялся он только: «мы, говорит, вам денег даем за базу Манас, так еще и спасать вас? У нас нейтралитет», говорит… 

… Оппозиционеры (какие по счету уже?) куда-то уходят. Уходит и спецназ. Мужики звонят куда-то и просят достать стволы… От предстоящей ночи никто ничего хорошего не ждет…  

Мы снова возвращаемся в Бишкек, на улицах которого все вроде бы спокойно. В консульский отдел российского посольства очередь с полсотни человек. Все внимательно изучают правила оформления документов для постоянного переезда в Россию. Это индикатор тревожности в русском обществе Киргизии. Хоть в посольстве РФ и опровергают факты массовых межэтнических стычек, но здесь же говорят, что до резни и расстрелов очереди были в разы меньше. Оказавшиеся один на один с «революционерами», беззащитные русские уповают только на свою историческую родину…