Интерент-ресурс "Русский набат" просил распространить это письмо:

<<ЗАЯВЛЕНИЕ О ПРЕСТУПЛЕНИИ

  Настоящим я, Гавриченков Владислав Геннадьевич, содержащийся под стражей в ФБУ 47/1 на основании постановления Кировского районного суда от 30.04.2010 заявляю о совершенных против меня преступлениях, совершенных группой лиц по предварительному сговору, с использованием служебного положения, руководствовавшихся при этом корыстными и карьеристскими побуждениями.

Прошу в порядке исполнения требований статьи 144 УПК РФ провести проверку нижеизложенных фактов и принять меры прокурорского реагирования, привлечь к ответственности преступников в установленных Законом порядке и сроки.

27.03.2010 около 17.30 я вернулся домой и обнаружил, что в моей комнате проведен обыск. При этом я обнаружил пропажу вещей:

- видеокассеты;

- аудиокассеты;

- лазерные диски;

- книги;

- подшивка журналов и газет;

- деньги, отложенные на ремонт машины и хранившиеся в книжном шкафу в одной из книг (35000 рублей)

За разъяснением я обратился к своей матери, Гавриченковой Нелли Михайловне, 1937 г.р, проживающей со мной совместно в одной квартире.

Мама рассказала мне следующее:

26.03.2010 около 8.00 в мою квартиру позвонили четверо неизвестных молодых людей, одетых в гражданскую одежду,  представились сотрудниками милиции и сообщили, что хотят произвести в квартире обыск. При этом «служебные удостоверения» и «постановление» показали издали, не давая в руки. Обладая слабым зрением, мама не смогла рассмотреть, что там написано, тем не менее, будучи человеком старой закалки, еще не утратившим доверия к людям, поверила в то, что это милиционеры.

Однако, зная из средств массовой информации, что при обыске должны присутствовать понятые, мама потребовала пригласить соседок в качестве понятых. Позвонив по телефону соседкам, таким же пожилым женщинам как и она, она попросила их присутствовать при действиях «милиционеров».

При «обыске» один из молодых людей отвлекал женщин разговорами, остальные разбрелись по комнатам квартиры и принялись перерывать вещи, содержимое шкафов, осматривать мебель. Уследить за их действиями мама и ее подруги не имели возможности.

В ходе обыска молодые люди неоднократно интересовались, где припаркован мой автомобиль, не увидев в доме компьютера, стали допытываться у мамы, где спрятан мой компьютер

По окончании «обыска» молодые люди отложили в сторону заинтересовавшие их вещи, заявили что эти вещи будут «изъяты» и потребовали полиэтиленовые пакеты чтобы уложить изъятое (награбленное?).

После этого «сотрудники» потребовали у мамы предоставить им номера мобильных телефонов мой и моего брата, Гавриченкова Вячеслава Геннадьевича, 1963 г.р., назвать места нашей работы, после чего покинули квартиру. Никаких бумаг или постановлений маме не оставили.

Как я позже узнал от брата, примерно в это время ему позвонили на мобильный телефон неизвестные, представились сотрудниками милиции и уточнили, как проехать к нему на работу (мой брат работает на автозаправочной станции по адресу ...).

Через несколько минут на площадку АЗС подъехал темный микроавтобус, из него вышли двое молодых людей и обратились к моему брату с уточнением, является ли он Гавриченковым Вячеславом.

Брат, уверенный, что имеет дело с сотрудниками милиции, подтвердил это и поинтересовался, чем он может помочь. В ответ ему заявили: «Давай сюда свою мобилу!».

Естественно, брат возмутился столь наглой попыткой грабежа, и отказался отдать мобильный телефон. После этого молодые люди, очевидно поняв, что находятся в людном месте и под камерами видеонаблюдения, прекратили попытки ограбить моего брата и сев в микроавтобус скрылись. Архивная запись происходившего однозначно должна сохраниться в архиве видеонаблюдения АЗС.

Примерно в это же время мне также позвонил неизвестный, заявил что он работник милиции, при  этом не представившись и не назвав должности, учреждения где он работает. После чего потребовал, чтобы я немедленно явился на улицу Рузовскую (не говоря ни номера дома, не называя учреждения), по всей видимости, самоуверенно предполагая, что я обязан знать, куда именно должен явиться.

Естественно, я попросил уточнить, кто, куда, и с какой целью вызывает меня подобным образом. Более того, объяснил, что нахожусь вне города, и в любом случае подойти сегодня никуда не смогу.

В ответ на это мне заявили: «Тогда придешь в понедельник!» после чего положили трубку. Поскольку я не знал о так называемом «обыске» в моей квартире, я не придал значения этому звонку, решив что это чья-то глупая шутка.

Вернувшись домой 27.03.2010 около 18.00  и узнав от матери и брата об «обыске» и визите на работу к брату, я предположил, что стал жертвой преступления организованной банды, а визит к брату и звонок мне были способами удостовериться, что раньше определенного времени им беспокоиться нечего. При этом, поскольку у брата пытались забрать мобильный телефон, грабителям показалось мало «изъятого» в моей квартире.

Я немедленно обратился в 82 отдел милиции Красносельского района Санкт-Петербурга с сообщением о факте грабежа. Около 23.00 по вызову пришел оперуполномоченный Чеммэ из 82 о\м и, опросив меня, брата, маму и соседку, попросил нас расписаться в протоколе.

Являясь инсулин-зависимым больным сахарным диабетом, находясь при этом в состоянии стресса, я не мог внимательно прочитать содержимое представленных мне бумаг. Тем не менее доверяя сотруднику милиции, я расписался там где меня попросили.

На прощание г-н Чеммэ выразил предположение, что производившие «обыск» люди действительно были сотрудниками милиции. После чего оперуполномоченный удалился, также не оставив никаких бумаг, и сообщив что в течение нескольких часов должна прибыть следственная бригада.

В течение 27,28,29 марта никакой следственной бригады на место происшествия так и не прибыло.

В течение 27-28 марта мне снова позвонил «человек с Рузовской» (телефон ...), и по прежнему не представляясь и не объясняя причин беспокойства, потребовал чтобы я явился на улицу Рузовская. Опасаясь, что это бандит (из тех, что ограбили мою квартиру) я ответил, что если меня хотят видеть, то я приду только в официальное учреждение и по официальной повестке.

29.03.2010 мне позвонил работник 82 о\м Красносельского РУВД, предложил прийти в отделение «побеседовать» по поводу моего заявления. Телефон сотрудника ...

Когда я пришел в отделение, за мной спустился сотрудник, завел меня в кабинет, где находились несколько человек, среди них оперуполномоченный Чеммэ.  Эти люди набросились на меня, сковали руки наручниками за спиной и причиняя физическую боль, вытащили из отделения милиции. Возле отделения милиции стоял микроавтобус, в который меня затолкали.

После этого неизвестные отвезли меня на улицу Боткинскую, д.1, в здание Северо-Западного Следственного управления на транспорте. Там меня завели в кабинет на 1 этаже, где находилось 2 человека, один из которых представился старшим следователем прокуратуры. При транспортировке дергали за наручники, причиняя тем самым мне физическую боль.

На мой вопрос, с чем связаны подобные жестокие действия работников милиции и прокуратуры, напоминающие кинофильмы про фашистское гестапо и 37-й год, мне объявили, что я привлечен в качестве СВИДЕТЕЛЯ, но добровольно явиться не пожелал, поэтому я доставлен силой (повесток никаких не было, постановления о приводе мне никто не предъявлял. Очевидно, сотрудники имели в виду под вызовом непонятные звонки «человека с Рузовской»). После чего с моих рук наконец сняли наручники и стали задавать вопросы о каких-то организациях, о которых я не имею ни малейшего понятия.

Ознакомиться с делом, пояснить, на основании каких материалов я являюсь свидетелем, дать копию протокола моего допроса, мне в категорической форме отказали, после чего выпроводили из здания прокуратуры.

После подобного обращения я, будучи, как ранее указывал, больным сахарным диабетом, почувствовал себя очень плохо, добравшись до дома был вынужден лечь в постель. К вечеру, почувствовав себя немного лучше, я обратился в травматологический пункт Красносельского района, где врачи зафиксировали наличие ссадин и ушибов от наручников на моих предплечьях.

Если изначально, до моего насильственного задержания на территории 82 о\м Красносельского РУВД, я предполагал, что стал жертвой обыкновенных грабителей, маскирующихся под работников правоохранительных органов, то теперь у меня появилась уверенность, что я имел дело с группировкой так называемых «оборотней в погонах», рядовые члены которой под видом проведения оперативно-следственных мероприятий грабят людей. Тех же из жертв, кто подобно мне пытается обратиться в правоохранительные органы, унижают и запугивают более высокопоставленные члены банды.

28.04.2010 я находился в квартире своего брата, Гавриченкова В.Г., по адресу ...  Примерно в 22 часа в квартиру ворвались четверо мужчин, один из которых заявил что он следователь, при этом никто из них не представился и не предъявил документов.

Во время «обыска» означенные мужчины изъяли у меня личные вещи, компьютер, отобрали силой мобильный телефон. Также они изъяли хранившийся у меня архив общественной организации «Славянская Община» и некоторые атрибуты (флаг, плакаты, перстень с символикой) всероссийской общественной организации «РНЕ», в которых я несколько лет назад состоял. В ходе обыска присутствовал сотрудник, ранее «доставлявший» меня на допрос из 82 о/м.

После обыска я и мой брат были доставлены в Прокуратуру Выборгского района, где в 2 часа 30 минут я был вызван на допрос. На допросе от меня потребовали в грубой форме признательных показаний в преступлениях, о которых я слышал впервые. Поскольку меня удивило содержание вопросов и возмутил сам факт ночного допроса в лучших традициях НКВД, в соответствии с статьей 51 Конституции РФ отвечать на вопросы я отказался.

На следующий день я был этапирован в ИВС на Захарьевской улице.

30.04.2010 я был доставлен с Следственный Комитет, где мне было предъявлено обвинение по статье 213 часть 2 УК РФ, которого я не совершал. Затем я был этапирован в Кировский районный суд СПб, где мне была избрана мера пресечения «содержание под стражей». Постановление суда и расписка в его получении были отобраны у меня сотрудниками милиции сразу по выходе из здания суда.

В результате с 30.04.2010 по настоящее время я нахожусь в ФБУ ИЗ 47/1 под стражей, не имея ни одного юридического документа на руках, не имея возможности получить врачебную помощь (я являюсь больным хроническим пиелонефритом, мочекаменной болезнью, сахарным диабетом. Перед арестом я занимался оформлением 2 группы инвалидности).

Учитывая вышеизложенное, руководствуясь статьей 2 Конституции РФ прошу в соответствии с Уголовно-Процессуальным Законодательством:

Провести прокурорскую проверку вышеизложенных фактов

   1. Проинформировать меня, в чем конкретно и на каких основаниях я обвиняюсь.
   2. Привлечь к уголовной ответственности лиц, ограбивших меня, причинивших мне физическую боль и в итоге незаконно лишивших меня свободы.

01.06.2010                                                                 Гавриченков В.Г.>>

Комментарии "Русского набата":

P.S. По последним данным, администрация Следственного изолятора вместо оказания медицинской помощи Владиславу Гавриченкову, ОБВИНИВ ЕГО В СИМ УЛЯЦИИ САХАРНОГО ДИАБЕТА (!), ПОМЕСТИЛА ЕГО В КАРЦЕР, где произошло резкое ухудшение состояния здоровья подследственного. В настоящее время Владислав переведен в тюремную больницу.

Независимые юристы, к которым мы обратились с вопросом о квалификации действий администрации ФБУ ИЗ 47/1 в один голос назвали их ИЗОЩРЕННОЙ ФОРМОЙ ПЫТКИ.

 P.S.S. Рады сообщить читателям, что на нашу недавнюю публикацию "ПЫТКИ В ТЮРЕМНЫХ ЗАСТЕНКАХ. НА ЕГО МЕСТЕ МОЖЕШЬ БЫТЬ ТЫ!" откликнулись известные в патриотических кругах Санкт-Петербурга адвокаты и правозащитники, предложившие подследственному Владиславу Гавриченкову квалифицированную юридическую помощь. Мы же со своей стороны постараемся оказать поддержку информационную.