Наблюдая экономическое и моральное банкротство нынешней власти, многие задумываются о силах, которые на практике способны ее заменить. И первый же неутешительный вывод – среди оппозиции, как оранжевой, так и левой, дееспособных сил не просматривается. Если бы угрозу нынешнему режиму представляла только оппозиция, то он мог бы забыть о всякой опасности и куролесить, сколько душе угодно. И в такой «оптимистичной» картинке во многом виновата сама оппозиция, рисующая намеренно упрощенный, карикатурный портрет властной вертикали. Люди любят рассуждать о «среднем классе», но не замечают того, что значительная и наиболее дееспособная часть этого «среднего класса» заключена внутри пирамиды власти. 

«Власть», отождествляемая с «Кремлем», оппозиционными публицистами обычно рассматривается как нечто, совершенно отдельное от страны и «нависающее над ней сверху». «Народ» – как нечто целиком отделенное от власти. Сценарий победы гражданского общества над режимом видится в том, чтобы «разбудить народ» и «спихнуть сидящих в Кремле». Весь остальной персонал вертикали власти, средние и нижние элементы пирамиды, при этом не рассматривается всерьез. Одни видят в них ничего не значащую «обслугу», «стадо андроидов», послушный инструмент в руках корпоративно-клановой верхушки. Другие считают их клубком злонамеренных подонков. Собственные, объективные интересы и возможности этого класса если и трактуются, то в совершенно карикатурной форме. А между тем, интересы этих слоев и интересы «верхних ста тысяч» по многим параметрам серьезно различаются, и это необходимо учитывать, создавая прогнозы о будущем развитии событий. 


Помимо «кремлевской верхушки» и «придворных олигархов», нынешняя власть – это многомиллионный класс чиновников, администраторов, силовиков, работающих внутри этой системы и вовлеченных в многообразные сетевые связи друг с другом. Плюс столь же многочисленный класс бизнесменов, которые тесно связаны с аппаратом власти и также вовлечены в сложные коррупционные сети. Это множество людей само по себе обладает колоссальной силой и влиянием, даже за вычетом «патента на власть», получаемого ими от «вертикали».Относительная мощь этого класса еще больше, потому что он аккумулировал в себя основную часть активных и дееспособных людей, включая и прагматичных карьеристов, и отмороженных хищников. В силу специфической социально-экономической ситуации, такого сорта людям просто некуда больше податься, особенно в регионах. Не случайно, с середины 90-х отмечен мощный кадровый поток из бизнеса во власть (на всех уровнях госаппарата), во много раз превышающий кадровый поток из силовых структур. 

Наиболее серьезный и безжалостный враг нынешних правителей прячется в недрах самой же «вертикали». Это сила, располагающая уже готовым многочисленным аппаратом в масштабе страны. Сила, обладающая реальным управленческим опытом и способная в любой момент схватиться обеими руками за рычаги власти на всех ее уровнях. Речь идет не о верхах, и не о низах общества, а о «застрявших посередине» жаждущих власти и статуса людях, которые уже убедились, что в рамках нынешней системы подняться выше не получится. Именно эти люди составляют «пуповину» системы, связывающую «верхние сто тысяч» с остальной Россией. 

Где, в каких сферах находятся эти люди? Везде: в политике, аппарате управления, бизнесе, культуре, информационной и научно-технической сфере. С точки зрения «революционной механики» интересны прежде всего те, кто оказался на нижнем и среднем уровне государственного аппарата, в том числе в силовых структурах, в мэриях и муниципалитетах, в «крышуемом» бизнесе и в других сферах общества, где сегодня скапливается достаточно много молодых и энергичных управленцев, в значительной мере – русских по национальности. Это уровень реальной и достаточно трудной управленческой работы. 

Разумеется, на среднем и нижнем уровне управления скопилось много тихих обывателей, «андроидов». У многих карьерные претензии уравновешиваются страхом за себя и свою семью. Но слой этот очень большой, и в нем на всю страну уж точно найдется десяток тысяч «отмороженных», кто одержим властью и чей «потолок желаемого» гораздо выше. Теоретически, этого десятка тысяч решительных и одержимых людей, рассеянного по средним эшелонам власти и обладающего реальной возможностью организовать саботаж, вполне достаточно, чтобы нанести «вертикали» смертельный удар даже без наличия организационного единства (партии, «заговора»). Им достаточно интуитивного осознания собственных групповых интересов и «сетевых» рабочих контактов с другими такими же людьми в других ветвях системы. Организационные структуры могут быть сформированы уже по ходу дела, в гуще событий.

Немного остановимся на мотивах. Чем на самом деле мешает колониальная система энергичному и беспринципному человеку, застрявшему «в середине» социальной пирамиды? Не только тем, что основные лидирующие позиции во всех сферах жизни заняты «своими» человечками, которые на «чужаков» априори смотрят с недоверием. В конце концов, в любой иерархической системе кто-то стоит сверху, а кто-то – снизу, и с этим ничего не поделаешь. Проблема в том, что назначение нынешней верхушки не просто «занимать свято место», но и целенаправленно формировать «выжженную землю», «колониальный ландшафт». Если жизнь страны сводится к вывозу сырья и капиталов, это бьет не только по населению, но и по средним этажам пирамиды: устраняется множество карьерных возможностей, множество социальных ниш, которые могли бы появится при более полноценном развитии страны. Средний уровень власти постоянно видит, как по мере деградации социума сокращаются его собственные ресурсы и возможности. Особенно сейчас, когда банкротство и некомпетентность верхушки очевидны для всех.

Колониальная система, ориентированная на вывоз сырья, бьет не только по «травоядным» сегментам среднего класса (врачам, учителям, инженерам), но и по управленцам-«охранителям», и по бизнесменам, включенным в коррупционные схемы, поскольку обрезает перспективу на будущее, резко сокращает количество и качество доступных ресурсов и «командных позиций». Навязываемая стагнация объективно «опускает» средние и нижние слои управленческого аппарата. В ситуации роста именно они стали бы теми, кто этим ростом руководит, кто «стрижет купоны», кто получает возможность проявить свои способности, кто по мере успехов будет двигаться все выше и выше в социальной иерархии. 

В колониальном социуме напрочь устраняется огромное количество приемлемых социально-экономических ниш. Все наиболее ценные ниши как бы «вывозятся вовне», «изымаются из системы»: за подвластных действуют, творят и живут где-то там, в Лондоне, Нью-Йорке, а они обречены «тянуть лямку», «жрать, что дают», «изображать роль». В интересах средних и нижних этажей властной пирамиды и прилегающих к ним слоев общества, – не просто «смена владельцев», а полномасштабная революция, которая позволит сломать колониальную «газонокосилку» и возвратить средней прослойке весь спектр принадлежащих ей ниш. 

Интересы этого сословия, по-видимому, толкают его к «удару по штабам». Им нужен не просто «дворцовый переворот», меняющий одну клику на другую, пусть даже вышедшую из их же собственной среды. Им нужно смести сырьевую «вертикаль» как таковую, и добиться ситуации, когда единственной дееспособной силой останутся именно они. Это облегчается тем, что они уже сегодня делают всю «грязную работу власти», прислуживая «куршевельцам» и собирая для них сливки. 

Каков вероятный сценарий «восстания сипаев»? По-видимому, они попробуют спровоцировать ситуацию, которая поставит вертикаль в зависимость от быстрой и эффективной работы средних звеньев ее аппарата. Социальные волнения в эпоху кризиса предоставят множество удобных поводов. А затем они начнут эту работу успешно саботировать, явив тем самым бессилие и беззащитность верхов. В критический момент это будет дополнено активными силовыми действиями против ключевых представителей верхушки. Поскольку люди за это возьмутся «отмороженные», они могут решиться на что угодно. А как только власть будет парализована, тут же вылезут на поверхность все, кто до этого «молчал и боялся», распрямят спину региональные элиты и т.д. «Цепная реакция» приведет к полному обрушению федеральных (а частично - и региональных) учреждений власти и к формированию новой власти снизу, начиная с регионального и муниципального уровня. 

К чему это приведет? К тому, что власть упадет в руки к тем, кто уже сегодня стоит к ней ближе всего, кто умеет с ней обращаться, кто достаточно энергичен и предприимчив, чтобы не растеряться в новой ситуации, кто обладает связями и поддержкой на среднем и низовом уровне, кто способен объединить силы с другими такими же деятелями. Наибольшие шансы получат те представители власти, кто проявил себя с хорошей стороны, кто способен заслужить доверие людей в регионах и городах, кому народ способен поверить. Они получат уникальный «лифт наверх», не только в региональном, но и в федеральном масштабе, поскольку федеральный уровень управления будет восстановлен непосредственно регионами, из среды обновленных региональных элит. Наилучшая стартовая позиция для будущего «Лидера Революции» – «хороший» мэр крупного регионального центра.

В названии этого текста упоминается восстание сипаев в Британской Индии. Сипаи – это индийский вариант «полицаев», - войска, сформированные колониальной администрацией из самих индийцев, чтобы их же и подавлять. Их восстание в 1857-1859 гг. было самым опасным эпизодом для британского господства в Индии. Сипаев разгромили, «Французской Революции» в Британской Индии не получилось. Но у восстания, несмотря на поражение, был важный позитивный итог: окончательное устранение такого грабительского посредника, каким была Ост-Индская компания, и переход Индии под непосредственное управление британской короны. Последнее означало как повышение статуса этой страны в рамках Британской Империи, так и большие возможности для индийцев в плане справедливого обращения. Одно дело – быть собственностью корпорации, другой дело – все же провинцией европейской империи. Британской короне пришлось сбросить маску и взять на себя прямую ответственность за все происходящее в Индии, а не отделываться указаниями на «плохих управляющих». 

В России ситуация гораздо хуже. В Индии на момент восстания сипаев существовала многочисленная национальная элита, прямо не вовлеченная в колониальную администрацию и располагавшая серьезными ресурсами. У русских таких независимых «кадровых питомников» нет. Не существует как класс и собственная национальная буржуазия, поскольку за последние 15 лет она себя так и не проявила в благотворительных или меценатских проектах, направленных на благо общества. Практически все энергичные русские люди, которые считают своим призванием управление обществом и экономикой, так или иначе вплетены в нынешнюю систему. Конечно, в основном они удерживаются на нижних и средних уровнях, но за пределами этой системы мы вообще ничего не найдем. Никаких иных «питомников» русских управленческих кадров, помимо нижних уровней существующей властной и экономической пирамиды, просто не существует. 

Теперь рассмотрим основные страхи, связанные с этим сценарием.

1. «Типичный чиновник или начальник средней руки – это стяжатель и мелкий деспот, озабоченный исключительно защитой своего привилегированного положения. Такие, дорвавшись до власти, будут ничем не лучше нынешних». 

В предложенном сценарии речь идет не обо всей массовке, а о «зубастых» пассионариях, которые вынуждены скрываться в ее недрах. О «волках в медвежьей шкуре». Безусловно, следует опасаться, что эти молодые хищники и карьеристы, прорвавшись к власти, просто в очередной раз переделят собственность и на этом успокоятся. Более того: с этого все и начнется! Это ведь и есть исходная мотивация «сипаев»: не «народу помочь», а «разделить награбленное», отстранить сто тысяч «питомцев Куршевеля», завладеть их богатствами и влиянием. Но есть и просвет: на первых порах новая власть будет гораздо больше зависеть от народа, чем нынешняя. Она будет разделена внутри себя на множество конкурирующих группировок. Общество получает карт-бланш – с самого начала делать эту власть контролируемой, ответственной и зависимой от мнения людей, сохранять ее от перерождения в клептократию, давать ей нужное идеологическое направление. Здесь-то и разворачивается обширное поле деятельности для «романтиков Революции» из журналистского цеха: хотите стать «четвертой ветвью власти» – берите и становитесь. 

2. «Освободившиеся от страха региональные элиты тут же растащат страну на куски». 

Учитывая первоначальную слабость и зависимость новой власти от населения, вопрос об отделении региона будет решаться в зависимости от настроения людей. Не секрет, что подавляющее большинство этнически русского населения выступает за единое государство, несмотря на все нынешние «перегибы». Русское единство держится отнюдь не на «путинских штыках». С исчезновением этих язв и переходом к полноценному федерализму, идея общерусского единства будет еще более привлекательной. За распад русского (и радикально обрусевшего) пространства можно не опасаться. Как показывает долговременный исторический опыт России, бояться следует не распада, а наоборот, того, что «Центр», в его нынешнем неприглядном виде, снова регенерирует и обретет все свои уродливые черты. Что касается приграничных территорий с доминированием проблемных этнических групп, то отпадение некоторых из них пойдет только на пользу целому. 

3. «Не повторится ли опыт 1917 года, когда устранение самодержавия (стержневого элемента тогдашней вертикали власти) привело к полному обрушению всей системы управления, к погружению России в анархию, хаос и людоедство». 

Вопрос сводится к следующему: способны ли нынешние региональные власти удержать ситуацию в регионах при устранении Центра? Опыт 90-х показывает, что могут. Опыт сегодняшний показывает, что с решением многих проблем регионы справились бы гораздо быстрее, если бы не им не связывала руки федеральная власть, и если бы местные власти острее чувствовали свою зависимость от населения. 

Вообще некорректно сравнивать нынешнюю городскую и образованную Россию с крестьянской и неграмотной страной начала XX века. По своей демографической структуре нынешняя Россия - это гораздо более «взрослое», «пожилое» и «усталое» общество. 

Здесь хороший пример – Украина, населенная родственным, практически тем же самым народом. В оранжевой революции людей участвовало больше, чем в восстании Хмельницкого (кстати, пример успешного «восстания сипаев»). Но если три с половиной века назад вся страна была залита кровью, в бойне и разрухе погибли миллионы людей, то в 2004 г. все обошлось без эксцессов, цивилизованно и по-европейски. Не было даже еврейских погромов, без которых общественные волнения на Украине не обходились еще в начале XX века. Нет оснований ожидать, что современные русские поведут себя глупее, чем украинцы. 

4. «Всех перекупят на корню. Располагая колоссальными ресурсами, нынешняя элита способна прикармливать всех перспективных представителей середины, перекупать протестных лидеров, несогласных – запугивать и убивать». 

«Перекупить» целое сословие невозможно. Для этого перекупающему нужно «перестать быть»... Ресурсы, потраченные на такой подкуп, будут использованы получателями, чтобы отобрать у хозяев и все остальное. Хозяева текущего момента могут выявлять и нейтрализовать потенциальных лидеров «сипайства», но большая часть неизбежно останется на уровне нижней границы среднего класса. А самое главное (в том и особенность обсуждаемого сценария), что основное «лидерообразование» начнется уже в процессе событий. Классический пример – Великая Французская Революция, которая сама породила своих лидеров, большинство из которых в преддверии событий были «менеджерами среднего звена», бедными офисными клерками и младшими офицерами. Просто люди энергичные и самоуверенные, скованные по рукам и ногам старой системой, вдруг получили свободное пространство для лидерства и возвышения. И эту возможность они уже не отдадут ни за какие деньги. Сколько стоит подкупить восходящего Наполеона? Он сам заберет все силой и еще поглумится над «покупателями». 

Впрочем, параллели с Французской революцией скорее способны внушить недоверие к описанному сценарию – на первый взгляд, получается уж очень резкий контраст. Обычно видят следующее сходство нынешней «революционной ситуации» с тогдашней французской: «революция горожан, среднего класса против клановой абсолютистской системы». Укажем на более важное сходство: точно так же, как и во Франции, «дискурс Революции» оторван от реальности, парит где-то в вышине, а на практике людям придется нащупывать дорогу втемную, нарываясь на «приключения». Поэтому, перефразируя старую песню Ильи Лагутенко, «Карнавал Будет!», и еще какой.