Позывной "Путин"
"Почему Россия против ливийского народа была, заодно с Каддафи?". К уже традиционному вопросу, адресованному в эти дни в Ливии всем встреченным россиянам, у меня к этому моменту появилась достойная заготовка: "Ну, не так все однозначно, зачем вы. Вот послушайте лучше, что Мустафа Абдельджалиль (лидер Переходного национального совета (ПНС) Ливии) говорит".
Я достаю из рюкзака диктофон с записью интервью лидера ПНС и протягиваю угрюмо смотрящим на меня бородатым мужчинам в натовской форме.
"Россия помогла ливийской революции в самом начале", - слышится из динамика голос Абдельджалиля, и на лицах собеседников появляется изумление, а потом и доброжелательная улыбка.
Хаджи, как уважительно называют они своего лидера, им возразить нечего, очень высок его авторитет среди повстанцев.
"Да, политика… Хорошо, Рафаэль, считай, что ты принят. Размещайся, а завтра ты увидишь всю правду об этой войне".
© РИА Новости Рафаэль Даминов
Отряд "Мученики свободной Ливии"
Я "принят" в ряды восточного фронта армии ПНС, а, вернее, в отряд "Мученики свободной Ливии", продвигающегося с боями к родному городу Муамара Каддафи Сирту. Формирования этого направления укомплектованы в основном жителями Бенгази – города, в котором началась ливийская революция. С другой, западной стороны, подступы к городу штурмуют отряды из Мисраты.
Квартируют меня в одном из домов поселка Тисиин, что в переводе на русский – девяносто, и означает километраж до ближайшего большого города - Сирта. Местное население покинуло Тисиин за несколько часов до вступления в него повстанцев. Сторонники Каддафи объяснили им все предельно просто: сейчас сюда приедут люди из "Аль-Каиды" и землякам лидера Джамахирии пощады не будет. Все разбежались кто куда. Женщины и дети с палатками - далеко в пустыню, а мужчины - защищать Сирт от исламских террористов и "проклятых оккупантов" из НАТО.
Первое время меня постоянно сопровождали. Суар (- революционеры с арабск.) не исключали того варианта, что я мог быть специально заслан к ним штабом свергнутого полковника с целью разведывать позиции отрядов ПНС и сообщать координаты в "ставку". Я уже привык к тому, что во мне, как, наверное, в любом иностранном журналисте, видят шпиона и старался не делать лишних движений и слишком не любопытствовать. Совсем скоро все подозрения в мой адрес были сняты.
"Мы знаем, что ты не работаешь на Каддафи, - обратился ко мне на третий день моего пребывания на фронте один из командиров отряда по имени Халид. - Ты из Кей Би…, нет, Кей Джи Би", - произнес с трудом название давно не существующего КГБ Халид.
"Слушай, я действительно репортер…".
"Да ладно. Ты приехал, чтобы выяснить, кто мы - радикалы или нет, и есть ли здесь сухопутные силы НАТО. Пожалуйста, смотри, нам скрывать нечего".
Так я с легкой руки повстанцев стал разведчиком, причем, официально и даже получил свой позывной "Путин".
"Билеты на тот свет"
Через несколько дней относительного затишья силы ПНС решили продолжить наступление. Верные Каддафи войска окопались перед населенным пунктом Харауа и сдаваться, несмотря на предложения революционеров, не собирались.
Мужчина с застенчивой улыбкой по имени Зайдун, отвечающий в отряде за диверсионно-разведывательную деятельность, предложил мне прокатиться в сторону линии фронта. Возможность побывать на передовой, где пока еще не рвутся снаряды и не стреляют, я решил не упускать. Помимо меня, Зайдун взял с собой еще двух человек.
© РИА Новости Рафаэль Даминов
Ливийские повстанцы
Мы проезжали мимо артиллерийских орудий, установок "Град" и двигающихся в сторону Харауа нескольких танков. Все оружие советское, изготовлено в 70-х годах прошлого века. Технику, как и легкое вооружение, повстанцы экспроприировали еще в самом начале у подавляющих восстание в Бенгази отрядов Каддафи. Там же были вскрыты склады с вооружением и сотнями тонн боеприпасов.
"Каддафи никогда не доверял нам (жителям Бенгази), поэтому в нашем городе хранилось лишь устаревшее вооружение, в отличие от Сирта. Например, мы используем танки Т-72, а они Т-90, которые и стреляют дальше и убойная сила у них больше", - говорит Зайдун.
"А как же НАТО, разве она не снабжает вас оружием?".
"Нет. Они в начале войны выдали нам лишь обмундирование, да несколько сотен единиц стрелкового оружия, да и то оно было направлено не нам, а бойцам из Мисраты. В НАТО боятся, что после окончания боевых действий оружие может попасть радикалам, поэтому нас и не балуют".
"Чем ты занимался до революции?", - спрашиваю я, обращаясь к Зайдуну.
"Учителем был в школе".
"Ты преподавал?".
"Да, а что ты удивляешься? Вот сидящий сейчас за рулем Абдулятиф торговцем был, свою лавку имел. Мухаммед - студент. Среди нас практически нет военных. Понимаешь, можно сказать, что наша страна и не жила все эти сорок два года, пока правил диктатор. Бедность, коррупция, медицины никакой, если вдруг заболел, ехать надо в Тунис, так как лекарств и современного оборудования у нас в стране практически нет. Благами пользовались только приближенные к Каддафи группы людей. Поэтому мы и вышли 17 февраля на мирную демонстрацию и потребовали проведения реформ. А когда в нас начали стрелять из пулеметов, то терять нам уже было нечего".
© РИА Новости Рафаэль Даминов
Ливийские повстанцы
Мы съезжаем с асфальтированной дороги и петляем между дюн в направлении побережья. Движемся вдоль изгибающегося берега моря и спустя несколько километров ныряем в растительность. Зайдун и его друг Абдулятиф поднимаются на холм и смотрят в бинокль. Затем, оба радостные, спускаются и деловито достают из багажника джипа маленькую гаубицу и снайперскую винтовку. Зайдун не переставая улыбаться, сообщает, что мы забрались в тыл к врагу и сейчас будем "выдавать им билеты на тот свет".
"Послушай, дорогой, вас же всего трое", - отмечаю я.
"Как трое? А как же ты?", - шутит Зайдун.
Через несколько минут мои новые друзья сделали залп по позициям сторонников режима и несколько выстрелов из снайперской винтовки. Ответ был незамедлительным. Я и третий наш боевой друг Мухаммед, который, как оказалось, до этого занимался в отряде снабжением, лежали, уткнувшись в песок. В метре над нашими головами свистели пули и недалеко разрывались снаряды. Естественно, я ничего не снимал.
Зайдун и Абдулятиф так же весело, как и в самом начале, загрузили свое "добро" обратно в машину.
"Мы хотим стать шахидами (мучениками в священной войне), - сказал Абдулятиф, обращаясь ко мне. - И ты не бойся умереть, ведь ты же мусульманин, Путин, верно? Значит, если погибнешь, также станешь шахидом и, если будет угодно Всевышнему, попадешь в рай".
Я не стал отвлекать шутника своим ответом и мешать ему ловко выруливать из-под интенсивного обстрела противника. Через четверть часа мы успешно добрались до безопасного места, куда спустя несколько минут начали подъезжать небольшие пикапы с установленными на них зенитками. Образовалась новая линия фронта длинною в десятки километров. Линия начиналась у самой кромки моря и заканчивалась далеко в пустыне. Повстанцы не стали полностью смыкать кольцо вокруг Сирта, давая его защитникам возможность уйти и тем самым избежать жертв, как со своей стороны, так и среди местного населения.
Вскоре неугомонный Зайдун снова засобирался в тыл к противнику, но меня на этот раз решил не звать, за что ему огромное человеческое спасибо.
"Клоун" Каддафи
Я присоединился к компании революционеров, сидящих в тени своей тачанки и уплетающих макароны.
"Давай, присоединяйся к "Аль-Каиде", помоги нам доесть это блюдо", - пригласил меня один из трапезничающих по имени Ибрагим.
© РИА Новости Рафаэль Даминов
Ливийские повстанцы
Слово "Аль-Каида" приобрело широкое употребление в рядах повстанцев, однако вовсе не из-за того, что они являются поклонниками Бен Ладена, как раз наоборот, подавляющее большинство ливийцев к "подвигам" шейха Усамы относятся достаточно критично, а потому, что именно к этой организации их причислил Каддафи в самом начале восстания.
"Когда все началось, Муамар заявил, что мы из "Аль-Каиды" и представляем угрозу для человечества, поэтому нас следует уничтожить. Но после того как нам начала помогать НАТО, он сказал, что в войне с нами он объединяется с "Аль-Каидой". Где логика? И вот этот клоун правил нами", - задумчиво сказал Ибрагим.
Совсем рядом послышался громкий хлопок - одна из революционных "Катюш" сделала одиночный залп. Молодые мальчишки, бравируя, выкрикивали "Аллах акбар!" и размахивали флагом. В следующую секунду рядом с ними разорвался снаряд, почти всех ранило. Своим залпом, сделанным без приказа, они выдали противнику наши позиции. Снаряды начали прилетать с нарастающей интенсивностью. Мои собеседники, как ни в чем не бывало, сидели и пили чай.
"Что же вы так сидите?" - спрашиваю я.
© РИА Новости Рафаэль Даминов
Между системами залпового огня "Град" повстанцев и сторонников Каддафи проходят многочасовые дуэли.
"А что нам делать? Наши зенитки их не достанут, по нам бьют из установок "Град" с расстояния 12 километров. А прятаться бесполезно, эти тонкие деревца не помогут, поэтому остается только уповать на Аллаха, возьми чашку чая, это для тебя…".
Через мгновение в дело включились "Грады" повстанцев. Началась своеобразная дуэль. Звук стоял потрясающий. К счастью, большинство зарядов, перед тем как сработать, зарывалось глубоко в мягкий песок, и осколки разлетались всего на несколько метров.
Под эту канонаду я даже не услышал, что над нашими головами свистят пули. Кто-то крикнул мне, чтобы я пригнулся. Стреляли сзади, с тыла. Мои собеседники тут же начали громко свистеть и размахивать рубашками. Как оказалось, по нам били "коллеги" из отряда "Али Хасан Джабер", названного в честь погибшего в Бенгази оператора телеканала "Аль-Джазира". Общая радиосвязь между двумя отрядами отсутствует, и ребята из "Джабера" приняли нас за врага. Отсутствие четкой координации между различными формированиями суар уже неоднократно приводило к многочисленным жертвам среди повстанцев. На этот раз обошлось.
Стрелявшие по нам еще минуту назад молодые люди, проходя мимо, весело смеялись.
Так мы и сидели. Мужчины время от времени заботливо спрашивали как у меня дела.
"Прекрасно! А кто-нибудь едет в ставку? Я в принципе закончил снимать, хотелось бы уже вернуться", - сказал я, отвечая на очередной вопрос о моем настроении.
"Не, мы не можем покинуть позиции, да и возвращаться сейчас куда опаснее, чем быть здесь. Если ты заметил, большая часть снарядов просвистывает в наш тыл".
© РИА Новости Рафаэль Даминов
Сторонники ПНС отступают из-за интенсивного обстрела системами залпового огня "Град"
Установки "Град", используемые сторонниками бывшего ливийского лидера, наносят очень большой урон повстанческой армии. За последние несколько дней только на этом направлении жертвами "железных осадков" стали свыше 50 сторонников новой власти.
Легкое стрелковое оружие здесь почти не используется. В пустынных долинах, в которых проходит большинство ливийских баталий, сражаются в основном дальнобойные артиллерийские орудия и системы залпового огня. Пехота вступает в дело лишь в населенных пунктах.
Через полчаса в небе слышится звук работающих моторов. Вот про кого я забыл упомянуть - главным оружием этой войны стали бомбардировщики НАТО. Без их воздушной поддержки трудно представить наступающих повстанцев. Стрельба в нашу сторону тут же прекратилась. В такие минуты сторонники ливийского полковника разбегаются подальше от своих орудий и танков, от которых после подобных налетов практически ничего не остается. Слышатся разрывы падающих бомб. Зайдун сообщает по рации, что катаиб (отряды) Каддафи спешно отступают, - на сегодня война закончена.
Смертельно усталый Зайдун со своей небольшой группой вернулся уже затемно и сразу завалился спать. На лице молодого Мухаммеда был отпечатан ужас, он долго и нервно курил, а потом рассказал, что они попали под перекрестный огонь, и он до сих пор не верит, что жив. На следующий день бывший снабженец уехал в Бенгази, сказав, что его родители сильно заболели.
Мне пришлось заночевать на линии фронта. Караул уверенные в победе повстанцы не выставили. Кто-то заботливо приготовил для меня матрас и одеяло. Но ложиться никто не собирался. Люди сидели кружком и рассматривали в телефоне видеокадры, на которых сторонники бывшего ливийского лидера пытают повстанцев.
"Скажи: да здравствует великий вождь наш Муамар Каддафи", - требуют на видеокадрах от связанного революционера мужчины в военной форме.
"Нет божества кроме Аллаха", - отвечает пленный.
Его бьют палками, затем допрос продолжается. Упрямый революционер так и не произносит требуемой от него фразы. Слышится выстрел, пленный падает.
Смерть диктатору
Жители Бенгази никогда не любили Каддафи – и он отвечал им взаимностью. Впервые они узнали о существовании этого человека, когда он, будучи молодым лейтенантом, объявил по радио о свержении обожаемого ими короля Идриса. Несколько первых лет правления Фатиха (открыватель, арабск.), как называли его ливийцы, прошли достаточно спокойно - страна вслед за Египтом и Сирией двигалась вперед, к светлому будущему.
Однако совсем скоро были раскрыты заговоры, проведены чистки и соратников, приведших лидера Джамахирии к власти, почти не осталось. Затем все по классике: собственность зажиточных людей становится общей, в стране появляется жесточайшая цензура и культ личности. Каддафи называет себя пророком Черного континента, по-своему толкует священную книгу мусульман Коран и впоследствии даже коронуется и становится "Королем королей Африки". И когда он в своей знаменитой речи к повстанцам, произнесенной в марте этого года, сказал, что во всем мире люди, упоминая Ливию, вспоминают лишь о нем, то тут он, безусловно, был прав.
"Ты знаешь, - обращается ко мне один из повстанцев, - в Мухабарат (тайная политическая полиция) был даже специальный отдел по борьбе с известностью. Они зорко следили, чтобы, не дай Аллах, кто-то стал знаменитым! В нашей прессе никогда больше нескольких раз не упоминались имена талантливых художников, врачей и даже спортсменов. Например, смотришь футбольный матч, а там все по номерам. Номер 5 забил гол, и никогда не назовут его по имени. Кроме, конечно, номера 10 из команды Триполи (под этим номером играл сын Каддафи Саади)".
"А эта бессмысленная война с Чадом? - подхватывает другой, - которая унесла сотни тысяч жизней наших солдат и офицеров, а политические репрессии и казни на глазах родственников десятков студентов в Бенгази только за то, что они призывали к реформам...".
В общем, список преступлений заочно обвиняемого Каддафи мне зачитывали почти до самого утра. Вердикт, вынесенный повстанцами, гласил: смерть диктатора через повешение.
Еврей Каддафи
Самое интересное и неожиданное, что я услышал о Каддафи этой ночью, это то, что, на самом-то деле, и не араб он вовсе, а… еврей.
"Так как же это, - спрашиваю я, – Великой Арабской Социалистической Джамахирией все эти годы руководил не араб?! И давно вы об этом узнали?".
"Да, мы знали это уже почти с самого начала его правления. У него мама – еврейка", - безапелляционно говорит мне один из собеседников.
История о еврействе великого сына пустыни Муамара Каддафи имеет несколько версий. Одна из самых распространенных: в далеком 1941-м году недалеко от ливийского Сирта базировалась французская эскадрилья "Нормандия-Неман", в которой проходил службу молодой человек по имени Альбер Презиози. В один из дней летчик потерпел крушение в пустыне. Его выходила медсестра, палестинская еврейка. Между молодыми людьми разгорелась пламенная страсть. Совсем скоро лейтенант улетел и геройски погиб, а девушка родила мальчика и назвала его Муамар…
Ужин с шейхом
На следующее утро отряды повстанцев вошли в Харауа. Сопротивление никто не оказывал. К сожалению, я не захватил с собой в Ливию спутниковый телефон, а сотовая сеть в районе боевых действий, естественно, не работала. Пару раз я воспользовался спутниковой связью повстанцев, но так как окружающие меня "сослуживцы" по-русски не понимали и боялись, что я могу передать важные сведения врагу, то в этом удовольствии мне в дальнейшем было отказано. Я попробовал обратиться к Халеду, чтобы отправить новостной текст в редакцию, - у него единственного в отряде был интернет.
© РИА Новости Рафаэль Даминов
Халед - один из командиров отряда "Мученики свободной Ливии"
"Я не могу тебе помочь, - сказал он мне. - Этот ноутбук нам предоставила НАТО, в нем загружены специальные программы, по которым мы координируем наши действия с авиацией".
Только тогда я внимательно присмотрелся к машине, на которой передвигался Халед. На крыше его внедорожника установлена антенна с двухэтажный дом. Именно отсюда координируется вся деятельность между повстанческими отрядами и Североатлантическим альянсом. Такой роскоши у сторонников свергнутого лидера нет. Все их передвижные радиостанции были уничтожены и они пользуются рациями, позволяющими им общаться лишь на расстоянии в несколько километров.
Вечером меня пригласил на ужин Шейх Салим, как его уважительно называют однополчане, мужчина внушительных размеров с густой рыжей бородой.
"Проходи, Путин. Я хочу угостить тебя традиционными ливийскими блюдами".
Я спросил, где находится ванная, и пошел мыть руки. Включив воду, я услышал громкие стоны, они раздавались снизу, из подвала. Выйдя, я присоединился к мужчинам, поедавшим верблюжатину. Аппетит у меня почему-то пропал.
© РИА Новости Рафаэль Даминов
Удостоверение задержанного повстанцами наемника из Чада
"Ты ешь, Путин, ешь", - весело обратился ко мне добрый хозяин.
"Салим, а что за крики и стоны внизу?".
Лицо мужчины стало серьезным: "Там у нас задержанный. С ним разговаривают вполне мирно, а он пытается прикинуться больным. Дело в том, что он знает, где находятся склады с боеприпасами, и рассказывать нам ничего не хочет".
"А можно я посмотрю?".
"Нет, кушай лучше".
По окончании трапезы Салим зовет меня на экскурсию по дому. Он открывает соседнюю комнату, включает свет, и я вижу лежащих на матрасах мужчин.
"Ну как дела?", – спрашивает их Салим.
"Все хорошо, шейх. Когда отпустишь?".
"Скоро, скоро".
Затем мы заходим в еще несколько комнат - там так же на полу находились люди.
"Вот, смотри, все это - наши пленные. Видишь, мы их даже на ключ не закрываем. Мы кормим их, поим, и не пытаем, в отличие от наших врагов. А ведь еще вчера эти ребята, возможно, стреляли по нам, только сейчас никто из них признаваться в этом не хочет. Сейчас мы побеседуем с ними денек-другой и отпустим по домам".
Ягненок – за свободу
И, вправду, на следующий день я встретил одного из них. Он шел в гости к Салиму, неся на руках ягненка, - подарок за свое быстрое освобождение. Муса, так зовут мужчину, житель Харауа. Его задержали вместе с односельчанами, в машине у них нашли автоматы.
© РИА Новости Рафаэль Даминов
Бывший сторонник Каддафи Муса и его ягненок
"Автоматы нам раздали офицеры отрядов Каддафи под запись и приказали защищать страну от оккупантов. Вы, наверное, понимаете, что было бы, если бы мы не взяли это оружие? Однако лично я его не использовал", - убеждает меня мужчина.
"А кто защищал Харауа, сколько было человек?" – спрашиваю я.
"Их было не более тысячи. В основном добровольцы из жителей Сирта и его пригородов, были из нашего поселка. Среди них много членов революционных комитетов, а вот профессиональных военных было очень мало".
"А кто руководит ими?".
"Сын Каддафи – Мутасим".
Большинство военных Ливии еще в самом начале революции поспешили перейти на сторону революционеров. Своей армии Каддафи не доверял - ее офицеры не раз готовили на него покушение. Место регулярных вооруженных сил в стране заняли так называемые катаиб (отряды, арабск.), вооруженные формирования, преданные ливийскому лидеру и его близким. Свои отряды были почти у всех членов семьи вождя. В последние годы, видимо, предвидя подобное развитие событий, Каддафи начал укомплектовывать эти части жителями африканских стран - Чада, Мали и Мавритании. Многие из них даже получили ливийское гражданство. С последними повстанцы почти не церемонились. Если их пленили с оружием, а автоматный рожок был пустой, наемников могли казнить прямо на месте.
"Муса, а почему многие жители Сирта и его пригородов идут добровольцами сражаться с повстанцами? Ведь ясно уже, что режим Каддафи пал окончательно и война вот-вот подойдет к концу", - спрашиваю я у бывшего пленника.
"У нас очень развиты межплеменные отношения, намного больше, чем в крупных городах. Например, я из племени Абна Сулейман. У нас очень давний союз с племенем Каддафа, откуда родом происходит Муамар. Они попросили нас о помощи - вот мои земляки и помогают".
"Не все так просто, - объясняет мне Халед после ухода Мусы. - Да, племенные связи существуют, но не только поэтому воюют против нас эти люди. Каддафи купил их преданность. Жители этих районов находились в привилегированном положении, так как многие из них с самого начала поддерживали своего земляка и закрывали глаза на его преступления. Например, этот Муса, он получал жалованье в 350 динаров, а на работу не ходил. В это время жители Триполи, Бенгази и других городов вкалывали целый месяц, чтобы принести в семью гораздо меньшие деньги".
Борьба за лавры победителя
В машине у Халеда заработала рация.
© РИА Новости Рафаэль Даминов
Танки ливийских повстанцев мчатся к родному городу Каддафи Сирту
"Повстанцы из Мисраты вошли в Сирт и ведут уличные бои, Аллах акбар!" - радостно сообщал голос из динамика.
В округе началась радостная пальба в воздух, стреляли даже из зенитных установок. Оставалось лишь надеяться, что к всеобщему торжеству не присоединятся наводчики систем залпового огня "Град". Но на лицах командиров моего отряда особой радости я не заметил.
"Да нет, не вошли они еще, не может этого быть", - сказал Зайдун.
Повстанцы настраиваются на волну радио Мисраты. Слышен веселый голос диктора задающего вопросы одному из полевых командиров.
"Скажите, официальный представитель армии ПНС заявил, что в Сирт вошли вооруженные формирования армии ПНС при участии бойцов из Мисраты…".
"В Сирт вошли наши подразделения из Мисраты, я подчеркиваю, из Мисраты, а не из какой-то мифической армии ПНС", - отвечает повстанец.
© РИА Новости Рафаэль Даминов
Ливийские повстанцы танцуют Кишук, празднуя вхождение в Сирт бойцов из Мисураты
Лица моих однополчан становятся хмурыми. До этого мне уже приходилось слышать о разногласиях среди повстанцев, однако впервые пришлось стать свидетелем их заочного спора. Два города Бенгази и Мисрата уже пытаются разделить лавры победителя в войне с ливийским полковником. Революция началась в Бенгази и его жителям пришлось участвовать в большинстве сражений с катаиб - приводят аргументы в свою пользу жители этого города. Бойцы же Мисраты к подвигам своих братьев по оружию относятся почти безразлично и рассказывают о храбрости жителей своего города, превративших его в ливийский Сталинград.
Тем временем молодые бойцы решили отметить вступление мисратских товарищей в "логово тирана". Меня пригласили в один из домов на окраине поселка, оттуда еще издали доносился бой барабанов и пальба - ребята исполняли традиционный мужской танец Кишук. Встав в круг, они, словно в исступлении, плясали и пели.
"Мы добрались до Сирта, о, Муамар! Ты называл нас крысами - вот мы здесь! Так кто из нас крыса? Скоро мы придем и в Сабху, надеемся, что мы с тобой все же встретимся", - пели повстанцы.
Было очень весело, пока один из них случайно не прострелил своему приятелю руку.
Агент Моссада
На следующий день меня вызвал на беседу Халед.
"Рафаэль, в Бенгази разоблачена сеть агентов Моссад. Тебе нужно уехать".
"Что вы меня теперь еще и в Моссад записали?" - спрашиваю я.
"Нет. Но пришло указание из штаба ПНС, чтобы все посторонние люди немедленно покинули линию фронта, а ты здесь единственный посторонний. Извини, мы тебя уважаем, но приказ есть приказ. Сутки побудешь с нами, но звонить тебе запрещается. Завтра тебя отвезут в Бенгази".
До Сирта оставалось каких-то пятьдесят километров, атака мисратских бойцов захлебнулась - в городе им оказывают ожесточенное сопротивление. Вход повстанцев из Бенгази и окружение противника значительно ускорят развязку.
В машине, увозившей меня на восток, ребята показывали мне кадры, на которых сторонники Каддафи пытают пленных и отрезают им головы. Я попросил их избавить меня от этого зрелища и уткнулся в окно. В нескольких метрах от шоссе плескалось ласковое Средиземное море. Какая все-таки красивая эта Ливия!
"Ребята! Я это уже много раз слышал и видел, давайте лучше полюбуемся морем - оно у вас такое красивое…".
хорошо
